Nedan visas en ögonblicksbild av webbsidan som den såg ut 2024-05-20 (senaste gången den besöktes av vår crawler). Detta är den version av sidan som har använts för att ranka sökresultaten. Sidan kan ha ändrats sedan senaste gången den cachelagrades. Om du vill se vad som har ändrats (utan markeringarna) kan du gå till den aktuella sidan.
Bing tar inget ansvar för innehållet på den här sidan.
Лингвоним «русский язык» соотносится с этнонимом и топонимом «Русь». В силу ряда исторических изменений (c появлением форм на -о- и удвоения -сс-, имеющих греческое происхождение) сложились современные названия языка, народа и государства: «русский язык», «русские», «Россия»[17][18].
В разное время наряду с названием «русский» были употребительны такие лингвонимы, как «российский» и «великорусский». Первый был образован от греческого названия Руси — «Россия», второй возник от хоронима «Великороссия». Название «российский язык» появилось в XVII веке и получило широкое распространение в XVIII веке; его использовал, в частности, М. В. Ломоносов («Российская грамматика»). В первой половине XIX века этот лингвоним устарел и перешёл в разряд лексических историзмов[19]. Название «великорусский» (или «великоросский») появилось в связи со сложившимся разделением бывших древнерусских земель на Великую, Малую и Белую Русь. Чаще всего такое название использовалось для того, чтобы обозначить не национальный или литературный язык, а диалектную речь великорусов. В начале XX века термин «великорусский» вышел из активного употребления[20][21][22].
Основной территорией распространения русского языка является Российская Федерация. По данным всероссийской переписи 2020 года, численность говорящих на русском языке составила 134 319 тыс. человек (99,22 % из числа ответивших на вопрос о владении русским языком)[4][23], из них русских — 105 579 тыс. человек[24]. 132,3 млн человек указали при переписи, что используют русский язык в своей повседневной жизни (89,9 % населения страны)[4][23]. При этом русскоязычных от всего населения страны — 87,22 %, а русскоязычных русских от всех русскоязычных жителей страны — 81,6 %[23]. В качестве родного русский язык указали 111 546 тыс. человек, из них русских — 103 489 тыс. (98 % русских считают русский язык родным), все другие этносы с родным русским — 8075 тыс. человек[23][2] (украинцев — 614 тыс., татар — 759,8 тыс., чувашей и армян — по 268 тыс. и т. д.)[25].
По состоянию на 2021 год, согласно результатам опроса, проведённого на Украине центром «Социальный мониторинг», больше 50 % украинцев активно используют русский язык дома. При этом 27,1 % граждан говорят на украинском и русском одинаково часто, 13,6 % используют преимущественно русский язык, а 11,3 % — исключительно русский[28].
В Казахстане, согласно переписи 2021 года, русский язык назвали родным 2853 тыс. русских (95,6 %). Кроме того 14 391 тыс. жителей Казахстана всех национальностей (83,7 %) заявили, что так или иначе владеют русским: 100 % понимают устную русскую речь, свободно читают — 14 356 тыс. человек (99,7 % владеющих языком), свободно говорят 12 310 тыс. человек (85,5 %) и свободно пишут — 8631 тыс. человек (59,9 %)[29].
По состоянию на 2021 год в Узбекистане проживает 720,3 тыс. русских, что составляет 2 % населения этой страны (на 1 января 2021 года оно составляло 34,6 млн человек)[30][31][32], при этом около 50 % населения страны в той или иной мере знает русский язык, а 2,7 % считают его родным[33].
По результатам переписи населения в Киргизии 2022 года, родным языком считают русский 304,6 тыс. человек (из них 265 тыс. русских и 9,3 тыс. киргизов); вторым языком русский является для 3064 тыс. человек (из них 15 тыс. русских и 3049 тыс. киргизов)[35]. В Бишкеке владеют русским языком 97,49 %, в среднем же по Кыргызстану свободно владеют русским 82,03 % населения от семи лет и старше; плохо знают русский или совсем им не владеют 17,97 % жителей страны[36].
Согласно данным результатов переписи населения Литвы 2021 года, опубликованным Департаментом статистики, в 2021 году 60,6 % жителей страны знали русский язык, хотя русское население составляло 5 % жителей страны (141,1 тыс. человек)[39][40]. Статус русского языка в Литве не определён на законодательном уровне[40].
По данным Центрального статистического управления Латвии за 2021 год, русскоязычное население страны составляет около 40 % (760 тыс.)[40]. По состоянию на 2023 год, более 91,3 % жителей Латвии в возрастной категории от 25 до 64 лет знают русский язык. Русский является вторым по распространённости языком после латышского[40], однако он имеет там статус иностранного, который может изучаться лишь в качестве «языка меньшинства»[41] (с 2026 года планируется запретить в школах изучение русского языка в качестве второго иностранного)[42].
В 2022 году в Эстонии русскоязычные жители составляли 24 % населения (около 322 тыс. человек). В этой стране русский также является вторым по распространённости после эстонского, однако с 1991 году он не имеет статуса официального языка и считается иностранным[40].
Большое число владеющих русским языком живёт в странах дальнего зарубежья — в европейских государствах, в США, Канаде, Израиле и многих других странах[26][27]. Наибольшая численность носителей русского языка как родного отмечается в США (850 тыс. человек, 2017[43]) и в Германии (около 3—4 млн. человек, в зависимости от методики учёта, 2019[44]).
Численность владеющих русским языком как родным во всём мире оценивается в 154 млн человек (2023)[3][45], общая численность говорящих на русском составляет 255 млн человек (2022)[5].
До 1991 года русский язык был языком межнационального общенияСССР, де-факто исполняя функции государственного языка. Он продолжает использоваться в странах, ранее входивших в состав СССР, и теперь: как родной язык — для части населения, и как язык межнационального общения — для всего населения этих стран[47][48].
В соответствии с Конституцией Российской Федерации (1993) и законом «О государственном языке Российской Федерации» (2005), на всей территории страны государственным является русский язык. Он используется во всех сферах политической, экономической, социальной и культурной жизни России, на нём проводится обучение в российских школах и вузах. В республиках — субъектах Российской Федерации русский также имеет статус государственного наряду с титульными языками этих республик[49][50].
В 2023 году Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина опубликовал третий выпуск «Индекса положения русского языка в мире». В этом исследовании анализируется степень присутствия русского языка в сферах государственных и общественных коммуникаций, науки, образования и культуры и на этой основе определяется индекс устойчивости русского языка в странах постсоветского пространства (УС-Индекс). Лидерами рейтинга по параметру «русский язык в государственной и общественной сфере» в 2023 году стали Белоруссия, Казахстан и Киргизия. В этих государствах русский язык не только имеет статус государственного, но и используется на всех сайтах органов государственной власти (как русскоязычная версия). Менее всего русский язык задействован (или совсем не задействован) в государственных коммуникациях Украины, Литвы, Латвии и Грузии. В сфере среднего и высшего образования (судя по количеству обучающихся, числу учителей-русистов и другим параметрам) русский язык оказался наиболее востребован в Южной Осетии, Белоруссии, Абхазии и Киргизии. Несколько меньше доля обучающихся на русском языке в Казахстане и Молдове. В наименьшей степени в сфере образования русский язык представлен в Армении, Литве, Грузии, Туркменистане и Украине[6].
Русский язык является государственным в Белоруссии (наряду с белорусским)[51], в Республике Южная Осетия (наряду с осетинским)[52] и в самопровозглашённой Приднестровской Молдавской Республике (наряду с молдавским и украинским)[53]. Также русский язык признан официальным, используемым наряду с государственным в различных учреждениях, в Республике Абхазия[54], Казахстане[55] и Киргизии[56]. Языком межнационального общения он считается в Таджикистане[57]. В Узбекистане русский язык используется в органах ЗАГСа и нотариальных органах[58][59]. В Молдавии он отдельно упомянут в конституции, но за ним не закреплён какой-либо юридический статус. На Украине признан языком нацменьшинства, имея в системе образования статус иностранного. В Туркмении, Азербайджане, Армении, Грузии и странах Балтии русский язык не имеет конституционного статуса[6].
Русский язык используется не только в тех государствах, в которых имеет официальный статус. Он сравнительно широко распространён и во многих других странах мира. Как один из развитых мировых языков русский применяется в различных сферах международного общения, в частности, выступает в качестве «языка науки» как средство коммуникации учёных из разных стран и как средство кодирования и хранения общечеловеческих знаний[68]. На нём создана богатая оригинальная художественная, научная и техническая литература, на русский язык переведено многое из созданного мировой культурой и наукой[48]. По данным электронной базы данных реестра переводов «Index Translationum», русский является одним из самых активно используемых при переводе языков в мире. Среди языков, на которые переводятся книги, русский — на 7-м месте. Среди языков, с которых чаще всего переводят, русский — на 4-м месте[69]. В 2013 году русский язык вышел на 2-е место среди самых популярных языков Интернета[70].
Распространению русского языка в мире способствует как политическая роль русскоязычных стран, так и значимость культуры, связанной с русским языком, в первую очередь русской классической литературы XIX века. Во многих странах мира русский язык включается в программу среднего и высшего образования как иностранный язык. С 1967 года работу по преподаванию русского языка координирует Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы, объединяющая около 200 коллективных членов (национальные союзы русистов, крупнейшие университеты и т. д.). В 1973 году создан Государственный институт русского языка имени А. С. Пушкина — важнейший учебный и научно-исследовательский центр, ставящий одной из своих целей распространение русского языка и культуры за рубежом. В 1980-е годы русский язык изучался за пределами СССР в более чем 90 странах мира 22—24 миллионами школьников, студентов и других лиц (прежде всего в странах Восточной Европы). Около 500 млн человек владели русским как родным, неродным или иностранным с различным уровнем знания. В конце XX — начале XXI века в результате геополитических изменений в мире наблюдается значительное уменьшение количества изучающих русский как неродной или иностранный язык. В 1990-е годы число изучающих русский язык за пределами России и постсоветского пространства оценивалось в 10—12 млн человек[71][68].
В XXI веке русский язык продолжает терять свои позиции как в мире в целом, так и в России в частности[72][73]. В странах бывшего СССР русский язык вытесняется языками титульных наций (свою роль в этом процессе играет и уменьшение численности русских с 25—30 млн человек до 17 млн человек с 1991 по 2006 год из-за эмиграции, депопуляции и смены национальной идентификации)[72][74], а в России употребление русского языка сокращается в связи с уменьшением численности русских и общей убылью населения России[72].
По прогнозам, численность владеющих русским языком к 2025 году в России уменьшится до 110 млн человек, в мире — до 215 млн человек, к 2050 году в мире — до 130 млн человек[73][75].
Изменение удельного веса владеющих русским языком в общей численности населения Земли в 1900—2023 годах (оценка)[76]:
Годы
Общемировая численность населения, млн чел.
Численность населения Российской империи, СССР, РФ, млн чел.
Использование русского языка во многих странах мира поддерживается, помимо прочего, русской диаспорой.
