Судьба династии

Александр Широкорад

Александр Шнрокорад

СЇДЬБА ДИИСТНИ

ИЗДАТЕЛЬСТВО

А с тр е л ь МОСКВА

УДК 94(47)092 ББК 63.3(2)-8 Ш 64

Широкорад, А. Б. Ш 64 Судьба династии / Александр Широкорад. — М.: ACT: Астрель, 2009. — 469, [11] с.: ил. ISBN 978-5-17-058878-7 (ACT) (Романові*) ISBN 978-5-271-23585-6 (Астрель) Оформление В. И . Харламова ISBN 978-5-17-058883-1 (ACT) (Ист. библиотека) ISBN 978-5-271-23586-3 (Астрель) Оформление В. А ,. Воронина Новая книга современного писателя-историка А. Широкорада дает ответьі на многие вопросьі, связанньїе с членами императорского дома Романовьіх. Как сложились их судьбьі в змиграции? На чьей стороне они бьіли в годьі Второй мировой войньї? И, наконец, главньїй вопрос: возможна ли в X X I веке реставрация монархии в России?

УДК 94(47)092 ББК 63.3(2 У 8 Подписано в печать с готових диапозитивов заказника 25.02.2009. Формат 8 4 х Ю 8 1/32. Гарнитура «Школьная». Бумага газетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 26,4. Тираж 2000 зкз. Заказ 850. Тираж 2000 зкз. Заказ 851. Общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2; 953000 — книги, броппорьі. Санитарно-зпидемиологическое заключение № 77.99.60.953.Д.009937.09.08 от 15.09.2008 г. ISBN 978-985-16-7024-2 (ООО «Харвест») (Романовьі) ISBN 978-985-16-7025-9 (ООО «Харвест») (Ист. библиотека)

© Ш ирокорад А . В., 2009 © ООО «Издательство Астрель*, 2009

Александр Широкорад

Глава 1 ДИНАСТИЯ РОМАНОВЬІХ — МИФЬІИ РЕАЛЬНОСТЬ «В начале января 1598 года со смертью царя Фе­ дора Иоанновича прекратилась династия Рюриковичей, потомков Йвана Калити. Ближайшими родственниками московских государей били бояре Романови: первая жена Йвана Грозного происходила из зтого рода. Глава семьи боярин Федор Никитич Романов приходился царю двоюродним братом». Как вьі думаєте, откуда взята зта цитата? Из какой-нибудь брошюрки, изданной на казенний счет к 300-летнему юбилею династии Романових? У ви, нет. Сне написано в середине 90-х годов X X века в 623-страничном издании «Монархи Е вропи»1, над которьім славно потрудились три доктора и де­ сять кандидатов исторических наук. На самом же деле Романовьі не имели никакого отношения к династии Рюриковичей, в том числе и к ее ветви — потомкам Йвана Калитьі — правящей в Москве до января 1598 года. Норманнский конунг Рюрик стал первьім русским князем в 862 году, а в дальнейшем страной правили его прямьіе потомки по мужской линии. 7

Князья периодически воевали между собой, по­ том мирились и пировали, иногда ослепляли, а бивало, и живота лишали своего же брата Рюриковича. Тем не менее в управлений страной бьіл какой-то (пусть плохой), но порядок. Во всех княжествах с IX века и до начала XVI века правили только кня­ зья — прямьіе потомкк Рюрика. Не било ни одного исключения, если, конечно, не рассматривать два особьіх случая — Новгородскую и Псковскую республики. В зтот период (в отличие от X V III-X IX веков) в князья не удалось затесаться ни одному лакею, истопнику или торговцу пирогами с зайчатиной. Кня­ зья обьічно вступали в брак с княжнами из соседних княжеств, с боярскими дочерьми, даже били браки с половецкими, а потом и татарскими княжнами. Боярская дочь, став женой Рюриковича, получала титул княгини, но никогда и ни при каких обстоятельствах ее родичи не становились князьями и уж подавно не могли претендовать на княжеский пре­ стол. То же можно сказать и о половецких и татарских князьях (ханах). Московские правители Йван III, Василий III и Йван IV старательно вирезали своих родственников, и к 1598 году на Руси не осталось ни одного потомка Йвана Калити. Зато били десятки князей Рюриковичей и Гедиминовичей, имевших законное право на престол в соответствии с обмчаями Руси и Западной Европм. Речь идет о князьях Ш уйских, Воротинских, Лобанових-Ростовских и других потомках великий князей2 суздальских, тверских, рязанских, смоленских и т. д. Кстати, и у князя Дмитрия Михайловича Пожарского прапрадед бил независимим князем Стародубским. Любопитно, что во второй половине X IX века диссиденти князья Рюриковичи Петр Владимиро8

вич Долгоруков и Петр Алексеевич Кропоткин шутили, что у них больше прав на престол, чем у Романовьіх. И, замечу, формально они бьіли правьі — оба являлись прямьіми наследниками великих князей смоленских. Тогда как же оказался на московском престоле Михаил Романсе? Родство по женской линии, по­ вторяю, не давало никаких прав на престолонаследие. Десятки боярских родов3 и до, и после Смути сумели породниться с московскими владиками. Так, тот же род Годунових-Сабурових дал в XVI веке три невести в Дом Калити. Бояре же Романови били на редкость беспородни. Родоначальником их считается дружинник московского князя Симеона Гордого Андрей Кобила. Сей персонаж в первьій и последний раз появляется в летописи в 1346 году — он вместе с другими дру­ жинниками ездил за невестой князя в Тверь, а далее навсегда исчезает из поля зрения историков. Позже Кобилу обьявили своим родоначальником не менее двадцяти дворянских родов. Род Кошкиних-Захарьиних-Романових в X V XVI веках не проявил себя ни славними делами, ни страшними заговорами. Они всегда били на вторих ролях, тем не менее сумели накопить огромньїе богатства, в первую очередь во времена разгрома Новгорода Йваном III и при казнях и конфискациях Йвана Грозного. В Смутное время Филарет (в миру Федор Никитич Романов) стал патриархом при Тушинском воре, а его родня Романови, С и ц к и є и Черкасские4 контролировали Боярскую думу (имеется в виду Тушинская дума, в Москве у царя Василия Шуйского бьіла своя Дума). После изгнания поляков из М оскви в конце 1612 года тушинские бояре устроили мятеж ту9

шинских казаков в Москве и захватили власть. Фактически в Москве и не било правомочного Земского собора. По официальной версии, 14 апреля 1613 года собор постановил составить утвержденную грамоту об избрании царем Михайла Романова. Об зтой грамоте хорош о сказал профессор Р.Г. Скрьінников: «За образец дьяки взяли годуновскую грамоту. Нимало не заботясь об истине, они списьівали ее цельїми страницами, вкладьівали в уста Михайла слова Бориса к собору, заставля­ ли иноку Марфу Романову повторять речи иноки Александри Годуновой. Сцену народного избрания Бориса на Новодевичьем поле они воспроизвели целиком, перенеся ее под стеньї Ипатьевского мона­ стиря. Обосновивая права Романових на трон, дьяки утверждали, будто царь Федор перед кончиной завещал корону братаничу Федору Романову. Старая ложь возведена била теперь в ранг офици­ альной докт рини»1. Чтобм убедиться, что избирательная грамота является фальшивкой, достаточно взглянуть на подай­ ся под ней. Грамота помечена маєм 1613 года, но в грамоте боярами названьї Дмитрий Пожарений, И.Б. Черкасский, И.Н. Одоевский и Б.М. Салтьїков, а между тем первьіе два получили боярство 11 июля 1613 года, а два последних — в декабре 1613 года. Формально грамоту подписали представители от 50 городов и уездов, многие города подписаньї одним человеком, хорошо еще, если дворянином, а то и по­ садсним человеком. Кузьма Минин — исключение в XVII веке, в то время ни один город не послал бьі от себя вибирать царя одного посадского человека. Так в Москве воцарилась династия Романових. О д н и м и з первих д є я н и й нового царя била публичная казнь пятилетнего ребенка. Сьіна Марини Мнишек, в коронований которого участвовали все Рома10

новьі, силой оторвали от матери и в одной рубашке по морозу потащили к месту казни. Вот хороший пример « обт»ективности» наших историков. Сколько слюней випущено по «невинно убиенним отрокам» Димитрию в Угличе и Алексею в Екатеринбурге. А кто помнит повешенного царе­ вича Йвана или его тезку императора Йвана Антоно­ вича, которого с младенчества держали в крепости в одиночном заключении по приказу императрицьі Елизаветьі, а затем зверски убили в 1764 году по приказу Екатериньї II. Петр І, внук Михайла Федоровича, бил первим браком женат на Евдокии Лопухиной и имел от нее сьіна Алексея. Но вскоре царь у пек жену в монастьірь, причем без всяких на то оснований. Сам же царь уже в начале 90-х годов XVII века, как говорится, пустился во все тяжкие. Ложе с царем делили сотни женщин, а по мнению многих историков, и мужчин, включая Алексашку Меншикова. Впоследствии Петр стал отдавать предпочтение некой Марте. Первоначально ее именовали то Трубачовой, то Василевской, а позже — Скавронской. На самом же деле ее родители бьіли простьіе чухонские крестьяне и не имели фамилии вообще. Родите­ ли отдали девочку в услужение лютеранскому пас­ тору Глюку. По другой версии, родители ее умерли от чумьі, и пастор взял сироту на воспитание. Пас­ тор вьідал Марту за немецкого солдата Иоганна Крузе, служившего трубачом в гарнизоне Мариенбурга. Оттуда и одна из ее фамилий-прозвищ — Трубачова. Солдат ушел в поход. А вскоре, 25 августа 1702 года, в Мариенбург вошли русские войска фельдмаршала Б.П. Шереметева. Марта стала добьічей русских драгун, а затем шестнадцатилетняя солдатка оказалась в постели пятидесятилетнего фельдмаршала. Через некоторое время Шереметев подарил Марту 11

Александру Меншикову. В следующем 1703 году Марту у Меншикова отобрал сам Петр Алексеевич. Вскоре Марта родила Петру двух близнецов Петра и Павла. Однако они вскоре скончались. В 1705 году Марта принимает православне и становится Екатериной Алексеевной. 27 января 1708 года у Екатериньї рождается дочь Анна, а 18 ноября 1709 года — Елизавета. Лишь в феврале 1711 года, и то в строжайшей тайне, Петр І обвенчался с Екате­ риной. Интересно, что Марта до конца жизни так и не развелась официально со своим первьім мужем Иоганном Крузе. Наконец, в має 1724 года Петр устроил коронование Екатериньї, и ей бьіл присвоен титул императрицьі. В июне 1718 года по приказу Петра бьіл убит его сьін Алексей. 28 января 1725 года скончался Петр Великий. Петр своим указом от 5 февраля 1722 года отменил тьісячелетнее феодальное право, по которому наследником престола автоматически становился старший син монарха. По новому закону царь мог назначить своим наследником кого угодно. 28 января 1725 года умер Петр Великий, так и не назначив своего преемника. По преданию, Петр не сумел дописать завещание. Как сказал позт Максимилиан Волошин: Петр написал костенеющей рукой — «Отдайте все...» Судьба же дописала — распутньїм бабам с хахалями их. Формально имелся законний наследник — десятилетний Петр Алексеевич, си н убитого цареви­ ча и внук Петра и Евдокии Лопухиной. Кроме него среди претендентов — дочери Петра Анна и Елиза­ вета и две дочери слабоумного царя Йвана Алексеевича Екатерина и Анна. Из зтой дамской компа12

нии Анна Петровна бьіла в 1724 году помолвлена с Голш тинским Карлом-Ф ридрихом, герцогом Гольштейн-Готорпским. Єкатерина Ивановна успела побивать замужем за Леопольдом Мекленбургским и робила дочь Єлизавету (после переходе в православне она полупила имя Анна). В 1722 го­ ду Єкатерина Ивановна бежала от мужа и посели­ лась с дочкой в Петербурге. Анна Ивановна вьшіла замуж за Фридриха-Вильгельма, герцога Курляндского. Герцог умер через два месяца после свадьбьі, и бездетная Анна тихо поживала в далекой Митаве. Народ и большая часть дворянства ожидали увидеть на престоле законного наследника Петра Алексеевича. Но, увьі, с 1725 года ровно на 100 лет монархия стала вьіборной, а вьіборщиками — гвардейские полки. Шефьі гвардейских полков Меншиков и Бутурлин подкупили офицеров, и оба полка с бара­ банним боєм подошли к царскому дворцу, где несколько часов назад скончался Петр Великий. Бутурлин гордо заявил, что на престол вступает жена Петра Єкатерина. Так на русском престоле оказалась Єкатерина І, чухонка сомнительного поведения, которая, по словам Ф. Вальбуа, не умела ни читать, ни писать. Правил за нее тот же Алексашка Меншиков. В нашу задачу не входит давать историю царствовавшего Дома Романовьіх. Позтому скажем, что в хо­ де серии переворотов на престоле побьівали Петр Алексеевич (1727-1730) и Анна Иоанновна (1730-1740). Петр II умер бездетним, а Анна, будучи не замужем, не могла иметь законних детей. Позто­ му Анна назначает наследником своего внучатого племянника Йвана, сина племянници Анни Леопольдовни и Антона-Ульриха, герцога Врауншвейгского. По законам России и всей Європи Йван дол­ із

жен бьіть Брауншвейгским, а никак не Романовьім. Но Брауншвейгская династия просуществовала в России около года. Младенец Йван VI бьіл свергнут в 1741 году гвардейцами, посадившими на престол Елизавету Петровну. Младенец со всей Брауншвейгской родней бьіл отправлен в крепость. Елизавета бьіла любвеобильна и имела массу фаворитов, но, как и Анна Иоанновна, не могла иметь законних детей. Елизавета, подобно Анне, подьіскивает себе наследника. Здесь стоит отметить, что даже дами, не имевшие семи пядей во лбу, как Анна и Елизавета, прекрасно понимали, что наличие дееспособного наследника необходимое, хотя и не достаточное условие существования монархии. Наследником Елизаветьі стал Петр Федорович, смн Анньї Петровим и Карла-Фридриха ГолштейнГоторпского. Тетка женила племянника на принцессе Софии-Фридерике Ангальт-Цербской, получившей при переходе в православне имя Екатерина. Замечу, что нас не должнм вводить в заблуждение звучнне немецкие титули и фамилии. В те годм в Германии существовали десятки мелких государств. Иной русский боярин имел гораздо больше земель и крепостнмх, чем какой-либо немецкий принц или герцог. Тот же отец Екатерини князь Христиан-Август Ангальт-Цербский служил офицером в армии Фридриха Великого и жил довольно скромно, хотя и бнл буквально по уши в долгах. В августе 1744 года состоялась свадьба Петра и Екатерини. Но нормальних супружеских (интимних) отношений у них не сложилось. Боясь грозной Елизавети, Петр и Екатерина делали вид, что они муж и жена. После смерти императрицм оба супруга будут утверждать, что интимной близости у них не било. Вскоре Петр завел любовницу Екатерину Воронцову. Не отставала от мужа и Екатерина. 14

В має 1746 года ее застали с камер-лакеєм ее мужа Андреем Черньїшевьім, за что Черньїшев бьіл отправлен Елизаветой в крепость. Юная Фике особенно не расстроилась и увлеклась камергером мужа Сергеем Васильевичем Салтьїковьім. В декабре 1752 года у Екатериньї случился вьїкидьіш. Петр Федорович заподозрил жену в неверности, поскольку беременность бьіла для него полной неожиданностью. Разобравшись в отношениях супругов, Елизавета плюнула на мораль и стала сквозь пальцьі смотреть на связь Екатериньї с Салтиковим — ей нужен бил наследник престола. Когда венценосньїе особи ждут какого-либо собития, они не заставляют себя долго ждать. Так б и ­ ло и на зтот раз — 20 сентября 1754 года Екатерина родила мальчика, названного Павлом. Позже ходи­ ли слухи, что родилась девочка, но ее подменили новорожденньїм чухонским мальчиком. Однако, по­ скольку достоверних доказательств зтого нет, ми отбросим такую версию. Петр, страшась тетки, официально признал с и ­ на. Но в своем кругу он откровенно говорил: «Я не знаю, откуда берет детей моя жена». После рождения Павла Сергей Салтиков бил немедленно отправлен Елизаветой послом в Швецию. Позже Петр застал Екатерину с польским послом Станиславом Понятовским, но пока царила Елизавета, о скандале нечего било и думать. 25 декабря 1761 года умерла императрица Елизавета. На престол вступил Петр III. Современников поразило, что в Манифесте о вступлении на престол Петр III не только не назначил сина Павла наследником престола, но и вообще не упомянул о нем. Не будем гадать о дальнейших планах Петра III. 28 июня 1762 года он бил низложен гвардейскими 15

полками. На престол взошла Екатерина II. 6 июля Петр III, сосланньїй в Ропшу, бил убит гвардейскими офицерами (по одной версии, его удавили шар­ фом, по другой — ткнули вилкой в горло). Официально Петр III скончался от «геморроидальньїх колик». Таким образом, династия Романовьіх закончилась в 1730 году со смертью Петра II. Повий наследник, Павел Петрович, формально по всем правилам генеалогии относится к Голштейн-Готорпской династии. На самом же деле историки могут только гадать, кто бьш настоящим отцом Павла — Салтиков и л и безвестнмй гвардейский офицер, а может, чухонец? Однако российские цари по-прежнему считали себя потомками бояр Романових, как будто би ничего не произошло. Правда, в левую часть герба Его Императорского Величества бьіл внесен герб Голштейн-Готорпского дома. За рубежом правящую в России династию счита­ ли Голштейн-Готорпской, и лишь потом прибавля­ ли — Романовьі. Из-за зтого царица Александра Федоровна просила Николая II запретить распространение в России «Готского альманахи». Большого труда стоило придворним убедить ее, что такая акция серьезно подорвет престиж династии и государства. Не будет преувеличением сказать, что династия держалась на лжи. Нагло врали преподаватели — гимназистам, офицерьі — солдатам, попьі — крестьянским детям. Филарет Романов, мол, не бил Тушинским патриархом, весь собор как один человек єдиногласно в 1613 году избрал Михайла, Петр III тихо скончался от геморроидальних колик, а Павел І — от апоплексического удара и т. п. Во всех учебниках истории рисовалось генеалогическое древо Рюриковичей, плавно переходившеє в древо Романовьіх. Кста16

ти, такое древо недавно восстановлено на потолке первого зала Исторического музея в Москве. Нормальнеє наследование престола в России на­ чалось с Павла І, если не считать его смерть от «апоплексического удара». Павел четко определил порядок наследования российского престола, согласно которому наследова­ ние велось исключительно по муж ской линии, и лишь после смерти всех наследников по мужской линии престол могла наследовать женщина. Павел регламентировал и статус членов семьи Романовмх, некоторме изменения в него внес и Александр III в конце X IX века. По законам Российской империи титул великого князя автоматически присваивался при рождении сьіна и внука императора, а дочери императора получали титул великой княжньї. Если великий князь вступал в брак с представительницей царственного рода, то его супруга получала титул великая княгиня. Если же ве­ ликий князь вступал в неравноправньїй (морганатический) брак, то император бьіл вол єн дать ей какойнибудь вьідуманньїй титул, например княгиня Палей, княгиня Юрьевская и т. д., либо вообще не признать зтот брак. Все же правнуки императора по мужской линии и внуки по женской линии получали титул князей и княжон императорской крови, но никогда не мог­ ли стать великими князьями и княжнами. В зарубежной и отечественной литературе стало традицией делить великих князей и великих княжон династии Романовьіх на четьіре группьі — Александровичи, Константиновичи, Николаевичи и Михайловичи. Родоначальниками зтих ветвей бьіли сьіновья императора Николая І Александр II (1818-1881), Константин (1827-1892), Николай (1831-1891) и Михаил (1832-1909). 17

Глава 2 АЛЕКСАНДРОВИЧИ У Александра II от императрицьі Марин Александровньї бьіло шесть сьіновей: Николай (18431865), Александр (1845-1894), Владимир (1 8 47 1909), Алексей (1850-1908), Сергей (1857-1905) и Павел (1860-1919). Николай рано умер, не успев жениться. Алек­ сандр в 1881 году стал императором Александром III. От женьї Марии Федоровньї он имел четверьіх сьіновей: Николая (1 8 68 -1 9 18 ), Александра (1 8 6 9 1870), Георгия (1871-1899) и Михайла (1878-1918), а также двух дочерей — Ксению (1875-1960) и Оль­ гу (1882-1960). В равнородньїй брак вступил лишь один сьін Александра III — Николай, последний русский император. Четвертий и пятий синовья Александра II не имели законних детей. Московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович бьіл гомосексуалистом и, как уверяют некоторие историки, педофилом, а генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, имевший массу скандальних связей и внебрачних детей, официально женат не бил. Великий князь Александр Михайлович в воспоминаниях дал портрет последнего русского генераладмирала великого князя Алексея Александровича, «которий пользовался репутацией самого красиво­ го члена императорской семьи, хотя его колоссальний вес послужил би значительним препятствием к успеху у современних женщин. Светский человек с голови до ног, Beau BrummeW и бонвиван, которого баловали женщини, Алексей Александрович много путешествовал. Одна мисль о возможности про­ вести год вдали от Парижа заставила би его по­ їв

дать в отставку. Но он состоял на государственной службе и занимал, как зто ни странно, должность генерал-адмирала Российского Императорского флота. Трудно било себе представить более скромние познания по морским делам, чем у зтого адмирала могущественной держави. Одно только упоминание о современних преобразованиях в воєнном флоте визивало болезненную гримасу на его красивом лице. Н е интересуясь решительно ничем, что би не относилось к женщинам или же напиткам, он изобрел чрезвичайно удобний способ для устройства заседаний Адмиралтейств-совета. Он приглашал его членов к себе во дворец на обед, и по­ сле того как наполеоновский коньяк попадал в желудок его гостей, радушний хозяин откривал заседание совета традиционним рассказом об одном случае из истории русского парусного воєнного фло­ та. Каждий раз, когда я сидел на зтих обедах, я слииіал из уст великого князя повторение рассказа о гибели фрегата “Александр Невский” , происшедшей много лет тому назад на скалах датского побережья вблизи Скагена. Я виучил наизусть все подробности зтого запутанного повествования и всегда из предосторожности отодвигался немного со стулом от стола в тот момент, когда, следуя сценарию, дядя Алексей должен бил ударить кулаком по столу и воскликнуть громовим голосом: - И только тогда, друзья мои, узнал зтот суро­ вий командир очертания скал Скагена. Его повар бил настоящим артистом, и адмирали ничего не имели против того, чтоби ограничить дебати совета пределами случая с “Александром Македонским” »\ Третий сьін императора Александра II Владимир в 1874 году женился на Мекленбург-Шверинской принцессе Марии-Александрине-Елизавете-Злеоно19

ре. В семье Романовьіх зто длинное имя виговорить не могли и ее просто звали Михень. Вступив в брак, Михень долго оставалась лютеранкой и перешле в православне лишь в 1908 году, когда ее дети стали взросльїми. После принятия православия ее стали величать Марией Павловной старшей, дабьі не путать с Марией Павловной младшей, дочерью великого князя Павла Александровича. Время переходе в православне для современного читателя может представляться мелочью, не столь важной для нашего повествования. Но, увьі, тогда оно имело огромное значение. Вступив в брак с лютеранкой, великий князь Владимир Александрович нарушил статью 185-ю Основних Законові «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особой другой верьі совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания». У Владимира и Михень родилось четверо синовей: Александр (1875-1877), Кирилл (1876-1938), Борис (1877-1943) и Андрей (1879-1956), а также дочь Блена (1882-1957). Зту подветвь м и далее бу­ дем називать Владимировичами. Отец обожал своих детей, но воспитанием их практически не занимался. Владимир мог погулять на стороне, но в доме доминировала Михень. Ее мнение имело огромное зна­ чение для детей. Шестой син императора Александра II великий князь Павел в 1889 году женился на племяннице императрицьі Марии Федоровньї — девятнадцатилетней принцессе Александре, дочери греческого короля Георга І, ставшей великой княгиней Александрой Георгиевной. Вскоре у них появилось двоє малишей: Мария (1890-1958) и Дмитрий (1 8 91 1942). Последние родьі били очень тяжелими, и на следующий день после рождения сьгна Александра 20

Георгиевна скончалась, не дожив и до двадцати двух лет. Вскоре Павел Александрович утешился с женой адт>ютанта своего брата великого князя Владимира Александровича — полковника Зрика Пистолькорса. Собственно, с Ольгой Валерьяновной своего дядю в 1893 году познакомил цесаревич Николай, назьівавшей ее позже «мамой Лелей». В декабре 1896 года у любовников родился сьін Владимир. Осенью 1901 года Ольга Пистолькрос развелась с мужем, а через год в Италии обвенчалась с великим князем Павлом Александровичем. Николай II буквально рассвирепел, ведь он сам, будучи цесаревичем, танцевал с «мамой Лелей» и писал ей игривьіе записочки, но чтоб жениться! По приказу царя великий князь Павел бьіл лишен всех должностей, ему воспрещался вгезд в Россию. Мало того, он бьіл лишен детей от первого бра­ на — семилетнюю Марию и шестилетнего Дмитрия передали на воспитание в бездетную семью великого князя Сергея Александровича и Елизаветьі Федоровньї, родной сестрьі императрици. Су пруги поселились под Парижем, где у них в 1903 году родилась дочь Ирина, а в 1905 году — Наталья. Баварский король дал Ольге Валерьяновне титул графини Гогенфельзен. Вернуться на родину и увидеть детей Павлу Александровичу помог зсер Каляев, чья бомба на ку­ ски разнесла Сергея Александровича. Москвичи по поводу зтого покушения шутили, что великому кня­ зю впервьіе припіл ось пораскинуть мозгами. Однако Ольге Валерьяновне в'ьезд в Россию бьіл запрещен. Только в 1912 году Павел и Ольга добьіли разрешение жить в Петербурге. В январе 1914 года Ольга познайомилась со старцем Григорием и уже через несколько дней бьіла принята при дворе. А в 1915 21

году она и ее дети от Павла — Владимир, Ирина и Наталья — получили титул князей Палей. Почему Палей? Николай II любил давать титу­ ли, отдававшие стариной, но, увьі, он слишком пло­ хо знал историю. В конце XVII — начале XVIII века в Правобережной Малороссии прославился лихой полковник Семен Палий. Замечу, что настоящая его фамилия бьіла Гурко, а Палий — просто прозвище, в переводе с малороссийского «поджигатель». И действительно, Палий в атом ремесле мог дать фо­ ру самому Стеньке Разину.

Глава З КОНСТАНТИНОВИЧИ Сьін императора Николая І Константин бьіл большим либералом и одним из инициаторов отменьі крепостного права. Будучи генерал-адмиралом Российского флота, он много сделал для становле­ ння нашего парового и броненосного флота. Великий князь Константин Николаевич женился на Александре-Фредерике, принцессе СаксенАльтенбургской, получившей при переходе в право­ славне имя Александра Иосифовна. У них родилось шестеро детей — Николай (1 8 50 -1 9 18 ), Ольга (1851-1926), Вера (1854-1912), Константин (18581915), Дмитрий (1860-1919) и Вячеслав (1 8 6 2 1879). Старший сьін великого князя Николай Константинович стал русской «железной маской». В 1874 году он внезапно исчез из придворной хроники, календарей, где перечислялись августейшие особи, и т. д. В печати било запрещено даже у поминать его имя. И все, собственно, из-за ерундн — он подарил своей любовнице американской актрисе Фанни Лир 22

кое-что из фамильньїх драгоценностей, да еще и проявил строптивьій характер: не захотел каяться и унижаться. Николая Константиновича лишили титула и отправили по тюрьмам и ссьілкам. Второй си н Константина Николаевича, тоже Константин, в апреле 1884 года женился на принцессе Елизавете-Августе-Марии-Агнессе СаксенАльтенбургской (1865-1927), получившей в России имя Елизавета Маврикиевна. Великий князь Кон­ стантин Константинович занимался поззией и драматургией и подписьівался «К. Р .» — Константин Романов. Как-то литературньїй критик едко посмеялся над стихами К. Р., не подозревая о его августейшем происхождении. Критика визвали в полицию и обт>яснили, что знать, кто такой К. Р., ему не положено, но в следующий раз за подобную критику его отправят в Сибирь. К. Р. оказался более плодовит как отец, нежели как позт. У него родилось девять детей: Иоанн, Гавриил, Татьяна, Константин, Олег, Игорь, Георгий, Наталья и Вера. Третий и четвертий синовья великого князя Кон­ стантина Николаевича Дмитрий и Вячеслав, а также дочь Вера детей не имели. Наталья умерла через два месяца после рождения. А вот Ольга (1851-1926) в 1867 году вьішла замуж за греческого короля Георга І и родила ему шестерих синовей и двух дочерей. Из них: Константин (1868-1923) стал греческим ко­ ролем, а Николай (1872-1938) женился на княжне Елене Владимировне, дочери великого князя Влади­ мира Александровича. Николай бил глуповатим повесой, именно он вместе с тезкой цесаревичем кидался шишками на крише дворца в Ливадии, где на нер­ вом зтаже умирал император Александр III. Зато его дочь Мария вишла замуж за Георга, герцога Кентского, брата британского короля Здуарда VIII. 23

Младший сьін Ольги Константиновньї Андрей женился на Алисе Баттенберг. А их сьін Филипп Маунтбзттен женился в ноябре 1947 года на принцессе Єлизавете. В связи с зтим Филиппу бьіл пожалован титул герцога Здинбургского. Через год у них родился принц Чарлз, затем принцесса Анна и принци Зндрю и Здвард. После смерти в 1952 году отца короля Георга VI Елизавета стала королевой Елизаветой II, но Филипп так и остался герцогом Здинбургским.