В местах компактного проживания эмигрантов из стран бывшего СССР (Канада, США, Германия, Израиль и другие страны) выпускаются русскоязычные периодические издания, работают радиостанции и телевизионные каналы[79], открыты русскоязычные частные детские сады и школы, филиалы российских вузов и другие общеобразовательные структуры[80]. Среди большей части носителей русского языка в диаспорах распространено двуязычие[81].
Для современного национального русского языка характерно существование в нескольких формах. Наиболее значимой формой является литературный язык. Меньшее значение имеют территориальные и социальные диалекты, а также просторечие. Для любых групп носителей русского языка сложности во взаимопонимании отсутствуют, поскольку все формы языка характеризуются достаточно близкими системами фонетики и грамматики, а также объединяются общим основным словарным фондом.
Литературный русский язык сформировался на основе среднерусских говоровМосквы и её окрестностей. В нём выделяются две разновидности, письменная и разговорная. Современный литературный русский язык обрёл свои основные очертания в первой половине XIX века, наиболее ярко и полно нормы литературного языка были отражены в литературной деятельности А. С. Пушкина. В дальнейшем стандартный русский язык развивался благодаря творчеству крупнейших русских писателей XIX—XX веков, а также благодаря становлению языка русской науки и публицистики. В XX веке литературный русский язык обретает черты высокоразвитого и высоконормированного языка. С распространением всеобщего образования и расширением роли средств массовой информации литературный язык вытеснил все прочие формы русского языка и стал ведущим средством общения русской нации[82].
Центром научного исследования русского языка является Институт русского языка имени В. В. Виноградова РАН, основанный в 1944 году. В сферу научной деятельности Института включены все направления русистики, в том числе создание грамматик и словарей русского языка. Как предмет научных исследований русский язык включён в программу многих российских и зарубежных научных и образовательных учреждений[83].
В том или ином регионе распространения русского языка отмечается формирование местных разговорных разновидностей, отличающихся в силу разных причин от нормативного разговорного варианта русского литературного языка[84].
В качестве таких локальных разновидностей выделяются прежде всего особенности русской речи, характерные для носителей русского языка, живущих за пределами России[48].
Ряд исследователей определяет эти разновидности как региональные варианты русского языка (иначе — территориальные койне). В последнее время они активно формируются на постсоветском пространстве — белорусский, украинский, казахстанский и другие — в условиях влияния на русскую речь в том или ином государстве фонетических, грамматических, лексических и других особенностей языков титульных этносов. В виде подобных койне функционирует русская речь также и в диаспорах дальнего зарубежья среди эмигрантов[85][84].
Межъязыковые контакты, влияние местных русских диалектов, региональные особенности исторического, экономического и социального характера, а также другие факторы способствуют образованию «регионально окрашенной речи» в разных областях на территории России (пермской, дальневосточной, дагестанской и т. д.). К ним также предлагается применять термин «региональный вариант» или «региолект»[84][86].
У литературного русского языка в письменной форме региональных вариантов не существует. В то же время в качестве особой сферы существования литературного языка в XX—XXI веках рассматривается так называемый язык русского зарубежья, представленный богатой художественной литературой[82][87].
Особые формы смешанной устной речи представляют собой так называемый «суржик», сложившийся в восточных, юго-восточных и центральных областях Украины, в основном в городах (Запорожье, Донбасс, Кривой Рог, Одесса), а также в Крыму, и так называемая «трасянка» в Белоруссии. Данные формы появились в результате смешения преимущественно русской лексики с преимущественно украинской или белорусской фонетикой и грамматикой[93][94].
Характерные особенности присущи также русскому языку Одессы, возникшему под влиянием еврейского языкаидиш. Одесский русский получил широкую известность благодаря использованию его черт в литературных произведениях и кинематографе. Он рассматривается исследователями и как региональный вариант русского языка, и как смешанный язык[95][96].
В пределах территории раннего формирования сложились две большие группировки русских диалектов — северное наречие и южное наречие, характеризуемые рядом противопоставленных друг другу диалектных явлений. Так, например, для севернорусских говоров характерны оканье, взрывное образованиефонемы /г/ — [г], твёрдое -т в окончаниях глаголов 3-го лица (но́сит, но́сят); форма существительных родительного падежа у жон[ы́]; такие слова, как зы́бка, о́зимь, ла́ет и т. д. Этим диалектным явлениям противостоят черты южнорусских говоров: аканье, фрикативное образование /г/ — [ɣ], мягкое -т’ в окончаниях глаголов 3-го лица (но́сит’, но́сят’); форма у жен[é]; слова с теми же значениями лю́лька, зеленя́, бре́шет и т. д.[99][100][101] Ещё один крупный ареал, сопоставимый по охвату с наречиями, занимают переходные среднерусские говоры. Они не имеют общих для них собственных диалектных черт и характеризуются сочетанием тех или иных особенностей двух наречий: весь ареал среднерусских говоров охватывает, с одной стороны, севернорусское взрывное произношение /г/, с другой стороны — южнорусское аканье[98][102].
Для говоров позднего формирования характерны отсутствие чёткого диалектного деления, пестрота небольших ареалов, наличие смешанных говоров переселенцев из разных регионов, преимущественно повторение черт, известных в ареалах территории раннего формирования[103].
Согласно диалектному членению русского языка, предложенному в 1965 году К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой, в составе наречий и среднерусских говоров выделяются следующие группы говоров и говоры, не образующие самостоятельных групп[104][105]:
Диалектные различия в русском языке, как правило, выражены не настолько сильно, чтобы препятствовать взаимопониманию между носителями говоров из разных регионов, а также между носителями говоров и литературного языка. Широкое распространение СМИ, введение всеобщего образования, масштабные миграции населения в XX веке способствовали стиранию диалектных различий и сужению круга лиц, использующих говоры в чистом виде. Традиционные говоры сохраняются только сельским населением (в основном старшим поколением), городское население владеет говорами только в размытом виде, через посредство просторечия[118].
Для письма в русском языке используется алфавит, основанный на кириллице; современный русский алфавит — это кириллица в гражданской модификации. Кириллический алфавит был создан на основе византийского греческого алфавита с добавлением букв для обозначения специфических славянских фонем. На Руси кириллица появилась не позднее начала X века и широко распространилась в процессе христианизации. C X по XVIII век тип шрифта кириллицы претерпевал изменения — в разное время распространялись устав, полуустав, скоропись и т. д. С XVIII века кириллический алфавит применяется только для религиозной литературы, во всех прочих сферах используется гражданский шрифт, введённый Петром I в 1708 году. В дальнейшем графика и орфография пережили ряд преобразований (наиболее значительные изменения были приняты во время реформы 1918 года), в результате которых были исключены буквы і, ѣ, ѳ и ѵ, введены буква й и факультативно буква ё. В настоящее время повсеместно распространены графика и орфография, принятые в 1918 году; лишь в небольшой части изданий русского зарубежья сохраняется орфография старого стиля[83][119].
Алфавит русского языка, включающий 33 буквы[~ 7][120]:
А а
Б б
В в
Г г
Д д
Е е
Ё ё
Ж ж
З з
И и
Й й
К к
Л л
М м
Н н
О о
П п
Р р
С с
Т т
У у
Ф ф
Х х
Ц ц
Ч ч
Ш ш
Щ щ
Ъ ъ
Ы ы
Ь ь
Э э
Ю ю
Я я
Орфография русского языка относится к морфологическому типу с элементами фонетического и традиционного типов. Разновидности морфемы с отличием в позициях фонем пишутся одинаково: вода́ [vʌdá] — во́ды [vódɨ], дуб [dup] — дубы [dubɨ]. Фонетический принцип используется в небольшом числе случаев[121]:
в написании приставок с конечной фонемой /з/: разбить, безоружный (перед буквой, передающей гласную и звонкую согласную), но воспалённый, исписать (перед буквой, передающей глухую согласную);
в написании ы вместо и в начале корня после приставок с твёрдой согласной на конце: предыстория, разыграть и т. д.
Немногочисленны случаи и традиционного типа написания: собака, генеалогия, колибри, расти, доброго, ночь (но луч) и т. д.[121]
Ударение в русском языке на письме обычно не выделяется, одним из возможных случаев проставления знака ударения ´ над гласной буквой является необходимость различения омографов: за́мок и замо́к[122].
Началом древнерусского периода принято считать процесс обособления восточных славян из общеславянского единства и появление первых восточнославянских языковых черт (VI—VII века).
Основная часть этого периода (IX—XIV века) приходится на эпоху формирования, развития и распада древнерусского языка, сложившегося на базе восточных праславянских диалектов[125][126].
Для древнерусского периода была характерна культурно-языковая ситуация диглоссии, при которой язык письменности (церковнославянский), воспринимаемый русскими как наддиалектная стандартизированная разновидность родного языка, сосуществовал с языком повседневного общения (собственно древнерусским). Несмотря на то, что оба идиома в Древнерусском государстве охватывали разные сферы функционирования, они активно взаимодействовали друг с другом: в живой древнерусский язык проникали особенности книжного церковнославянского языка древнерусской литературы, а церковнославянский язык усваивал восточнославянские языковые элементы (что положило начало формированию его особой местной разновидности — древнерусского извода)[127].
В отличие от церковнославянского, древнерусский язык представлен меньшим числом памятников — в основном это частные письма на бересте (из Новгорода, Смоленска, Звенигорода-Галичского и других городов) и отчасти документы юридического и делового характера. Кроме того, проникновение различных элементов наддиалектного древнерусского языка отмечается в созданных на Руси церковнославянских литературных памятниках, включая старейшие Новгородский кодекс (1-я четверть XI века), Остромирово Евангелие (1056 / 1057 годы) и другие. Древнерусские памятники написаны кириллицей, текстов на глаголице не сохранилось[127].
На всём протяжении древнерусского исторического периода на будущей великорусской территории, с одной стороны, происходит сближение языковых особенностей древненовгородского и остальных диалектов Северо-Восточной Руси[128], с другой стороны — формируются языковые различия, отдаляющие север и северо-восток Руси от запада и юго-запада. К XIV веку процесс образования языковых особенностей усиливается в результате обособления северо-восточных территорий Руси, находившихся под властью Московского княжества, и западных и юго-западных территорий, бывших в составе Великого княжества Литовского и Польши. К XIV—XV векам древнерусский язык распался на три отдельных восточнославянских языка[129][130].
Старорусский (или великорусский) период развития языка охватывает временной отрезок с XIV по XVII век. В это время начинают формироваться фонетическая, морфологическая и синтаксическая системы, близкие системам современного русского языка. Также происходят следующие языковые изменения[13][130][131]:
замена согласныхц, з, с в формах склонения на к, г, х (рукѣ, ногѣ, сохѣ вместо руцѣ, нозѣ, сосѣ); в украинском и белорусском языках такие падежные чередования сохраняются: укр.на руці, на нозі; белор.на руцэ, на назе;
утрата формы звательного падежа, которая стала заменяться формой именительного падежа (брат!, сын!), звательный падеж сохраняется в украинском языке и частично в белорусском: укр. брате!, сыну!; бел. браце!;
появление и широкое распространение флексии-а у существительных в форме именительного падежа множественного числа (города, дома, учителя) при её отсутствии в подобных формах в украинском и белорусском: укр. доми, вчителі; бел. гарады, дамы, вучыцелі;
изменение адъективных окончаний [-ыи̯], [-ии̯] в [-ои̯], [-еи̯] (простый, сам третий изменяются в простой, сам трете́й);
появление форм повелительного наклонения с -к-, -г- вместо -ц-, -з- (пеки вместо пеци, помоги вместо помози) и на -ите вместо -ѣте (несите вместо несѣте);
закрепление в живой речи одной формы прошедшего времени у глаголов — бывшего причастия на -л, входившего в состав форм перфекта;
появление таких общевеликорусских слов, как крестьянин, мельник, пашня, деревня и многих других.