Глава 4 МИХАЙЛОВИЧИ Великий князь Михаил. Николаевич бил четвер­ тим сином императора Николая І. Михаил родился 13 октября 1832 года. В тринадцать лет его произвели в первьій офицерский чин, а в пятнадцать лет он поступил на действительную службу в 3-ю батарею 2-й лейб-гвардейской артиллерийской бригади. В двадцать лет Михаил бьіл произведен в генералмайори и назначен генерал-фельдцейхмейстером. Замечу, что генерал-фельдцейхмейстер подчинялся императору, но не подчинялся воєнному министру, причем власть обеих тоже не била разграничена. Так, управление армией и флотом в России в X IX веке осуществлялось не по закону, а, как сейчас говорят, «по понятиям». Причем «понятия» зти определялись лично императором, генерал-фельд­ цейхмейстером и воєнним министром. Самим приятним в должности генерал-фельдцейхмейстера била полная безответственность в за­ купках вооружения. Таким образом, зта должность стала самой «хлебной» в империи. 25 января 1856 года двадцатичетирехлетний Михаил Вітупил в исполнение обязанностей гене­ 24

рал-фельдцейхмейстера и бил назначен генералад'ьютантом8. 25 августа 1860 года великий князь Михаил Николаевич бил произведен в генерали от артиллерии, а 6 декабря 1862 года назначен наместником Кавказским и командующим Кавказской армией. Как можно бьіло управлять артиллерией империи из Тифлиса, не имея ни железной дороги, ни телеграфной связи с Петербургом, понять невозможно. Но, увьі, в многострадальной России и не такое бьівало. В 1852 году Михаил Николаевич женился на принцессе Цецилии-Августе Баденской, получившей при переходе в православне имя Ольга Федоровна. В то время Великое герцогство Баденское било независимьім государством. Оно располагалось на правом берегу Рейна и представляло собой полосу длиной в 265 верст и шириной в 17-135 верст. 14 апреля 1859 года в семье великого князя родился первенец. При крещении младенца в честь деда императора Николая І нарекли Николаем. Его крестньїми и восприемниками бьіли сплошь вьісокородньїе, царственньїе особи. Со сторони отца: дядя — нмператор Александр II, вдовствующая императрица — бабушка Александра Федоровна, а со сторони матери — ее брат, Баденский герцог Вильгельм-Людвиг, и ее сестра, принцесса Мария Лейнингенская. Через год в семье Михайла Николаевича роди­ лась первая дочь Анастасия, а затем вновь пошли сьіновья. В 1861 году родился Михаил, в 1863 го­ ду — Георгий, в 1866 году — Александр, в 1869 го­ ду — Сергей и, наконец, в 1875 году — Алексей. В 1879 году Анастасия вишла замуж за Фридриха-Франца герцога Мекленбург-Шверинского. Брак зтот не бьіл политическим, герцогство входило в со­ став Германской империи, просто ничего лучшего 25

для Анастасии не нашли. В 1897 году герцог умер, а его вдова, как говорили в Германии, «забросила чепец за мельницу». Анастасию Михайловну постоянно видели в самьіх дорогих казино и отелях. Ей неизменно сопутствовала компания молодьіх плейбоев. В конце концов Вильгельм II не вьідержал и публично назвал герцогиню «нашей Мессалиной». Кайзер имел в виду жену римского императора Клавдия І, прославившуюся своим распутством и оргиями с мальчиками-подростками. Любопьітно, что младший брат мужа Анастасии Адольф Фридрих Мекленбург-Шверинский (1 8 73 1969) бьіл назначен Вильгельмом II правителем Соединенного герцогства Балтийского, в которое вошли Зстляндия и Курляндия (современньїе Зстония и Латвия). Однако герцогство просуществовало всего лишь несколько месяцев 1918 года: Ноябрьская революция в Германии перечеркнула плани кайзера. Последние свои годи Анастасия Михайловна про­ вела на своей виллє «Фантазия» в местечке 9зе на Лазурном Берегу. Там она тихо скончалась 11 марта 1922 года и била захоронена в фамильном склепе в Мекленбурге. У Алексея Михайловича било троє детей. Стар­ шая дочь Александрина (1879-1952) вишла замуж за датского короля Христиана X . Ее внучка Маргрете II по сей день царствует в Датском королевстве. Младшая дочь Цецилия (1886-1954) вишла за­ муж за наследника германского престола кронприн­ ца Вильгельма (1882-1951). Старший син Ц є ц и л и и Вильгельм, принц Прусский, стал офицером вермахта и 25 мая 1940 года бил смертельно ранен в бою во Франции. Второй син Ц є ц и л и и Луи-Фердинанд в 1938 году женился на Кире, дочери великого князя Кирилла Владимировича. О месте, занимаемом братьями Михайловичами 26

в августейшей семье, неплохо сказал великий князь Александр Михайлович: «За исключением наследника и его трех сьіновей, наиболее близких к трону, остальньїе мужские представители императорской семьи стремились сделать карьеру в армии и на фло­ те и соперничали друг с другом. Отсюда существование в императорской семье нескольких партий и, несмотря на близкое родство, некоторая взаимная враждебность. Вначале ми, “ кавказцьГ, держались несколько особняком от “северян”: спиталось, что ми пользовались особими привилегиями у наиіего дяди — царя. У нас пятерих били свои любимци и враги. М и все любили будущего императора Николая II и его брата Георгия и не доверяли Николаю Николаевичу. Вражда между моим старшим братом Николаем Михайловичем и будущим главнокомандующим русской армии Николаем Николаевичем — вражда, начавшаяся со дня их первой встречи еще в детские годи, — внесла острую струю раздора в отношения молодих членов императорской семьи: им приходилось вьибирать, кого они поддерживают и с кем дружат — с високим Николашей или с начитанним Николаем Михайловичем. Хотя я и бил новичком в области придворних взаимоотношений, еще задолго до нашей встречи, которая произошла в 1879 году, я начал относиться неприязненно к врагу моего старшего брата. Когда же я его увидел впервие на одном из воскресних свмейних обедов в Зимнем дворце, то не нашел при­ чини изменить своє отношение к нему. Все мои родние без исключения сидели за большим столом, уставленним хрусталем и золотою посудой: император Александр II, мягкость доброй души которого отражалась в его больших, полних нежности глазах; наследник цесаревич — мрачний и властний, с крупним телом, которое делало его значительно 27

старше своих тридцати четьірех лет; суровий, но изящньїй великий князь Владимир; великий князь Алексей — общепризнанний повеса императорской семьи и кумир красавиц Вашингтона, куда он имел обьїкновение ездить постоянно; великий князь Сергей, сноб, которьій отталкивал всех скукой и презрением, написанньїм на его юном лице; ве­ ликий князь Павел — самий красивий и самий де­ мократичний из всех синовей государя. Четьіре Константиновича группировались вокруг своего отца великого князя Константина Николаевича, которий из-за своих либеральних политических взглядов бил очень непопулярен у стар­ ших членов семьи. И наконец, наш “враг” Николаша. Самий висо­ кий мужчина в Зимнем дворце, и зто действитель■но било так, ибо среднийрост представителей царской династии бил шесть футов с лишком. В нем же било без сапог шесть футов пять дюймов, так как даже мой отец виглядел значительно ниже его. В течение всего обеда Николаша сидел так прямо, словно каждую минуту ожидал исполнения национального гимна. Время от времени он бросал холод­ ний взгляд в сторону “ кавказцев” и потом бистро опускал глаза, так как м и все как один встречали его враждебними взглядами». Как и у всех членов династии Романовьіх, у братьев Михайловичей била возможна лишь одна карьера — воєнная. И вот старший син великого князя Михайла Николаевича Николай, которого в семье прозвали Вимбо, к 1901 году дослужился до чина ге­ нерал-лейтенанта. Однако его больше манила на­ ука — история, география, ботаника. Личная жизнь у Николая Михайловича не сложилась. Впервьіе, еще в юности, он надолго и пилко влюбился в свою двоюродную сестру принцессу Викторию Баден28

скую. Император Александр II бьіл категорически против зтого брана, и в 1881 году Викторию вьідали замуж за шведского наследного принца. В 1907 году он вступит на престол под именем Густава V Адольфа, а Виктория станет королевой. Бимбо и Виктория встречались несколько раз в Италии, даже в бьітность ее королевой, но с годами пьілкость чувства угасла и осталась только теплая дружеская привязанность с ее сторони. В Париже Николай Михайлович влюбился в Амалию, правнучку герцога Филиппа Орлеанского. Но, увьі, противодействие отца и Александра III вновь помешали вступить ему в брак. Любопитно, что и до зтой любовной интриги Николая Михайловича в русской гвардии прозвали «Филипп Згалитз». Дело в том, что Филипп, герцог Орлеанский, бьіл родньїм братом короля Луи XVI и в 1789 году вместо змиграции решил стать революционером. Он отказался от титуле и принял фамилию Згалитз (что по-французски значит «равенство»). Но, уви, новая фамилия не спасла Филиппа от якобинского террора. В 1793 году его голова попала под нож гильотини. В начале Первой мировой войни Николай II отправил Николая Михайловича в штаб командующего Юго-Западньїм фронтом. Конкретной задачи он там не получил, зато вскоре накатал докладную за­ писку императору: «К чему затеяли ату убийственную войну, каковьі будут ее конечньїе результа­ ти? Одно для меня ясно, что во всех странах произойдут громадние перевороти, мне мнится конец многих монархий и триумф всемирного социализма, которий должен взять верх, ибо всегда висказивался против войни. У нас на Руси не обойдется без крупних волнений и беспорядков, когда самие страсти уже улягутся, а вероятий на ато предположение много, особенно, если правительство бу29

дет по-прежнему бессмьісленно льнуть в сторону произвола и реакции» . Третий сьін великого князя Михайла Николаевича Георгий бьіл во многом бледной копией Николая Михайловича. Он также отдал дань военной службе, но вскоре занялся живописью. Формально он имел оправдание — болезнь колена, что поставило крест на его карьере кавалериста. В 1900 году Георгия Ми­ хайловича женили на греческой принцессе Марии, дочери короля Георга І и Ольги Константиновньї. Таким образом, Мария приходилась жениху двоюродной племянницей. Поди разберись в казуистике церковньїх марьяжньїх разрешений и запретов! Мария не любила мужа, хотя и родила ему двух дочерей. Весной 1914 года она отправилась в Англию, а начавшаяся мировая война стала для нее хо­ рошим поводом не возвращаться к мужу в Россию. Узнав о смерти мужа, Мария Георгиевна в 1922 году вишла замуж за греческого офицера Перикла Иоаннидеса. Умерла она в Афинах в 1940 го­ ду. Ее дочери от Георгия Михайловича — Нина и Ксения — жили в СІЛА и умерли: Нина в 1974 го­ ду, а Ксения в 1965 году. Нина Георгиевна бьша за­ мужем за грузинским князем Павлом Чавчавадзе. Их син Давид Чавчавадзе дослужился до капитана армии СІНА, а затем работал в ЦРУ. Он хорошо говорил по-русски. Давид бьіл трижди женат, у него три дочери и син. В 1970-х годах в СІНА Давид водил знакомство со Светланой Аллилуевой. Поговаривали даже об их помолвке. Бьіл би презабавний казус — внук вели­ кого князя породнился би с дочерью Сталина. Второй син МихаилаНиколаевича, тоже Михаил, получил в семье прозвище Миш-Миш. Он стал гвардейским офицером, но вскоре его карьера оборвалась. В начале 1891 года в городке Сен-Реми в Италии ЗО

Миш-Миш обвенчался с графиней Софьей Николаевной Меренберг. Софья бьіла дочерью принца Николая Вильгельма Нассауского и Натальи Александровньї Пушкиной. Дочь «солнца нашей поззии» развелась с мужем и вторично вьішла замуж за принца Нико­ лая Вильгельма Нассауского. Их брак бьіл признан неравноправньїм, а Наталье и ее детям запретили но­ сить фамилию мужа. Взамен ей тестем герцогом Нассауским бьіл дан титул графини Меренберг. Женитьба Миш-Миша на внучке Пушкина в и ­ звала большой скандал в Петербурге. Больше всего негодовали сиятельние дами от императрици Ма­ рин Федоровни до в є л и к о й княгини Ольги Федоровни. В конце концов Александр III не признал зтого брака, а Михайла Михайловича лишил всех чинов и званий и специальньїм указом запретил ему вт>езд в империю. Миш-Миш к царскому указу отнесся спокойно. Молодожени в качестве основного местожительства вибрали Англию. Королева Виктория присвоила им титул графов де Торби. В России графи де Торби ни разу не побивали, не желая иметь дело ни с царями, ни с коммунистами, хотя в 1909 году император Николай даровал Миш-Мишу прощенне и произвел его во флигель-ад'ьютанти. На Западе Михаил Михайлович известен как основатель знаменитого Каннского гольф-клуба. Открьітий 17 марта 1892 года, клуб существует и поньіне. В своє время в нем играли Ллойд-Джордж, Зйзенхаузр и Черчилль. У Михайла и Софьи родилось троє детей: Анастасия, Надежда (Нада) и Михаил. Нада стала женой принца Джорджа Маунтбеттена, а сестра Джорджа, Алиса, вьішла замуж за греческого принца Андрея. Именно в семье Алиси воспитивался нинешний герцог Здинбургский, муж королеви Елизаветьі Фи31

липп. А Надежда Михайловна (Нада) — его русская тетка. Четвертий син великого князя Михайла Николаевича Александр, прозванньїй в семье Сандро, еще подростком подружился с цесаревичем Николаем, благо, именье великого князя Михайла Ай-Тодор граничило с царской резиденцией Ливадией. Александр Михайлович вьібрал морскую карьеру. О своей первой встрече с цесаревичем Николаем и своей будущей женой Ксенией великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Длинная лестница вела от дворца прямо к Черному морю. В день нашего приезда, прьігая по мраморньїм ступенькам, полньїй радост них впечатлений, я налетел на ульїбавшегося мальчика моего возраста, которий гулял с няней, державшей ребенка на руках. М и внимательно осмотрели друг друга. Мальчик протянул мне руку и сказал: - Ти, должно бить, мой кузен Сандро? Я не видел тебя в прошлом году в Петербурге. Твои братья говорили мне, что у тебя скарлатина. Ти не знаеиіь меня? Я твой кузен Ники, а зто моя маленькая сес­ тра Ксения. Его добриє глаза и милая манера обращения удивительно располагали к нему. М оє предубеж ниє в отношении всего, что било с севера, внезапно сменилось желанием подружиться именно с ним. Повидимому, я тоже понравился ему, потому что на­ ша дружба, начавшись с зтого момента, длилась со­ рок двагода». Глядя на очаровательную девочку, сидевшую на руках няни, Сандро не мог и представить себе, что через семнадцать лет Ксения станет его женой. Летом 1894 года Сандро женился на великой княгине Ксении, дочери императора Александра III и родной сестре цесаревича Николая. 32

Александр Михайлович, бесспорно, бьіл самьім умньїм и прозорливим членом семейства Романовьіх. Он первьім в России предложил строить броненосци дредноутного типа и в целом реформировать русский флот накануне русско-японской войньї. Он предсказал ход русско-японской войньї. Александр Михайлович первьім из августейшей фамилии оценил возможности «летающих зтажерок». Недаром до 19Ґ7 года его називали «отцом русской авиации». Но, увн, завершить все начинания ему мешал любимий кузен Ники. Он откровенно боялся аналитического ума Сандро. Кроме того, Александра Ми­ хайловича люто возненавидела Александра Федоровна. За что? — спросит читатель. Ведь именно Сандро и Ксения сделали так много для ее брака с Ники. У вн, летом 1900 года Николай серьезно заболел тифом. Более месяца он находился между жизнью и смертью в своей резиденции в Ливадии. Естественно, что возник вопрос о преемнике Николая. Согласно российским законам о престолонаследии, право наследования предоставлялось только мужчинам, а женщини могли взойти на трон лишь после смерти всех мужчин из августейшей фамилии Романових. У Николая II же били только дочери, и закон­ ним наследником являлся его брат цесаревич Михаил Александрович. Однако царь ненавидел брата, хотя внешне соблюдал приличия. Тут следует обратить внимание на то, что Ливадия — не Санкт-Петербург, где династические спо­ ри в XVIII веке решала и с к л ю ч и т є л ь н о гвардия. Спору нет, рядом с Ливадией дислоцировались гвардейские части силою не более полка. Но сухим путем в Ливадию тогда попадали только через Сева­ стополь. (Троллейбусного сообщения Симферо­ поль — Ялта тогда, уви, не било, ну а горние тропи 2 Сужьба дннастии

33

не в счет.) Ливадийский дворец и все окрестньїе постройки расположеньї приблизительно в версте от моря и великолепно просматриваются даже с борта прогулочного катера — сам смотрел. А в хорошую оптику с марса броненоеца видньї и различия на по­ гонах. Таким образом, ситуация в Ливадии в случае смерти Николая полностью попала бьі под контроль командования Черноморского флота. Замечу, что позицию Черноморского флота в хо­ де династического кризиса определял не столько командующий флотом вице-адмирал С.П. Тьіртов, сколько командир броненоеца «Ростислав» капитан 1 ранга А.М. Романов. На службе капитан Романов вьітягивался перед Тьіртовьім, а вне службьі вицеадмирал вставал на вьітяжку перед 34-летним вели­ ким князем и не имел права первьім начать с ним разговор. Александр Михайлович занял резко отрицательную позицию по отношению к попьітке государственного перевороти. В случае коронации Татьяньї Александр Михайлович и его три брата могли слишком много потерять. Нетрудно догадаться, что в слу­ чае смерти царя Черноморский флот взял бьі под контроль всех заговорщиков. А по законам Российской империи даже попьітка изменить порядок престолонаследия каралась смертной казнью. В 1915-1916 годах у великого князя бьіла возможность поднять по тревоге войска и повторить собьітия 1762 и 1801 годов, и, как показал февраль 1917 года, защищать кузена Ники никто бьі не стал. Но, увьі, у Сандро на зто не хватило сильї воли. Пятьій сьін великого князя Михайла Николаевича Сергей получил в наследство от отца... русскую артиллерию. Правда, звание генерал-фельдцейхмейстера он не унаследовал, но, став генерал-ин34

спектором артиллерии, он творил в Военном ведомстве, что хотел. Михаил Николаевич до 1882 года проживал на Кавказе, а затем большую часть времени проводил в Париже и на Лазурном Берегу, где и умер в 1909 году. Генерал-фельдцейхмейстер не особенно вмешивался в артиллерийские дела, где за­ правляли талантливьіе специалистьі из Артиллерийского комитета Главного Артиллерийского уп­ равлення (ГАУ). До 1894 года русская артиллерия бьіла ориентирована на фирму Крупна, благодаря чему делила с артиллерией германской армии первое место в мире. Сергей также не менее половиньї своего времени проводил во Франции, но зато взял под свой контроль все артиллерийские заказьі. Вместе со своей сожительницей балериной Матильдой Кшесинской он организовал преступное сообщество с французской фирмой Шнейдера и зависимьім от нее правлением Путиловского завода. Формально на Волковом поле (полигоне под Петербургом) проводились конкурсньіе испьітания орудий различньїх заводов — Круппа, Шнейдера, Армстронга, «Шкодьі», Обуховского и других. Почти всегда лучшими орудиями оказьівались системьі Крупна, но, по указанию Сергея, принимались на вооружение орудия Шнейдера. В отличие от Крупна, Шнейдер в контрактах требовал, чтобьі принятьіе на вооружение пушки зака­ зувались только французским заводам и частному Путиловскому заводу. В результате орудийньїе заво­ д у — Обуховский и Пермский — оставались без заказов Воєнного ведомства. Мало того, французу определяли и воєнную стратегию России. Три императора — Николай І, Александр II и Александр III — построили самую мощную в мире оборонную систему на западе империи, состоявшую из трех линий крепостей. А вот 35

Николай II с подачи Сергея и К ° довел зту систему до полнейшего упадка, и все русские крепости, кроме Осовца, в 1914-1915 годах бьіли захваченьї немцами в течение нескольких дней. Франции бьіл нужен русский «паровой каток», и с подачи союзников наши не шибко грамотние ге­ нерали приняли доктрину «молниеносной войньі» — «к ноябрю будем в Берлине». Если Шнейдер и Путиловский завод худо-бедно вьіполняли заказьі по полевой артиллерии, то все без исключения закази по тяжелой артиллерии бьіли умишленно сорвани. К 1 августа 1914 года Россия не имела ни одного современного тяжелого орудия. Зато Матильда Кшесинская построила себе три роскошних дворца, точнеє, дворцових комплексе: на Кронверкской набережной в Петербурге, в Стрель­ не и на Лазурном Берегу. Скромная мать-одиночка стала богатейшей женщиной в России. И наконец, шестой син великого князя Михайла Николаевича Алексей умер в 1895 году в возрасте всего д ваддати лет.

Глава 5 НИКОЛАЕВИЧИ Четвертий син императора Николая І великий князь Николай Николаевич родился 27 июля 1831 года. Он сделал блестящую воєнную карьеру и дослужился до звання генерал-фельдмаршала. У ви, воєнними талантами он явно не блистал, одна Плевна чего стоила. Николай Николаевич в 1856 году женился на Александре, принцессе Ольденбургской (1 8 3 8 1900). В том же году у них родился сьін Николай, а в 1864 году — Петр. 36

Вскоре Николай Николаевич фактически разошелся с женой и стал открьіто жить с балериной Екатериной Числовой. От него у Числовой родилось пятеро детей, получивших фамилию Николаевьі. Великий князь Николай Николаевич в войне с турками в 1877-1878 годах бьіл главнокомандующим русской армии на Балканах, и Числова, совершенно обнаглев, приехаЛа к нему в ставку. Бездар­ ний полководец, он стал героєм офицерских анекдотов типа: «Вещий Олег взял Константинополь и прибил щит к его вратам, а Николай Николаевич хотел прибить к вратам Стамбула панталончики Числовой, да турки не дали» и др. Великие князья Николай и Петр Николаевичи начали свою карьеру в гвардии. В 1895 году Николай Николаевич младший9 стал генерал-инспектором (главой) русской кавалерии, а Петр Николаевич в 1904 году стал генерал-инспектором инженерньїх войск. Любопитно, что именно Петр Николаевич первьім, еще до великого князя Александра Михай­ ловича, заинтересовался аеропланами и попитался завести военньїе азроплани в Инженерном ведомстве. Однако в 1908 году Петр Николаевич по состоянию здоровья бьіл освобожден от должности генералинспектора инженерньїх войск. Зто соответствовало истине — великий князь страдал туберкулезом. Как ни странно, личная жизнь братьев Николаевичей повлияла на историю России больше, чем их воєнная деятельность. Их обоих угораздило женить­ ся на дочерях черногорского князя, а с 1910 года — короля Никольї Негоша. Две его дочери — Милица (1866-1951) и Станислава (1867-1935) бьіли отправленм учиться в Петербург в Смольний институт. Окончив Смольний в числе лучших учениц, се­ стри в один год и в один месяц — в августе 1889 года — вишли замуж. 37

Милица стала женой великого князя Петра Николаевича. У них родилось четверо детей: Марина (1892), Роман (1896), Надежда (1898) и Софья (1898). Последняя девочка умерла во время родов, а остальньїе дети вказались долгожителями. Станислава же вьішла замуж за герцога Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского (1852-1912). Сам герцог не желал вступать в брак с черногоркой, но его принудил к атому Александр III из политических соображений — Черногория бьіла верной союзницей России на Балканах и дорого обходилась бюд­ жету России. Через год у герцога появился сьін Сергей (1890-1977), а еще через два года родилась дочь Елена (1892-1976). Тем не менее отношения между супругами бьіли крайнє натянутьіми. Анастасия с большим удовольствием играла роль мученицьі. Замечу, что еще в Смольном Станислава сменила имя на Анастасию. Обе черногорки роди­ лись в православной вере, но имя Станислава бьіло слишком польским и резало русским ухо. Ну а для близких Анастасия осталась Станой. К «несчастной Стане» прониклась сочувствием молодая императрица Александра Федоровна. Обе черногорки увлекались мистицизмом и черной магией. Сьін Милицьі Роман страдал зпилепсией, и на почве лечения сьіна она познакомилась во Франции с шарлатаном Низье-Вашоль Филиппом, которого сейчас називали бьі «целителем». Милица пригласила его в Россию. Во время своих приездов в Петербург он жил в имении великого князя Николая Николаевича младшего Знаменке в 15 километрах от столицьі. Там Милица познакомила Филиппа с царской четой. Оба венценосца бьіли в восторге от целителя. В августе 1901 года императрица Алек­ сандра Федоровна писала Николаю II: «Как богата 38

стала жизнь с тех пор, как мьі его узнали, и, кажется, все стало легче переносить». По воле императора в ознаменование «врачебньїх заслуг» петербургская Военно-медицинская академия в 1901 году присвоила Филиппу звание доктора медициньї. Кстати, во Франции зто звание так и не признали. Филипп устраивал для царя с царицей спиритические сеансьі. В частности, он вьізьівал дух покойно императора Александра III, которьій давал соответствующие настав лєн ия своєму сьіну в об ласти внешней и внутренней политики. В 1905 году Фи­ липп умер, но незадолго до зтого предсказал Николаю и Александре, что вскоре к ним явится новий провидец. Об атом опять позаботились Милица и Стана. Бще при жизни Филиппа, в 1903 году, в Михайловском монастьіре в Києве они познайомились со стар­ цем Григорием Распутиньїм. Историк Боханов писал: «К тому времени слава Григория еще не достиг­ ла Петербурга. Черногорки устроили ему столичную “ премьеру”. В усадьбах Знаменна и Сергеевка под Петергофом, принадлежавших Милице и Анастасии, Григорий стал частим и желанньїм гостем. Посещал он сестер и в их петербургских дворцах. Петр Николаевич и Николай Николаевич целиком разделяли душевньїе привязанности своих ненаглядних~. Обе великокняжеские пари били очаровани “старцем Григорием” , с упоением слушали его “ духовние откровения” , находя для себя много важного, необичного, “ захвативающего”. Даже “бесстрашний вояка” , командующий гвардией великий князь Николай Николаевич, бил “ пленен” Распутиньїм»10. Милица и Стана свели Николая и Александру со старцем. Впервие царская чета встретилась с Распу39

тиньїм 1 ноября 1905 года в Петергофе. Царь записал в дневнике: «Пили чай с Милицей и Станой. П о­ знайомились с человеком Божьим — Григорием из Тобольской губернии» . Видимо, под влиянием старца Николай II отступил от своих жестких правил в семейной жизни. Понятно, речь идет о родственниках, сам же император творил, что хотел. Николай II дал разрешение на развод Анастасии с герцогом Лейхтенбергским. А в 1907 году бьіл заключен ее брак с великим кня­ зем Николаем Николаевичем младшим. Черногорки торжествовали и... зарвались, стали поучать царственную чету. Но теперь Распутин не нуждался в них. Мало того, сестрьі начали мешать старцу. В 1910-1914 годах намети лось постепенное отдаление черногорок от императорской семьи. С началом войньї 1914 года Николай Николаевич младший стал верховним главнокомандующим русской армии. За время своего царствования Николай II ухитрился развалить аппарат управлення империей, и чтобьі хотя бьі минимально обеспечивать снабжение армии боєприпасами и продовольствием, Николаю Николаевичу и его генералам волей-неволей приходилось брать на себя управление транспортом, связью, различньїми т ь іл о в ь ім и организациями и т. д. Императрица и Распутин бьіли страшно зтим обеспокоеньї и постоянно внушали царю, что его дя­ дя желает стать Николаем III. В 1915 году царь упек дядюшку командовать Кавказской армией, а главнокомандующим назначил самого себя к ужасу всех министров и генералов. Так в России образовались два полюса власти — один в Могилеве в ставке главнокомандующего русской армии, а другой в Петрограде. Законьї Российской империи ограничивали деятельность императрицьі чисто представительскими функциями. Но Александра Федоров40

на в отсутствие супруга в Петрограде принимала до­ клади министров и отдавала различньїе распоряжения, являвшиеся прерогативой исключительно императора. Естественно, что все делалось с одобрения старца. В Могилев в ставку царица ежедневно слала многочисленньїе указания Распутина. Александра требует от Николая: «Слушайся нашего Друга, верь Ему...» «Бог недаром послал Его нам, только мьі должньї больше обращать внимание на Его слова, они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только Его молитвьі, но и совети». «Ду­ май больше о Григории, мой дорогой... Каждий раз, когда ти стоишь перед трудним решением, проси Его походатайствовать за тебя перед Богом, дабьі Бог наставил тебя на путь истинньш...» «Н е слу­ шайся других, слушайся только нашего Друга». «Григорий просил зтого не делать — все делается наперекор его желаниям, и моє сердце обливается кровью от страха и тревоги...» «Н адо делать всегда то, что Он говорит, Его слово имеет глубокое значение...» «Наш Друг за тебя, значит все будет хоро­ шо...» «Я знаю, что будет фатальним для нас и для страни, если Его желания не будут исполняться...» «Кто не виказивает послушания Божьему человеку, не может ни в чем преуспеть, и мисли его не могут бить правильними». «Дорогой мой ангел, я очень хотела би задать тебе много-много вопросов, касающихся твоих планов относительно Руминии. Все зто крайнє интересует нашего Друга» (7 ноября 1915 г.). «А теперь совершенно конфиденциально... Если в зтот момент, когда начнется наше наступление, немци через Румьінию нанесут удар в наш тил, какими силами тил будет прикриваться? Будет ли послана гвардия к югу от группи Келлера 41

и для защитьі направления на Одессу?.. И если немцьі пробьются через Румьінию и обрушаться на наш левий фланг, какие будут сили, способньїе защи­ пніть нашу границу?.. А какие существуют у нас теперь на Кавказе плани после того, как взят 9рзерум?.. Извини меня, если надоедаю тебе, но такие вопроси как-mo сами собой лезут в голову... Интересно било би знать, годится ли противогазная ма­ ска Алека?» (4 февраля 1916 г.) «Григорий кашляет и волнуется в связи с положением вокруг греческого вопроса... Очень встревожен и просит тебя ( в связи с создавшимся положением) послать телеграмму сербскому королю; к существу же дела — прилагаю Его бумажку, по которой т и и составишь свою телеграмму: смисл ее изложи своими словами». (6 ноября 1915 г.) «А сейчас ОН считает, что било би целесообразно не слишком настойчиво наступать на западном участке фронта... Можно вести наступление очертя го­ лову и в два месяца закончить войну, но в таком случае будут принесени в жертву тисячи людей, если же проявить терпение, тоже дойдешь до цели, не про­ лив при зтом так много крови». (Лето 1916 г.) Николай спешит докладьівать царице и Другу: «Теперь на фронте временное затишье, которое прекратится только числа 7-го; гвардия тоже должна принять участие, потому что пора про­ рвать неприятельскую линию и взять Ковель». (2 июля 1916 г.) «Завтра начинается наше второе наступление вдоль всего Брусиловского фронта. Гвардия продвигается к Ковелю». (14 июля 1916 г.) Теперь начнем с чисто формальной сторони. О чем думал царь, направляя жене сверхсекретную информацию? Ведь разведка немцев могла перехватить ее. Да и зачем испитивать терпение собствен42

ньіх сановников и генералов? Ведь ни для кого не бьіло секретом, что родной брат царицьі Зрни, с которьім до войньї она постоянно находилась в перепи­ сне, в войну стал одним из руководителей германского генштаба. А вообще, что понимает в «греческом вопросе», в устройстве противогаза системьі Алека и т. п. вся честная компания в составе Алисьі и Григория? А вот германскую разведку безумно интересовало, может ли защитить противогаз Алека от фосгена или иприта, удобно ли его ношение, какое время мо­ жет провести в нем солдат. А что касается планов продвижения русских войск после взятия Зрзерума, то за них много тьісяч долларов отвалила бьі любая разведка мира. Причем англичане и французьі заплатили бьі гораздо больше, чем немцьі или турки. Благо, тут бьіла зам ета­ на не столько воєнная стратегия, сколько послевоенная политика. Одно дело, если Кавказская армия пойдет в Месопотамию на соединение с англичанами, и совсем другое, если двинется к Черноморским проливам. Давайте теперь представим малограмотного му­ жика из далекого сибирского села Покровское. Да на фига, простите за вьіражение, ему «планьї относительно Румьінии», как он мог составлять телеграмму сербскому королю? Он достиг положення у престола своими мистическими пророчествами, лечением наследника и царицьі, возможно, своей мужской силой. Более вьісокого положеная ему не достичь ника­ ними советами по воєнному делу, внешней политике и зкономике. Удачньїе или бездарньїе, его советьі в любом случае вьізовут лишь озлобление генералов и сановников. Григорий Ефимович бьіл достаточно умен, чтобьі не понимать зтого, и все-таки полез с со­ ветами. Почему? Ведь пара безграмотних советов се43

рьезно подорвет его влияние на царскую чету. Но, вопреки всему, Распутин лезет буквально во все дьірки и, вопреки здравому смьіслу, дает дельньїе советьі. Сейчас промонархистские историки любят превозносить отдельньїе фактьі, когда царь не послушал Распутина. Но им хорошо ответила сама царица в 1916 г.: «Когда Он советует воздержаться от какого-либо действия и Его не слушаются, позднее всегда убеждаются, что Он бьіл прав». Как такое могло случиться? Или нужно при­ знать, что Распутин бьіл каким-то cBepxbecTecTBeHньім существом, через которое царю передавалась информация от какого-либо божества, инопланетян, дьявола и прочая. При исключении зтого варианта автоматически следует второй — у Гришки бнли опьітньїе кукловодьі. Такой вьівод ужасает апологетов Николая II, и они всячески втирают очки неподготовленному читателю. Вот тот же Боханов: «В последние годи монархии размишления и предположения о том, кто же действительно стоял “ за зтим Гришкой” , стали любимой иіарадой в различних кругах общества. В наше время, когда очень многое уже проясни­ лось, можно со всей определенностью заключить, что Распутина никто не направлял и никакой заговор за ним не стоял». Вот так! И ни больше, и ни меньше. Ночи без сна проводил Гришка в думах о «греческом вопросе»; на «Виллє-Роде» слушал циганок, а в мозгу сверлило, как же действует противогаз Алека? Распутин бьістро менял покровителей. В 1907 г. он порвал с черносотенцами типа Вострогова, в 1909 г. — с великим князем Николаем Николаевичем и сестрами-черногорками Милицей и Станой. В 1914-1916 гг. наиболее близкими его «друзьями» становятся Арон Симанович и Манасевич-Ма44

нуйлов, а финансируют старда банкирьі Гинсбург и Рубинштейн. Маловероятно, что зти лица били кукловодами Распутина (в русской прессе в 1915-1917 гг. кукловодов називали «темними си­ лами»). То, что «темние сили» существовали, сомнения нет. Зто подтверждается и перепиской царицьі с ца­ рем, и всей деятельностью Распутина. Но, увьі, дроследить дальнейшие связи за Симановичем и Рубинштейном пока никому не удалось. И зто неудивительно. О деятельности английской, германской, русской (советской) разведки в X X веке м и сейчас знаєм не более 10 % . А все остальное скрито в деб­ рях архивов. Но и из того, что уже опубликовано, ми в и д и м , как успешно проникали разведчики в окружение министров, премьеров, королей и королев. Лично я верю, что в недрах отечественньїх архи­ вов, в первую очередь президента, таится много секретов Николая II и Гришки Распутина. Не следует также забивать, что в 1945 г. НКВД захватило значительную часть архивов германской разведки. Только вопрос — где сейчас те архиви? Может бить, пора допустить к ним независимих отечественньїх историков, неожидая, пока «добриє дяди» отправят зти архиви в Берлин «в порядке реституции».

Глава 6 РЕВОЛЮЦИЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА Победа «демократии» в России внесла полнейшую сумятицу в голови отечественних историков. Одни, изменив убеждения на 180 градусов, предают анафеме Февральскую и Октябрьскую революции, а другие умиляются демократическим февралем и проклинают большевистский переворот. Создает45

ся впечатление, что на исторических кафедрах на­ ших университетов собрались исключительно неучи, не имеющие представлення о Великой французской революции, Гражданской войне в США и других подобньїх явленнях мировой истории. А х, репрессии! А х, из страньї уехал цвет нации, исчез дух нации, и прочие «ахи» да «охи». Так во Франции в 1792-1793 годах бьіло казнено в процентном отношении больше людей, чем в России в 1918-1920 годах. Аналогично, из Франции змигрировал гораздо больший процент образованной ча­ сти общества, чем из России. Ну и что? За 10 последующих лет наука и культура Франции продвинулись куда больше, чем за многие десятилетия правлення всяких там Луи. Через 10 лет после рево­ люции Франция стала хозяйкой всей Європьі, за исключением России и Англии. А чем бьі бьіли сейчас СІНА, если бьі Северньїе штатьі не начали жестокую и кровопролитную войну с Югом? Чтобьі понять, что произошло в России в целом и с семейством Романовьіх в частности, надо ответить на простой вроде би вопрос — кто и когда развязал Гражданскую войну в России? Ответ на зти два вопроса очевиден всем — и коммунистам, и либералам. Первьіе утверждают, что после Великой Октябрьской социалистической ре­ волюции и «триумфального шествия советской власти» белие и интервентьі начали Гражданскую вой­ ну, ну а время ее начала варьируется от конца 1917 года (мятеж Кал єдина) до июня 1918 года (мятеж чехословаков). Либеральї же придерживаются мнения, что Гражданскую войну устроили большевики, ну а датьі ее начала оставляют прежними. И тем, и другим все ясно и понятно, а мне одно­ му — нет. Я утверждаю, что началом Гражданской 46

войньї в России следует считать день отречения императора Николая II, а Гражданскую войну начали не бельїе и не красньїе, а местньїе сепаратистьі и интервентьі — армии обоих противодействующих блоков. Начну с того, что в Первой мировой войне оба блока — Антанта и Тройственньїй союз — ставили своей конечной целью расчленение Российской империи. Причем союзники — Англия, Франция — желали отторгнуть больший обтьем территорий (Привисленский край, Прибалтику, Украйну и Кав­ каз), чем Германия и Австро-Венгрия. Формально страньї Антантьі заключили соглашение с Россией о передаче ей после войньї Черноморских проливов, но одновременно Англия и Франция заключили секретное соглашение о том, что проливьі ни в каком случае не должньї попасть в руки России. Таким образом Россия впервьіе в сво­ ей истории воевала не за приобретение новьіх зе­ мель, а за собственное расчленение. Летом 1917 года лишь отдельньїе армейские час­ ти и корабли сохранили относительную боеспособность и могли вести активньїе действия. Остальная же масса войск воевать не желала и практически не подчинялась командирам, как старим, так и назначенньїм Временньїм правительством. Временное правительство не могло решить аграр­ ний вопрос. Немедленно дать землю крестьянам? Министрн-масоньї боялись обидеть помещиков. По­ слать в деревню карательнне отрядн огнем и мечом навести порядок? Тоже нельзя: нет частей, способньіх вьіполнить зтот приказ. Единственннй внход — пообещать, что вот, мол, в конце года соберем Учредительное собрание, оно и решит вопрос о зем­ ле. Но сеять надо весной. А кто будет сеять, боро­ нить и т. д., когда неизвестно, кому достанется уро­ жай осенью? 47

В марте-июне 1917 года только в Европейской России произошло 2944 крестьянских виступления. К осени 1917 года в Тамбовской губернии бьіли захваченьї и разгромленьї 105 помещичьих имений, в Орловской губернии — ЗО и т. д. Размах крестьян­ ских восстаний бьіл больше, чем во времена Разина и Пугачева, но те вьіступления крестьян историки назьівают крестьянскими войнами, а в марте-октябре 1917 года в России вроде бьі гражданской войньї и не било. Главное же, что с марта 1917 года по всей Российской империи подняли голови сепаратисти. К октябрю 1917 года под ружье било поставлено несколько сот тисяч военнослужащих «незаконних вооруженн их формирований», созданних сепаратистами в Финляндии, Прибалтике, Украине, Бессарабии, Криму (татари), на Кавказе и в Средней Азии. Зти формирования (армии) подчинялись исключительно властним гособразованиям сепаратистов. Замечу, что отделяться от России желали не только самозвание лидерьі «инородцев», но и верхушка казачества на Кубани, «областники» (леволиберальная буржуазия) в Сибири и т. п. Поначалу они говорили лишь о федеративном устройстве Рос­ сии, а затем — и напрямую об отделении от центра, что советского, что белогвардейского. Важно отметить, что сепаратисти всех мастей претендовали не только на земли, заселенние их на­ родностями, но и на обширнне регионн, где преобладали лица других национальностей. Так, поляки требовали возрождения Речи Посполитой «от можа до можа», то єсть от Балтики до Черногр моря. Финньі претендовали на Кольский полуостров, Архангельскую и Вологодскую губернии, а также на всю Карелию. Территориальние претензии сепаратис­ тов многократно перекривались. Так, на Одессу пре48

тендовали поляки, украинцьі и руминьї. Понятно, что без большой гражданской войньї решить зти территориальньїе спорьі бьіло невозможно. Предположим на секунду, что большевики в середине октября 1917 года решили отказаться от за­ хвата власти, а их руководители отправились бьі обратно в Швейцарию, США, сибирскую ссьілку и т. п. Неужели вожди сепаратистов отказались би от своих планов и распустили бьі свои бандформирования? Неужели германское командование отказалось бьі от удара по развалившейся русской армии и не пошло бьі на сговор с прибалтийскими и украинскими националистами? Весной-летом 1918 года неминуемо произршло бьі германское вторжение. Союзники также вьісадились бьі на Севере и на Дальнем Востоке России. Вялотекущая гражданская война перешла бьі в тотальную гражданскую войну, но без участия большевиков. Возникает вопрос — сумело би никого не пред­ ставлявшеє Временное правительство во главе с Керенским вьіиграть зту войну? Ответ однознач­ ний — нет! Катастрофа России била неизбежна, и зто понимали в 1915-1916 годах почти все члени семейства Романовнх. Никто, включая императрицу-мать, не поддерживал политику Николая II и Александри Федоровнн. В ночь с 16 на 17 декабря 1916 года князь Феликс Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович убили в Юсуповском дворце на Мойке Гришку Распутина. Позже Дмитрий Павлович будет хранить молчание о своем участии, а Феликс Юсупов представит его отдельним терактом четирех наивних людей, решивших спасти Россию от старца. У ви, заговорщики не били наивними дилетанта­ ми. Просто убийство Распутина било удавшейся операцией большого неудачного заговора. 49

Вот что записал в дневнике 5 января 1917 года (24 декабря 1916 года по старому стилю) посол Франции: «В тот же день вечером ( день погребения Распутина) крупний промишленник Богданов давал у себя обед, на котором присутствовали члени императорской фамилии, князь Гавриил Константинович, несколько офицеров, в том числе граф Капнист, ад-ьютант воєнного министра, член Госуд аре твенного совета Озеров и несколько представителей крупно­ го финансового напитала, в том числе Путилов. За обедом, которий бил очень оживлен, только и било разговоров, что о внутреннем положений. Под влиянием шампанского его изображали в са­ м их мрачних красках с любезним русскому воображению чрезмерним пессимизмом. Обращаясь к князю Гавриилу, Озеров и Путилов говорили, что, по их мнению, единственное средство спасти царствующую династию и монархический ре­ жим — зто собрать всех членов императорской фа­ милии, лидеров партий Государственного совета и Думи, а также представителей дворянства и армии и торжественно обьявить императора ослабевшим, не справляющимся со своей задачей, неспособним дольиіе царствовать и возвестить воцарение наследника под регентством одного из великих князей. Нисколько не протестуя, князь Гавриил ограничилея тем, что сформулировал несколько возражений практического характера; тем не менее, он обещал передать своим дядюшкам и двоюродним братьям то, что ему сказали. Вечер закончилея тостом “ за царя, умного, сознающего свой долг и достойного своего народа...” Вечером я узнал, что в семье Романовьіх великие тревоги и волнение. Несколько великих князей, в числе которих мне називают трех синовей великой княгини Марии 50

Павловньї: Кирилла, Бориса и Андрея, говорят ни больше ни меньше как о том, чтобьі спасти царизм путем дворцового переборота. С помощью четирех гвардейских полков, преданность которьіх уже поколеблена, они двинутся ночью на Царское Село; захватят царя и царицу; императору докажут необходимость отречься от престола; императрицу заточат в монастьірь; затем обьявят царем наследника Алексея под регентством великого кня­ зя Николая Николаевича. Инициаторьі отого плана полагают, что вели­ кого князя Дмитрия его участие в убийстве Распутина делает самим подходящим исполнителем, способним увлечь войска. Его двоюродние братья, Кирилл и Андрей Владимировичи, пришли к нему в его дворец на Невском проспекте и изо всех сил убеждали его “ довести до конца дело народного спасения” . После долгой борьби со своей совестью Дмитрий Павлович, в конце концов, отказался “ поднять руку на императора” ; его последним словом било: “Я не нарушу своей присяги в верности”. Гвардейские части, в которих организатори успели завязать сношения: Павловский полк, расквартированний в казармах на Марсовом поле, Преображенский полк, в казармах у Зимнего дворца, Измайловский полк, в казармах у Обводного ка­ пала, гвардейские казаки, в казармах за Александро-Невской лаврой, и, наконец, один зскадрон императорского гусарского полка, входящего в состав гарнизона Царского Села. Все происходившее в казармах почти тотчас стало известно охранке, и Белецкому поручено би­ ло начать расследование в связи со следствием, которое он производит по делу Распутина; главним его сотрудником в его розисках является жандармский полковник Невданов, начальник собственной 51

его величества охраньї, недавно заменивший генера­ ла Спиридовича». Частично ато подтверждает и Ф.Ф. Ю супов: «Несмотря на то, что лишь члени императорской семьи имели право входа во дворец великого князя [Дмитрия Павловича], ми потихоньку принимали и других. Таким образом, многие офицери явились уверить нас, что их полки готови нас защищать. Они доходили до того, что предлагали Дмитрию поддержать возможное политическое виступление. Некоторие из великих князей считали, что следует попитаться спасти царизм, сменив царствование. С несколькими гвардейскими полками хотели идти ночью в Царское Село. Император будет винужден отречься, императрица заключена в монастьірь, а царевич обьявлен императором при регентстве великого князя Николая Николаевича. Надеялись, что участие вели­ кого князя Дмитрия в убийстве Распутина прямо предназначало его возглавить зто движение, и его упрашивали довести до конца дело национального спасения. Лояльность великого князя царю и цари­ це не позволяла ему согласиться на подобние предложения». О масштабах заговора свидетельствует и перехваченное МВД письмо княгини Зинаидьі Юсуповой, адресованное великой княгине Ксении Александровне с сожалением, что «в тот день (1 7 декабря) не дове­ ли дела до конца и не убрали всех, кого следует...». ЗО декабря (12 января по новому стилю) посол Палеолог записьівает в дневнике: «Позавчера било совершено покушение на императрицу во время обхода госпиталя в Царском Селе, и виновник покушения — офицер — бил вчера утром повешен. О мо­ тивах и обстоятельствах зтого акта — абсолют­ ная тайна». 52

В своем дневнике Палеолог обязательно указьівал на записанную ранее неверную информацию по­ сле пслучения достовернмх данньїх. Однако к атому зпизоду он больше не возвращается. Достоверного подтверждения зтого покушения мне найти не уда­ лось, но зто покушение очень вписьівается в сложившуюся ситуацию после убийства Распутина. Ф.Ф. Юсупов, расписьівая в мемуарах свою версию убийства Распутина, частенько проговаривается, например: «Великие князья и некоторьіе аристокра­ ти составили заговор, стремясь устранить императрицу от власти и добиться ее удаления в монаетирь. Распутин должен бить сослан в Сибирь, император смещен, а царевич коронован. В заговорах участвовали все, вплоть до генералов. Связи, которьіе английский посол сзр Джордж Бьюкенен поддерживал с либеральними партиями, визивали подозрения, что он тайно работает на революцию». На следующий день после убийства Распутина Юсупов заявил своєму дяде, председателю Государственной думьі Родзянко: «С сегодняиінего дня ми все будем держаться в стороне от собитий и предоставим другим заканчивать наше делб». Наконец, великая княгиня Елизавета, сестра царицьі и вдова великого князя Сергея Александровича, сказала Юсупову: «Не твоя вина, что последствия не соответствовали твоим ожиданиям. Зто вина тех, кто не захотел понять, в чем состоит их долг». Почему же сорвался «великокняжеский заговор»? Тут опять концьі бьіли спрятаньї всеми заинтересованньїми сторонами. Скореє всего, у исполнителей не хватило духу «убрать всех, кого следует». Ведь за 300 лет правлення Романовьіх деликатная фраза «Государь должен отречься» означала «геморроидальньїе колики* или «апоплексический удар*. Зтого хотели очень многие, но не хотели лично пачкать руки. 53

Возможно, важную роль сьіграла и бьістрая реакция царя и царицьі. Утром 18 декабря 1916 года в Ставке идет обсуждение весенней кампании 1917 года. Внезапно в зал входит дворцовий комендант Воейков и подает ца­ рю телеграмму от императрицьі — убит Распутин. Николай молча встает и покидает совещание. Через час два поезда, царский и свитский, мчатся на север. Назавтра, в 6 часов утра на перроне вокзала в Царском Селе Николая ждала Александра с дочерьми. Царь немедленно начинает перестановки в правительстве. Причем критерием годности считается не компетентность, а личная преданность монарху. Вместо А.Ф . Трепова бьіл назначен новьій премьерминистр старец князь Н.Д. Голицьін, сменен воєн­ ний министр, министрьі юстиции, просвещения. Из членов Государственного совета исключеньї («переведеньї в разряд присутствующих») 16 человек, взамен назначеньї 18 нових преданннх людей. Заменен и председатель Госсовета И.Г. Щегловитов. Из Петрограда началась массовая висилка... ве­ ликих князей! Первими под конвоєм специально назначенних офицеров отправились в «места не столь отдаленннє» убийца Распутина князь Юсупов в своє имение Ракитное Курской губернии, а великий князь Дмитрий Павлович — на Персидский фронт. Из сосланннх второй волни великих князей — Ни­ колай Михайлович в своє имение Грушевку (Херсонской губернии), Кирилл Владимирович коман­ дировая в Мурманск, Борис Владимирович — на Кавказ. Если учесть, что великие князья Михаил Александрович (брат царя) и Николай Николаевич (бив­ ший главнокомандующий) находились вне Петро­ града, то великокняжеская группировка била обез­ главлена. 54

Фактически Николай II в конце декабря 1916 года произвел контрпереворот. Тем не менее царь остается в Петрограде еще на два месяца, и только 22 де­ кабря отправляется в Ставку в Могилев. В конце 1916 года масоньї из «Верховного Совета Народов России» сформировали правительство во главе с князем Львовьім. Именно зто теневое прави­ тельство станет «временньїм правительством». Масонское руководство до последнего момента не могло решить вопрос о форме правлення — бить России республикой или конституционной монархией. Прорабатьівались оба варианта. С фронта в Петроград срочно вьізван великий князь Михаил Александрович, где он вступает в переговори с заговорщиками. Отрабативается вариант с императором Алексеем II и регентом Михайлом Александровичем. Но часть руководителей масонов Михаил не устраивает — он мало популярен в генеральской среде, а главное, находится под сильним влиянием женьї Натальи, умной, знергичной и очень честолюбивой дами. Позтому в декабре 1916 года в особняке князя Львова било проведено собрание «братьев високих степеней», среди которих бил масон 33-й степени городской голова Тифлиса, член партии кадетов А.И. Хатисов. На собрании прорабативали один из вариантов дворцового переворота. Николай II должен бил «отречься» (тут уже все давно решено), ве­ ликий князь Николай Николаевич должен бить обт>явлен императором Николаем III, существующее правительство немедленно разогнано, а его место займет уже сформированное правительство князя Львова. На переговори с Николаем Николаевичем виехал Хатисов. Львов и Хатисов условились, что при получении согласия Николая Николаевича на не55

медленньїе действия Хатисов вьішлет в Петроград телеграммьі: «Госпиталь открьіт приезжайте». Напомню, что Николай Николаевич бьіл в то время командующим Кавказской армией и находился в Тифлисе. ЗО декабря 1916 года в Тифлис разньїми поездами приезжают Хатисов и масон великий князь Николай Михайлович. Первьім посещает командующего Кав­ казской армией великий князь Николай Михайло­ вич. Он сообщает, что шестнадцать великих князей дали согласие на смещение с трона Николая II и обещали полную поддержку Николаю Николаевичу. В тот же день (ЗО декабря) Николая Николаевича по­ сещает Хатисов. Вьіслушав Хатисова, великий князь перешел к обсуждению практических вопросов, в первую очередь «как отнесется к отречению царя армия». В конце беседьі Николай Николаевич попросил два дня на размьішления. Два дня великий князь советовался с начальником штаба Кавказской армии генералом Янушкевичем. Где-то в зти дни из Севастополя к берегам Кавказа тридцатиузловьім ходом рванулся зсминец с командующим Черноморским флотом адмиралом Колчаком. Короткая встреча с великим князем, и зсми­ нец мчит адмирала назад. Официальное обт>яснение таинственной встречи — решение проблем, связанньіх со снабжением Кавказской армии. Однако великий князь Николай Николаевич с первьіх дней прибьітия на Кавказ в 1915 году бьіл под колпаком у охранки. О переговорах Хатисова с Николаем Николаевичем бьіло доложено Николаю II. Царь решил сместить Николая Николаевича с поста командующего Кавказской армией и направить на Дальний Восток. Зто мгновенно стало известно Хатисову и Николаю Николаевичу. Возможно, зто известие поколебало великого князя, и он ушел от прямого 56

ответа. Телеграмма об «открьітии госпиталя» в Пет­ роград не пошла. 23 февраля (8 марта) 1917 года в Петрограде на­ чались беспорядки, а к 28 февраля большая часть гарнизона Петрограда перешла на сторону восставших. Рано утром 1 марта великий князь Кирилл Владимирович снял свой Гвардейский зкипаж с охраньї царской семьи и привел его к Таврическому дворцу. Сам великий князь с большим красньїм бан­ том гордо вьішагивал впереди матросов. Великий князь Кирилл охотно давал интервью и смело обличал самодержавне. Так, журналисту «Биржевьіх новостей» он заявил: «Разве я, вели­ кий князь, бьіл спокоен хоть минуту, что, разговаривая с близким человеком, меня не подслушивают?» Над дворцом Кирилла в Петрограде бьіл вьівешен красньїй флаг. А тем временем фактический главнокомандующий русской армией генерал Алексеев решился на беспрецедентньїй шаг — устроить «генеральский референдум» об отречении Николая II. 2 марта в 10 часа 15 минут командующим фронтами и флотами из Ставки бьіла разослана телеграмма. Через два часа в Псков Николаю II пришли телеграммьі от: великого князя Николая Николаевича (Кавказский фронт), генерала Брусилова (Юго-Западньїй фронт), генерала Зверта (Западньїй фронт), генерала Сахарова (Румьінский фронт), генерала Рузского (Северньїй фронт), адмирала Непенина (командующего Балтийским флотом). Все они во внешне вежливой, но категоричной по сути форме вьісказались за немедленное отречение царя в пользу Алексея. Командующий Черноморским флотом адмирал Колчак воздержался от посилки телеграмми царю, но поддержал идею отречения. 57