Среди диалектов, сложившихся на будущей великорусской территории во второй половине XII — первой половине XIII века (новгородский, псковский, смоленский, ростово-суздальский и акающий диалект верхней и средней Оки и междуречья Оки и Сейма), ведущим становится ростово-суздальский, точнее, его московские говоры[130].
Со второй четверти XIV века Москва становится политическим и культурным центром великорусских земель, а в XV веке под властью Москвы объединяются обширные русские земли, включённые в Великое княжество Московское. На основе московских говоров, а также некоторых языковых элементов других русских диалектов (рязанских, новгородских и т. д.) к XVI веку постепенно вырабатываются нормы московской разговорной речи. Эти нормы сочетали в себе севернорусские (согласная взрывного образованияг, твёрдое т в окончаниях глаголов 3-го лица и т. д.) и южнорусские черты (аканье и т. д.). Московское койне становится образцовым, распространяется в остальных русских городах и оказывает сильное влияние на древнерусский письменный язык. Дополнительно на унификацию языка оказывает влияние книгопечатание, появившееся в XV—XVI веках. В этот период в изданиях церковных и светских книг стал использоваться полуустав. На языке с московской разговорной основой были написаны многие официальные документы и произведения XV—XVII веков: «Хожение за три моря» Афанасия Никитина, сочинения Ивана IV Грозного, «Повесть о Петре и Февронии Муромских», «Повесть о псковском взятии», сатирическая литература и т. д.[132]
В XIV—XVII веках постепенно формируется литературное двуязычие, сменившее диглоссию: церковнославянский язык русского извода продолжает сосуществовать с собственно русским литературным языком, имеющим народную речевую основу[123]. Между этими языковыми системами возникают различные переходные типы. В литературно-языковых процессах отмечаются противоречивые тенденции:
с одной стороны, с конца XIV века появляется литература разных жанров на народно-речевой основе, доступная широким слоям русского общества,
с другой — из-за второго южнославянского влияния усиливается архаизация языка многих произведений; порождённое этим влиянием книжное «плетение словес» всё сильнее расходится с народной речью того времени[13].
С середины XVII века складывается русская нация и начинает формироваться русский национальный язык на основе московского койне. Формированию и развитию национального языка способствует более широкое распространение письменности, образования и науки[133][134].
В период русского национального языка устраняется литературное двуязычие. Со второй половины XVI века сфера употребления церковнославянского языка постепенно сужается, и к рубежу XVII—XVIII веков он сохраняется лишь как язык литургии. Церковнославянизмы, включённые в состав русского литературного языка, становятся стилистически нейтральными или включаются в общий разряд архаизмов и уже не воспринимаются как элементы иного языка[13].
В период русского национального языка отмечается активное проникновение в русскую речь и письменность иностранных заимствований и калькирование по иноязычным моделям. Наиболее сильно активизировался этот процесс в эпоху Петра I. В XVII веке основным источником заимствований был польский язык: часто заимствования из западноевропейских языков попадали в русский через посредство польского языка. В начале XVIII века в русском языке преобладают немецкие и голландские заимствования. В XIX веке появляется мода на французский язык, а во второй половине XX — начале XXI главным источником заимствований становится английский. Обогащению лексического фонда способствуют активное развитие науки, техники и культуры, расширение международных связей. Существенные изменения словарного состава были вызваны также политическими преобразованиями в русском обществе в XX веке (Октябрьская революция, распад СССР)[133].
В период русского национального языка процессы диалектного дробления замедляются, при этом размываются границы существовавших в то время территориальных диалектов. Русские говоры становятся «низшей языковой формой» и вытесняются устно-разговорной разновидностью литературного языка[13][134].
На завершающем этапе исторического развития русский язык обрёл черты многофункционального средства общения, применимого во всех сферах жизни общества и кодифицированного языковыми нормами[13].
Фонема /и/ после мягких согласных и в начале слова представляет собой звук переднего ряда [и], а после твёрдых согласных — звук среднего ряда [ы]. Также /и/ и /ы/ могут рассматриваться как две разные фонемы[~ 5].
Сильная позиция для гласных — под ударением, в безударной позиции некоторые гласные фонемы (/о/, /а/, /е/) могут ослабляться и в ряде случаев не различаться (подвергаются редукции): в[ó]ды — в[ʌ]дá, [л’е]с— [л’ие]сá[140][141]. При этом в разных позициях по отношению к ударному слогу (первом, втором и третьем предударных и заударном) гласные редуцируются по-разному. Остальные гласные в безударной позиции незначительно ослабляют артикуляцию[141]. Кроме того, в позиции после твёрдых согласных гласная /и/ произносится как звук среднего ряда [ы]: игра — под[ы]грывать, в‿[ы]гре[141][142][143].
Слогообразующими в русском языке, как правило, являются гласные (очень редко и только в беглой речи слоговыми могут становиться сонорные согласные в случаях типа театр, вопль)[142][144].
Согласные фонемы /ж̅’/ и /щ/ противопоставлены всем остальным как долгие согласные кратким. Щелевой (фрикативный) вариант согласной /г/ — [ɣ] — отмечается только в единичных лексемах, в частности, в междометиях «го́споди», «ей-бо́гу», «ага́»[138][147].
По мягкости/твёрдости и по глухости/звонкости согласные могут быть как парными, так и не образующими пар: только твёрдыми могут быть /ж/, /ш/, /ц/, только мягкими — /ж̅’/, /щ/, /ч/, /j/; только глухими /ц/, /ч/, /х/, /х’/, только звонкими — все сонорные согласные. Особые группы составляют шипящие (/ш/, /ж/, /щ/, /ж̅’/, /ч/) и свистящие согласные (/с/, /з/, /с’/, /з’/, /ц/)[148].
Сильная позиция для согласных — перед гласной. Парные звонкие согласные оглушаются перед глухими согласными и в конце слова (ду[б]ы — ду[п], в коро[б]е — коро[п]ка), парные глухие согласные озвончаются перед звонкими (ко[с’]ить — ко[з’]ба).
В ряде позиций не различаются согласные, парные по твёрдости/мягкости. Перед мягкими зубными (кроме /л’/) смягчаются твёрдые зубные /с/, /з/ и /н/: боро[з]да — боро[з’д’]ить. Перед всеми согласными, кроме мягких губных и /j/, становятся твёрдыми мягкие губные согласные: ру[б’]ить — ру[б]лю. Согласные /с/, /с’/, /з/, /з’/ перед шипящими /ш/, /щ/, /ж/, /ч/ заменяются на шипящие: [с]крепить — [ш]шить (сшить) и т. д.[149][150]
Ударение в русском языке — динамическое, или силовое (т. е. ударный слог выделяется более напряжённой артикуляцией), разноместное (в отличие от языков, где ударение стоит на определённом слоге по отношению к началу или концу слова), подвижное — ударными могут быть разные слоги и морфемы в разных формах одного слова (голова́ — го́лову — голо́в)[12].
В то же время в русском языке отмечаются признаки морфологизованности ударения: часто его изменения бывают связаны с морфемным членением слова. К примеру, различают словоформы с ударением на основе и словоформы с ударением на флексии: дорóг-а (дорóг-и, дорóг-е, дорóг-у и т. д.) и черт-á (черт-ы́, черт-é, черт-у́ и т. д.). Иногда ударение играет смыслоразличительную роль (се́ло — село́). Простейшие по структуре служебные слова могут объединяться с соседним знаменательным словом в единое фонетическое слово (с одним ударением): нé был, пó два, перед дóмом. Для ряда слов, прежде всего сложных, возможно, помимо основного, побочное (ослабленное) ударение: парово̀зострое́ние, вы̀шеизло́женный[148][151].
Для русского языка нехарактерны фонематически значимые различия долготы и тона. Удлинение гласного может отмечаться в эмфатически окрашенных контекстах в устной речи: «Ну о-о-очень интересная книга!»[148].
В русских словах на стыке между морфами наблюдаются различного рода фузионные явления. Чаще всего это чередования фонем, реже встречаются линейные преобразования основ — усечение и наращение (высок-ий — выш-е, рву-т — рв-ать). Возможно также совмещение (наложение) соседних морфов: курский (-ск — часть корня и одновременно суффикс). Основная часть морфонологических явлений в русском языке как в языке с развитой суффиксацией отмечается на стыке корня и суффикса[12][152][153].
Как правило, в русском языке именные корни/основы оканчиваются на согласный: дом, стен-а (исключения чаще всего относятся к заимствованиям и не склоняются: кофе, шоссе), тогда как глагольные основы могут оканчиваться или согласным (вид-ит), или гласным (зна-л). Формулы минимального вида корневого морфа в знаменательных частях речи: CVC (согласный-гласный-согласный) — в именах, CV (согласный-гласный) и CVC — в глаголах. При этом первый согласный может отсутствовать (ус, об-у-ть). Есть также исключения, когда основа состоит только из согласных: зл-ой, сп-ит. Формулы остальных морфов (префикса, суффикса и т. д.): C, CV, VC. В неминимальном виде морфы расширяются повторением минимальных структур. Типичный вид морфа флексии — V, VC или VCV[154].
В русском языке встречаются такие морфонологические чередования фонем[155]:
Русское литературное произношение исторически сложилось на основе московского койне (речи жителей Москвы). После переноса столицы России в Санкт-Петербург сформировались два равноправных варианта русской литературной произносительной нормы, сосуществующие в течение двух столетий, — так называемое московское произношение (со старшей и младшей нормами) и петербургское произношение, сложившееся на старомосковской основе. Фактически в настоящее время сформировалась единая русская произносительная норма, включившая как московские, так и петербургские орфоэпические особенности[156][157][158].
Русский — язык преимущественно флективный, синтетический. Словоизменение в нём происходит в основном с помощью окончаний (флексий) и реже — суффиксов. Имеются также элементы агглютинации: постфиксы-ся / -сь, -те. Форма слова в русском языке чаще всего представлена одной словоформой, такая форма называется синтетической, в ней грамматическое значение выражается с помощью нескольких морфов. Также форма слова может состоять из знаменательного и служебного слов, она называется аналитической. Иногда аналитические конструкции могут выступать как единственно возможные — формы «будущего сложного» времени глаголов несовершенного вида (бу́ду говори́ть), формы сослагательного наклонения (говори́л бы) и т. д. Кроме того, аналитическим способом, то есть вне пределов слова, средствами контекста, грамматическое значение выражается у сложных форм сравнительной степени прилагательных (более умный); формы повелительного наклонения, образуемые с помощью слова пусть (пусть делает); формы рода, числа и падежа несклоняемых существительных, выражаемые только с помощью согласованных с ними слов (серое пальто — серого пальто и т. д.); род существительных общего рода (Иван/Мария умница) и др.[12][159][160]
Имя существительное в русском языке характеризуется грамматическими категориямирода и одушевлённости/неодушевлённости, изменяется по числам и падежам (кроме некоторых групп слов, таких как, например, существительные pluralia tantum, не имеющие категории рода и не изменяющиеся по числам)[164][165]. С формальной точки зрения синтаксические функции существительного — это функции подлежащего, именного сказуемого и дополнения. С точки зрения семантики функции существительного в предложении — это выражение субъекта действия или состояния, объекта действия или состояния, предикативного признака (если слово выполняет функцию сказуемого: Мой отец — инженер), атрибута (человек дела, женщина преклонного возраста), обстоятельственного квалификатора (места, времени, причины, цели и пр.)[162].
Категория рода имени существительного является несловоизменительной. Помимо существительных трёх основных родов (мужского, женского и среднего), выделяется группа слов общего рода: сирота́, пла́кса, недотро́га и пр. слова, обозначающие лица и мужского, и женского пола. Различия по роду выражаются только для форм единственного числа, морфологически (с помощью флексий) и синтаксически (с помощью согласуемых с существительными слов)[165][166].
Каждое существительное принадлежит к одному из двух разрядов, одушевлённому (названия лиц и животных) и неодушевлённому (все остальные существительные, включая собирательные — наро́д, ста́я). Одушевлённость выражается совпадением формы винительного падежа с формой родительного падежа для всех одушевлённых существительных во множественном числе и для слов мужского рода I склонения в единственном числе. У неодушевлённых существительных формы винительного падежа совпадают с формой именительного[165][167].
Категория числа строится как противопоставление существительных двух чисел — единственного и множественного. Формы двойственного числа, присущие древнерусскому языку, утрачены, сохраняются лишь остаточные явления в названиях парных предметов (о́чи, у́ши, пле́чи). Имеются группы существительных с абстрактным, собирательным и вещественным значением, представленные формами только единственного числа singularia tantum: толщина́, зверьё, молоко́ или только множественного числа pluralia tantum: хло́поты, фина́нсы. Синтаксически категория числа выражена числовой формой согласуемого или координируемого слова (для несклоняемых существительных синтаксический способ — единственный: но́вое пальто́ — но́вые пальто́, одно́ пальто́ — три пальто́)[165][168].
Отношение имён существительных к другим словам в словосочетании и предложении выражается падежными формами — противопоставляются шесть падежей, различающихся флексиями. Выражение падежных форм существительных дублируется формами падежей согласуемых с ними прилагательных и подобных им слов. Именительный падеж рассматривается как прямой, все остальные — как косвенные. Помимо шести падежей, сохраняются остатки форм древнего звательного падежа (Бо́же, Го́споди, о́тче)[169]. Кроме того, ряд исследователей русского языка, в частности А. А. Зализняк, выделяет дополнительные падежи: второй родительный (партитив), второй предложный (локатив) и другие. Статус данных падежных форм является спорным, поскольку они характеризуются узкой семантикой, охватывают ограниченный круг слов и не представлены во множественном числе. Соответственно, вопрос о наличии в русском языке более шести падежей является дискуссионным. Обычно формы существительных, выделяемые как формы второго родительного, второго предложного и других падежей, рассматриваются в рамках шестипадежной системы как имеющие, наряду с основной, дополнительную форму с особой семантикой[170].
Выделяют три типа склонения существительных. Наиболее чётко данные типы различаются в формах единственного числа[171][172]:
I тип — существительные мужского рода с нулевой флексией в именительном падеже: стол, конь; среднего рода с флексией /-о/ (на письме -о и -е): окно́, по́ле; мужского рода с флексией /-о/: доми́шко, волчи́ще, подмасте́рье;
II тип — существительные женского, мужского и общего рода с флексией /-а/ (на письме -а и -я) в именительном падеже: ка́рта, земля́, ю́ноша, сирота́;
III тип — существительные женского рода с основой на мягкую согласную или на шипящую и с нулевой флексией в именительном падеже: о́бласть, ночь; существительное мужского рода путь; существительные среднего рода бре́мя, вре́мя, вы́мя, зна́мя, и́мя, пле́мя, пла́мя, се́мя, стре́мя, те́мя и дитя́.
Парадигма падежных форм существительных единственного числа[171]:
В некоторых случаях в склонении существительных единственного числа отмечается ряд особенностей[173]:
у целого ряда существительных I склонения мужского рода в родительном падеже возможны окончания -у наряду с -а (ча́ю, са́хару);
у существительных I склонения мужского рода в предложном падеже наблюдается ударное окончание -у́, а у существительных III склонения женского рода в предложном падеже — окончание -и (в лесу́, на берегу́, в степи́);
у существительных I склонения мужского рода на -ий и среднего рода на -ие в предложном падеже, а также у существительных II склонения на -ия в дательном и предложном падежах наблюдается флексия -и (о санато́рии, о зна́нии, к ли́нии, о ли́нии) и т. д.[173]
Парадигма падежных форм существительных множественного числа[171]:
Как формы множественного числа склоняются существительные pluralia tantum. Для целого ряда существительных I склонения мужского рода в именительном падеже характерно окончание -а или -е: сту́лья; ребя́та; господа́, хозя́ева; года́, края́; адреса́, учителя́; молдава́не, крестья́не; боя́ре. Ряд существительных I склонения среднего рода имеет в именительном падеже флексию -и: я́блоки; коле́ни, пле́чи[174].
Некоторые слова I склонения мужского рода имеют в родительном падеже (мн. ч.) нулевую флексию: крестья́н; ребя́т; боти́нок; грамм; солда́т; муже́й (-ей входит в основу). Флексия родительного падежа -ей отмечается после парных мягких согласных и шипящих (ноже́й, жи́телей), но не после согласной /j/ (музе́й — музе́ев). Среди слов II склонения флексия -ей встречается у ряда слов мужского рода: ю́ношей, дя́дей (при им. п. мн. ч. дяди, а не дядья). Форма родительного падежа на -ов отмечается у слов I склонения среднего рода: дере́вьев; очко́в; пле́чиков; облако́в[174].
Ряд существительных склоняются по адъективному типу: портно́й, лесни́чий, запята́я[165][175].
Некоторые существительные являются несклоняемыми:
многие слова иноязычного происхождения, оканчивающиеся на гласную (пальто́, ра́дио, кака́о, в том числе имена собственные — Гёте, Золя́, Чика́го);
фамилии на -ко типа Шевче́нко; женские фамилии на согласную (Гри́нберг, Засу́лич);
буквенные аббревиатуры и звуковые аббревиатуры на гласную (СНГ, ЭВМ, гороно́);
сложносокращённые слова типа завка́федрой, комро́ты[165][175].
Имя прилагательное, выражающее значение непроцессуального признака предмета (его качества, свойства), характеризуется словоизменительными категориями рода, числа и падежа. По значению прилагательные делят на качественные и относительные. Для качественных прилагательных характерна категория степени сравнения (положительная, сравнительная и превосходная, при этом прилагательные положительной степени имеют полные и краткие формы). В состав относительных входит группа притяжательных прилагательных. В широком понимании по сходству словоизменения в состав класса прилагательных включают также порядковые числительные (пе́рвый, второ́й) и местоименные прилагательные (тако́й, любо́й)[176][177]. С формальной точки зрения синтаксические функции прилагательного — это согласованное определение при существительном и именное сказуемое. С точки зрения семантики функции прилагательного в предложении — выражение атрибута и предикативного признака[162][178].
Родовые формы прилагательного указывают на род того существительного, с которым они согласуются (в словосочетании) или координируются (в предложении). Также родовые формы прилагательного могут указывать на пол лица, например, в сочетании с существительными общего рода: ма́ленький пла́кса — ма́ленькая пла́кса[179][180].
Число прилагательных является показателем синтаксической связи между прилагательным и определяемым словом. В ряде случаев форма множественного числа прилагательного употребляется с существительными в единственном числе: при одновременной отнесённости признака к нескольким предметам — стро́гие ма́ма и па́па; в конструкциях с числительными два, три, четы́ре — два кирпи́чных столба́[179].
Падежные формы прилагательных зависят от падежных форм существительных, с которыми они согласованы (дублируют их). Склоняются только полные формы прилагательных. Отличаются от основного (адъективного) типа склонения падежные формы прилагательных с суффиксом -ин (дя́дин), -ий (во́лчий) и -ов (отцо́в), относящиеся к смешанному (местоименному и притяжательному) типу. Особое место занимают несклоняемые прилагательные (цвет беж, цвет ха́ки, вес бру́тто) с нулевым склонением[181][182][183].
Склонение прилагательных с твёрдой основой на примере слов молодо́й и бе́лый представлено в таблице[184][185].
Падеж
Единственное число
Множественное число
Мужской род
Средний род
Женский род
Именительный
молодо́й / бе́лый
молодо́е / бе́лое
молода́я / бе́лая
молоды́е / бе́лые
Родительный
молодо́го / бе́лого
молодо́й / бе́лой
молоды́х / бе́лых
Дательный
молодо́му / бе́лому
молодо́й / бе́лой
молоды́м / бе́лым
Винительный
неодуш.
молодо́й / бе́лый
молодо́е / бе́лое
молоду́ю / бе́лую
молоды́е / бе́лые
одуш.
молодо́го / бе́лого
молоды́х / бе́лых
Творительный
молоды́м / бе́лым
молодо́й, -о́ю / бе́лой, -ою
молоды́ми / бе́лыми
Предложный
(о) молодо́м / (о) бе́лом
(о) молодо́й / (о) бе́лой
(о) молоды́х / (о) бе́лых
Склонение прилагательных с мягкой основой и с основой на заднеязычные согласные /к/, /г/, /х/ на примере слов си́ний и ди́кий[184][186]:
Падеж
Единственное число
Множественное число
Мужской род
Средний род
Женский род
Именительный
си́ний / ди́кий
си́нее / ди́кое
си́няя / ди́кая
си́ние / ди́кие
Родительный
си́него / ди́кого
си́ней / ди́кой
си́них / ди́ких
Дательный
си́нему / ди́кому
си́ней / ди́кой
си́ним / ди́ким
Винительный
неодуш.
си́ний / ди́кий
си́нее / ди́кое
си́нюю / ди́кую
си́ние / ди́кие
одуш.
си́него / ди́кого
си́них / ди́ких
Творительный
си́ним / ди́ким
си́ней, -ею / ди́кой, -ою
си́ними / ди́кими
Предложный
(о) си́нем / (о) ди́ком
(о) си́ней / (о) ди́кой
(о) си́них / (о) ди́ких
Склонение прилагательных с суффиксом -ов по притяжательному типу на примере слова отцо́в[187][188]:
Падеж
Единственное число
Множественное число
Мужской род
Средний род
Женский род
Именительный
отцо́в
отцо́во
отцо́ва
отцо́вы
Родительный
отцо́ва
отцо́вой
отцо́вых
Дательный
отцо́ву
отцо́вой
отцо́вым
Винительный
неодуш.