Единодушньїй вердикт командующих фронтами и флотами — зто вам не беспорядки в Петрограде, которьіе мог легко подавить один корпус, а в крайнем случае — неделя жесткой блокадні столицьі топливом и продовольствием, и все «деятели февраля» поползли бьі на брюхе к царю-батюшке. Ну а «деяте­ ли октября» еще находились на брегах Женевского озера, писали статейки в Нью-Йорке, а большинство сидело «во глубине сибирских руд». 2 марта Николай II подписал отречение. К атому времени царский поезд почти сутки находился на железнодорожной станции Псков, блокированньїй частими генерала Н.А. Рузского. В манифесте об отречении говорилось: «Не желая расстаться с люби­ мим сином нашим, ми передаєм наследие наше бра­ ту нашему великому князю Михайлу Александровичу, благословляя его на вступление на престол государства Российского. Заповедаем брату нашему править делами государственними в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательном единении с представителями наро­ да в законодательних учреждениях на тех началах, кой будут ими установленьі, принеся в том ненарушимую присягу горячо любимой Родине». Любопьітно, что в конце манифеста Николай надписал: «15 часов», хотя «часьі показьівали нача­ ло двенадцатого ночи». Император Михаил Александрович процарствовал всего один день, и 3 марта тоже подписал отреченье: «Тяжкое бремя возложено на М еня волею Бра­ та Моего, передавшего М не Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войни и волнений народних. Одушевленний єдиною со всем народом мислью, что више всего благо Родини нашей, принял Я твердое решение в том лишь случае восприять Вер­ 58

ховную власть, если такова будеш воля народа наіиего, которому надлежит всенародним голосованием, чрез представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новие Основние Закони Государства Российского. Посему, призивая благословение Божие, прошу всех граждан Держави Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Д уми возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное Собрание своим решением об образе прав­ ления виразиш волю народа. Петроград. Михаил З марта 1917 г.»п. Сразу же после него великий князь Кирилл Владимирович тоже отказался от своих прав на престол: «Относительно прав наших и в частности и моего на Престолонаследие, я, горячо любя свою Родину, всецело присоединяюсь к тем мислям, которие виражени в акте отказа Великого Князя Михайла Александровича. Великий Князь Кирилл Владимирович»12 Дальнейшее хорошо известно: масоньї Временного правительства решили обойтись без членов августейшей семьи, и все они бьіли уволеньї с военной службьі, а на статской службе, как уже говори­ лось, никто из них не состоял. Царь с семейством бьіл арестован по указанию Временного правитель­ ства, причем сам арест производил не кто иной, как сам генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов. Временное правительство к октябрю 1917 года фактически потеряло власть, и ее взяли, а точнеє, подняли из грязи большевики. 59

Кто и когда затеял Гражданскую войну, уже го­ ворилось. Сейчас же я остановлюсь на другом любопьітном факте — в России бьіли красньїе, но не бьіло «бельїх». В самом деле, ни в одном названий антибольшевистских сил нет прилагательного «бельїй», «белая». Во время Великой французской революции «бельіми» називали роялистов, сторонников династии Бурбонов, имевших белое знамя с лилиями. Но в России ни одно антибольшевистское движение не ставило перед собой цель восстановление монархии хоть с Романовьіми, хоть с новой династией. В армиях Колчака, Деникина, Юденича и Миллера бьіл официально провозглашен принцип «непредрешенности», мол, возьмем Москву, повесим большевиков, а тогда подумаєм о форме государственности, границах России, распределении земли и т. д. Командующие бельїми армиями категорически отказьівались принимать в свои ряди не только великих князей, но и даже отдаленних родственников Романових. Официально зто, равно как и принцип «непредрешенности», обтьяснялось командованием антибольшевистских армий тем, что они хотят обт»единения под своими знаменами наиболее широкого спектра недовольньїх Советской властью. Замечу, что зто обтьяснение не очень убедительно. Армии Колчака, Деники­ на, Юденича и Миллера народ все равно називал «бе­ льїми», и все понимали, что после их победи придется возвращать помещикам как землю, так и все награбленное. Кстати, Добровольческая армия требовала в ряде мест производить подобную реституцию. Позтому пропаганда красних «белая армия, черний ба­ рон снова готовят нам царский трон» в среде рабочих и крестьян воспринималась как аксиома. Однако Врангель, Деникин и Колчак прекрасно знали, что Романовьі всегда ненавидели талантли60

вьіх генералов, и опала не миновала ни Суворова, ни Кутузова, ни Скобелева. Особенно боялись талантливьіх и умньїх приближенньїх Николай II и его жена. Вопрос, кому из бельїх командующих хотелось взять Москву, восстановить монархию, а затем отправиться в какое-либо Кончанское, или их больше устраивала судьба Маннергейма и Пилсудского? Лишь ответив на зтот вопрос, мьі сможет правильно понять взаимоотношения лидеров белого движения и членов августейшего семейства как во время, так и после Гражданской войньї. Летом 1918 года интервентам и бельїм сепарати­ стам удалось добиться сущ ественннх успехов в борьбе с советской властью. Красная армия повсеместно отступала. В ночь с 12 на 13 июля местньїе большевики без санкции центра схватили в Перми сосланного туда великого князя Михайла Александровича и расстреляли его вместе с секретарем англичанином Брайаном Джонсоном. Убийство бнло совершено при таинственнмх обстоятельствах. Тела убитьіх впоследствии так и не нашли. В 1920-х годах смерть Михайла не подвергалась сомнению ни в СССР, ни среди змигрантов. И лишь в конце X X века появилась версия, что де Михаил спасся и стал Серафимом Поздняковьім — архиепископом Катакомбной церкви: «Михаил Романов бил только ранен. Какая-то женщина виходила его. Из Перми для него начался новий путь преображения. Расстрельние пули стали концом прежнего периода его жизни. П о сути, завершила своє существование династия Романових. Монархия перестала существовать. Вторим зтапом пути для Михайла Романова стал монашеский постриг. Несколько дней тайно, по ночам добирался он в Белогорский монастирь, которий находился в 90 километрах от Перми. Царская семья знала об 61

атом монастире, поскольку там находились многие святини из Иерусалима, икони и таинственний праведник Николай. Там беглеца приняли, дали документи и биографию умериіего монаха, удмурта Михайла Поздеева. Еще раз расстреливали бьівиїего великого князя уже как монаха Михайла Поздеева. Тогда в Белогорском монастьіре расстреляли почти всех мона­ хові Но Михаил опять остался жив. Он пустился в странствия, вплоть до 1925 года, пока наконец не попал на Соловки. Тридцать девять лет провел последний русский царь на Соловках, отпевал умерших узников, поддерживал живих. Верующие поклонялись ему, политические перед ним заискивали, а на урок и вохру его личность наводила ужас. Владика Серафим, патриарх Соловецкий времен ГУЛАГа, заключил в се­ бе венец полноти всех печатей истинного православия: печальник, мученик, страстотерпец, молитвенник, патриарх, святитель, чудотворец, отец, столпник» 13. Есть и другие «свидетельства очевидцев»: «Люд­ мила Садаева, 88-летняя старушка из Нижнего Новгорода, перед смертью просила позвать священ­ ника, чтоби рассказать ему о тайне, которую хранила всю жизнь. Она открила, что бивший архиепископ Серафим Соловецкий, умерший в 1971 году, является великим князем Михайлом Романовим и младшим братом последнего русского царя Николая II. Перед смертью старец открил зту тайну своим духовним чадам, принеся клятву на Святих Дарах. При атом присутствовала Людмила, которая била келейницей отца Серафима. После похищения из «Королевских номеров» г. Перми в ночь с 12 на 13 июня 1918 года начинается новий путь Михайла Александровича Романова. 62

В 80 километрах от Перми на берегу Ками стоит Белогорский мужской монастьірь. По свидетельству монахов, в ото время туда пришел человек, истекая кровью. В нем узнали великого князя Михайла Романова и вьіходили его. Он прожил вмонастире несколько лет под именем Михайла Поздеева. Настоя­ тель Белогорского монастиря отец Уиколай бил духовником российского патриарха Тихона. Позтому Михаил стал посредником между ними, доставляя письма настоятеля монастиря патриарху Тихону в Москву. В 1925 году, за три дня до своей смерти, патриарх Всея Руси рукоположил Михайла в священни­ ки с именем Серафим. Вскоре после смерти патриар­ ха отца Серафима виследили и сослали в Соловецкий лагерь особово назначеним, впоследствии переймено­ ваними в Соловецкую тюрьму особово назначеним. В течение 39 лет отбивал старец Серафим срок и на Соловках, и в других лагерях ГУЛАГа. Лииіь по­ сле войни его амнистировали. Он еще долгое время продолжал служить и в возрасте 88 лет умер»1*. В ночь на 4 июля в Екатеринбурге в подвале дома купца Ипатьева бьіла расстреляна царская чета, их пятеро детей и четверо приближенньїх. С начала 1920-х годов появилось несколько десятков самозванцев, видававших себя за Николая II, его дочь Анастасию или сина Алексея. В ночь на 18 июля в Алапаевске в 150 километ­ рах к северо-востоку от Екатеринбурга били убитьі великая княгиня Елизавета Федоровна, жена Сергея Александровича, великие князья Сергей Михай­ лович, братья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимир Палей, сьін великого князя Павла Александровича в морганатическом браке. 28 января 1919 года в Петропавловской крепости били расстреляни великие князья Дмитрий Кон63

стантинович, Николай и Георгий Михайловичи. Последняя акция не била направлена конкретно про­ тив семейства Романовьіх. Великих князей расстреляли в ходе массового террора против явньїх и потенциальньїх противников Советской власти. Полемика по поводу убийства членов династии Романовьіх идет уже 90 лет. Прокоммунистические историки утверждают, что убийства в Перми, Екатеринбурге и Алапаевске бьіли необходимн, чтобьі не дать в руки бельїх знамя, ведь в том же 1918 году зти города бьіли захваченьї Колчаком. По мнению советских историков, заполучив в свои руки бьівшего ца­ ря или кого-либо из его родственников, бельїе-де могли придать себе больше легитимности и, соответственно, увеличился би масштаб Гражданской войньі и число ее жертв. Змигрантские и нинешние «демократические» историки на зти аргументи ничего не отвечают по существу, а лишь ограничиваются стенаннями о невинно убиенннх святих мучениках. Кстати, действительно, зарубежная православная церковь причислила к лику святих великомучеников всех членов династии Романових, убитих во время революции и Гражданской войни. Всех, кроме великого князя Николая Михайло­ вича, которий-де бнл социалистом и масоном. Тут иерархи церкви противоречат сами себе. Признать Николая II святим за его дела язик не поворачивается, назвать мучеником за веру — тоже, ведь ни его, ни других Романових большевики не призива­ ли отречься от православной вери. Тогда их об'ьявили страстотерпцами, то єсть просто мучениками, но тогда и Николай Михайлович бнл таковим. Между прочим, если би Николай II, Александра Федоровна и великий князь Сергей Михайлович на­ творили то же самое в 1914-1917 годах, но не в России, а, скажем, во Франции, то у воєнного суда не 64

било б и ни малейших сомнений при винесений им смертного приговора. Но вернемся к вопросу, столь обходимому современними историками: что бьіло би , если би царская семья попала в руки белих? На мой взгляд, бельїе вожди получили би не знамя, а большие проблеми. Другой вопрос, что большевики об зтом не могли знать. Логично предположить, что Колчак не стал би держать членов царской семьи у себя в Ставке. Связи с Миллером и Добрармией у него не било, и Романовьім оставался единственний путь по Транссибирской магистрали. И на ее восточном отрезке Романови неизбежно попали би в руки японцев как непосредственно, так и через атамана Семенова. А уж тут без вариантов — в начале 1920-х годов м и получили би Дальвосточное-Го с каким-либо марионеточньїм императором Николаем, Алексеем или Анастасией в роли Пу-И. Кроме убитих в Перми, Екатеринбурге и Алапаевске династия Романовьіх в 1918 году лишилась еще одного великого князя. Дождливим февральским днем 1918 года по ташкентским улицам двига­ лась большая похоронная процессия. За гробом шел отряд красногвардейцев, кумачовьіе знамена бьіли увити черними лентами. Оркестр вьіводил: «Вьі жертвою пали...» На тротуарах толпились тисячи горожан, и никто не спрашивал «кого хоронят». Все знали: Ташкент прощается со своим князем — вели­ ким князем Николаем Константиновичем, внуком Николая І. Разумеется, большевики отдавали поне­ сти не великому князю, а старейшему в России узнику самодержавия. Николай Константинович сидел при Александре Освободителе, при Александре Миротворче, при Николае Кровавом, и лишь министр юстиции А.Ф . Керенский освободил его из бессрочной ссилки. Великий князь провел в тюрьЗ Судьба династии

65

мах и ссьілках 43 (!) года, а декабристи — всего 31. Когда в тюрьмьі стали поступать первьіе народовольцьі, великий князь «мотал» уже 6-й год.

Глава 7 ОТ КИЕВА ДО ДЮЛЬБЕРА С началом войньї взаимоотношения между вдовствующей императрицей Марией Федоровной и Александрой Федоровной еще более обострились. Императрица Мария терпеть не могла Распутина, и в ее салоне великие князья и княгини допускали неприязненньїе вьісказьівания о царствующей императрице. В итоге в 1915 году Марии Федоровне пришлось уехать из Петрограда в Киев. Фактически зто бьіла ссьілка. 4 ноября 1915 года Алиса пишет Николаю: «Я очень сожалею, что твоя матушка вернулась в го­ род [то єсть Петроград. — А Л І.]. Боюсь, что прожужжат ей, бедной, уши нехорошими сплетнями» . А вот письмо от 1 ноября 1916 года: «Зто гораздо лучше, что дорогая матушка остается в Києве, где более мягкий климат, где она может жить более согласно своим вкусам и сльїшать меньше сплетен» . Нашелся и повод — в Києве-де Марии Федоровне удобнее бьіло заниматься делами Красного Креста. Кроме того, вдовствующая императрица принимала участив в инспекции военнопленньїх. Особое внимание она оказьівала немецким пленньїм — уроженцам Шлезвига, на которьгй по-прежнему претендовала Дания. В Киев к Марии Федоровне приехала и ее младшая дочь Ольга. В 1901 году девятнадцатилетняя Ольга бьіла видана замуж за тридцатитрехлетнего принца Петра Ольденбургского. Ольденбургское се66

мейство уже цельїй век жило в России, так что ника­ ного политического значення сей брак не имел. Как писал историк семьи Романовьіх Стаффан Скотт: Петр Ольденбурский «бьіл известен как страстньїй игрок и кутила, и к тому же, как о нем тактично го­ ворилось, “ не интересовался дамами” »15. Мотивьі, которьши руководствовались Николай II и Мария Федоровна, вьідавая Ольгу за принца, не поддаются логическому обт>яснению. Можно лишь предположить, что Ольга что-то натворила или хотела натворить, и брак бьіл единственньїм средством ее остановить. Что же произошло на самом деле, м и никогда не узнаєм. Но и в браке Ольга вела себя достаточно вольно, разумеется, относительно тогдашнего зтикета. В апреле 1903 года брат Михаил, служивший в лейбгвардейском полку синих кирасир, взял ее с собой на полевой праздник. Там она познакомилась с двадцатидвухлетним ротмистром Николаем Александровичем Куликовским. Великая княгиня влюбилась в ротмистра и, не мудрствуя лукаво, заявила принцу, что любит другого и желает развода. Принц испугался сканда­ ли и отказался дать развод. Но Ольга бьіла непреклонна, и супруги пришли к компромиссному решению. Принц добился назначений ротмистра своим личньїм адьютантом и повелел ему поселиться во дворце Ольденбургских. Далее Петр пообещал не вмешиваться в личньїе дела Ольги и не досаждать служебньїми делами адьютанту. А как на такой «брак втроем» смотрел император? Ведь все августейшее семейство жило под колпаком охранки, которая периодически направляла отчетьі царю, перлюстрировала всю переписку семейства Романовьіх, причем Николай лично читал копии писем. Но тут Николай II хранил молча67

ниє — пусть творят, что хотят, лишь бьі не бьіло огласки. В 1950-х годах, уже проживая в Канаде, Ольга утверждала, что до 1916 года состояла в чисто платонических отношениях с Кукушкиньїм, так она шутя назьівала Куликовского. Ну что ж, безумно влюбленная женщина могла теоретически прожить с предметом своего обожания под одной крьішей 13 лет без плотской любви, но практически в зто верится с трудом. С началом войньї Куликовского отправили на фронт, и Ольга тоже решила идти на войну в качестве сестрьі милосердия. Пару раз она даже вказалась вблизи позиций войск, и однаждьі даже где-то неда­ леко разорвалась пара австрийских снарядов. За сей подвиг Ольга бьіла удостоєна Георгиевской медали. Большую же часть времени Ольга провела в Києве. Там же, в Києве, осел и великий князь Александр Михайлович. В годьі войньї функции его бьіли крайнє неопределенньїми. Формально он командовал всем возду піним флотом, но из его ведома бьіла исключена зскадра воздушньїх кораблей. Кроме то­ го, Александр Михайлович командовал авиацией Южного фронта. Авиацией Северного фронта ко­ мандовал генерал Каульбарс, которьій чисто фор­ мально подчинялся Александру Михайловичу. Пятидесятилетний плейбой всегда оставался верен себе и завел в Києве походную жену. Заметим, что Александр Михайлович в воспоминаниях никогда не приводит имен и фамилий своих зарубежньїх метресс, ну а с русскими — совсем другое дело: «Если би не она [великая княгиня Оль­ га. — А.Ш .] и не молодая сестра милосердия по фамилии Васильєва, я бил би самим одиноким человеком в мире в критические дни войньї. Васильєва 68

сейчас замужем за господином Чириковим, они живут в Каннах. Я часто ее навещаю, и мьі вновь и вновь вспоминаем печальную и полную собьітий зиму 1916/1917 г .»1в. С конца 1915 года Ольга стала требовать от матери и брата разрешения на развод с Петром Ольденбургским и на брак с Куликовским. В марте 1916 года императрица Марин Федоровна писала Николаю II в Ставку: «Я все понимаю и не упрекаю ее за ее стремление прежде всего к свободе, а затем к счастью, но она вьінуждает тебя идти против законов семьи, — когда зто касается самих близких, зто еще больнее. Она — дочь и сестра Государя! Перед всей страной, в такое время, когда династия переживает такие тяжельїе испитания и борется про­ тив революционних течений, — зто грустно. Общество нравственнораспадается, и наша семья показьівает пример... Может бить, зто нехорошо, но я надеюсь, что Петя не даст развода...» В октябре 1916 года Ольге удалось уговорить бра­ та. Но Николай II дал устное согласие на брак, а принца вообще никто не спрашивал. Ольга мотивировала отсутствие развода тем, что таинство бра­ на, как церковь именует супружеские отношения, не состоялось, его можно бьіло просто-напросто при­ знать недействительньїм. Петр Ольденбургский после революции уехал во Францию. В 1922 году он вторинно женился, а через два года умер на Лазурном Берегу. 4 ноября 1916 года в киевской церкви Святого Николая состоялось венчание Ольги и Куликовского. Свадьба прошла на редкость просто, без соблюдения каких-либо церемониалов. На ней присутствовали императрица Мария Федоровна, великий князь Александр Михайлович с женой Ксенией, а также несколько офицеров Ахтьірского полка. 69

Вместо свадебного платья на Ольге бьіла униформа сестрьі милосердия. Узнав об отречении Николая II, императрицамать и великий князь Александр Михайлович 4 (16) марта прибьіли в Ставку в Могилев, где в последний раз встретились с Николаем II. В тот же день оба отбьіли в Киев. Первую неделю ситуация в городе бьіла относительно спокойной, но уже 20 марта 1917 года в Киє­ ве собрались представители националистических групи со всей Украиньї и провозгласили «Украинскую Центральную Раду». Начались беспорядки. Великий князь Александр Михайлович едко вьісмеивал украинских националистов: «В составе Российской империи Украйна процветала, и русские монархи приложили все усилия, чтобьі развить ее сельское хозяйство и промишленность. 99% населе­ ння Украиньї говорило, читало и писало по-русски, и лииіь небольшая группа фанатиков требовала равноправия для украинского язика. И х вишучивали, на них рисовали карикатури. Жители Кентуккских холмов, которие стали би требовать, чтоби Луисвилльские учителя употребляли их сленг, казались би менее нелепими». Тем не менее здравьій смисл подсказьівал вели­ кому князю, что из Києва над о уносить ноги, пока еще не поздно. Он через великую княгиню Ольгу пьітался несколько раз убедить семидесятилетнюю вдовствующую императрицу уехать в Крим. «П о всей вероятности, некоторим из наших доб­ р и х друзей, — пишет Александр Михайлович, — тронутих нашим положением, удалось повлиять на Временное правительство, и в один прекрасний день к нам явился комиссар и передал приказ отправиться немедленно в Крим. Местний совет всецело одобрил зтот план, так как считал, что “ пребива70

ниє врагов народа так близко от Германского фрон­ ти представляет собою большую опасность для революционной России”. Нам пришлось почти что нести императрицу на вокзал. Она боролась до последней минути, желая остаться и заявляя, что предпочитает, чтобьі ее арестовали и бросили в тюрьму». 23 марта 1917 года Мария Федоровна, Александр Михайлович, Ольга Александровна и ее муж ротмистр Куликовский на специальном поезде убьіли из Києва. Через два дня великая княгиня Ксения Александровна с детьми и фрейлиной С.Д. Евреиновой в сопровождении нескольких офицеров на поез­ де отправились из Петрограда в Крим. Вслед за н и ­ м и виехали князь Феликс Феликсович и княгиня Зинаида Николаевна Юсуповьі. Их син Феликс пока остался в Петрограде. 12 апреля, сразу после приезда в Кореиз, Зинаи­ да Николаевна написала сьіну письмо, описав все свои митарства: «Подьезжая к Синельниково, ста­ ли набираться серьіе шинели во все вагони нашего поезда, и наш вагон бил переполнен. На крише 16 человек, которие шумели, топотали, орали, как сумасшедшие, на буфетах, в проходах, в коридорах, все било переполнено, что проводник боялся круше­ ним и ничего поделивать не мог. Так же и на станциях, все молчали и боялись зтой дикой орди! — Из купе нельзя било виходить. Ночью они лежали, как мертвие там, и днем прохода не давали, кричали, пели, курили махорку, от которой трудно било дишать! — Когда проводник запер двери на ключ, то они ломали окна и лезли через окно!»'7 К н я г и н я не пишет, куда и зачем ехали солдати. А зто били дезертири с фронта. Сейчас либеральние историки нагло врут, что зто большевики раздожи­ ли армию. Откуда они могли взяться в окопах в кон71

це марта — начале апреля 1917 года? Между тем ве­ ликий князь Александр Михайлович еще 6 марта 1917 года написал жене в Петроград: «Начало разврата в армии положено». Позже он скажет: «Кранней осени [1917 года] процесе революционного разложения достиг своего апогея. Дивизии, бригади и пол­ ки перестали существовать, и толпи грабителей, убийц и дезертиров наводнили т и л ». Так что вопреки басням советских и антисоветских историков большевики не захватьівали власть 25 октября 1917 года, а нашли ее в большой куче дерьма, отмьіли и начали строить новое государство. Но вернемся к нашим путешественникам. Из Се­ вастополя, куда пришел поезд с Александром Ми­ хайловичем, Марйей Федоровной и их спутниками, их доставили на автомобилях в имение Ай-Тодор под конвоєм революционньїх матросов. Рассказать о жизни в Ай-Тодоре предоставлю Александру Михайловичу, благо, теперь ему нечего скрьівать: «П о приезде в Ай-Тодор м и полупили длинний список того, что ми не должни били делать, от некоего господина, носивиїего громкий ти­ тул “Особий комиссар Временного правительства”. М и состояли под домашним арестом и могли свободно передвигаться лишь в пределах Ай-Тодорского имения, на полутора десятинах между гора­ ми и берегом моря. Зто условие било довольно приятним. Зато другие... Охраняющие нас вооруженние моряки, отобранние за свои радикальние взгляди, имели право вхо­ дить в наиіи комнати в любое время дня и ночи. Без разрешения комиссара ми не могли ни полу­ пать, ни отправлять письма и телеграмми. Комис­ сар присутствовал при всех наших трапезах; ря­ дом с ним находилея его переводчик — на тот случай, если ми перейдем в разговоре на иностранние 72

язики. Всех, кто захотел би нас видеть, обискивали и при входе, и на виходе. Каждий день проверялось, сколько ми израсходовали свечей и керосина. Я попитался уверить комиссара, что м и не владеем искусством изготовления бомбі — Не в том дело, — ответил он смутив­ шись. — Ото для того, чтоби успокоить местний Совет. Они там думают, что ви можете посилать сигнали турецкому флоту. Какую же свечу надо било иметь, чтоби пода­ вать сигнали кораблям, стоящим в Босфоре, в четирехстах милях от Крима! Зато зто идиотское обьяснение открило мне глаза на то, сколь неустойчиво положение нашего комиссара. Он являлся представителем Временного правительства, матроси же действовали по уполномочию местного Совета, и обе зти революционние власти находились в постоянной вражде. Матроси не доверяли комиссару, комиссар же с ужасом смотрел на ручние гранати, заткнутьіе за пояс революционних матросов. Будучи ранее членом Государственной Д ум и и происходя из богатой семьи, комис­ сар Временного правительства надеялся, что революционная буря скоро уляжется, страна заживет вновь нормальной жизнью и власть останется в р у­ ках его единомишленников. Как все безответственние представители либеральних партий того времени, он попал, так ска­ зать, между двух огней, и его крайняя неискренность не могла ввести циничних матросов в заблуждение. Они не скривали своего презрения к нему, не слушались его приказаний и даже отказивались вставать при его появлении»х%. В конце апреля в Ай-Тодор приехал Феликс Юсупов. Одновременно Временное правительство дало 73

санкцию Севастопольскому совету на обьіск в великокняжеских йменнях на Южном берегу Крьіма. На ав­ томобілях и морем на военньїх транснортах «Дакия» и «Карл» в Ялту прибьіли несколько сот человек специальной командьі н 250 матросов-черноморцев. Для обьіска женщин бьіли привлечени представительницьі севастопольского профсоюза дамских служащих. Обиски начались на рассвете 27 апреля. 21 июня 1917 года вдовствующая императрица написала своєму брату принду Вальдемару в Данию: «На проиїлой неделе во время домашнего обьіска с нами обращались очень грубо и непристойно. Поло­ вина шестого утра: я била разбужена мореним офицером, вошедшим в мою комнату, которая не била заперта. Он заявил, что прибил из Севастополя от имени правительства, чтоби произвести у меня и в других помещениях обиск. Прямо у моей кровати он поставил часового и сказал, что я должна встать. Когда я начала протестовать, что не могу еделать зто в их присутствии, он визвал отвратительную караульную, которая встала у моей по­ стели. Я била вне себя от гнева и возмущения. Я даже не могла вийти в туалет... Офицер вернулея, но уже с часовим, двумя рабочими и 10 -12 матроса­ ми, которие заполнили всю мою спальню. Он сел за мой письменний стол и стал брать все: мои пись­ ма, записки, трогать каждий лист бумаги, лишь би найти компрометирующие меня документи» І9. Княгиня Ирина, дочь Александра Михайловича, в письме к своєму дяде великому князю Николаю Михайловичу рассказала об обисках и произволе, чиниммх их тюремщиками. Тот по простоте душевной как интеллигент к интеллигенту, как масон в и ­ сокого градуса к такому же брату пришел к А.Ф . Керенскому. Увьі, результат бьіл совсем противоположньїй. По приказу министра юстиции Керенского 74

в Ай-Тодоре бьіли проведеньї новьіе обьіски, а ре­ жим арестованньїх еще более ужесточен. В декабре 1917 года в имение Ай-Тодор прибьіл представитель Севастопольского совета прапорщик Задорожньїй. Он об'ьявил Александру Михайловичу, что «по стратегичзским соображениям» узники АйТодора будут переведеньї в соседнее имение Дюльбер, принадлежавшее великому князю Петру Николаевичу. Великий князь попробовал пошутить: — Какие могут бьіть «стратегические соображения»? Разве ожидается турецкий десант? Задорожньїй усмехнулся: — Нет, дело обстоит гораздо хуже, чем ви дума­ єте. Ялтинские товарищи настаивают на вашем немедленном расстреле, но Севастопольский совет велел мне защищать вас до получения особого приказа от товарища Ленина. Я не сомневаюсь, что Ялтинский совет попробует захватить вас силой, и позтому приходится ожидать нападения из Ялти. Дюльбер, с его високими стенами, легче защищать, чем АйТодор, — здесь местность открита со всех сторон. Задорожньїй достал план Дюльбера, на котором красними чернилами били отмечени крестиками места для расстановки пулеметов. Сандро никогда и не задумнвался над тем, как много преимуществ с чисто военной точки зрения имеет прекрасная вилла великого князя Петра Николаевича. В 1897 году архитектор П.Н. Краснов закончил строительство дворцового комплекса «Дюльбер», что в переводе с арабского значит «прекрасний». Осмотрев дворец, братья Михайловичи смеялись над чрезмерной висотой толстих стен и вьісказивали предположение, что Петр Николаевич, вероятно, собирается на­ чать жизнь «Синей Бороди». В ответ он отшучивался: — Нельзя никогда знать, что готовит нам гряду­ щеє. 75