отцов
отцо́во
отцо́ву
отцо́вы
одуш.
отцо́ва
отцовых
Творительный
отцо́вым
отцо́вой, -ою
отцо́выми
Предложный
(об) отцо́вом
(об) отцо́вой
(об) отцо́вых
Прилагательные с основой на -ин, -ий изменяются по местоименному типу, имея отличные от адъективного типа флексии в именительном (дя́дин, дя́дино, дя́дина, дя́дины; ли́сий, ли́сье, ли́сья, ли́сьи) и винительном падежах (дя́дин/дя́диного, дя́дино, дя́дину, дя́дины/дя́диных; ли́сий/ли́сьего, ли́сье, ли́сью, ли́сьи/ли́сьих)[181][189].
Краткие (предикативные) формы прилагательных образуются от полных (атрибутивных) форм, хотя исторически краткие формы первичны. заменой адъективных окончаний окончаниями, совпадающими с флексиями существительных I и II склонения: бе́лый — бел, бела́, бело́, белы́. Краткие формы имеют не все качественные прилагательные, в то же время ряд прилагательных не имеют полных форм — только краткие: рад, гора́зд, до́лжен, малова́т, одинёшенек[178][190][191].
Формы сравнительной степени (компаратив) образуются в основном с помощью суффиксов[178][192][193]:
-ее/-ей: до́брый — добре́е/добре́й;
-е: большо́й — бо́льше, иногда отмечаются случаи отсечения согласной -к-, -н- или группы -ок- основы прилагательного (ре́дкий — ре́же, по́здний — по́зже, широ́кий — ши́ре);
-ше: в единичных словоформах типа ста́рый — ста́рше.
Формы превосходной степени (суперлатив) образуются с помощью суффикса -ейш- (-айш-): до́брый — добре́йший, сла́дкий — сладча́йший. Существуют также формы превосходной степени, образуемые с помощью префикса -наи: бо́льший — наибо́льший[178][194].
Форма сравнительной степени является неизменяемой. Прилагательные превосходной (как и положительной) степени характеризуются категориями рода, числа и падежа. Значения сравнительной и превосходной степеней могут выражаться также аналитическими формами: краси́вый — бо́лее краси́вый — са́мый краси́вый[178].
В отличие от остальных знаменательных частей речи русского языка, у числительного (как и у местоимения) различительные признаки части речи представлены менее чётко. Так, порядковые числительные по морфологическим и синтаксическим признакам не имеют отличий от прилагательных, они объединяются с количественными числительными только семантикой и тем, что формально являются производными от количественных числительных и входят в структуру составных наименований. Морфологические и синтаксические особенности присущи лишь количественным числительным: изменяемость только по падежам (кроме слов оди́н, два, о́ба, полтора́) и различие синтаксических связей с существительным в разных падежных формах[163].
В широком понимании, базирующемся на семантике, числительное включает три разряда: количественные (два, пять, два́дцать), собирательные (о́ба, дво́е, пя́теро) и порядковые (пе́рвый, пя́тый, двадца́тый). В узком понимании, рассматривающем морфологические особенности и синтаксические функции, в состав числительных включаются только два разряда, количественные и собирательные[195][196].
Единственное из числительных, изменяющееся по родам, числам и падежам, — оди́н[197]:
Падеж
Единственное число
Множественное число
Мужской род
Средний род
Женский род
Именительный
оди́н
одно́
одна́
одни́
Родительный
одного́
одно́й
одни́х
Дательный
одному́
одно́й
одни́м
Винительный
неодуш.
оди́н
одно́
одну́
одни́
одуш.
одного́
одни́х
Творительный
одни́м
одно́й, -о́ю
одни́ми
Предложный
(об) одно́м
(об) одно́й
(об) одни́х
Склонение всех остальных количественных числительных представлено несколькими типами[198]:
склонение числительных два, три, четы́ре;
склонение числительных от пяти до десяти и числительных на -дцать (оди́ннадцать, двена́дцать и т. д.) и -десят (пятьдеся́т, шестьдеся́т и т. д.);
склонение числительных две́сти, три́ста, четы́реста и всех числительных на -сот;
склонение числительных со́рок, девяно́сто, сто и числительных полтора́ и полтора́ста;
Склонение количественных числительных два и полтора́, а также собирательного числительного о́ба, изменяющихся по родам и числам[199]:
Падеж
Мужской и средний род
Женский род
Именительный
два / о́ба / полтора́
две / о́бе / полторы́
Родительный
двух / обо́их / полу́тора
двух / обе́их / полу́тора
Дательный
двум / обо́им / полу́тора
двум / обе́им / полу́тора
Винительный
неодуш.
два / о́ба / полтора́
две / о́бе / полторы́
одуш.
двух / обо́их
двух / обе́их
Творительный
двумя́ / обо́ими / полу́тора
двумя́ / обе́ими / полу́тора
Предложный
(о) двух / (об) обо́их / (о) полу́тора
(о) двух / (об) обе́их / (о) полу́тора
Порядковые числительные склоняются так же, как и прилагательные (тре́тий — как прилагательное ли́сий, все остальные — как бе́лый или молодо́й). В составных порядковых числительных (типа ты́сяча девятьсо́т се́мьдесят четвёртый) склоняется только последнее слово. В составных количественных числительных при склонении изменяется каждое слово[199].
Собирательные числительные о́ба, дво́е, тро́е, че́тверо и т. д., а также неопределённо-количественные числительные мно́го, немно́го, сто́лько-то образуют формы косвенных падежей по типу склонения прилагательных[200].
Так же, как и границы числительного, границы местоимения как отдельной части речи не являются чётко определёнными. Так называемые местоимения-существительные (я, он, себя́, кто и другие) по морфологическим и синтаксическим признакам близки именам существительным. Так называемые местоименные прилагательные (како́й, чей, тот, весь и другие) не имеют отличий от имён прилагательных, местоименные числительные (сто́лько, не́сколько и другие) — от количественных числительных, местоименные наречия (где, когда́, потому́ и другие) — от наречий. Больше всего оснований для выделения в отдельную часть речи имеют местоимения-существительные, обладающие по характеру морфологических свойств особой спецификой: изменение только по падежам, кроме слова он; наличие особых флексий; у некоторых слов — падежный супплетивизм[163][201][202].
Местоименные слова в русском языке могут быть изменяемыми (я, кто, како́й, весь) и неизменяемыми (здесь, почему́, когда́, где). Изменяемые местоимения при этом морфологически разнородны: одна часть их характеризуется только категорией падежа (ско́лько), другая — категорией падежа, рода и одушевлённости/неодушевлённости (кто, что), третья — категориями рода, числа, падежа (како́й, вся́кий) и т. п.[203]
По семантическим основаниям выделяют следующие разряды местоименных слов[202][204]:
личные местоимения, выражающие субъект-лицо: собственно личные — я, ты, он/она́/оно́, мы, вы, они́, притяжательные — мой, твой, наш и местоименные наречия — по-мо́ему, по-ва́шему;
возвратные местоимения: себя́, свой, а также возвратное местоименное слово — по-сво́ему и взаимно-возвратное — друг дру́га;
неопределённые местоимения: кто́-то, сто́лько-то, ско́лько-нибудь, не́что, кое-что́, како́й-либо, не́кий, кое-где́, не́когда и т. д.
Большинство местоименных прилагательных (весь, ниче́й, друго́й, вся́кий, са́мый и т. п.) склоняется по адъективному типу[205]; местоименные числительные (ско́лько, сто́лько-то, ниско́лько) склоняются как собирательные числительные и слово мно́го[206]; особенности в склонении присущи только местоимениям субстантивного типа и отчасти местоименным прилагательным[207].
Склонение личных (первого и второго лиц) и возвратного местоимений-существительных[207][208][209]:
Падеж
Единственное число
Множественное число
Возвратное
1-е лицо
2-е лицо
1-е лицо
2-е лицо
Именительный
я
ты
мы
вы
—
Родительный
меня́
тебя́
нас
вас
себя́
Дательный
мне
тебе́
нам
вам
себе́
Винительный
меня́
тебя́
нас
вас
себя́
Творительный
мной, -о́ю
тобо́й, -о́ю
на́ми
ва́ми
собо́й, -ою
Предложный
(обо) мне
(о) тебе́
(о) нас
(о) вас
(о) себе́
Склонение личных местоимений-существительных третьего лица[207][210]:
Помимо местоимения себя́, не имеют форм именительного падежа местоимения не́кого, не́чего и друг дру́га. Притяжательные местоимения мой, твой, свой, чей склоняются как прилагательное ли́сий; местоимения наш, ваш, э́тот, сам — как числительное оди́н. Притяжательные местоимения его́, её и их, омонимичные формам родительного падежа местоимения он, не склоняются. В косвенных падежах префиксальных местоимений (т. е. образованных с помощью приставок не- и ни-: нигде, некуда, никто и пр.) с предлогами предлог ставится после префикса: не́ с кем, ни от кого́. То же происходит и при употреблении с предлогом слова друг дру́га: друг с дру́гом[202][211].
Исходная форма глагольной парадигмы — инфинитив, его показатель — суффикс -ть: чита-ть[215]. Остальные формы глагола образуются от двух основ — от основы прошедшего времени (чаще всего совпадающей с основой инфинитива) и от основы настоящего времени[214][216].
Возвратные глаголы образуются при помощи постфикса -ся, их основные значения: собственно возвратное (умыва́ться); взаимно-возвратное (целова́ться); безобъектно-возвратное (крапи́ва жжётся); общевозвратное (ра́доваться); косвенно-возвратное (прибира́ться); безличное (хо́чется)[217][218].
Выделяются особые разряды переходных и непереходных глаголов. К первому относятся те глаголы, действие которых направлено на объект, выраженный словом в винительном (реже — родительном) падеже без предлога: оплати́ть прое́зд, дости́чь це́ли. Ко второму относятся все остальные глаголы[219].
Ряд глаголов, не сочетающихся с именительным падежом подлежащего и выражающих процесс без действующего лица или предмета, называют безличными (холода́ет, недостаёт). Они принимают такие формы[220]:
инфинитива (зноби́ть, хоте́ться);
3-го лица единственного числа настоящего или будущего времени (зноби́т, бу́дет хоте́ться);
среднего рода единственного числа прошедшего времени и сослагательного наклонения (зноби́ло, е́сли бы хоте́лось)[220].
В категории вида противопоставляются две группы глаголов, выражающие целостность/нецелостность действия: совершенные и несовершенные. Ряд глаголов при этом формирует видовые пары: де́лать — сде́лать, говори́ть — сказа́ть. Глаголы совершенного и несовершенного вида могут образовываться друг от друга при помощи префиксации (лечи́ть — вы́лечить) или суффиксации (дать — дава́ть). Значения обоих видов выражают двувидовые глаголы: жени́ть, веле́ть и т. д. Они употребляются в значении совершенного или несовершенного вида в зависимости от контекста[214][221]
Для глагола в русском языке характерны две формы залога: действительный (актив) и страдательный (пассив). Активная конструкция предложения с объектом в форме винительного падежа (Рабо́чие стро́ят дом) противопоставлена пассивной конструкции с субъектом в форме творительного падежа (Дом стро́ится рабо́чими)[222]. Действительный залог не имеет характерных средств выражения. Значение страдательного залога выражается при помощи таких средств[223]:
формы страдательных причастий настоящего или прошедшего времени (гоним, написан, издан);
глаголы с постфиксом -ся в пассивной конструкции, образованные от глаголов действительного залога без -ся (строиться, печататься)[223].
Глаголы в русском языке в зависимости от системы флексий в личных формах единственного и множественного числа настоящего и будущего времени делят на два спряжения — первое (I) и второе (II)[214][224].
Выделяются пять продуктивных классов глаголов (т. е. по их образцу могут быть образованы новые глаголы) и ряд непродуктивных групп (не могут быть образцом для образования новых глаголов)[225]:
в зависимости от принадлежности глагола к I или II спряжению;
по характеру соотношения основ прошедшего и настоящего времени;
по характеру образования формы инфинитива.
Пять продуктивных классов глаголов постоянно пополняются — только к ним относятся все новые глаголы, которые заимствуются из других языков или образуются от русских основ с помощью словообразовательных суффиксов. Непродуктивные группы могут пополняться лишь за счёт приставок и постфиксов[226].
1 класс (I спряжение): чита́-ла — чита́/j-у/т (а — а/j/); чита́-ть (а + ть);
2 класс (I спряжение): владе́-ла — владе́/j-у/т (е — е/j/); владе́-ть (е + ть);
3 класс (I спряжение): рисова́-ла — рису́/j-у/т (ова — у/j/); рисова́-ть (ова + ть);
4 класс (I спряжение): толкну́-ла — толкн-у́т (ну — н); толкну́-ть (ну + ть);
5 класс (II спряжение): ходи́-ла — хо́д-ят (и — ø); ходи́-ть (и + ть).
Непродуктивные глаголы объединяются в большое число групп, классификации которых могут быть различными[214]. Ряд глаголов не входит ни в один из классов и ни в одну из групп, к таким изолированным глаголам относятся так называемые разноспрягаемые глаголы — бежать, хотеть и чтить; имеющие особые, отличные от обоих спряжений, окончания — дать, есть, созда́ть, надое́сть; имеющие супплетивные основы — идти́ (ш-ла — ид-у́т); а также глаголы быть, забы́ть и другие[228][229].
Выделяются три наклонения глагола: изъявительное, повелительное и сослагательное. Изъявительное наклонение обозначает действие, происходящее в настоящем, прошедшем или будущем: читаю, читал, буду читать, почитаю и т. д. Повелительное наклонение выражает побуждение. Среди глаголов повелительного наклонения различают формы второго лица единственного числа (читай, давай читать, почитай) и множественного числа (читайте, давайте читать, почитайте), а также так называемые «формы совместного действия»: (давайте) почитаем. Кроме того, повелительное наклонение может быть выражено при помощи частиц пусть (пускай) или да: Пусть он читает; Да будет мир! Формы сослагательного наклонения (читал бы, читали бы и т. д.) выражают предположительность или возможность действия[230][231][232].
Категория времени характерна для глаголов изъявительного наклонения. В современном русском языке различаются формы настоящего времени (глаголов несовершенного вида), прошедшего времени (глаголов несовершенного и совершенного вида), будущего сложного (глаголов несовершенного вида) и будущего простого (глаголов совершенного вида)[233][234]. Спряжение глаголов настоящего времени и будущего простого времени представлено в таблицах ниже[235].
Лицо
I спряжение
II спряжение
ед. число
мн. число
ед. число
мн. число
1-е лицо
несу́, чита́/j-у/ (чита́ю)
несём, чита́/j-е/м(чита́ем)
кричу́, горю́
кричи́м, гори́м
2-е лицо
несёшь, чита́/j-е/шь(чита́ешь)
несёте, чита́/j-е/те(чита́ете)
кричи́шь, гори́шь
кричи́те, гори́те
3-е лицо
несёт, чита́/j-е/т(чита́ет)
несу́т, чита́/j-у/т(чита́ют)
кричи́т, гори́т
крича́т, горя́т
Глаголы дать, созда́ть, есть и надое́сть, окончания которых отличны от окончаний I и II спряжений (при этом создать спрягается как дать, а надоесть — как есть), и разноспрягаемые глаголы хоте́ть, бежа́ть и чтить спрягаются следующим образом[235]:
Лицо
Единственное число
Множественное число
1-е лицо
дам
ем
хочу́
бегу́
чту
дади́м
еди́м
хоти́м
бежи́м
чтим
2-е лицо
дашь
ешь
хо́чешь
бежи́шь
чтишь
дади́те
еди́те
хоти́те
бежи́те
чти́те
3-е лицо
даст
ест
хо́чет
бежи́т
чтит
даду́т
едя́т
хотя́т
бегу́т
чтут / чтят
Формы настоящего времени глагола быть в русском языке утрачены, кроме формы 3-го лица единственного числа есть и редко употребляемой книжной формы 3-го лица множественного числа суть. Полная система личных форм этого глагола (бу́ду, бу́дешь, бу́дет; бу́дем, бу́дете, бу́дут) представляет синтетические формы будущего времени[236].
Спряжение глаголов будущего времени, образуемых аналитическим способом путём соединения личных форм глагола быть с инфинитивом основного глагола[236]:
Лицо
Единственное число
Множественное число
1-е лицо
бу́ду чита́ть / бу́ду ходи́ть
бу́дем чита́ть / бу́дем ходи́ть
2-е лицо
бу́дешь чита́ть / бу́дешь ходи́ть
бу́дете чита́ть / бу́дете ходи́ть
3-е лицо
бу́дет чита́ть / бу́дет ходи́ть
бу́дут чита́ть / бу́дут ходи́ть
Формы глаголов прошедшего времени образуются прибавлением к основе прошедшего времени суффикса -л- и родового или числового окончания (исключение составляют глаголы с основой на согласную — привы́к, стерёг, вёз, рос и т. п.)[236][237]:
Единственное число
Множественное число
мужской род
средний род
женский род
чита́л
чита́ло
чита́ла
чита́ли
К так называемым атрибутивным формам глагола относят причастия и деепричастие. Для причастий характерны признаки глагола и прилагательного. Для деепричастия — признаки глагола и наречия. Причастия и деепричастие обозначают дополнительное, сопровождающее действие при основном действии, выраженном глаголом-сказуемым. Они выступают в роли полупредикативных членов предложения, формирующих обособленные его части (причастный и деепричастный обороты)[214][238][239].
Выделяют четыре формы причастий — причастия действительного и страдательного залога, настоящего и прошедшего времени: чита́ющий, чита́вший, чита́емый, чи́танный. Деепричастия глаголов несовершенного вида имеют формы типа чита́я, бу́дучи (с суффиксами -а, -учи), совершенного вида — типа прочита́в, замёрзши, рассмея́вшись (с суффиксами -в (-вши), -ши)[240].
Наречие называет признак признака или признак предмета. В первом случае наречие выступает в предложении в формально-синтаксической функции обстоятельства, распространяющего предложение в целом (Дóма — ра́дость) или примыкающего к глаголу, прилагательному или другому наречию. Во втором случае наречие играет роль несогласованного определения (доро́га домо́й) или же некоординируемого сказуемого (Оте́ц дóма). К особому типу наречий относятся предикативные наречия, обозначающие состояние (грустно, весело, стыдно) и выполняющие функцию главного члена односоставныхбезличных предложений: Ему́ ве́село. Качественные наречия с суффиксом -о могут иметь, как и прилагательные, форму сравнительной степени наряду с основной положительной формой: кре́пко — кре́пче; мне гру́стно — ему́ ещё грустне́е. С точки зрения семантики наречия выполняют в предложении роль атрибута или обстоятельственного квалификатора, предикативные наречия обозначают предикативный (т. е. выступающий в роли сказуемого) признак[241][242][243].
Предлог — служебная часть речи, выражающая отношения имён существительных или иных слов в функции существительного к синтаксически подчинённым словам[171].
Предлоги делятся по формальному строению на первообразные (генетически исконные — для, за, из, ме́жду, на) и непервообразные (образованные от знаменательных частей речи: ввиду́, во и́мя, сверх, включа́я); а также на простые, то есть состоящие из одного слова (в/во, на, по), и составные (в зави́симости, в отли́чие, во избежа́ние)[244].
Союз — служебная часть речи, выражающая связь между частями сложного предложения, между отдельными предложениями в тексте, иногда между членами простого предложения[245]. По синтаксическим свойствам союзы разделяют на сочинительные (и, а, но, и́ли) и подчинительные (что, как, е́сли, потому́ что)[246]. Наряду с исконными простейшими союзами в русском языке сформировались различные новообразования[247]:
на основе знаменательных и дейктических слов: в зави́симости от того́, что; в результа́те того́, что; несмотря на то, что и пр.;
на основе предлогов в сочетании с дейктическими словами: до того́, как; вроде того́, как; всле́дствие того́, что и пр.[247]
Частица — служебная часть речи, используемая для образования аналитических форм слова и для выражения синтаксических и модальных (т. е. выражающих эмоциональную окраску, отрицание, вопрос или побуждение[248]) значений предложения[247].
В зависимости от выполняемых функций выделяют следующие разряды частиц: формообразующие (бы, пусть, да и прочие частицы, образующие форму слова или предложения), отрицательные (не, ни), вопросительные (а, ли, неуже́ли, ра́зве), характеризующие действие по протеканию во времени или по результативности (бы́ло, быва́ет, чуть (было) не, то́лько что не), модальные (и, ведь, вон, даже, ни, же, именно, только), частицы — утверждающие или отрицающие реплики диалога[249].
Частицы по строению подразделяются на первообразные (бы, да, же, неужели и пр.) и непервообразные, а также на простые и составные (составные могут быть расчленяемыми и нерасчленяемыми, в зависимости от того, могут ли их части быть разделены в предложении другими словами). Также выделяют частицы-фразеологизмы, которые относятся к составным (не иначе как, то и дело, нет-нет да и, того и гляди и пр.)[249].
Междометие представляет собой отдельную группу слов, выполняющих функцию выражения эмоциональных и эмоционально-волевых реакций на какие-либо события действительности (ах, ура́, ну и ну́, поми́луйте). Синтаксические значения междометия — модальный компонент предложения (Ай как просто!), сказуемое (Характер у неё ой-ой!) или даже эквивалент высказывания: «Э!» — сказали мы с Петром Ивановичем (Н. В. Гоголь)[250]. Нередко к междометиям относят звукоподражательные слова (мя́у, ха-ха́, хм, брр), примыкающие к междометиям по ряду признаков[251].