Александр Михайлович вспоминал: «Собьітия последующих пяти месяцев подтвердили справедливость опасений нових тюремщиков. Каждую вторую неделю Ялтинский совет посилал своих представителей в Дюльбер, чтобьі вести перегово­ р и с нашими неожиданними защитниками. Тяжелие подводи, нагруженние солдатами и пулеметами, останавливались у стен Дюльбера. Прибившие требовали, чтоби к ним вишел комиссар Севастопольского совета товариш, Задорожний. Товариш, Задорожний, здоровенний парень двух метров росту, приближался к воротам и расспрашивал новоприбивших о целях их визита. М и же, которим в таких случаях било положено не ви ­ ходить из дома, слишали через откритие окна обьічно следующий диалог: — Задорожний, довольно разговаривать! Надв­ ело! Ялтинский совет предьявляет свои права на Романових, которих Севастопольский совет держит за собою незаконно. М и даєм пять минут на размишление. — Пошел к черту Ялтинский совет! В и мне надвели. Убирайтесь, а не то я дам отведать севас­ топольского свинцу! — Сколько вам заплатили зти аристократишки, товариш, Задорожний? — Достаточно, чтоби хватило на ваши похо­ рони. — Председатель Ялтинского совета донесет о вашей контрреволюционной деятельности товарищу Ленину. М и вам не советуем шутить с правительством рабочего класса. — Покажите мне ордер товарища Ленина, и я видам вам заключенних. И не говорите мне ничего орабочем классе. Я сам старий большевик. Я уже бил в партии, еще когда ви сидели в тюрьме за кражу. 76

— Товарищ Задорожньш, ви об атом пожалеете! — Убирайтесь к черту!.. ..Лаждий вечер, перед тем как идти ко сну, я полушутя задавал Задорожному один и тот же вопрос: “Н у что, пристрелите ви нас сегодня ночью?” Его обичное обещание не принимать никаних “решительних мер” до получения телеграмми с севера меня до известной степени успокаивало. По-видимому, моя доверчивость ему правилась, и он спрашивал у меня часто совета в самих сек­ рет них делах. В дополнение к возведенньїм укритиям для пулеметов я помог ему возвести еще несколько укреплений вокруг наиіего дома, а по вечерам редактировал его рапорти Севастопольскому совету о поведений бивших великих князей и их семейств. Однажди он явился ко мне по очень деликатному вопросу: — Послушайте, — неловко начал он, — товарищи в Севастополе боятся, что контрреволюционние генерали пошлют за вами подводную лодку. — Что за глупости, Задорожньш. Ви же служи­ ли во флоте и отлично понимаете, что подводная лодка здесь пристать не может. Обратите внимание на скалистий берег, на приливи и глубину бух­ ти. Подводная лодка могла би пристать в Ялте или в Севастополе, но не в Дюльбере. — Я им обо всем зтом говорил, но что они понимают в подводних лодкахі Они посилают сегодня сюда два прожектора, но вся беда заключается в том, что никто из здешних товарищей не умеет с ними обращаться. Не поможете ли ви нам? Я с готовностью согласился помогать им в борьбе с мифической подводной лодкой, которая должна била нас спасти. М оя семья терялась в догадках по поводу нашего мирного сотрудничества с Задорожним. Когда прожектори били установлени, ми 77

пригласили всех полюбоваться их действием. Моя жена решила, что Задорожньїй, вероятно, потребу­ єш, чтоби я помог нашему караулу зарядить винтовки перед нашим расстрелом»20. Узники Дюльбера практически не подумали информации извне. Позтому Александр Михайлович считал, что от ялтинских комитетчиков их спасло появление немцев. На самом же деле 20-30 апреля на Южном берегу Крьіма шли ожесточенньїе бои между татарами — с одной сторони и матросами и красногвардейцами — с другой. А ЗО апреля 1918 г. в Севастополь вошли германские войска. 1 мая в б часов утра в Дюльбере зазвонил теле­ фон. Александр Михайлович усльїшал громкий го­ лос Задорожного, которьій взволнованно говорил: «Да, да... Я сделаю, как ви прикажете...». Задорожньїй вншел на веранду, впервьіе за пять месяцев он вьіглядел растерянньїм. — Ваше императорское вьісочество! — сказал он, опустив глаза. — Немецкий генерал прибудет сюда через час. — Немецкий генерал? Ви с ума сошли, Задорожний. Что с вами случилось? — Пока еще ничего, — ответил он. — Но боюсь, что случится, если ви не примете меня под свою защиту. — Как могу я вас защищать? Я вами арестован. — Ви свободни. Два маса тому назад немцьі заняли Ялту. Они только что звонили сюда и грозили меня повесить, если с вами что-нибудь случится. Ксения Александровна, присутствовавшая при разговоре, удивленно смотрела на Задорожного в полной уверенности, что тот сошел с ума. — Слушайте, Задорожннй, не говорите глупостей! — возмутился Александр Михайлович. — Немцьі находятся еще в тьісяче верст от Крьіма! 78

— Мне удалось сохранить в тайне от вас передвижение немецких войск. Немцьі захватали Киев еще в прошлом месяце и с тех пор делали ежедневно на восток от двадцяти до тридцяти верст. Но, ради Бога, Ваше императорское височество, не забивай­ те, что я не причинил вам, никаних ненужньїх страданий! Я исполнял только приказьі! Александр Михайлович с удивлением наблюдал, как зтот двухметровий великая дрожал при приближении немцев и молил о пощаде. Великому князю стало жаль его, и он, похлопивая Задорожного по плечу, сказал: — Не волнуйтесь. Ви очень хорошо ОТНОСИЛИСЬ ко мне. Я против вас ничего не имею. — А их височества великий князья Николай и Петр Николаевич? — растерянно пробубнил Задорожньїй. Александр Николаевич и Ксения не смогли одер­ жать смеха, а затем Ксения успокоила Задорожного и пообещала, что ни один из старших великих князей не будет жаловаться на него немцам. Ровно в 7 часов утра в Дюльбер прибьіл немецкий генерал. Немец держался вежливо и предупредительно. Тем не менее императрица Мария Федоровна отказалась его принять. Переговори вел великий князь Александр Михайлович. Для начала Сандро предложил оставить весь отряд революционньїх матросов во главе с Задорожньїм для охрани Дюльбера и Ай-Тодора. Немецкий генерал, вероятно, решил, что великий князь сошел с ума. — Но ведь зто же совершенно невозможно! — воскликнул он по-немецки, возмущенной зтой нелогичностью. Ведь, по мнению генерала, император Вильгельм Н и племянник Александра Михайловича кронпринц никогда не простят ему, если он разрешит оставить 79

на свободе и около родственников русского императора зтих «ужасньїх убийц». И Александр Михайло­ вич вьінужден бьіл дать слово генералу, что обязательно напишет об зтом его начальству и что он бе­ рет всецело на свою ответственность зту «безумную идею». После зтого императрица Мария Федоровна с дочерью великой княгиней Ольгой Александровной, ее мужем и недавно родившимся внуком переехали в имение Харакс, а Александр Михайлович с семьей вернулись в своє имение Ай-Тодор. Великий князь Николай Николаевич с женой поселились в Кичкине. В течение почти полугодовой германской оккупации Крьіма ни великий князь Николай Николае­ вич, ни Мария Федоровна так и не пожелали принять представителей германского командования. Немцьі бистро раскусили незатейливую хитрость Романовьіх и соблюдали правила игрьі. 15 ноября 1918 года германские войска начали звакуацию Севастополя. Пребьівание в Крьіму разложило германские войска. Князь В.А. Оболенский писал, что германцьі вступили в Севастополь церемониальньїм маршем, а уходили, «лузгая семечки». Свято место пусто не бьівает, и уже 23 ноября в виду Севастополя показался флот Антантн, куда входили британские, французские и итальянские корабли. Британский адмирал Кзльторп предложил от имени короля Георга V и его матери королеви Александрьі, родной сестрьі Марии Федоровньї, всему семейству Романовьіх переехать в Англию. Мария Фе­ доровна отказалась, что же касается Александра Михайловича, то, желая увидеть глав союзних правительств, собравшихся тогда в Париже, чтоби представить им доклад о положений в России, он об80

ратился к адмиралу Кзльторпу с письмом, в котором просил его оказать содействие его от'ьезду из Крьіма до огьезда его семьи. Английский миноносец доставил великого князя и его старшего сьіна Андрея из Ялтьі в Севастополь. «Странно бьіло видеть севастопольский рейд, пестревший американскими, английскими, французскими и итальянскими флагами, — пишет наш ге­ рой. — Я напрасно искал среди зтой массьі флагов русский флаг или же русское военное судно». Дело в том, что бравьіе союзнички вовсе не собирались помогать бельїм в борьбе с « кровожадньїми большевиками». Наоборот, они воспрепятствовали бельїм офицерам захватить корабли Черноморского флота, стоявшие в Севастополе. Наоборот, когда в алреле 1919 года части Красной армии приблизятся к Севастополю, англичане угонят наиболее боеспособние русские корабли в Турцию, подводньїе лодки затопят недалеко от Севастополя, а на старих броненосцах взорвут машини. Город, порт и крепость Севастополь будут обчищени интервентами до нитки. Но всего зтого Сандро не увидит. 11 декабря 1918 года на британском крейсере «Форсайт» великий князь навсегда покинет Россию. Замечу, что в воспоминаниях наш герой лукавит даже в мелочах: «М и [он и британский командующий флотом] условились, что я покину Россию... на корабле его величества “Форсайт” ». На самом же деле «Форсайт» бил ста­ рим (постройки 1903-1905 годов) маленьким судном полннм водоизмещением 2860 тонн и относившимся скореє к классу зсминцев, нежели крейсеров. Остававшиеся на Южном берегу Крьіма Романови и Юсуповн продолжали жить в своих йменнях до апреля 1919 года. Приведу запись из дневника Зинаиди Юсуповой от 17 января 1919 года: «В газетах 81

пишут о скором освобождении Петрограда зстляндскими и финляндскими войсками. Дай-то Бог!»21 Нечаянная радость великой патриотки — чухонцм берут Петроград! Думаю, она бьі еще больше обрадовалась, узнав, что за взятие Петрограда генерал Юденич — «борец за єдиную и неделимую» — пообещал своєму старому знакомому генералу Маннергейму Кольский полуостров и Восточную Карелию. Но, увьі, у ви ... Петроград не пал, зато красньїе вошли в Крим. По прнказу короля линкор «Мальборо» бросил якорь на внешнем рейде Ялти. На борт дредноута поднялнсь императрица Мария Федоровна, Ксения Александровна с младшими детьми, великий князь Николай Николаевич, Феликс Юсупов с женой и родителями, а также несколько их придворних. Утром 28 марта (11 апреля) 1919 года «Мальбо­ ро» поднял якорь и направился к Босфору. Старая императрица молча стояла на корме корабля, и из ее глаз текли слези. Ни она, ни ее спутники больше никогда не увидят Россию.

Глава 8 МАРИЯ ФЕДОРОВНА НА РОДИНЕ 13 апреля 1919 года линкор «Мальборо» прибил в Константинополь. Там Мария Федоровна и ее спут­ ники пересели на пароход «Бермудион» и отправились на Мальту, где провели месяц в роскошном особняке в Ла-Валетте, предоставленном британскими властями. Вдовствующая императрица осматривала достопримечательности острова и посещала Слимские казарми, куда англичане поместили большую часть русских беженцев. 10 мая она села на пароход «Нильсон», направлявшийся в Англию. 82

В Англию Мария Федоровна прибила тайно. Княгиня Мария Павловна младшая, находившая­ ся в числе встречавших ее, писала: «В каком-то порту она сошла с корабля, по-моєму, тогда же встретилась с сестрой, королевой Александрой, и обе отправились поездом в Лондон. О времени прибития поезда нас известили в последнюю минуту. По пути на платформу офицери полиции останавливали нас на каждом углу, ми називали себя и после препирательств шли дальше. На плат­ форму ми поспели прямо к поезду. Встреча напомнила прежние времена, но какая же била разница! И в помине не било блеска и суєт и, ни хотя би формального радушия. Впереди стояли ко­ роль и королева с семейством, чуть поодаль приближенние. А ми вообще держались в тени. Н е би ­ ло людской толпи, на платформе било пусто и тихо. Мягко подкатили вагони. В одном окне первого вагона стояла королева Александра, в дру­ гом — императрица Мария Федоровна. П оезд остановился. Королевская семья с сопровождающими прошла вперед, и вскоре из вагона спустились обе престарелие сестри. Обменялись приветствиями, и возглавляемая обеими королевами и императрицей группа пошла вдоль платформи. Потом ми присоединились к ним, поцеловали императрице руку, и она сказала нам несколько слов. Она не сильно изменилась за те два с половиной года, что я не видела ее. На ней бил строгого покроя костюм и отделанная блестками шляпка, вокруг шеи горжетка, схваченная на горле булавкой. Она не казалась нервной или расстроенной, била совершенно спокойна, видержанна и даже уливалась. Сравнивала она нинешнюю встречу с прежними? Отметила, что вокзал пуст, а окружающие растеряни? Ощутила, с какими смешанними чувствами 83

ее принимают? Неизвестно, а ми отметили и почувствовали, и нам било горько. Королева Александра отвезла сестру в свою резиденцию, в Мальборо-хаус, где предполагала жить с нею. Сестри, одной за семьдесят, другая чуть моложе, еще со времен детства в родительском доме питали друг к другу девичью привязанность. На протяжении многих лет ежедневно обменивались письмами и телеграммами, мучились, потеряв связь в войну и особенно в революцию, когда короле­ ва теряла голову, переживеш, за сестру. И вот они снова вместе. Обе виглядели моложе своих лет, сохранили цвет волос — королева блондинка, императрица шатенка, у обеих ясние глаза; обе невисоко­ го роста, гибкие, подвижние. На удивление бойкие, бистрие в движениях, всем вокруг интересующиеся. За исключением политических интриганов, все нормальние люди удовлетворились мислью, что любящие сестри счастливи бить вместе. Но прошли недели, потом месяци, и мало-помалу положение менялось. День за днем оставаясь с глазу на глаз, две дами почтенних лет не могли не понимать, что, даже побеждая возраст и не позволяя себе виглядеть дряхлими, они — старие, измученние жизнью женщини и общего у них очень мало, только возраст. Более полувека они жили каждая своей жизнью, и у каждой в жизни били свои, отличние от другой, интереси, отчего и взгляди у них розви­ лись разние. Положим, в прошлом они часто виделись, но то били краткие, по-светски суматошние встречи, они могли прийти, когда им заблагорассудитея, и так же уйти, а тут они били привязани друг к другу. Императрицу утомляла глухота коро­ леви, королеву раздражало, что в ее упорядоченное хозяйство лезет свита императрици. С оглядкой обе жаловались друг на друга, виня во всем испор84

шившийся характер сестри. Им не хватало прежнего согласия во всем, и они не могли понять, что их развело, если они так же привязани друг к другу»22. В итоге Мария Федоровна 19 августа 1919 года подйялась на борт рейсового парохода «Фиония», следовавшего в Копенгаген. Ее сопровождал брат — датский принц Вальдемар и двоє казаков охраньї, оставшиеся ей верньїми до самого конца. Первьіе несколько месяцев после прибьітия в Да­ нню Мария Федоровна жила в королевском дворце Амалиенборг в Копенгагене. Она разместилась в той части здания, где раньше жил ее отец король Кристиан IX. В правом крьіле дворца раньше жила ее мать — королева Луиза-Вильгельмина, а напротив, че­ рез площадь, бьіла резиденция короля Кристиана X. Тихон Николаевич Куликовский-Романов, внук Марии Федоровньї, вспоминал о бабушке: «Сколько я себя помню, я всегда питал глубокое уважение к Амама, как ми ее назвали в семье. Она, мне каза­ лось, била “ всех главней” . Дом, сад, автомобиль, шо­ фер Аксель, два камер-казака, при кинжалах и ре­ вольверах, дежуривших в прихожей, и даже датские гвардейци, бравшие на караул у своих красних бу­ док, — вообще все, все, все било бабушкино и существовало для нее. Все остальние, включая и меня самого, били “ ничто”/ Так мне казалось, и так, до известной степени, оно и било» . Увьі, вскоре у Марии Федоровньї начались конфликтн с королем Кристианом X . Тетушка все еще воображала себя императрицей великой странм, а племянник бьіл до предела мелочен и скуп. Так, у них возникла война за зкономию злектрознергии в королевском дворце. Однаждм вечером к Марии Федоровне пришел слуга и передал настойчивую просьбу короля погасить часть ламп, поскольку последний счет за злектрознергию оказался слишком 85

большим. В присутствии королевского слуги императрица послала за своим камердинером и приказала ему зажечь все лампи во флигеле, от подвала до чердака. Историк Стаффан Скотт отметил, что зта сцена сделала бьі честь Шекспиру, а я, грешньїй, вспомнил Васисуалия Лоханкина, которого вьіпороли в «Вороньей слободке» из-за непогашенньїх лампочек в местах общего пользования. Слухи о скандалах и склоках в Датском королевстве перешли в прессу. В конце концов, британский король Георг V назначил Марии Федоровне ежегодную пенсию в 10 тисяч фунтов стерлингов, и к огромной радости Кристиана X она тут же переехала из Амалиенборга в небольшой дворец Видере, принадлежавший ей и ее двум сестрам. Дворец располагался на берегу моря в 10 километрах к северу от центра Копенгагена, рядом с ипподромом Клампенборг. Но и с переездом в Видере конфликтьі Марии Федоровни с Кристианом X не закончились. Так, во время визита итальянского короля Виктора-9ммануила с королевой Еленой в Данию Кристиан X заявил, что королевская чета будет принята вдовствующей императрицей в ее дворце в Видере. А когда итальянские гости прибили туда, Мария Федоровна даже не соизволила вийти к ним. Якобьі вдовствующая императрица обиделась за то, что 7 февраля 1924 года Италия установила дипломатические отношения с Советской Россией, а затем итальянская зскадра посетила Ленинград, а советские зсминци — Неаполь. В 1921 году в курортном городе Рейхенгале в Баварии состоялся общероссийский монархический еьезд, на котором присутствовали 150 человек. Оьезд избрал Вьісший монархический совет в составе бьівшего чле­ на Государственной думи Н.Е. Маркова, А.А. Ши86

ринского-Шихматова и А.Н. Масленникова. Представители монархической змиграции занялись поисками кандидата на пост «временного блюстителя престола до окончательного решения вопроса о его замене законньїм государем ^імператором». Митрополит Антоний (Храповицкий), генерал-ад'ьютант В.М. Безобразов и Н.Е. Марков обратились с зтим вопросом к Ма­ рин Федоровне, но она уклонилась от того, чтобм возглавить монархическое об'ьединение. «5 марта Вьісший Монархический Совет в Ко­ пенгагене по визову Марии Федоровньї послал графа Палена. Его командировка связана с предстоящей поездкой к генералу Врангелю для переговоров о привлечении армии на сторону монархистов. П о поручению Марии Федоровньї граф Пален должен бить на аудиенции у Сербского короля и от имени Марии Федоровньї просить короля воздействовать на Врангеля для монархического вьіступления»23. Осенью 1922 года датское правительство начало переговорьі с СССР об установлений дипломатических отношений. Мария Федоровна интриговала как могла, но остановить дипломатический про­ цесе бьіло невозможно. В итоге вдовствующая императрица в конце ноября 1922 года покинула Да­ нню и отправилась в Англию, чтобьі обосноваться там навсегда. В декабре 1922 года датское правительство о&ьявило о закрьітии старой русской миссии в Копенга­ гене и через находящегося в Лондоне на конференции Г.В. Чичерина обратилось к советскому правительству с предложением об урегулировании советско-датских отношений. 23 апреля 1923 года бьіло подписано предварительное соглашение, которое вскоре бьіло одобрено ригсдагом и королем Кристианом X. 15 июня 1923 года состоялся обмен ратификационньїми грамотами. 87

Но, увьі, в Англии опять начались конфликтьі с сестрой и другими родственниками. Мария Федоровна стала подумьівать о возвращении в родную Данию. И тут ей оказало серьезную материальную помощь «Большое северное телеграфнеє общество». В апреле 1923 года руководство общества провело сбор денег в пользу Марии Федоровни, собрав при зтом 20 тьісяч крон. В конце августа 1923 года императрица вернулась в Данию и вновь вселилась в Ви­ дере. Кстати, покинула она туманний Альбион вовремя — б декабря 1923 года на парламентских ви­ борах одержали убедительную победу лейбористи, а 2 февраля следующего года Англия установила дипломатические отношения с СССР. В Даний финансовое положение Марии Федоровньі заметно улучшилось. «Большое северное теле­ графнеє общество» тайно виплачивало ей ежегодно по 45 тисяч крон. 21 сентября 1924 года Мария Федоровна написа­ ла великому князю Николаю Николаевичу о своем негативном отношении к манифесту о принятии в 1922 году великим князем Кириллом Владимировичем императорского титуле: «Болезненно ежалось моє сердце, когда я прочла манифест великого князя Кирилла Владимировича, о&ьявивиїего себя Императором Всероссийским. Боюсь, что зтот ма­ нифест создаст раскол и уже тем самим не улучиіит, а, наоборот, ухудшит положение и без того истерзанной России. Если Господу Богу, по Его неисповедимим путям, надо било призвать к себе моих любимих синовей и внука, то я полагаю, что Государь Император будет указан нашими основними законами, в союзе с Церковью Православной, совместно с Русским Народом. Молю Бога, чтоби Он не прогневалея на нас до конца и скоро послал нам спасение путями, Ему тюлько известними. Уверена, 88

что Ви, как старший член Дома Романових, одинаково со мной мислите. М ария». К атому времени престарелая императрица играла в змигрантских кругах роль свадебного генерала. Зто подтверждает и информация, переданная в Москву первьім совєтским послом в Данин Рубининьім в октябре 1924 года: «...за последнее время зта публика [монархические организации. — А.Ш.], не­ видимому, утихла, потому что я о них ничего не сльїшу. В смисле своего политического удельного веса зти люди не представляют никаного интереса»2*. Императрица Мария федоровна скончалась ЗО сентября (13 октября) 1928 года в своем дворце Ви­ дере. Как писал великий князь Александр Михайло­ вич, императрица «так никогда и не поверила советскому официальному сообщению, которое описивало сожжение тел царя и его семьи. Она умерла в надежде все еще получить известие о чудесном спасений Ники и его семьи». Отпевали Марию Федоровну 19 октября в русской церкви Александра Невского, расположенной в цен­ тре Копенгагена невдалеке от королевского дворца Амалиенборг. Присутствовавшая на похоронах Ма­ рия Павловна младшая писала: «На отпевании присутствовали только русские, к погребению подошли датская королевская семья, норвежский король, шведский кронпринц и герцог Йоркский, соответственно представлявшие своих монархов, многие делегации. Русский храм вновь вместил блистательное собрание: мундири, на мужчинах — российские орде­ на, на княгинях — ленти ордена Святой ЕКатери­ ни, возложенного на них самим царем. За десять лет изгнания ми впервие присутствовали на церемонии, в мельчайших подробностях воскрешавшей прошлое, впервие — и в последний раз. Уже никогда не будет случая надеть зти ордена и медали. 89

Сложний ритуал погребения российских монархов предусматривал круглосуточний почетньш ка­ раул из числа придворних сановников и воєнних, офицеров и солдат, виставленний у гроба в дни прощания и похорон. Когда хоронят императрицу, в ка­ раул встают также придворние дами и фрейлини. Перед виносом у гроба императрици Марии Федоровни встали датский почетньш караул и в затилок им попарно русские офицери: хотя и в штатском, они настояли на том, что зто их исконное право и долг перед покойной государиней. В карауле стояли также две остававшиеся при императрице фрейли­ ни и два казана, разделившие с ней изгнание... Вечером того же дня король и королева Даний устроили прием в честь високих гостей. По случаю пе­ чального собития музики не било, и все дами надели траур. И дами, и мужчини опять надели ордена. Пятнадцать лет мне не доводилось бивать на столь торжественном приеме. С кем-то ми били незнакоми, кого-то не видели с довоєнних лет. В прежние годи ми жили примерно одинаковой жизнью, у нас били одни интереси; теперь все стало другим. Для скандинавов мир мало чем изменился, зато для немцев и особенно нас.русских, он изменился неузнаваемо. Кроме дежурних фраз, какими обмениваются после долгойразлуки, нам нечего бьіло им сказать»25. А вот информация из другого лагеря. 5 ноября 1928 года полномочньїй представитель в Даний Михаил Кобецкий в депеше на имя заместителя наркома по иностранньїм делам СССР М.М. Литвинова докладьхвал: «Похорони бивиїей царици Марии Федоровни били, по желанию короля, организовани как “семейное собитие” , из дипломатов приглашен бил только дуайен. Вообще король и М И Д проявили в атом случае по отноиіению к нам полную корректность: нигде не било вивешено ни одного старогорус90

ского флага, змигрантам-офицерам бьіло запрещено стоять в почетном карауле в мундирах и т. д. Друг змигрантов, латьішский генконсул датчанин В. Хрисиансен вьівесил бьіло трехцветний флаг, но ми позвонили в МИД, u флаг бьіл убран... Смерть старухи, несомненно, будет способствовать дальнейшему разложению местной белой колонии. Большинство газет по поводу похорон писало, проливая слези умиления, что зто похорони старой России» “ . Несколько иньїми словами, но то же самое записал еще один очевидец — секретарь самозваного императора Кирилла Г.К. Граф: «Торжественние по­ хорони вдовствующей императрици Марии Федоровни стали последним большим общесемейним собитием в российской императорской фамилии, на которое собрались почти все члени династии. Оно стало прощанием не только с умершей императрицей, но и с величием и блеском российского Императорского Дома u его равновеличием с царствующими династиями. После зтого большого еьезда русская императорская фамилия в целом уже ни ра­ зу не принимала участия в семейних собитиях дру­ гих царствующих династии»2’ .

Глава 9 МЛАДШАЯ СЕСТРА ИМПЕРАТОРА Великую княгиню Ольгу Александровну мьі ос­ тавили по приезде в Харакс на Южном берегу Крьіма. Уже там 12 (25) августа 1917 года у нее родился сьін, названньїй Тихоном. Крестньїми родителями его бьіли великий князь Александр Михайлович и императрица Мария Федоровна. Неравнородньїй брак с Куликовским фактически исключал Ольгу из семьи Романовьіх, что признали 91

не только августейшие особи, но даже революционние матроси. В 1918 году нн она, ни Куликовский не били арестовани и могли свободно передвигаться по Криму. Когда матроси во главе с Задорожним пе­ ревели Романових в имение Дюльбер, Ольга оста­ лась в Хараксе одна. Она неоднократно просилась в Дюльбер, но Задорожний каждий раз отказивал. Прибитие в ноябре 1918 года в Севастополь и порти Кавказе кораблей Антанти настолько обнадежило Куликовских, что они, в отличие от семейства Романовьіх, решили остаться в России. 1 января 1919 года Куликовские с сьіном и семерьіми спутниками (прислуга и охрана) отправились на пароходе «Константан» из Ялти в Новороссийск. Там на вокзале они встретили старого знайомо­ го — генерал-майора Александра Кутепова. Тот обрадовался встрече и предложил Куликовским свой салон-вагон, которий бил прицеплен к поезду, идущему на Ростов, где в тот момент находилась ставка Добровольческой армии. Однако командующий армией генерал Деникин категорически отказался принять великую княжну Ольгу и через ординарца потребовал, чтоби она вместе с мужем вьіметалась из Ростова. Тогда один из охранников Куликовских, Тимофей Ячик, предложил им поехать в его родную станицу на Кубань. Там Куликовские сняли хату у казака Люборца. 10 июня у Ольги родился второй син, названний Гурием. Из дневника Ольги: «Сентябрь приходил к концу, и ми все понемногу укладивали и готови­ лись к отьезду втихомолку. Лишь в последний день сентября Розе28 за нами приехал и начали грузить коров, коней и все наше добро. Нам дали трехвагонний жспресс-поезд с офицерским составом — человек 8. Кончили грузиться лишь к 12 ч. ночи, и тогда ми простились с нашими добрими хозяевами Лю92

борцами; он бьіл вдребезги пьян, все целовался с на­ ми и жалел, что ми покидаєм их. Самое трудное би­ ло — ловить наших кур. Днем прямо невозможно било, а пришлось дожидаться вечера и при свете свечей ловить их сонних в курятнике при душераздирающих криках»29. Доехали только до Ростова, поскольку Мелитополь бьіл взят Махно. В Ростове Куликовские сравнительно неплохо устроились в доме купеческой вдовьі, а позже — в дачном местечке «Армянский монастьірь». Однако наступавшие красньїе заставили семейство покинуть уютньїй Ростов, и в феврале 1920 года Куликовские на британском пароходе отпльїли из Новороссийска в Стамбул. Оттуда они перебрались в Белград, где бьіли радушно встреченьї королем Югославии Александром. (Если бьіть точнеє, тогда вместо Югославии существовало Королевство сербов, хорватов и словенцев, но здесь и далее для удобства читателей я буду називать зто королевство Югославией.) 27 марта (9 апреля) 1920 года Куликовские переехали в Копенгаген. Официальная причина — приглашение матери — вдовствующей императрицьі. На мой взгляд, причина малоубедительная, но фантазировать я не люблю и оставляю сей факт без комментариев. В Копенгагене отношения матери и дочери не сложились. Мария Федоровна била очень требовательна к Ольге и периодически третировала ее мужа. Ольга довольно резко дерзила. Братья Тихон и Гурий получили домашнєє воспитание, а затем в Берлине сдали зкстерном екзаме­ ни в русской гимназии, которая имела государственную лицензию, благодаря чему ее випускники получали признаваемьій всеми государственньїми учреждениями аттестат о среднем образовании 93

и могли поступать в вьісшие учебнне гражданские или военньїе заведення. Позже братья стали ездить сдавать' зкзаменьї зкстерном в русскую гимназию в Париж. Из сдачи зкзаменов зкстерном Ольга с сн новьями устраивала своеобразную ознакомительную поездку по Европе: они ехали сначала в Париж, а затем уже посещали другие страньї. Перед смертью императрица Мария Федоровна назначила своим душеприказчиком не родньїх дочерей, живших с ней в Копенгагене, а племянника Георга V. В соответствии с ее завещанием шкатулка с императорскими драгоценностями бьіла отправлена в Англию. В Лондоне драгоценности оценили в 100 тьісяч фунтов стерлингов. Судя по воспоминаниям распорядителей, 60 тьісяч досталось Ксении и 40 тисяч — Ольге. Но на самом деле всем било яс­ но, что императорские украшения из крупних камней стоили значительно дороже. Ходили слухи, что их реально продали не менее чем за 350 тисяч фун­ тов стерлингов. Видимо, Георг V и его жена Виктория-Мария присвоили себе 250 тисяч. Возможно, зто била компенсация за расходн на содержание двора покойной императрици и предоставленний Ксении кров. Но честно признаться в зтом своим ку­ зинам король не захотел. История с драгоценностями навсегда поссорила дочерей Александра III. Мария Федоровна завещала Ольге свой дворец Видере, но на его содержание у Куликовских не хва­ тало средств, и они решили его продать. Однако продажа затянулась на четьіре года, и только в 1932 году Куликовские на вирученнне деньги купили большую ферму Кнудсминне в Баллерупе, в 15 милях от Копенгагена. Ольга вспоминала: «М и почувствовали себя словно в раю и хотели прожить в мире и покое всю оставшуюся жизнь... дтой скромной усадьбе 94

било далеко до дворца. Нас ожидал тяжельїй труд, но я била готова ко всему. Я понижала, что бедним изгнанникам в тисячу раз лучиїе жить среди крестьян, чем среди аристократов. Я полюбила зтих мужественних, трудолюбивих людей. Думаю, они принлли нас в свою среду за наш упорний т руд». Куликовские наняли батраков, но и сама Ольга, и ее муж участвовали в работах. Куликовский приобрел некоторьій опьіт, работая управляющим конюшен у одного датского миллионера, позтому теперь он завел своих лошадей. Бьіли купленьї также коровьі, свиньи и домашняя птица. Домашнєє хозяйство вела старая горничная Мимка вместе с няней царских детей Татьяной, бежавшей за границу. Ольга вернулась к своєму увлечению — живопи­ си, забитому в змиграции. Она великолепно рисовала русскую природу и церкви. А зти сюжети хорошо шли как у змигрантов, так и у европейских коллекционеров. Кто откажется от картини, написанной самой дочерью русского царя? Зти спокойнне годи Ольга считала самими счастливнми: «У меня бил муж и синовья, никто не вмешивался в нашу жизнь. Богатими ми не били, но на жизнь хватало. Все ми трудились. Какое зто било счастье — жить своей семьей под собственной кришей». В 1935 году Тихон и Гурий в русской гимназии в Париже сдали зкзамени на бакалавра. Тихон с раннего детства мечтал стать воєнним, но Кули­ ковские не имели датского подданства, а, как большинство русских змигрантов после революции, жи­ ли с так називаемими «Нансенскими паспортами». Соответственно, дорога на офицерскую службу братьям била закрита. Позтому осенью 1935 года Ти­ хон поступил в датскую сельскохозяйственную академию на агрономический факультет. Но, в конце 95

концов, Тихону расхотелось бьіть агрономом, и он попросил двоюродного дядю дать ему датское гражданство. Кристиан X удовлетворил просьбу Тихона, и 10 мая 1937 года он поступил на службу в датскую армию. После окончания курса первоначального обучения Тихон получил чин корнета, а в начале 1940 года попал в офицерскую школу. 9 апреля 1940 года вермахт мирно оккупировал Данию. Бмло, правда, несколько перестрелок, но в целом все прошло «чинно-благородно». Но, увьі, тут кончаются воспоминания Тихона и дневники Ольги Александровньї. В 1939 году Гурий женился на датчанке Рут Шварц, а двумя годами позже Тихон женился на датчанке Агнесс Петерсон. Историк Стаффан Скотт пишет: «Во время войньї Ольга принимала в своем доме людей в форме немецких оккупационньїх войск. Но они не били немцами. Они били русскими»30. Речь идет об офицерах из различньїх подразделений, сформированньїх вермахтом и СС из советских военнопленньїх. Далее Скотт пишет: «Трудно с полной достоверностью вияснить, чем именно занимались Ольга и Николай Куликовские». Юлия Кудрина в і иге «Императрица Мария Федоровна» пишет: «В конце войни через своего двоюродного брата Акселя, члена королевской семьи, она [и.,чга Александровна. — А.Ш.] питалась помочь тем русским солда­ там и офицерам, которие должни били бить передани Западом Советскому Союзу. Некоторие из них даже окривались в доме Ольги Александровньї до тех пор, пока с ее помощью не били отправлени в Южную Америку. Сразу после войни Советский Союз предгявил правительству Даний ноту, в которой великая 96

княгиня Ольга Александровна вместе с датским католическим єпископом Рудольфом Петерсеном обвинялись в укрьітии врагов советского народа от правосудия»31. Можно сколь угодно обличать действия советских органов госбезопасности в годьі Великой Отечественной войньї, но если бьі Куликовские били французскими гражданами и, соответственно, общались бьі с французами в немецкой форме, а потом питались их укрить от французского правосудия, то у них била би единственная альтернати­ ва — тюрьма или суд Линча разт>яренной толпьі. Естественно, правительство Даний никогда би не видало Куликовских советским властям. Кстати, таких прецедентов не било и в других западноевропейских странах в 1945-1948 годах. Зато отношение простих датчан к Куликовским после 1945 года стало более чем недружественннм, и в має 1948 года семья отправилась в Лондон, а оттуда переехала в Канаду. Ферму они продали, а деньги перевели в один из нью-йоркских банков. Кроме Ольги Александровнн в Канаду прибили синовья Тихон и Гурий, их невестки-датчанки и внуки — пятилетняя Ксения и шестилетний Леонид. Не оставила свою хозяйку и верная горничная Мимка, которой шел уже восьмой десяток. Пароход доставил Куликовских в Галифакс, а от­ туда через Монреаль они добрались до Торонто. Местньїе власти помогли им купить ферму. Осенью 1948 года Куликовские окончательно перебрались на свою ферму под Торонто. Они купили коров, сви­ ней и птицу. Дом из красного кирпича располагался среди газонов, к нему вела кленовая аллея, и зто все создавало впечатление поместья. Ольге Александровне, которой шел уже седьмой десяток, вновь пришлось трудиться — обустраивать дом, разводить 4 Судьба династии

97

цветьі. В свободное время она любила прогуливаться, любуясь природой, так напоминавшей русскую. Вскоре синовья покинули ферму и занялись бизнесом в Торонто. В начале 1950-х годов Тихон развелся с Агнесс Петерсон, а Гурий — с Рут Швард. Двоє детей последних — Николай и Андрей — оста­ лись в Канаде, а Ксения уехгіла с матерью в Данию. Синовья О л ь г и бистро утешились. В 1959 году Тихон женился на Ливин Саперштейн, от зтого бра­ на у него били дочь и сьін, а Гурий женился на княжне Елизавете Гагариной. В 1952 году Куликовские продали ферму и купи­ ли четирехкомнатний коттедж на окраине Куксвилля, и там через два года скончалась верная горничная Мимка. «Еще великой княжной младшая дочь Александра I I I била равнодушна к нарядам. Теперь она ста­ ла старой, чудаковатой и плохо одетой дамой, а об ее кулинарних достижениях те, кому случалось их отведать, отзивались как об “очаровательно примит ивних"; при жизни Мимки ей едва ли приходилось готовить. В 1954 году ее навестила герцогиня Кентская, а когда в 1959 году Торонто посетила английская королевская чета, Ольгу пригласили на борт королевской яхт и “ Британия” . Знакомие мягко, но настойчиво принудили ее купить хлопчатобумажное платье за тридцать долларов: лииіь низкая цена примирила ее с зтим бессмисленньїм приобретением. В Канаде ее то и дело осаждали самозванци, видававшие себя за родн и х»32. Многочисленньїе «Анастасии» не раз надривали сердце Ольге Александровне. Через некоторое время великая княгиня попривьікла к атому и старалась ка­ заться равнодушной, но зто мало помогало. «Анаста­ сии» заваливали письмами «любимую тетю» и даже заявлялись к ней на ферму. Иногда Куликовскому 98

удавалось перехватьівать их еще на станции и отправлять восвояси. Однаждьі очередная «Анастасия» проникла к Ольге Александровне в больничную палату. Последняя притворилась спящей. Тогда самозванка нахально заявила: «Она всегда притворялась, что ей плохо, когда хотела випросить что-нибудь у моего отца!» Как-то заявился и сам «спасенний цесаревич Алексей». Его не хотели пускать, но ему удалось про­ никнуть в дом. Зто бнл маленький неприятннй муж­ чина, на плохом русском язнке питавшийся рассказать «тете» о своем чудесном спасений. Однако вскоре его красноречие иссякло, и он грустно признался великой княгине, что работает мойщиком посуди и хотел разбогатеть на своем самозванстве. «Всех переплюнула дама из Монтевидео, утверждавиїая, что она являєшся великой княгиней Ольгой, а в Канаде якобьі живеш мошенница» 33. Ольга Александровна и в изгнании поддерживала связь со своими подшефннми — ахтнрскими гу­ сарами. Отличаясь превосходной памятью, она помнила имена и фамилии не только всех офицеров, но даже многих солдат полка. Однаждн к ней приехал полковник Одинцов, чтобьі сопроводить великую княгиню на панихиду по павшим, намечавшуюся в Торонто. Ольга Алек­ сандровна пробежала глазами список погибших и заметила, что там не хватает «одного Василия». Одинцов возразил, что ни одного офицера Василия в полку не числилось. «Он бнл не офицер, а унтерофицер, Базднрев Василий Григорьевич», — ответила княгиня. И действительно, когда позже Один­ цов проверил списки личного состава полка, он обнаружил зтого унтер-офицера и в очередной раз подивился памяти шефа своего полка. 99

Великая княгиня долучала огромное количество писем, в том числе и неведомьім способом доставляемьіх из России. Так, один казачий офицер, отсидевший 10 лет в тюрьме, сильно рисковал, посьілая письма членам царской семьи, но, как он писал, ато бьіла «единственная радость, которая у меня остаЛЗ.СБ» •

Особенно много писем и посилок со всех концов света приходило на Рождество, на Пасху, в день рождения великой княгини и на ее имениньї. Так, монахи русского монастиря в Америке прислали Ольге Александровне иконьї и мед со своих пасек. В 1958 году здоровье Куликовского стало совсем плохо, и Ольге Александровне припіл ось пригласить сиделку. Финансовое положение семьи стано­ вилось все хуже, и великая княгиня продала последние драгоценности. Однако виручила за них совсем мало, поскольку ювелирьі буквально за копейки по­ купали у русских змигрантов прекрасньїе бриллиантьі, сапфирьі, рубиньї. А Николаю Александровичу становилось все хуже. Весной его разбил паралич, и в начале лета он скончался в возрасте 76 лет. В конце 1950-х годов великая княгиня решила начать писать мемуари, поскольку у нее появился, как виражались в Советской России, литобработчик — Ян Воррес, канадец греческого происхождения, исповедовавший православне. Конфессиональность расположила к нему Ольгу Александровну. Зтот Ян Воррес и стал ее биографом, записав воспоминания. Великая княгиня говорила: «Хорошо, что я так долго ждала возможности рассказать свою историю, теперь я сужу о собьітиях гораздо вернее, чем много лет назад». Великая княгиня Ольга Александровна умерла 24 ноября 1960 года в доме русских змигран­ тов — капитана Мартемьянова и его женьї, в одном 100

из самьіх бедньїх кварталов Торонто, в комнатке над салоном красоти. Зато там бьіли православньїе иконьі и там говорили по-русски. На похорони собралось множество змигрантов, а у гроба несли караул солдати н офицерьі бившего Ахтирского гусарского полка, где Ольга била почетним полковником. Стаффан Скотт писал об Ольге: «Зксцентричная старушка била непоколебимой патриоткой и часто защищала своє семейство от расхожих нападок. У нее не било иллюзий относительно хода истории. Она не верила в реставрацию, в восстановление кого-либо из Романовнх на русском престоле. Рассуждать об зтом било пустой тратой времени. Она трезво смотрела на развитие в мире и откровенно при­ знавалась: — Я всегда с интересом следила за советской внешней политикой. Она ничем не отличается от той, что вели мои отец и брат». Старший син Ольги Тихон развелся с Саперштейн и в 1986 году жени лея на Ольге Пупнкиной. Тихон Куликовский-Романов резко отрицательно относился к императору Кириллу и его наследникам. Так, после смерти Владимира Кирилловича он писал: «На Страстной неделе, в Маками, штат Флорида, США, на заседании с банкирами скончался от разрьіва сердца князь Владимир Кириллович Романов. Всегда грустно, когда теряешь своего родственника, да еще однолетку. Однако, хотя ми би­ ли троюродними братьями и оба присутствовали в соборе в Нью-Йорке на прославлений Новомучеников Российских, ми, фактически, никогда официально друг другу представлени не били». А позже добавил: «Причина смерти князя Владимира Ки­ рилловича била теперь определена не как разрив сердца, как сообщалось вначале, а как разрив артерии в брюшной полости. дт о уже делает кончину 101

князя схожей со смертью древнего єретика и бого­ хульника Ария»3*. По поводу престолонаследия Тихон писал: «Мнение Членов Императорской Семьи просто: Новомученик, великий князь Михаил Александрович не отрекся от престола, отложив и передав решение “ Ве­ ликому Русскому Народу” (как Он вьіразился). Позтому только Земской Собор Земли Русской может решать дальнейшее; по традиции нашей — единогласно: никаних “ претендентов” , ни­ каних “ кандидатов” , никаних шумних виборов западного стиля, тем более никаних “ вискочек”. Так только, с молитвой и покаянием (за нарушенную присягу 1613-го года) сможем м и восстановить Русское Православнеє Царство, “ Третий Рим” , во главе с Удерживающим!»зь. Гурий умер в 1984 году, а Тихон — 8 марта 1993 года. В 1991 году Тихон и Ольга Куликовская-Романова основали Фонд помощи России имени Великой княгини Ольги Александровньї. Фонд устроил две виставки «Искусство Великой Княгини». В первьій раз она прошла в ноябре 2001 года в российском посольстве в Вашингтоне и била приурочена к десятилетию основания Фонда. А в октябре 2002 года в МосКве прошла виставка в честь 120-летия со дня рождения великой княгини Ольги Александровни. На ее откритии 3 октября Ольга Николаевна Куликовская-Романова сказала: «Рада приветствовать вас в преддверии очень важного для меня и, надеюсь, для вас предстоящего собития. Его я готовила многие годи. Прошлой осенью я со своими друзьями организовала виставку акварелей Ея Императорского Височества Великой Княгини Ольги Александров­ ни в Вашингтоне — в резиденции Российского по­ сла, построенной еще при Святом Императоре-Му102

ченике Николае Втором для Русского Императорского посольства в Северо-Американских Соединенньіх Штатах. 9та виставка била приурочена к десятилетию деятельности нашего Благотворительного Фонда в России. И вот теперь откривается виставка художественнихработ моей Свекрови — Великой Княгини Ольги Александровни в Москве. Безусловно, и Сама Великая Княгиня желала, чтоби о Ее творчестве знали у Н ее на Родине, ее соотечественники. Но при жизни Она об атом не мог­ ла и мечтать. Россия для Ее совериіенно профессионального живописного таланта била недоступна. И вот теперь ата надежда воплощается. Сердце мне подсказивает, что душа Великой Княгини Оль­ ги Александровни будет ликовать в селениях пра­ ведних вместе с нами атому знаменательному собитию... Акварель и живопись Великой Княгини Ольги Александровни создани в русле подлинно русской реалистической ш коли»36.

Глава 10 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ Великий князь Николай Николаевич покинул Крьім в возрасте 63 лет. Сначала он поселился в Италии, затем переехал в Антиб на юге Франции, а периодически жил в Шуаньи под Парижем. Первьіе месяцьі он жил достаточно скромно, в окружении женьї Анастасии и нескольких верньїх офицеров. Французское правительство в знак признання за­ слуг в качестве главнокомандующего союзной армией назначило Николаю Николаевичу маршальскую пенсию. 103

Детей у великого князя не бьіло. Скандальньїх романов он не заводил, и его личная жизнь мало интересна даже для специалистов, занимающихся проблемами русской змиграции. Но неожиданно Николай Николаевич оказался в самом центре политической жизни русской змиграции. Что же представляла собой русская змиграция к началу 20-х годов X X века? Начну с того, что змиграция в России началась не в 1917 году. В конце X IX — начале X X века чис­ ло змигрантов из Российской империи составляло «в среднем 40 тьісяч человек в год». И сие написал не большевик, а убежденньїй монархист С.С. Ольденбург37 и, замечу, достаточно информированньїй историк. Большинство же балерин и менеджеров балета оказались за рубежом еще до октября 1917 года. Так что при Ленине с 1918 по 1924 год из России уехало вполне соизмеримое число людей по сравнению с царствованием Николая II. Точньїх цифр уехавших нет, а по моей оценке, число белозмигрантов составило около миллиона человек. При зтом я не собираюсь полемизировать с другими авторами. Вопрос лишь в том, как и кого считать змигрантами, ведь барона Маннергейма, Альфреда Розенберга и Сиднея Рейли тоже формально можно считать русскими змигрантами. А, к примеру, в Маньчжурии к 1923 году оказалось около ста тьісяч русских, но, увьі, никто так и не посчитал, сколько из них бьіли белозмигрантами, а сколько — кореннмми жителя­ ми Желтороссии, как полушутя-полувсерьез наши поселенцьі називали Маньчжурию. Не будем заби­ вать, что русский город Харбин бил основан на пустом месте еще в 1898 году при строительстве КВЖД. Врангель довольно грамотно осуществил звакуацию своих войск и десятков тисяч беженцев в Кон­ стантинополь. Ну а там вместо того, чтоби обтья104

вить — «кампания окончена, штьїки в землю», ба­ рон приложил все усилия, чтобьі сохранить боеспособность «русской армии» и «русской» (бизертской) зскадрьі. Понятно, что самостоятельно, даже чисто технически, ни оная армия, ни бизертская зскадра не могли даже добраться до границ СССР. Естественно, что Врангель и другие бельїе генеральї надеялись и ждали, пока какая-нибудь великая держа­ ва или, еще лучше, коалиция начнет войну против «Совдепии». Вскоре после прибьітия генерала Врангеля в Константинополь к нему прибьіли представители парижской группьі В.Л. Бурцев, А.В. Карташев, А.С. Хрипунов и другие. Они предложили Врангелю создать национальное правительство за рубежом, в ведение которого перешли бьі все политические вопросьі и заботьі об армии, то єсть предлагалось фактически подчинение ее политикам. Однако генерал ответил: «Я с армией воевал, я ее вмвез, я с ней буду делить и радости, и горе — о ней буду заботиться и никому не позволю притронуться к ней даже пальцем». Барон считал себя чем-то типа верховного прави­ теля России и намеревался оставаться таковьім и впредь. Но для зтого нужно бьіло иметь какую-то должность и аппарат. И вот в 1921 году по инициативе Врангеля создается «Русский совет», призванньій стать «носителем законной власти». Помимо ближайших соратников Врангеля в Совет вошли видньїе общественньїе деятели граф В.В. МусинПушкин, И.П. Алексинский, Н.Н. Львов, Н.А. Ростовцев, П.Д. Долгоруков. Всей политической работой по-прежнему руководил штаб Врангеля. Змигрантские газетьі писали, что «Русский со­ вет» — игрушечное правительство генерала Вранге­ ля, мертвое и решительно никому не нужное учреж105

денне. И действительно, Совет постепенно утрачивал своє влияние и осенью 1922 года бмл окончательно ликвидирован, так и не сьіграв той роли, которая ему отводилась. Однако борьба между верхами военной и штатской белой змиграции за контроль над войсковьгми частями и беженской массой продолжалась. Под давлением французского правительства совещание бьівших послов России в составе М.Н. Гирса, Б.А. Бахметьева, В.А. Маклакова и М.В. Бернацкого обнародовало следующее заявление: «І.Армия генерала Врангеля потеряла своє международное значение, и Южно-Русское правительство с оставлением территории естественно прекратило своє существование. 2. Как бьі то ни било, желательно сохранение самостоятельной Русской армии с национально-патриотической точки зрения, разрешение зтой за­ дача встречается с непреодолимими затруднениями финансового характера. 3. Все дело помощи русским беженцам надлежит сосредоточить в ведений какой-либо одной организации. По мнению Совещания, такою об-ьединяющей организацией должен бить Земско-городской комитет помощи беженцам. 4. Единственним органом, основанним на идее законности и преемственности власти, обьединяющим действия отдельних агентов, может явиться Совещание послов. Вместе с зтим указанное совещание, при отсутствии других общерусских учреждений, принуждено взять на себя ответственность за казенние средства и порядок их определения»3*. Но командование Русской армии не поддержало зто заявление послов. Врангель и его ближайшие со­ ратники стремились сохранить армию для продолжения борьбьі с Советской властью. 106

Авторитет Врангеля постепенно падал. В политичесних активньїх кругах змиграции усилились монархические настроения. А что можно ожидать от людей, оказавшихєя на чужбине, лишившихся своих поместий и иньїх источников дохода? Я уж не говорю о погибших в ходе Гражданской войньї родственниках и друзьях. Даже весьма оппозиционно настроенньій писатель Аркадий Аяерченко в змиграции с умилением писал о жандарме, приходившем штрафовать его за «возмутительньїе» статьи в прессе. Врангелю и его сторонникам потребовалось знамя, а конкретно, кандидат на престол. В самом начале змиграции монархисти вьідвинули кандидатуру великого князя Дмитрия Павловича, а затем в императорьі полез великий князь Кирилл Владимирович. Ни тот, ни другой барона не устраивали, и поначалу он предложил в кандидати на императорский трон... югославского короля Александра І. Но змиграция не поддержала зту кандидатуру, да и сам ко­ роль не имел ни малейшего желания становиться императором Александром IV. После зтого наиболее приемлемьіми кандидата­ ми для Врангеля и его окружения оказались вдовствующая императрица Мария Федоровна и великий князь Николай Николаевич. Они по возрасту и своє­ му характеру не годились на роль вождей, но бьіли отличньїми «знаменами». За Марией Федоровной бьіла легитимность. Еще бьі — она супруга императора Александра III и мать императора Николая II! А Николай Николаевич пользовался большим авто­ ритетом в воєнних кругах. В ноябре 1922 года Врангель в своей резиденции в сербском городе Сремски Карловцьі провел совещание, многие документи которого готовил начальник штаба генерал Миллер, числящийся также с 8 ноября 1922 года помощником главнокомандующего. На со107

вещании также присутствуют помощники главкома генеральї Кутепов и Абрамов, начальник его Политической канцелярии С.Н. Ильин и прибьівшие из Па­ рижа генеральї Хольмсен и Данилов. В результате бшл вьінесен вердикт с основними идеями: 1. «Личное обаяние имени Великого Князя Николая Николаевича» можеш способствовать единению Зарубежной России, которого не удавалось до­ бить иньїми способами. 2. В сложившихся слож них меж дународних и внутризмигрантских условиях такое «единение» должно иметь не «форму гласного возглавления им какого-либо обт>единения», а характер личного общения Великого Князя с доверенними ему лицами, ведущими работу в России. 3. Несмотря на сильное распространение в Армии монархических чувств, Главное Командование должно твердо держаться заветов генералов Корнилова и Алексеева и не предрешать вопроса «ка­ кою бить России». 4. Обьединение вокруг Великого Князя Николая Николаевича как «глави, в будущем, русского национального движения» должно бить возможно более широким и включать «всех несоциалистических, государственно мислящих злементов». Для дальнейших переговоров с великим князем в Париж отправляется Миллер. 1 сентября 1924 года Врангель создает Русский общевоинский союз (РОВС). Верховним главнокомандующим «Русской армией в зарубежье» становится великий князь Николай Николаевич, главнокомандующим и фактическим главой РОВСа — Ге­ нерального штаба генерал-лейтенант барон фон Врангель. Создание РОВСа стало самой главной зарубеж­ ной акцией генерала барона Врангеля. Союз явился 108

стержнем русской политзмиграции, об'ьединившим около ЗО тьісяч бивших бельїх воинов. Первоначально в РОВСе бьіло четмре отдела. Первьій — Франция и Бельгия; второй — Германия, Австрия, Венгрия, Латвия, Зстония, Литва; третий — Болгария и Турция; четвертий — Королевство сербов, хорватов и словенцев (с 1929 года — Югославия), Греция и Руминия. Потом отдели РОВСа появятся в Северной и Южной Америке, в Египте, Австралии и других странах с русской диаспорой. Следует заметить, что великий князь Николай Николаевич долго колебался и отказьівался, прежде чем стать главой РОВСа. Современники говорили о его осторожности еще в годьі мировой войни. Так, великий князь до крайности оберегал свой покой и здоровье, на автомобиле он ездил со скоростью не более 25 верст в час, опасаясь попасть в аварию, и ни разу не виехал на фронт дальше ставки главнокомандующего, боясь шальной пули. На решение Николая Николаевича повлияла не только настойчивость Врангеля, но и претензии Кирилла Владимировича на императорскую корону. Кирилл дваждьі отправлял Николаю Николаевичу письма с предложением «сотрудничества». На первое письмо вообще ответа не последовало, а на второе, которое Николаю Николаевичу лично пере­ дала княгиня Елена Владимировна, бьіл получен ответ через брата Николая Николаевича великого кня­ зя Петра Николаевича, что Николай Николаевич не сочувствует виступлению Кирилла Владимировича, и позтому сотрудничество невозможно. В ответ на провозглашение Кириллом самого себя императором великий князь Николай Николае­ вич сделал публичное заявление: «Я счастлив, что Ее Императорское Величество Государиня Императрица Мария Федоровна не усомнилась в том, 109