Синтаксис — область грамматики, которая охватывает разнообразные конструкции: словосочетания, образованные по определённым правилам, предложения, а также сложные синтаксические целые (фрагменты текста, большие, чем предложения, части которых связаны грамматическими закономерностями и правилами)[254]. Обычно сложное синтаксическое целое объединяет несколько простых или сложных предложений, связанных союзными, местоименными и прочими синтаксическими средствами[255].
Словосочетание — синтаксическая конструкция, представляющая собой соединение знаменательного слова с формой другого знаменательного слова на основе подчинительной связи[256].
Предложения в русском языке бывают простыми (имеющими одну грамматическую основу) и сложными (с двумя и более грамматическими основами). Простые предложения могут быть односоставными и двусоставными. Помимо них, выделяют различные фразеологизированные конструкции, не имеющие формальных синтаксических характеристик; в них слова связаны идиоматически, а не по синтаксическим правилам (примеры: Люди как люди. Нет чтобы помолчать)[257][258].
В качестве главного члена односоставного предложения могут выступать: имя в именительном падеже (Тишина́), инфинитив (Молча́ть!) и иные формы (Сюда́!; Иду́ и т. п.). Двусоставные предложения противопоставляются друг другу по признаку согласуемости (координируемости) / несогласуемости (некоординируемости) подлежащего и сказуемого. В предложениях с согласуемыми главными членами в качестве сказуемого могут выступать глагол или имя: Заво́д рабо́тает; Го́род краси́в; Э́тот сад — наш; Оте́ц — инжене́р. Глагол (инфинитив или глагольное междометие) или имя (существительное, неизменяемое прилагательное, наречие) в качестве сказуемого имеют также предложения с несогласуемыми главными членами: Его́ цель — пое́хать в го́род; Татья́на — ах!; Он булты́х в во́ду; Э́та кни́га — интере́снее; Хозя́ин — до́ма[259][260].
В активной конструкции отношения между субъектом и объектом в предложении выражены отношением между подлежащим (субъектом) и сказуемым и между сказуемым и дополнением (объектом). В то же время объектные отношения могут выражаться различными формами внутри причастного и деепричастного оборотов, внутри разных видов обособлений. Кроме того, изменение значений объекта и субъекта возможно при изменении порядка слов в активной конструкции и переносе объектной формы в субъектную позицию. В отличие от активной конструкции, в пассивной подлежащее выражает объект, а дополнение (в форме творительного падежа) — субъект[259].
Порядок слов в предложении в русском языке является свободным. Меняться местами могут любые члены предложения. При этом подобные перестановки слов могут иметь ограничения: не допускается изменять порядок содержательно нерасчленимых синтаксических блоков. Кроме того, изменения порядка слов может приводить к смысловым изменениям, потому что порядок слов является в русском языке средством выражения синтаксических значений, темо-рематического членения и экспрессии[257][261].
Порядок расположения в предложении его главных и второстепенных членов определяет их синтаксические позиции: подлежащего, сказуемого, дополнения, определения (согласованного и несогласованного), а также позиции детерминирующего члена предложения (распространителя, относящегося ко всему предложению, который может быть обстоятельством или дополнением). В грамматиках синтаксические позиции выделены чётко. Однако поскольку позиция того или иного члена предложения зависит от порядка слов, в живой речи эти позиции варьируются достаточно свободно. Ср.: Он вспоминал дом за рекой (какой? определение). — За рекой (где? обстоятельство) он вспоминал дом[262].
Различают присловные отношения и отношения, возникающие в предложении и определяющие собой его грамматическое устройство. К присловным относят связи, выражающие определительные отношения (согласование, а также разные виды примыкания) и объектные отношения (управление). К синтаксическим отношениям, возникающим в предложении, относятся[262]:
координация подлежащего со сказуемым (Он вошёл — Они́ вошли́ и т. п.), схожая с согласованием, но имеющая иное значение;
связь детерминирующего члена с предложением в целом, схожая с примыканием: В сенях пахло свежими яблоками и висели волчьи и лисьи шкуры (Л. Н. Толстой);
ряд связей, аналогичных согласованию (Он вошёл в ко́мнату весёлый/весёлым; Он прие́хал как ревизо́р/ревизо́ром/в ка́честве ревизо́ра)[262].
Предложения с союзной связью: с сочинительными союзами (и, а, но, и́ли), в которых представлены такие отношения между частями предложения, как соединение, присоединение, перечисление, противопоставление, сопоставление и разделение; с подчинительными союзами (что, что́бы, потому́ что), в которых выделяются главная и зависимая части с изъяснительными, причинными, целевыми, условными, уступительными отношениями и разными видами их контаминаций.
Предложения с относительной (местоименной) связью. В таких предложениях связь между его частями оформляется с помощью местоименных слов кто, что, чей, когда́ и т. п. Данный вид связи чаще всего является двусторонним: местоименное слово в придаточной части обычно опирается на местоименный коррелят в главной части: Жара́ така́я, какой не бывало много лет.
Для бессоюзных предложений характерны все те виды отношений, которые отмечаются в предложениях с союзной и местоименной связью. Выражением связи между частями бессоюзного предложения является интонация или сочетание интонации и лексических средств, в том числе дейктических. Как исключение эта связь может быть выражена также специальной формой сказуемого: Приди́ он во́время, беды́ бы не случи́лось.
Часто те же отношения, которыми характеризуются сложные предложения, выражают причастные и деепричастные обороты[255].
Производные слова, созданные по русским словообразовательным моделям, составляют в русском языке до 95 % всего словарного состава. Заимствованная лексика различается по времени и по источникам заимствования, значительную её часть образуют церковнославянизмы[257][255].
по неполногласным сочетаниямра, ре, ла, ле (соответствуют исконно русским — оро, ере, оло, еле): враг — во́рог, дре́во — де́рево, власть — во́лость, плен — поло́н;
по сочетаниям ра, ла в начале слова (в соответствии с ро, ло): ра́вный — ро́вный, ладья́ — ло́дка;
по сочетанию жд (в соответствии с ж): чу́ждый — чужо́й;
по наличию фонемы щ (в соответствии с ч): освеща́ть — свеча́;
е — в начале слова (в соответствии с о): еди́ный — оди́н;
а — в начале слова (в соответствии с я): а́гнец — ягнёнок и т. д.[266]
В русском языке славянизмы подверглись стилистической и семантической ассимиляции, при этом часть из них слилась с исконно русской лексикой (о́бласть, среда́, достоя́ние), другая вошла в состав так называемой высокой и поэтической лексики (внимать, глас, созидать, таинство), третья вошла в категорию устаревших слов. Ряд славянизмов сосуществует с собственно русскими дублетами, различающимися по значению или стилистически: власть/во́лость, глава́/голова́. Значительная часть славянизмов представляет собой кальки греческих слов[267][266].
Помимо славянизмов, к ранним заимствованиям в русском языке относятся также грецизмы. Они проникали как устным путём (крова́ть, па́рус, хор, тетра́дь, кедр) при контактах с византийцами или болгарами, так и книжно-письменным путём, в основном посредством старославянского языка (а́нгел, апо́стол, ева́нгелие, ико́на, мона́х). Кроме того, в древнейших памятниках русского языка представлены тюркизмы: алты́н, арка́н, барсу́к, башма́к, каза́к, сара́й, сунду́к. Из финских языков в ранний период в русский проникли такие слова, как сёмга, ту́ндра, пурга́, пи́хта; из скандинавских — крюк, ларь, кнут, се́льдь. Ряд заимствований из германских языков восходит ещё к общеславянской эпохе (бук, карп, князь, коро́ль, хлев), в древнерусский период появились такие германские слова, как ба́рхат, вал и другие[268].
Заимствование из греческого языка продолжилось в более позднюю эпоху (в XVII—XIX веках), но уже через посредство западноевропейских языков, в первую очередь французского (философия, меха́ника, иде́я, поли́тика, дра́ма, поэ́зия). Также из западноевропейских языков — французского, немецкого, польского — в русский язык (в основном в XVII—XVIII веках) проникали латинизмы: гло́бус, объе́кт, прокуро́р, ре́ктор, шко́ла. В XVI—XVII веках польский язык стал ведущим источником заимствований, в русский из него проникли такие слова, как а́дрес, аккура́тный, бу́лка, зая́длый, осо́ба, рыча́г, справедли́вый и т. д. Помимо латинизмов, через польский язык в русский заимствовано много слов из романских и германских языков[269].
Начиная с эпохи Петра I заимствование из западноевропейских языков особенно активизируется. В XVIII—XIX веках из голландского языка заимствуются такие слова, как абрико́с, га́вань, дрель, дюйм, зо́нтик, конво́й, матро́с, флю́гер, шторм; из немецкого — абза́ц, бутербро́д, га́лстук, парикма́хер, цифербла́т, штамп; из французского — аванга́рд, бале́т, вестибю́ль, гала́нтный, жанр, жест, кафе́, меню́, наи́вный, пальто́, пейза́ж, прести́ж, сюже́т; из итальянского — виртуо́з, либре́тто, сона́та, шпа́га; из английского — бойко́т, комфо́рт, ли́дер, ми́тинг, спорт, тексти́ль, чемпио́н и другие слова. Ряд лексем возник путём калькирования слов западноевропейского происхождения: предме́т (лат.objectum), влияние (фр.influence), изы́сканный (фр.recherché), всесторо́нний (нем.allseitig)[270][271].
В XX веке основным источником заимствований становится английский язык (аквала́нг, би́знес, дете́ктор, компью́тер, конте́йнер, ла́йнер, нейтро́н, пика́п, сейф, та́нкер, шо́рты, шо́у); заимствуется лексика также из французского (дема́рш, пацифи́зм, репорта́ж), немецкого (рента́бельный, шля́гер), итальянского (автостра́да, са́льто) и других языков. На рубеже XX—XXI веков в русском появляются такие англицизмы, как ба́ртер, и́мидж, инве́стор, ма́рке́тинг, менеджмент, офшо́р, рие́лтор, три́ллер, хо́лдинг[272].
Кроме этого, источниками заимствований для русского языка наряду с тюркскими были и другие восточные языки: персидский (база́р, бирюза́, изъя́н), арабский (кинжа́л, кандалы́, бу́сы, шариа́т), японский (кимоно́, дзюдо́, ге́йша), китайский и т. д. Ряд заимствований пришли помимо польского из других славянских языков: чешского (бе́женец, грубия́н, ро́бот), украинского (банду́ра, гопа́к, жупа́н, хлеборо́б) и других[270].
Особое место в современном русском языке занимает интернациональная лексика, употребляемая, как правило, в специальных языковых сферах. Чаще всего интернационализмы имеют латинские и греческие корни[273].
К теме изучения русского языка, начиная с XVII века, обращались такие учёные, как Л. И. Зизаний, М. Смотрицкий, Н. Г. Курганов, В. Е. Адодуров, А. А. Барсов и другие, но по-настоящему системный научный подход в исследовании русского языка обнаруживается лишь с середины XVIII века в работах М. В. Ломоносова, который считается основателем современной русистики. М. В. Ломоносов стал автором первого научного описания русского языка, «Российской грамматики» (1755) и создателем теории трёх стилей («Предисловие о пользе книг церковных в российском языке», 1758). Эти труды заложили основу для последующего формирования единых норм русского литературного языка. Влияние М. В. Ломоносова отражено и в становлении русской лексикографии — его теория и практика стали ориентиром для составителей первого словаря русского языка, «Словаря Академии Российской» (1789—1794)[274][275].