что я одинаково с Нею мьіслю об обтьявлении себя Ве­ ликим Князем Кириллом Владимировичем Императором BcepoccuiicKUM. Я уже неоднократно вьісказьівал неизмененное моє убеждение, что будущее устройство Государства Российского может бить решено только на Русской Земле, в соответствии с чаяниями Русского Народа. Относясь отрицательно к вьіступлению Вели­ кого Князя Кирилла Владимировича, призиваю всех, одинаково мислящ их с Ее Величеством и мною, к исполнению нашего истинного долга пе­ ред родиной — неустанно и непреривно продолжать святое дело освобождения России. Да поможет нам Господь. Великий Князь Николай Николаевич 7/20 октября 1924 г. Ш уаньи»39. На собраниях и банкетах своих сторонников ве­ ликий князь вьісказьівался куда знергичнее: «Кирюха єсть всего-навсего предводитель бандьі пьяниц и дураков». Зто самое приличное вьісказьівание, иньїе же просто непечатнм. 17 сентября 1925 года, давая интервью журналисту газетьі «Ла Насьон Бельж», Николай Николае­ вич вьісказал свои взглядьі на положение в Советской России: «В течение первих дней, последовавших за его торжеством, большевизм пользовался известной популярностью среди масс, население ему верило, но зто время уже прошло. Несомненно, иностранное вмешательство бистро низложило би теперешнєє правительство, но ему не удалось би завоевать доверия населения — вот почему русские не могут просить или надеяться на иностран­ ное вмешательство. Главние русские вопроси, я вас прошу особенно обратить внимание на мои слова, могут обсуждаться и разрешаться только на рус­ ской земле и в соответствии с желаниями русского 110

нарада. Сам русский народ должен разрешить свою судьбу и вибрать режим. Будущая организация России должна бить основана на законности, порядне и личной свободе. Я не претендент и не змигрант в том смисле, которий придали зтим словам во время революции. Я гражданин и солдат, желающий только вернуться домой, чтоби помочь Родине и согражданам. Когда по воле Божией восторжествует наше дело, сам русский народ решит, какая форма правления ему нужна». А вот мнение о «николаевцах» и «кирилловцах» с другого берега. В обзоре ОГПУ за июль-сентябрь 1923 года отмечено: «Среди кирилловцев наметился отказ от интервенции и осознается необходимость подготовки взрива Советской власти изнутри через превращение коммунистических Советов в национальние и восстания красноармейцев против комиссаров»40. В докладной записне секретних и информационньіх отделов ОГПУ от 17 февраля 1925 года отмечалось, что в атом одно из главньїх отличий «кирил­ ловцев» от «николаевцев»: «Наиболее серьезной силой среди правих партий змиграции нужно признать монархистов, разделяющихся на два ос­ новних течения. 1. Кирилловци — ставящие своей целью свержение советской власти при помощи внутренних сил русского народа и организацию монархии на широко демократических началах. 9та цель определяется той основной базой, на которой строятся расчети кирилловцев: а ) части Красной армии и старий командний состав, б) новая советская буржуазия, в) специ, г ) крестьянство, за которим предполагается закрепление земли, д ) оппозиционная часть рабочих и даже коммунистов. 2. Николаевци — ориентирующиеся на бившую аристократию, промишленников, землевладельцев 111

и крупную бюрократию. Цель организации — полная реставрация дореволюционной России. Метод осуществления зтой цели — интервенция, которая обязивает их ориентироваться на Францию и строить свои расчетьі на Польшу и Румьінию»41. Тем не менее победа « кирилловцев» над «николаевцами» бьіла обусловлена не преимуществами их политической доктриньї, а сравнительной молодостью их вождя и наличием у него потомства. 25 апреля 1928 года в Брюсселе умер Петр Кириллович Врангель. Великий князь Николай Николаевич скончался 5 января 1929 года в Антибе на Лазурном Берегу. Там же 5 ноября 1935 года умерла и его жена Анастасия Николаевна. Детей у них, как уже говорилось, не бьіло. Великий князь Петр Николаевич всемерно поддерживал брата Николая, но самостоятельной роли никогда не играл. 17 июня 1931 года он умер в Анти­ бе. Его жена Милица Николаевна дожила до 1951 года и скончалась в Египте, в Александрии. У Петра Николаевича и Милицьі бьіли две дочери и син. Старшая дочь, Марина, родившаяся в 1892 году, в тридцатипятилетнем возрасте вьішла замуж за князя Александра Николаевича Голицьіна и умерла бездетной в 1981 году. Младшая дочь, Надежда, 1898 года рождения, била помолвлена с сином позта великого князя Константина Константиновича Олегом, которьій бьіл смертельно ранен на фронте в 1914 году. 10 апреля 1917 года она вьішла замуж за князя Николая Владимировича Орлова, у них ро­ дились две дочери — Ксения и Ирина. В 1940 году Надежда разошлась с Орловим. Умерла она весной 1988 года в девяностолетнем возрасте. К атому времени она бьіла самой старшей в семействе Романових: ей исполнилось 19 лет как раз в тот день, когда Николай II отрекся от престола. 112

Сьін Петра Николаевича князь Роман родился в 1896 году и к началу революции бьіл лишь младшим лейтенантом в инженерньїх войсках, которьіми командовал его отец. У Романа, как и у Петра Николаевича, бьіло слабое здоровье — больньїе легкие. Во время Первой мировой войньї он бьгл так молод, что единственньїм из князей не заслуясил Георгиевского креста — вьісшей русской военной наградьі за доблесть в бою. В 1921 году, уже во Франции, он женился на Прасковье Дмитриевне из рода Шереметевих. Умер Роман в Риме в 1978 году, а через два года скончалась и Прасковья. У Романа Петровича бьіли сьіновья Николай и Дмитрий, но о них мьі по­ говорим позже.

Глава 11 ИМПЕРАТОР КИРИЛЛ Великий князь Кирилл 8 марта 1917 года подал в отставку. В тот день Временное правительство отдало приказ об аресте семьи Николая II. В одном из интервью великий князь Кирилл Владимирович сказал: «Исключительньїе обстоятельства требуют исключительньїх мероприятий. Вот почему лишение свободи Николая и его су пру ги оправдивается собитиями, происходящими в России. Наконец, правительство имело, по-видимому, достаточно поводов, чтоби решиться на ату меру. Как би то ни било, но мне кажется, что никто из нас, принадлежащих к семье бившего императора, не должен теперь оставаться на занимаемих ими постах»*2. В має 1917 года Кирилл получил от Временного правительства разрешение отправиться в Финляндию. К атому времени великое герцогство почти отделилось от России. Там еще находились части рус113

ской армии и флота, но всеми внутренними делами ведали местньїе власти. В начале июня 1917 года Кирилл вместе с десятилетней дочерью Марией и восьмилетней Кирой вьіехал на поезде из Петрограда в Финляндию. Вслед за ними вьіехала и Дана, так в семье звали его жену Викторию Федоровну. Позднее в змигрантской литературе появятся душещипательньїе рассказьі о том, как Кирилл по льду Финского залива (ато в июне-то!) уносил на ру­ ках свою беременную жену, спасая от злобньїх большевиков. Из всего сказанного верно лишь то, что Да­ на бьіла беремеНна. 17 августа 1917 году у нее родился долгожданньїй сьін Владимир. Историк Стаффан Скотт назьівает Владимира «великим князем», а о наших монархистах и гово­ рить не приходится. На самом деле Владимир приходился правнуком императору Александру II и по законам Российской империи не мог бьіть великим князем. Он бьіл просто князем, хотя и императорской крови. В Финляндии великокняжеская семья в сопровождении четьірнадцати слуг часто переезжала с места на место. Владимир родился в городе Борго в усадьбе Хортлинга на углу улиц Александерсгатан и Огагатан. Родьі принимал доктор Гуннар Нюстрем, очень известньїй в Борго врач. Кирилл Владимирович оставался в Финляндии на удивление долго — почти три года. Он жил с семьей в легендарном поместье Хайко, совсем недале­ ко от Петрограда — на тот случай, если бельїе победят. Кирилл надеялся, что его призовет на царство какой-либо генерал. Ведь в Финляндии победил в гражданской войне его старий знакомьій — бив­ ший лейб-гвардеец Гусїав Маннергейм. Финский фюрер несколько раз навещал Кирилла в Хайко 114

и обсуждал с ним политические вопросьі. Наведьівался в Хайко и германский генерал фон дер Гольц. В має 1920 года великокняжеская семья, наконец, покинула Финляндию и отправилась в Цюрих, где жила мать Виктории Федоровньї великая княги­ ня Мария Александровна, герцогиня Саксен-Кобург-Готская. Семья покинула Борго «с радостью, так как за три года жизни там сильно устала от однообразия, примитивности условий жизни и, главное, от тяжельїх переживаний». В Швейцарии семья не задержалась и направи­ лась в Берлин, где их встретила сестра Виктории Фе­ доровньї Александра, княгиня Гогенлоз-Ленгенбург, а в Мюнхене к ним присоединилась и сама ве­ ликая княгиня Мария Александровна. Одновременно пришло известие, что великая княгиня Мария Павловна с сьіновьями Борисом и Андреем прибьіла с юга России во Францию на французском военном корабле. Мария Павловна по­ селилась на курорте Контраксевиль, поскольку нуждалась в лечении, а Борис и Андрей отправились на Французскую Ривьеру. Но Марии Павловне так и не удалось поправить своє здоровье, и 24 августа 1920 года она скончалась. Похоронили великую княгиню в Контраксевиле. Далее я предоставлю слово бессменному секрета­ рю великого князя Кирилла Владимировича Георгию Карловичу Графу43: «Уже в середине 1920 г. вьіяснилось, что великий князь Кирилл Владимирович со всей семьей переехал из Финляндии в Цюрих, в Швейцарию. Позтому Бискупский устроил себе свидание с великой княгиней Викторией Федоровной. Несомненно, что Бискупский произвел на нее хорошеє впечатление ясностью мисли и напористостью. Идея Бискупского базироваться в своей роботе на немецкие круги ей правилась. Тем более что у нее в Тер115

мании бьіли большие связи. При атом Бискупский торопил, чтобьі великий князь Кирилл Владимирович скореє обьявил себя главой династии и тем заложил основание легитимно-монархическому движению. Он обгяснял необходимость торопиться в связи с тем, что Вьісший монархический совет ведет подготовительную работу, чтобьі убедить великого князя Николая Николаевича, как старейшего и всемирно известного, обьявить себя главой династии и возглавителем монархического движения. 9то, ко­ нечно, било би против Основних законов, но зато Николай Николаевич, казалось, имел много шансов получить поддержку французского правительства и широких кругов змиграции, как бивший главнокомандующий. Позтому Бискупский считал, что если Николай Николаевич уговорится и виступит, в той или иной форме, то после зтого виступать Кириллу Владимировичу било би уже вредно для дела свержения советской власти. Не говоря уже о том, что виступление Николая Николаевича спутало би вопрос о претендентстве на престол... Кирилл Владимирович и Виктория Федоровна не хотели слишком торопиться, пока не будет подготовлена почва для зтого, то єсть будут создани в разних пунктах группи, которие поддержат виступление великого князя. Позтому Виктория Федоровна передала указание великого князя Бискупскому вести переговори с Висшим монархическим советом и создавать в главних центрах сосредоточения змиграции легитимние группи. 9тим Бискупский и занялся и при приездах Виктории Федоровни в Мюнхен делал ей подробние доклади о переговорах с Висшим монар­ хическим советом, которий в лице Маркова 2-го уверял, что если великий князь виступит в момент, которий укажет Совет, то тот его поддержит. 116

В М юнхене сама великая княгиня, беседуя с вид­ ними змигрантами и устраивая большие приеми для русских, тем самим создавала легитимную группу. Она поручила полковнику графу Адлербергу представлять ей русских, которие могли бить интересни для дела ее супруга. Таким образом, легитимно-монархическое движение зародилось в Мюн­ хен е»44, Тут я на секунду прервусь и скажу пару слов о весьма оригинальном персонаже — Василии Викторовиче Бискупском. Он родился в 1878 году, служил офицером в лейб-гвардии конном полку. В 1918 году командовал в Одессе «незалежним» воинством гетмана Скоропадского. Затем драпанул в Германию. В июле 1919 года Бискупский провозгласил сам себя главой Западнорусского правительства. Оное правительство попросило у германского прави­ тельства большой заем для формирования 200-тьісячной армии, дабьі освободить Россию от большевизма. Решить проблему било просто, поскольку оба правительства находились в одном горо­ де — Берлине. Но немцьі денег не дали, и правитель­ ство Бискупского прекратило своє существование. И тогда Бискупский из борца за вильну Украйну превратился в ярого монархиста. В 1920 году Бис­ купский в Мюнхене вместе с немецким ротмистром Шейбнер-Рихтером, немцем балтийского происхождения, создал организацию «Ауфбау» («Возрождение»). Она должна била добиваться восстановления дружественннх монархических связей России и Германии. В период осуществления зтого она должна била оказивать помощь борющимся силам. Бискуп­ ский ведал русской работой «Ауфбау», а ШейбнерРихтер — немецкой, бнл в тесной связи с генералом Людендорфом и все больше сближался с группой Гитлера и ее Национал-социалистической партией. 117

Бискупский в 1920 году участвовал в Капповском путче, в 1936-1944 годах служил в Берлине на­ чальником Управлення по делам русской змиграции. Естественно, зта должность подразумевала самьіе тесньїе связи с абвером и гестапо. Небольшая, но крайнє важная деталь в биографии Бискупского. В августе 1938 года в связи с требованием нацистских властей о недопустимости деятельности на территории Германии организаций, подчиненньїх зарубежньїм центрам, из подразделений Русского общевоинского союза (РОВСа), нахо­ дившихся в Германии, в независимую от него организацию бьіл внделен его II отдел во главе с генералмайором А.А . фон Лампе. Новая организация стала назьіваться Обьединением русских воинских союзов (ОРВС) и бьіла во всех отношениях подчинена Управ­ ленню делами русской змиграции (УДРЗ) в Герма­ нии, возглавляемому генералом В.В. Бискупским. В має 1939 года по причинам, связанньїм с изменением политической карти Европи — поглощением Германией Чехии, из РОВСа бнл вьіделен VI отдел (Чехословакия), преобразованньїй в Союз русских воин­ ских организаций (СРВО) и вошедший в ОРВС в качестве его Юго-Восточного отдела. Правой рукой Бискупского в Управлений бил «личньш представитель» императора Николай Фе­ дорович Фабрициус де Фабрис — «темная лошадка», о которой лишь вскользь упоминает Граф, но которая играла крайнє важную роль как в Управ­ лений, так и в окружении Кирилла, а позже — Вла­ димира. Следует отметить, что части РОВСа не сражались в вермахте не потому, что господа офицерьі не желали иметь дело с нацистами, а из-за категорического приказа Гитлера не принимать их в вермахт. В ре­ зультате лишь отдельньїе русские офицерьі оказа118

лись там в разведьівательньїх частих и в качестве переводчиков. В 1944 году Бискупский заболел, бил парализован и 18 июня 1945 года умер в американской зоне в Мюнхене. В 1920 году Бискупский узнал, что в Берлин заехал великий князь Дмитрий Павлович, которого он хорошо знал по совместной службе в лейб-гвардейском конном полку. И вот Вася предложил Диме стать императором. Однако на уговори Бискупского великий князь не поддался. Он ответил, что пока не вияснена судьба старших по первородству членов династии, он не обтьявит себя главой, и уехал на жительство в Париж. Судя по всему, Кирилл внял настояниям безумно честолюбивой жени. Тот же Граф писал: «В политической работе Государиня била душой, потому что искренно верила в возможность и благодетельность восстановления законной монархии... На мой взгляд, она била единственним членом русской ди­ настии из мужского и жененого поколения, которий стремился к достижению власти и готов бил идти на все жертви, не исключая и “ верховного вождя” , великого князя Николая Николаевича» . Далее Граф повествует: «Рассчитьівать на денежную помощь со сторони бивших союзников России главе династии не приходилось, потому что они уже бьіли связани с Велим движением и великим князем Николаем Николаевичем. А встать на путь, так сказать, конкуренции било би неполитично и унизительно. Таким образом, оставалось попитаться использовать германские источники.Демократическисоциалистическое правительство Германии било противником всякой монархии. Оставалось использовать германскую Монархическую партию, которая била очень сильной и к которой примикали воен119

ниє круги, а также нарождающуюся Национал-социалистическую партию, так как та проявляла определенную враждебность к коммунизму и давала основание спитать, что придет к власти. Вот работу на сближение с зтими группировками и вел генерал Бискупский, для осуществления чего, как я уже писал, еще до возникновения легитимного движения, он создал в 1921 г. в Мюнхене организацию “Ауфбау” маскировочного характера. Его сотрудником с немецкой сторони бил ротмистр Шейбнер-Рихтер, германский офицер балтийского происхождения, за спиной которого стоял знамени­ тий генерал Людендорф. Когда возникло легитимное движение, Бискупский воиіел в него, но не уиіел из "Ауфбау” , и фактически его работа по “Ауфбау” сливалась с работой по легитимному движению, а немецкая часть “Ауфбау” все больиіе сближалась с Национал-социалистической партией Гитлера. В 1923 г„ в сентябре ( т. е. до “Бир-халле путча” ), в Мюнхене состоялось свидание великой княгини Виктории Федоровни, сопровождаемой генералом Ви­ ску пским и госпожой фон Рафен, с генералом Людендорфом, Гитлером, Шейбнер-Рихтером и несколькими очень известними немецкими финансистами»4Ь. Самое любопьітное, что свои воспоминания Граф писал уже в 1950-х годах и, соответственно, фильтровал фактьі, так что многое о связях великой кня­ гини с фашистами осталось им недосказанньїм. 9 июня 1923 года Гитлер произвел попьітку насильственного свержения баварского правительства. Однако его знаменитий «пивной путч» провалился. Организация «Ауфбау» принимала участив в путче, и ее глава Шейбнер-Рихтер бьіл убит. Бискупского допрашивала полиция, но он сумел викру­ титься. По одной из версий, Бискупский прятал от полиции два дня самого Адольфа Гитлера. 120

Граф писал: «...все средства для существования се­ мьи шли через нее [Викторию Федоровну. — Л.ІП.] — так уж спожились обстоятельства. На Кирилле Владимировиче лежала более простая денежная операция — распределение хозяйственньїх сумм, и он ото делал очень педантично. Единственно, что он не любил, ото сразу вьікладьівать большие суммьі и позтому предпочитал затягивать платежи на крупньїе суммьі. В соответствии с расходованием сумм ему приходилось довольно часто ездить в банк, чтобьі снимать нужньїе деньги с текущего счета. При зтом если он замечал, что сумма текущего счета сильно по­ низилась, то начинал очень беспокоиться. Когда семья Кирилла Владимировича покинула Россию и переселилась в Финляндию, то у нее ника­ них средств не било, так как распоряжением Временного правительства все Романови били лишени доходов и прав распоряжаться своим имуществом. Позтому, живя в Финляндии, она би бедствовала, если би не помощь друзей и некоторие драгоценности, которие удалось вьівезти. Только покинув Финляндию, семья могла получить помощь от матери Виктории Федоровни. Денежное положение семьи несколько улучшилось после смерти великой княгини Марии Павловни [ старшей] и герцогини Марии Александровни, так как те оставили ей наследства... Старшая сестра Виктории Федоровни королева Мария Руминская всегда готова била ей помогать и просила ее лишь сказать, когда помощь понадобится. Но и зто сделать било тяжело для Викто­ рии Федоровни. В конце концов, чтоби избавить Викторию Федоровну от мучительних просьб, коро­ лева стала ежемесячно висилать в Сен-Бриак определенную сумму. 9та сумма и стала основой бюджета семьи, которого хватало лишь при самой скромной жизни» 46. 121

В начале мая 1924 года Кирилл и Виктория переехали с Лазурного Берега в Германию, в Кобург, на виллу «Здинбург». В своє время зта вилла вошла в приданое Виктории Федоровни как подарок ее матери герцогиня Марии Александровньї Саксен-Кобург-Готской. Мария Александровна, дочь императора Александра II, бьіла женой второго сьіна английской королеви Виктории Альфреда, герцога Здинбургского, брата короля Здуарда VII. Герцог Альфред бьіл адмиралом английского КоролеЬского флота. Он одно время командовал Средиземноморской зскадрой, позтому-то дочь Виктория и роди­ лась на Мальте. Позднее, после пресечения немецкой династии герцогов Саксен-Кобург-Готских, гер­ цог Альфред по наследству получил зтот престол. Таким образом, из британского адмирала он превратился в немецкого правящего герцога. Главной ре­ з и д е н ц ій его стал Кобург, а временами он жил в столице Готского герцогства Готе. Рядом с виллой «Здинбург» находился небольшой дворец, котормй бьіл частной собственностью покойной Марии Александровнш и теперь перешел к сестре Виктории Федоровньї княгине Александре. Дворец зтот бьіл возведен на личнше средства покойной гер­ цогиня, и после смерти мужа она жила в нем, поскольку не любила старинний и неуютньїй дворец, находившийся почти рядом, на дворцовой площади. При жизни герцога Альфреда его главной рези­ д е н ц ій била Кобургская крепость, при которой бьіл прекрасний «исторический замок». Они краси­ во висились на вершине крутого холма, и перед ни­ ми расстилался вид на окрестности. Теперь в нем жил последний царствовавший герцог Карл, двоюродньш брат Виктории Федоровни. Вилла «Здинбург» представляла собой двухзтажное здание с антресолями. На нижнем зтаже распо122

лагались гостиная, столовая, церковь, библиотека, буфетная и две комнатьі для гостей. Внутреннее убранство церкви било внутренним убранством походной церкви Александра II, которая сопровождала императора з 1877 году во время войньх на Балка­ нах. Александр II подарил убранство зтой церкви своей дочери Марии. На втором зтаже размещались спальни, кабинет великого князя Кирилла с приемной, салон Виктории Федоровньх, детская и классная. На антресолях бьіли комнатьі княжон, учительницьі и камеристок. Все комнатьі, кроме гостиной, бьіли небольшие и красиво обставленньїе. Особо вьіделялись две картини — большое полотно, на котором изображенн все четмре принцессьі, дочери Ма­ рии Александровньї, — Мария, Виктория, Алексан­ дра и Беатриса молодьіми девушками, и портрет самой герцогини, написанний вскоре после ее замужества. В Кобурге жил бивший болгарский царь Фердинанд. После мировой войньї союзники заставили его за союз с германским императором Вильгельмом отречься от престола в пользу ємна Бориса. Властолюбивьій царь Фердинанд подчинился атому требованию только под угрозой низложения всей династии. Отрекшись от престола, царь должен бмл покинуть пределн Болгарин. Фердинанд подружился с Кириллом и Викторией. Отставной царь упорно носился с идеей женить своего сьіна, царя Бориса, на княжне Кире Кирилловне. Однако сам царь Борис III отмалчивался, а затем женился на католичке Иоанне Савойской, доче­ ри итальянского короля Виктора Зммануила III. В Кобурге Кирилл с подачи Виктории и ряда деятелей из своеі’о окружения решил стать императо­ ром. Как писал Граф: «9то мотивировалось тем, 123

что принятьш им титул “ блюстителя государева престола” , которий не обусловлен основними зако­ нами, носит характер импровизации, а позтому непонятен для широких масс внутри России. Если Кирилл Владимирович имеет действительное пра­ во на занятие престола, так как все старшие по первородству члени династии погибли, то отчего же он назвал себя только блюстителем престола, для кого же он блюдет престол, для себя самого или для кого-то другого, кто имеет большие права, чем он? Ото как-mo ставило неоспоримость прав Кирилла Владимировича под сомнение... Я не знаю, кто поднял вопрос о принятии Кириллом Владимировичем императорского титула, но особенним сторонником зтого бил генерал Бискупский. При всех своих доводах, начиная с моя, он доказивал Кириллу Владимировичу и Виктории Федоровне необходимость сделать зтот шаг. Он говорил, что принятие титула блюстителя своей неопределенностью тормозит развитие движения, дает пи­ щу толкам, что Кирилл Владимирович не имеет прав на престол, родившись от матери, пребьівавшей в лютеранской вере, в подтверждение чего он сам и заявил, что только “блюдет” престол. Наконец он сообщил, что, по достоверним данним, ему стало известно, что ближайшие лица к великому князю Николаю Николаевичу настаивают, чтоби тот випустил заявление. Что он, как старейший в дина­ стии, обьявляет себя претендентом на российский престол и тем самим парализовал би Кирилла Вла­ димировича, что он может согласиться. Позтому, пока не поздно, Кирилл Владимирович должен сде­ лать второй шаг для обеспечения своих прав на пре­ стол, то єсть принять императорский титул. Сам Кирилл Владимирович, особенно вначале, бил определенно против такого шага. Он чувство124

вал, как тяжело и неприятно будеш носить императорский титул. Виктория Федоровна в значительной степени убедилась доводами Бискупского, но только после долгого периода сомнений»*7. Принятию Кириллом императорского титуле ме­ та л о вероисповедание великой княгини Виктории Федоровнм. Ведьсогласно 185-й статье «Основних Законов Российской Империи»: «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особою другой верьі совериіается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания»4Й. При вступлении в брак с Кириллом Виктория осталась протестанткой. Уже в змиграции «кирилловцн» распространили версию о том, что она позже приняла православне. Но никто и никогда не указьівал точную дату (день, месяц) перехода Викто­ рии в православне, а также какой священник совершал зтот акт. Наконец, в православних святцах нет имени Виктория, хотя смена имен (при отсутствии та­ кого же у православних) для инославних, переходящих в православне, обязательна. Так что российской императрицей, надо полагать, стала протестантка. 31 августа (13 сентября) 1924 года Кирилл издал Манифест о принятии им титула Императора Всероссийского. В манифесте кобургский император, как его прозвали «николаевци», уповает на Бога и... Красную армию. Нет, я вовсе не шучу: «Пусть Русская Армия, хотя и назьіваемая красной, но в со­ ставе коей большинством являются насильно призванньїе честньїе сьіньї России, скажеш решающее слово, встанеш на защиту попранньїх прав Русского народа и, воскресив исторический Завет — за Бе­ ру, Царя и Отечество, восстановит на Руси бьілой Закон и Порядок. Заодно с Армией пусть вскольїхнется громада народная и призовет своего Законного Народного 125

Царя, которьш будеш любящим, всепрощающим, заботливьім Отцом, Державним Хозяином Великой Русской Земли, грозним лишь для врагов и для сознательних губителей и растлителей Нарада»19. Суть же манифеста бьіла в конце: «...А посему Я, Старший в Роде Царском, единственний Законний Правопреемник Российского Императорского Престола, принимаю принадлежащий М не непререкаемо титул Императора Всероссийского... Сина Моего. Князя Владимира Кирилловича, провозглашаю Наследником Престола с присвоением Ему титула Великого Князя, Наследника и Цесаревича... Обещаю и клянусь свято блюсти Беру Православную и Российские Основние Закони о Престолонаследии...»50 «Императором» Великого князя Кирилла Владимировича признали немногие. О непризнании его об'ьявили в пенати вдовствующая Государьіня Императрица Мария Федоровна и Великий князь Николай Николаевич. Не признало его большинство остальньїх членов Царственного Дома, в числе их старейшие: Королева Зллинов Ольга Константиновна, Великий князь Петр Николаевич, Его Императорское Вьісочество Принц Александр Петрович. Не признали Архиерейский Собор и Синод, а также и Вьісший Монархический Совет, ибо «Великий Князь Кирилл Владимирович не мог бьіть венчанньім на царство»51. Затушевьівать зтот факт неким личньїм соперничеством не признавших его членов династии (как зто до сих пор обт>ясняют «кирилловцьі») можно лишь в аудитории, не знакомой с сутью вопроса. В архиве И.А. Ильина (юриста по образованию и доктора государственньїх наук) имеется аналитическая записка 1924 года (видимо, принадлежащая ему самому), в которой манифест великого князя Кирилла характеризуется как «самозванство»: «Не126

обходимо признать, что закони о престолонаследии не благоприятствуют кандидатуре Великого Князя Кирилла Владимировича и книга Зизикина толкует их правильно. Аргументация в пользу его канди­ датури — груба, невежественна и, главное, не о&ьективна... Великий Князь Кирилл — провозглашая сам свои права — совериіает акт произвола и никакие признания со сторони других Великих Князей в зтом ничего не изменяют... Самим вождем “движения” преподносится не Монархия — а дело заграничной партии... обьединившейся для агитации и борьби за Престол... Бессилие и беспочвенность зтой закордонной монархии — неизбежно поведет ее к соглаиіению с другими, враждебними подлинной России сила­ ми: масонством и католицизмом»*2.