В первой половине и середине XIX века изучением русского языка занимаются такие исследователи, как А. Х. Востоков, И. Ф. Калайдович, Н. И. Греч, Г. П. Павский, И. И. Давыдов, К. С. Аксаков, Н. П. Некрасов и другие. Особое место в истории русистики занимают работы А. Х. Востокова, посвящённые изучению памятников древнеславянской письменности и грамматики русского и других славянских языков[275]. Одним из наиболее крупных исследователей русского языка в XIX веке был также И. И. Срезневский. Основной сферой его научной деятельности была история русского языка («Мысли об истории русского языка», 1849), в том числе и исследования памятников древней славянской и русской письменности. И. И. Срезневский является автором «Материалов для словаря древнерусского языка» (в 3-х томах, 1893—1903)[274]. Кроме того, вместе с А. Х. Востоковым он стоял у истоков русской диалектологии — благодаря усилиям этих учёных в 1852 году был издан «Опыт областного великорусского словаря»[276].
Значительный вклад в исследование русского языка в середине и второй половине XIX века внесли Ф. И. Буслаев (автор первой русской исторической грамматики — «Опыт исторической грамматики русского языка», 1858), В. И. Даль (составитель «Толкового словаря живого великорусского языка», в 4-х томах, 1863—1866), русско-украинский языковед, основатель харьковской лингвистической школыА. А. Потебня (автор труда «Из записок по русской грамматике», в 4-х томах, 1874—1941) и Я. К. Грот, начавший издание нормативного академического словаря русского литературного языка и упорядочивший русское правописание. Разработанные им правила («Русское правописание», 1885) были образцовыми вплоть до орфографической реформы 1917—1918 годов[274].
В 1920—1930‑х годах появляется большое число работ по исследованию русского языка в различных областях языкознания, в русистике развиваются новые направления. В области диалектологии отмечаются работы Е. Ф. Карского, А. М. Селищева, П. Я. Черных; в области грамматической структуры — работы С. П. Обнорского, А. М. Пешковского, Н. Н. Дурново, М. Н. Петерсона; в области исследований русского литературного языка и его истории — работы В. В. Виноградова, Л. А. Булаховского; в области фонетики и литературного произношения — работы В. А. Богородицкого, Д. Н. Ушакова, Л. В. Щербы; в области истории языка — работы Н. Н. Дурново, Б. А. Ларина; в области лексикографии — работы Л. В. Щербы и т. д.[274][275]
Важнейшие направления развития русистики второй половины XX века были определены в трудах В. В. Виноградова и в традициях созданной им лингвистической школы[277].
Значительными вехами в истории изучения русского языка являются академические издания таких работ, как грамматики русского языка, в частности, «Грамматика русского языка» под редакцией. В. В. Виноградова (1952—1954), «Грамматика современного русского литературного языка» (1970, под редакцией Н. Ю. Шведовой), «Русская грамматика» (в 2 томах, 1980, под редакцией Н. Ю. Шведовой), «Историческая грамматика русского языка» (1978—1982); краткая энциклопедия «Русский язык» (1979, переиздана в 1997); этимологические словари (в том числе русское издание словаряМ. Фасмера, в 4-х томах, 1986—1987); исторические словари; нормативные словари литературного языка (под редакцией Д. Н. Ушакова, 1935—1940, под редакцией С. И. Ожегова, 1949, под редакцией Н. Ю. Шведовой, 1972); «Словарь русского языка» (под редакцией А. П. Евгеньевой, 2-е издание, 1981—1984) и Словарь современного русского литературного языка (3-е издание, с 2004); «Словарь русских народных говоров» (под редакцией Ф. П. Филина, в 20 томах, 1965—1985) и региональные диалектологические словари; «Грамматический словарь русского языка» А. А. Зализняка (1977), «Орфоэпический словарь русского языка» (под редакцией Р. И. Аванесова, 1983, позднее под редакцией Н. А. Еськовой) и т. д. Важнейшим достижением в области диалектологии стало составление сводного «Диалектологического атласа русского языка» (1986—2005). Продолжается публикация памятников древнерусской и великорусской письменности, в том числе и грамот на бересте. Проводятся исследования русской разговорной речи, изучение русского языка как иностранного[274][275], составляется Национальный корпус русского языка[278].
В XIV—XVII веках русский язык за рубежом изучался для нужд торговли и дипломатии. В это время немцы, французы и скандинавы составили несколько грамматик и словарей, содержащих в том числе сведения о быте и культуре русского народа. В XVIII веке, когда Россия обрела статус европейской державы, интерес иностранцев к русскому языку усилился. При этом вплоть до XIX века он изучался по моделям европейских грамматик. В XIX веке европейцы также обращают внимание на классическую русскую литературу (главным образом, на произведения Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого и А. П. Чехова), в результате изучающих русский язык за рубежом становится больше[279].
В XIX веке начало развиваться сравнительно-историческое языкознание, и в это время вклад в развитие русистики вносили в том числе иностранные учёные, работавшие в России: О. Брок, И. Миккола, М. Фасмер, В. Мансикка, Б. Унбегаун, А. Мазон и другие. На рубеже XIX—XX веков во всех русских университетах обучались иностранные студенты, изучавшие русский язык. Некоторые из них потом основали школы русистики в своих странах. В Великобритании основателями русистики стали Ф. Тритен, У. Морфилл, в Италии — Э. Ло Гатто, во Франции — Л. Леже, П. Буайе. Во Франции на кафедре русистики в Школе живых восточных языков с 1877 года образовалась первая устойчивая традиция университетского изучения русского языка. Преподавать русский язык и литературу начали раньше всего в тех странах, где за счёт эмиграции возникла большая русская диаспора: Франция, Канада, США[279].
В советскую эпоху, особенно после Великой Отечественной войны, русский язык стал одним из мировых, соответственно, начал изучаться во многих странах. Интерес к нему укреплялся с ростом влияния СССР на мировые процессы развития. Русский язык стал важнейшим языком науки, был третьим в мире после китайского и английского. Его изучали в 90 государствах (1700 университетов), особенно активно — в славянских странах (Польше, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Румынии). После 1945 года в Великобритании, США и Канаде русистика стала академической дисциплиной. Изучался русский язык и в Африке (в Эфиопии, Бурунди, Гане, Уганде и других странах), и в 11 странах Латинской Америки, в станах Азии (Китай, Япония, Индия и др.). Национальные школы русистики сложились также в Германии, Норвегии, Франции, США, Канаде, Японии и других странах[279].
После распада СССР интерес к изучению русского языка в мире стал быстро снижаться. Если в советский период русский язык в мире изучало 20 млн человек, то за постсоветский период число изучающих снизилось до чуть более 1 млн человек[280].
↑Как разность между общим числом говорящих (134,3 млн чел.) и числом говорящих, для которых русский является родным языком (111,5 млн чел.).
↑Как разность между общим числом говорящих (255 млн чел.) и числом говорящих, для которых русский является родным языком (154 млн чел.).
↑В XVIII веке наряду с названием «русский язык» употреблялось также название «российский язык», а до начала XX века параллельно использовалось название «великорусский язык».
↑ 123Число гласныхфонем в русском языке определяется по-разному в зависимости от взгляда одной из двух основных фонологических школ: московская фонологическая школа считает гласные и и ы вариантами одной фонемы, петербургская — двумя разными фонемами.
↑ 12Данная группа говоров не вошла в классификацию русских диалектов, опубликованную в работе К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой «Диалектное членение русского языка» (1970), поскольку её ареал, рассматриваемый как часть ареала говоров позднего формирования, в период создания классификации не включался в сферу диалектологических исследований. В издании «Русской диалектологии» 2005 года, в которой эта группа выделена, её место в ареале наречия не указывается.
↑Самыми частотными буквами русского алфавита являются (в порядке убывания частотности) гласные о, е, а, и.
↑ 12345678910У неодушевлённых существительных формы винительного падежа совпадают с формами именительного падежа.
↑ 1234У одушевлённых существительных формы винительного падежа совпадают с формами родительного падежа.
↑ 12345678Филин Ф. П. //. Русский язык // Лингвистический энциклопедический словарь / Главный редактор В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
↑Нерознак В. П.Этнонимика // Лингвистический энциклопедический словарь / Главный редактор В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
↑Статья 7 Конституции РК (неопр.). Последняя действующая редакция Конституции Казахстана с изменениями на 2024 год и Комментариями к статьям на казахском и русском языках. Дата обращения: 2 мая 2024.
↑ 12Головко Е. В.Медновских алеутов язык // Языки мира. Палеоазиатские языки. — М.: «Индрик», 1997. — 117—125. — 227 с. — ISBN 5-85759-046-9.
↑Руссенорск // Российский гуманитарный энциклопедический словарь / гл. ред. П. А. Клубков; рук. проекта С. И. Богданов. — М.; СПб.: Владос: Изд. Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2002. — Т. 3 (П—Я). — 704 с.
↑Русско-китайский пиджин // Российский гуманитарный энциклопедический словарь / гл. ред. П. А. Клубков; рук. проекта С. И. Богданов. — М.; СПб.: Владос: Изд. Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2002. — Т. 3 (П—Я). — 704 с.
↑Иванов В. В.Древнерусский язык // Лингвистический энциклопедический словарь / Главный редактор В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
↑Вербицкая Л. А.Орфоэпия // Лингвистический энциклопедический словарь / Главный редактор В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия»; Издательский дом «Дрофа», 1997. — 721 с. — ISBN 5-85270-248-X.
Диброва Е. И., Касаткин Л. Л., Николина Н. А. Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц. В двух частях. Часть I / Под ред. Е. И. Дибровой. — М.: Издательский центр «Академия», 2008. — 480 с. — ISBN 978-5-7695-4795-9.
Дуличенко А. Д. Введение в славянскую филологию. — 2-е изд., стер. — М.: «Флинта», 2014. — 720 с. — ISBN 978-5-9765-0321-2.
Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. — 2-е изд. — М.: «Едиториал УРСС», 2004. — 176 с. — ISBN 5-354-00917-0.
Захарова К. Ф., Орлова В. Г., Сологуб А. И., Строганова Т. Ю. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров / ответственный редактор В. Г. Орлова. — М.: «Наука», 1970. — 456 с.
Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: «Просвещение», 1983. — 399 с. — 80 000 экз.
Иванова В. А., Потиха З. А., Розенталь Д. Э. Занимательно о русском языке. — Л.: Просвещение, Ленингр. отделение, 1990. — 251 с. ISBN 5-09-001965-7
Примечания: ¹ в диалектологической карте русского языка (1965, сост. — К. Ф. Захарова, В. Г. Орлова) не рассматриваются в числе говоров раннего формирования