Глава 12 ВЕЛИКИЕ КОМБИНАТОРЬІ ПРИ ДВОРЕ КОБУРГСКОГО ИМПЕРАТОРА Короля делает свита. Посему не грех немного рассказать об «особе, приближенной к императору» во время «кобургского периода». В январе 1925 года на виллу «Здинбург» к его императорскому величеству императору Кириллу І прибьіл представиться гене­ рал-майор князь Павел Михайлович Авалов. Князь вьіразил императору верноподданнические чувства от всех чинов бьівшей Западной армии. Авалов обтьявил, что теперь они обт>единились в организацию под названием «Бал ти кум» вместе с бьівшими чинами «Железной дивизии». Их уже более сорока тьісяч, и они живут и работают в разньїх местах Пруссии. Авалов заявил, что все они воодушевленьї одним желанием — послужить своєму государю и по первому кличу готовьі явиться туда, куда будет приказано. 127

На следующий день его сиятельство бьіл приглашен к завтраку и представлен «императору» и «наследнику престола». Как писал Г.К. Граф: «За сто­ лом он сумел на всех произвести приятное впечатление, особенно на княжон. Своими рассказами он их очень смешил. Во всяком случае, и в следующие свои приездьі он бьіл приглашаем» 53. Как тут не умилиться российскому обивателю начала X X I века — к императору в изгнании прибил князь-аристократ, да еще герой Гражданской войньї — какая пастораль! Увьі, Авалов настолько же бьіл князем, насколько Кирилл — императором. Жил-бьіл в Тифлисе еврей-ювелир Рафаил Берман. И, говорят, жил не хуже других, но, уви, его син Пейсах не захотел пойти по стопам отца. Впрочем, такая ситуация бьіла у многих евреев-ювелиров. Вспомним хотя бьі, как огорчили сьіновья главного нижегородского ювелира Мойшу Свердлова. Наш же юньїй Рафаилович увлекся музикой. В 1901 году его призвали в армию и зачислили капельмей­ стером в 1-й Аргунский казачий хор. Однако хорошего музиканта из Пейсаха не полупилось, и он вьібирает воєнную карьеру. Он отличился в русскояпонской войне, получил «Георгия» и первий офицерский чин. Где-то около 1905 года он крестился и стал Павлом Бермонтом (Бермондтом). Как видим, небольшое удлинение, и фамилия звучит как немецкая. Но зтого нашему Рафаиловичу оказалось мало, и он каким-то способом усиновился князем Михайлом Аваловнм. Замечу, что в отличие от тех же Рюриковичей, в Кахетии числились десятки князей, иной раз не имевших и пари слуг. Среди такових бнл и Авалов. Итак, теперь наш Рафаилович на службе бил Бермонтом, а при необходимости в иних местах представлялся князем Павлом Ми­ хайловичем Аваловнм. 128

При «проклятом царизме» воєнная карьера Рафаиловича не удалась, и он к февралю 1917 года дослужился лишь до ротмистра. Первьіе два года по­ сле падения монархии судьба носила нашего героя то в Киев, то в Питер, и вот, наконец, в Митаве вспльїл полковник Бермонт. Тут по указанию германского генерала Гольца наш герой собирает большую рать. Правительства стран Антанти по существу не возражали против переходе немецких войск в части Бермонта. По признанню руководителя британской военной миссии в Берлине генерал-майора Малкольма, «постольку, поскольку полковник Бермонт предполагает использовать свои войска против большевиков, он может оказать нам услугу». Переходу немецких солдат в войско Бермонта способствовали и обещанное високое жалованье (солдатам 11 марок в день, офицерам — до 40 марок), и возможность безнаказанно грабить местное население. Недаром английская газета «Морнинг пост» писала, что немецкие солдати в Прибалтике «в первую очередь занятьі воровством и грабежом, а воєнная служба у них на втором месте». Под нажимом англичан воинство Бермонта в августе 1919 года формально подчинялось генералу Юденичу, воевавшему на севере Зстляндии с большевиками. Юденич потребовал, чтобьі Бермонт принял уча­ стив в походе на Петроград. ЗО августа в Ригу явился сам Юденич и вьізвал Бермонта из Митавьі. А наш Рафаилович взял да и не приехал. Юденич бнл взбешен. Он-де при царе-батеньке бьіл генера­ лом от инфантерии, главнокомандующим Кавказским фронтом, а сейчас командовал Северо-Западной армией, а тут какой-то ротмистр, об'ьявивший себя полковником, взял да и послал... 5 Судьба династии

129

Таким образом, положение генерала Юденича в глазах латвийского правительства, латьішской армии и союзних миссий оказалось нелепьім. Однако Юденич отправил к Бермонту в Митаву начальника своего штаба полковника Генерального штаба Прюффинга с требованием, чтобьі полковник Бермонт немедленно явился в Ригу к генералу Юденичу дать свои обт>яснения. Но полковник Прюффинг вернулся в Ригу, так ничего и не добившись от Бермонта. Юденич и представители Антантьі неодно­ кратно писали Бермонту, пьітаясь доказать, что от его вьіхода из Митавьі и благоприятного разрешения запутанного курляндского вопроса зависит судьба Петрограда и всего обьединенного Северо-Западного фронта. Но все бьіло напрасно — Бермонт упорно молчал. Генерал Юденич уехал из Риги, на­ правив Бермонту свой ультиматум — в десятидневньій срок обсудить положение, подчиниться и при­ слать ответ. Бермонт твердо решил не уходить из Митавьі. Понять его несложно. Красньїе уже накостьіляли многим генералам, начиная от Колчака и кончая Миллером, и рисковать своим воинством наш пол­ ковник не хотел. Главное же, воюя с красньїми, он бм таскал каштаньї из огня для других — того же Юденича или Деникина. В случае же победьі бельїх Бермонт заведомо бьі оказался на третьих ролях. Захватив же Курляндию, а то и всю Прибалтику, и сохранив в целостности свою армию, Рафаилович мог поторговаться с любьім победителем, будь то Троцкий или Деникин. 1 октября 1919 года в Митаве Бермонт собирает совещание под председательством бьівшего премьера А. Ниедра, на котором бьіло принято решение о наступлении на Ригу, а в дальнейшем свергнуть правительства Латвии и Зстонии, превратить зти го130

сударства в российские провинции с ограниченной автономией и без права содержания собственного войска, полностью восстановить все привилегии прибалтийского дворянства. Позднее предполагалось назначить Ниедру генерал-губернатором Лифляндским и Курляндским. Естественно, что все решения бьіли согласованьї с Гольцем. З октября Гольц издал приказ о том, что командование всеми оставшимися в Курземе частями принимает на себя Бермонт. Бьіло подписано секретное соглашение: немецким солдатам обещали российское подданство, право обосноваться на жизнь в России с получением затем земельньїх наделов. Гольц писал, что «с 3 октября прибалтийское начинание внешне окончательно становишся русским предприятием... Только таким путем можеш бить удастся успешно довести прибалтийское на­ чинание до конца» 54. 6 октября Бермонт-Авалов основал так назьіваемьій Правящий совет во главе с царским сенатором графом Константином Паленом. Зтот совет должен бьіл играть роль консультативного органа при главнокомандующем армией по вопросам гражданского правлення. 9 октября при совете бьіл основан «Комитет уп­ равлення Латвийского края» в составе барона В. Штромберга, Т. Ванкина и инженера Кампе. Ну, раз єсть правительство, нужньї и деньги. И в Берлине заработали печатньїе станки. В обращение бьіли пущеньї банкноти достоинством в 1, 5, 10 и 50 марок, всего на общую сумму в 10 миллионов марок. На одной стороне зтих банкнот (их прозвали «аваловки») текст бил на немецком язьіке, а на другой — на русском. Поверх русского текста красовалось изображение двуглавого орла с короной, а вни­ зу немецкого текста — знак германского ордена Же131

лезного креста. Время вьіпуска «аваловок* значи­ лось: «Митава, Ю октября 1919 г.». Авалов вьшускал и собственньїе почтовие марки с изображением Ильи Муромца и восьмиугольного креста. Нельзя обойтись и без знамен. В производство пошли флаги: сине-бело-синий фон, в левом углу — маленький русский национальньїй флаг, посредине — русский герб, в центре которого помещались три отдельньїх герба — Лифляндии, Курляндии и Зстляндии. 4 октября Бермонт отправил Деникину послание, извещая его о том, что Западнорусская армия сначала возьмет Ригу, а затем продвинется в направ­ лений Даугавпилс — Великие Луки — Невель — Новосокольники на соединение с частями, находящимися под командованием других белогвардейских генералов. В распоряжении Бермонта имелись значительнме сили, в том числе и немецкая «железная дивизия», так назмваемьій «немецкий легион»; корпус имени графа Келлера; группа полковника Вирголича и т. д. Всего в армии Бермонта (со всеми т ь і л о в ь і ми учреждениями) насчитьівалось около 51 тьісячи человек, из которьіх около 40 тисяч бьіли немцами. Армия располагала сотней пушек, 50 минометами, 600 станковими пулеметами, сотней азропланов, тремя бронепоездами и десятью броневиками. Таким образом, Бермонт располагал куда большими силами, чем Юденич, армия которого в конце сентября 1919 года насчитьівала 18,5 тисячи сол­ дат. Кроме того, к Бермонту непрерьівно шло пополнение из Германии — люди, оружие, военнне материальї. В конце октября воєнний агент Бер­ монта в Берлине подпоручик Зберхарт сообщал в Елгаву, что он закупил у германской фирми «Ту­ го Стиннес» 12 танков. 132

К концу октября 1919 года под давлением германского правительства фон дер Гольц бьіл винужден окончательно покинуть Курляндию, но у Бермонта-Авалова хватало толковьіх германских офицеров. Взять того же... Гейнца Гудериана. Да, да! .Того самого! Правда, еще не генерал-полковника, а всего лишь капитана. Но именно в Курляндки взошла звезда знаменитого полководца. Остапа, пардон, Рафаиловича, несло... Верньїе Юденичу люди донесли в Ревель: «В зтот день вечером Селевиньш бьіл устроен бал в честь командующего, которого при входе встретили криками “ура” , а посреди ужина по команде Селевина все гос­ ти опустились на колени и под звуки гимна “Боже, царя храни” провозгласили Бермонта монархом всея Руси, на что получили замечание Бермонта: “ 9то, господа, преждевременно” » 55. Ульманис и К° всполошились — во всей Латвии бьіла об'ьявлена новая мобилизация, а также произведена реквизиция лошадей. Большая часть латьшіских войск бьіла снята с большевистского фронта в Латгалии и переведена под Ригу. Ульманис отправил в Зстонию, Литву и Польшу змиссаров с просьба­ ми о помощи и для заключения военной конвенции. Однако добраться до престола, пусть даже курляндского, Рафаиличу бьіло не суждено. Зстонские и латвийские сили, поддержанньїе англо-французским флотом, двинулись на армию Бермонта. Крас­ ная же армия не воспользовалась уходом с фронта противника, поскольку в зтот момент шли ожесточеннме бои с Деникиньїм, рвавшимся к Москве. Со­ ю зн еє держави пригрозили Германии блокадой и войной, если она не прекратит поддержку Западной Добровольческой армии. В начале декабря 1919 года около 20 тисяч русских и немцев аваловской армии спокойно перешли 133

германскую границу и бьіли интернированьї в Восточной Пруссии в лагере Альпенгробен. Сразу же личньїй состав, как русские, так и немцьі, начали разбегаться кто куда. К 1 июня 1920 года лагерь бил переведен в Магдебург, г. тому времени интернированннх осталось не болге 5 тисяч. Аваловские офицерьі Фрич, Гудериан, Кюхлер, Клейст, Рабенау, Сикет фон Арним, Штильпнагель, Заломон и другие стали впоследствии известннми воєначальниками Третьего рейха. А что же стало с нашим Рафаиловичем? Драная из Митавьі в Германию, он произвел сам себя в генерал-майорьі. В 1925 году в Гамбурге сей генерал-май­ ор издал солидньїй том «В борьбе с большевизмом». И вот Рафаильїч завтракает у императора. «Благодаря оказанному Авалову приему, ему так попра­ вилось бьівать в Кобурге, что он стал искать случая, чтобьі чаще приезжать. Его приездьі обьічно сопровождались большим оживлением. Он привозил русские продукти, которие ми любили и которих в Кобурге не било, и устраивал у меня угощения. Но в тот период у него било плохо с деньгами. И он не мог часто ездить в Кобург» 56. В 1926 году Авалов предложил императору Кириллу вступить в союз с графом фон дер Гольцем. Тот хотя и бьіл в отставке, но имел большое влияние среди германских воєнних, кроме того, Гольц возглавлял соединение из своих сослуживцев численностью около 40 тисяч человек. Большинство из них били прибалтийскими немцами, а как минимум три тьісячи человек — зтническими русскими. Кирилл для переговоров с Гольцем отправил в Берлин своего преданного Графа. Однако догово­ риться не удалось: у «черного рицаря» били люди, готовив к любим операциям на востоке. Требовались только деньги. В свою очередь Кирилл и Граф 134

не рисковали лично возглавлять вооруженнне аван­ тюри против СССР, поскольку боялись негативной реакции Англии и Франции, с одной сторони, и «длинних рук» ОГПУ — с другой. Цель же визита Графа к Гольцу била одна — вициганить деньги и как можно больше. Понятно, что сторони разошлись ни с чем. Граф же в своих мемуарах представляет ситуацию так: «Мечтой Авалова било добить огромние средства и положить их к ногам Государя. Его фантазия рисовала, как он, получив деньги, купит роскошний автомобиль и на нем приедет в Кобург, чтоби его тоже положить к ногам Государя, с деньгами. Он считал, что Государь имеет недостаточно роскошний автомобиль. М и совершенно не верили в то, что Авалов может получить большие средства, но ми ошиблись. Года через два он откуда-то получил довольно значительние средства. Но, получив их, он забил о своей мечте дать Государю деньги на политическую роботу. Авалов осуществил свою мечту ку­ пить автомобиль, но только для себя. Он в М ю нхе­ не стал задавать пири и вообще сорил деньгами и скоро остался без ничего. Авалов пользовался большим успехом у дам. Както до нас дошли слухи, что в него влюбилась одна немецкая принцесса. М и не слишком-то зтому ве­ рили. Однако зто подтвердилось, и зта принцесса вказалась двоюродной сестрой Государя по материнской линии, Мекленбург-Шверинской. Зта связь укрепилась, и впоследствии они поженились. Звезда Авалова не всегда горела ярко, временами она меркла, и казалось, что Авалов уже больше не будет блистать, но проходило время, и она опять разгоралась. В последний раз она вспихнула в 1934 г., вскоре после нацистского переворота. Авалов под об135

щим впечатлением в Германии почувствовал себя вождем, конечно, не немцев, а русских змигрантов, как би русским Гитлером. Он бистро набрал рус­ ских “ наци” и создалрусскую национал-социалистическую партию, при помощи немецких “ наци” одел своих людей в соответствующую форму, и сам оделся под Гитлера, научил их маршировать и кричать: “Хайль фюрер!” Затем стали следовать шумние празднества на средства, получаемие от немцев на партию. На них пелись русские песни и пились чар­ ки в честь “фюрера” князя Авалова»51. Граф в принципе прав. В 1930 году Бермонт возглавляет Русское национал-социалистическое движение. Символом РОНД бьіл двуглавьій орел с обра­ зом святого Георгия на груди и свастикой в лапах. Штурмовьіе отрядьі Бермонта маршировали по улицам германских городов. Знал бьі папа-ювелир, что его любимьій сьін забудет дорогу в синагогу и станет лидером фашистов. В 1939 году Бермонт-Авалов бьіл арестован геста­ по. Понятно, что антифашистом к тому времени он не стал. Есть несколько иньїх версий. По одной, на­ цистам не понравилось «проникновение неарийцев в РОНД», видимо, и о национальности Рафаилмча те догадьівались. По другой версии, поводом для ареста стало заключение РОНДом союза с младороссами, возглавляемьіми Казем-Беком, еще одной «особой, приближенной к императору». Согласно третьей версии, вожди рейха видали Рафаиличу крупную сумму на проведение какой-то акции, а тот ее попросту присвоил. Не исключено, что Бермонту инкриминировались все три зпизода. Однако бедолаге повезло: он провел за решеткой менее полугода. За Рафаильїча фюрера попросил Бенито Муссолини. Князя депортировали в Италию, а в 1941 году он сумел как-то пе­ 136

ребраться в Нью-Йорк. Там Рафаилнч жил тихо и богобоязненно и умер в 1974 году. Еще одной колоритной личностью, приближенной к кобургскому императору, ст;ал Алексей Алексеевич Бельгард, один из руководителей антибольшевистского союза «Святогор». Граф писал: «Его главними идеями по борьбе с коммунизмом били террор и интервенция, то єсть насильственное свержение советской власти, хотя би и иностранной силой. Он считал, что Государь должен юридически обосновать своє положение и тогда все издаваемие им акти приобретут юридическую силу. Теоретически зто било верно, но практически не имело безусловной необходимости и, с точки зрения Госуда­ ря, било невиполнимо, раз он не может обосноваться на русской территории. Бельгард зто оспаривал и придумал виход — создать сенат из всех бивших сенаторов, которим удалось бежать за границу. Ввиду того, что с них формально не било снято звание сенаторов, то Бель­ гард считал, что они могут продолжать исполнять свои функции и вне России. Такой сенат, функционируя на территории государства, которое зто ему разрешило ( например, Югославия или Германия), мог би легализовать все акти Государя, и они приобретали би юридическую силу. Тем самим и положение самого Государя било би юридически обоснованним. дтот проект поддержал известний русский юрист, бивший прокурор К.И. Савич. Он тоже счи­ тал, что такой сенат, состоящий из сенаторов, назначенних законной властью, и на чужой терри­ тории будет законним. Некоторие другие юристи с ними не соглашались. И вот Бельгард со свойственной ему знергией оспаривал их заключение. Но и помимо юридической сторони зтого проекта, которая представлялась спорной, неосуществи137

мой била материальная сторона. “А кто же будеш содержать отих сенаторов? — спрашивал Государь Бельгарда. — У нас ведь нет Государственного каз­ начейства, и у меня нет таких больших средств лично.Да и я считаю, — недоумевал Государь, — что ни одно государство не разрешит ему существовать на своей территории, так как зто возбудит протес­ ти Советов. Правда, еще єсть государства, которие еще не признали Советское правительство, но и они не захотят обострять отношений с Советами, и их парламенти будут против" » ss. Наконец-то Бельгард нашел деньги, которьіе, мол, мечтают дать Кириллу бразильские кофейньїе плантаторьі «на дело восстановления русской монархии при условии, что им будеш Государем обещано в буду щем дать льготи по ввозу кофе» 59. Кирилл весьма заинтересовался атим проектом и бьіл готов поить «кофием» до отвала всех подданньіх империи. Но, увьі, ато бьіл очередной блеф. Что же касается Алексея Алексеевича Бельгарда, то он оказался кадровим сотрудником абвера. Правда, в амигрантских кругах ходили слухи, что помимо атого он сотрудничал с НКВД.

Глава 13 БУДНИ СЕН-БРИАКА В начале 1929 года Кирилл вместе с семьей перебирается из Кобурга во Францию в местечко СенБриак в Бретани. Вмбор новой резиденции произошел случайно. Кто-то посоветовал инфанте Беатрисе провести лето на берегу моря, в Сен-Бриаке, и она пригласила свою сестру Викторию приехать туда же с семьей. Им всем городок очень понравился, они стали приезжать туда каждое лето и, в конце кон138

цов, купили себе виллу и стали жить в Сен-Бриаке постоянно. Напомню, что Беатриса (1884-1966) бьіла родной сестрой Виктории-Мелиттьі. В 1909 году она вьішла замуж за Альфонса Орлеанского, имевшего весьма отдаленное родство с испанской королевской семьей. Позже он стал летчиком. «Сен-Бриак — зто бретонская рьібачья деревня в девяти километрах от небольшого курорта Ди­ нар и города-порта Сен-Мало на берегу Ла-Манша. Когда-то ее жители били скромними рибаками. Теперь ото местечко состоит из большого числа кра­ сивих вилл, в нем несколько гостиниц, имеются гольф и теннисние площадки. Позтому теперь жи­ тели не столько занятьі рибной ловлей, сколько сдают на лето свои домики приезжим из Парижа и других городов. Вообще, сезон их обогащает, хотя и очень короток, всего два с половиной, самое большое, три месяца. Некоторим жителям удается за сезон заработать столько, что могут отдихать остальное время года. Сен-Бриак живописно расположен в глубине залива Сен-Мало. Его берега опоясани скалами, рифами и мелями. Недалеко от берега, у входа в бухту, находится остров Илаго, похожий на чудовищную ящерицу, полупогруженную в воду. Скали защищают три прекрасних пляжа, которьіе удобни для купания и позтому сЯужат приманкой Сен-Бриака. Они по­ крити нежним песком, которьш так приятен, когда, лежа на нем, греешься на солнце. С севера на бере­ гу имеется единственная гора под названием ГардГерен. Она доминирует над берегом. Позтому с нее откривается чудний вид на линию берега и море. Вообще, вся прелесть Сен-Бриака в скалах, пля­ жах и море. 9т у часть берега Бретани французи називают “ изумрудним берегом”. Действительно, 139

вода вдоль берега Сен-Бриака цвета изумрудов, яр­ ко-зеленая. Какое наслаждение в тепльїе летние дни погружаться в зту прозрачную, прохладную и такую соленую воду, дьішать воздухом моря, пропитанньїм йодистими испарениями водорослей. Be ковие скали, из'ьеденньїе вечно движущимися вода­ ми, как и пляжи, далеко оголяются во время отлива. Все подножие скали, которое во время приливов находится под водой, заросло разними морскими травами, в кот орих ютятся краби, ракушки и рибки разньїх цветов... Вилла “Керр-Аргонид” находилась у моря, от нее до ближайиіего пляжа километра три. Она прежде служила каким-то фермерам, позтому никакой архитектурной красотой не обладала, била ящикообразним двухзтажним домом. В доме било около двадцати комнат, и, конечно, он бил совериіенно переделан и распланирован по-новому. На окружающих виллу полянах Виктория Федоровна развела цветники, сад и огород. Там же имелся маленький домик, собственность царевни Кири Кирилловни, и при нем прудик, а от него к виллє шла колоннада, обвитаярозочками»90. К тому времени Вьісший монархический совет вьінес постановление о своем подчинении главе династии и о непризнании его императорского титула. Кирилл не возражал против зтого постановления, заявив, что он вообще не желает входить в обсуждение каких-либо постановлений Совета, так как ато их внутреннее дело. Кирилл еще раз подтвердил, что его не касаются внутренние постановления Вмсшего монархического совета, но чем менее искренне он подходит к нему, тем и он будет питать меньше доверия. В противовес Кириллу Вьісший монархический совет сделал две попьітки вьідвинуть в императорм 140

Никиту Александровича, сьіна великого князя Александра Михайловича. Особо важной для Кирилла бьіла поддержка иерархов православной церкви за границей. Вместе с «Русской армией» генерала Врангеля из Крьіма бежало много иерархов и священнослужителей. Патриарх Сербский пригласил митрополита Антония и других русских иерархов обосноваться в Югославии и предоставил им помещение для Синода в Сремских Карловцах. До змиграции митрополита Антония и других иерархов из России змигрировал митрополит Евлогий и возглавил Русскую западноевропейскую епархию с консисторией в Париже, и митрополичьим собором стал Александро-Невский посольский собор на улице Дарю. Затем иерархи решили собрать зарубежнмй Цер­ ковний Собор для об'ьявления обт^единенной Рус­ ской зарубежной церкви автокефальной, то єсть независимой от Русской церкви внутри России, находившейся в зависимости от советской власти, что и бьіло осуществлено. На Собор прибьіл митрополит Евлогий и призвал его епархии об'ьединиться в єди­ ную зарубежную церковь. Однако через несколько месяцев, после некоторьіх небольших недоразумений с Синодом в Карловицах, митрополит Евлогий сообщил Синоду, что он со своей епархией вмходит из-под его подчинения. Последовали бесконечньїе переговори и попитки наладить мир, чтоби избежать раскола. Но митро­ полит Евлогий ни на какие уговори не шел. Тогда опять бил собран Собор, которий после тщетних попиток привести митрополита Евлогия к подчинению винес постановление о запрещении его к служению. Митрополит не подчинился и зтому. А так как его епархия не могла существовать вне вхождения в юрисдикцию какой-либо автокефальной ветви 141

православной церкви, то Евлогий вошел в юрисдикцию Вселенского (Константинопольского) Патриарха и зтим еще больше углубил раскол. С зтого момента в Западной Европе прочно уста­ новились две параллельньїе русские церковнме епархии: одна юрисдикции Синода в Сремских Карловцах, возглавляемая митрополитом Антонием, а другая — юрисдикции Вселенского Патриарха, возглавляемая митрополитом Евлогием. 9то разделение повлекло за собой и разделение русских при­ хожая на «антоньевцев» и «евлогианцев». В Париже «евлогианцьі» имели то преимущество, что их кафе­ дральним собором била бившая посольская церковь на улице Дарю — очень красивий храм, с прекрас­ ним хором под управлением известного дирижера Афонского. А «антоньевцам» пришлось создать себе кафедральний собор в гараже на улице Одесса. Во главе Западно-европейской епархии юрисдикции Синода бил поставлен архиепископ Серафим. Среди змигрантов «евлогианцев» и «антоньев­ цев» било немало чрезвьічайно непримиримих лю­ дей, особенно среди женщин. Вражда зашла так да­ леко, что некоторие «антоньевци» не признавали таинств, которие совершались священниками «евлогианцами», так как считали, что епархия митро­ полита Евлогия била «неканонической». Ссор и спо­ ров на почве зтого раскола било очень много. Русская змиграция любила политические и церковньїе спорьі, в и д и м о , из-за того, что зто уводило их из невеселой обиденной жизни. Кирилл и Виктория всецело стояли на стороне Собора иерархов, то єсть на стороне митрополита Антония, и осуждали митрополита Евлогия. В свою очередь митрополит Антоний сразу же встал на сторону Кирилла, и в его церквях, если Ки­ рилл присутствовал на богослужении, его поминали 142

императорским титулом. Митрополит Евлогий, как хитрец, желавший всем угодить, кто мог ему бьіть полезен, не разрешал в своих церквях поминать Кирилла как императора. Кирилл и Виктория, не желая углублять раскола в змигрантской среде, не отказьівались бьівать и в церквях «евлогианцев». Но сестра Кирилла кня­ гиня Елена Владимировна бьіла ярой «антоньевкой» и ни за что бьі не попіл а в «евлогианский» храм. Если она узнавала, что кто-либо из ее братьев бьівал на улице Дарю, то при первой встрече им вьіговаривала. Великий блюститель православия Кирилл решил заручиться поддержкой Ватикана. Он «через св оєю личного представителя установил кон­ такт с кардиналом Гаспарри, папским статс-се­ кретарем, а также с епископом-иезуитом д ’Зрбиньи в попьітке заручиться поддержкой Ватика­ на... Взамен он [Кирилл] обещал, после занятия трона Романовьіх, даровать официальное признание Русского католицизма в виде Русского жзархата и признать возможную католическо-православную унию... Однако Ватикан, действуя реалистически, предпочел продолжить свои секретньїе переговори с красним режимом». В 1929 году Кирилл повторил попьітку. Узнав, что переговорні Ватикана с большевиками не имели успеха, «он пригласил иезуита [д’Зрбиньи] к себе в Бретань и передал через него послание Папе. Ки­ рилл обещал предоставить католицизму в России свободу религиозной пропаганди, в случае падения советского режима и занятия трона Романовьіх. В виде ответной услуги он хотел би, чтоби Папа оказал поддержку его делу и признал его как “легитимного и ниспосланного провидением наследника Российского трона” . Однако предложение Кирилла било вновь отвергнуто»п по тем же причинам: в на143

дежде Ватикана на улучшение отношений с советскими властями. Великий князь Кирилл воспользовался и услугами масонов, очень активних в то время, в том числе в русской змиграции. Ильин в 1923 году так писал об атом генералу Врангелю в конфиденциальной «Записке о политическом положений»: «Особое место занимают сейчас русские масонские ложи. Спо­ жившись заново после революции и получив призна­ чив заграничного масонства, русские ложи работают против большевиков и против династии. Основная задача: ликвидировать революцию и поса­ дить диктатуру, создав для нее свой, масонский, антураж. Они пойдут и на монархию, особенно если монарх будет окружен ими или сам станет членом их организации... По-прежнему их главная зада­ ча — конспиративная организация своей злити, своего тайно-главенствующего масонского “ дворян­ ства” , которое не связано ни с религией, ни с политической догмой, ни с политической формой правления ( “все хорошо, если руководится нашей зли­ тою” ) » 62. Врангель оценил ату «Записку» Ильина как «глубокий и блестящий анализ современного положення». Масоньї по-своему взялись за финансовое обеспечение проекта «Император Кирилл І». В 1924 году И.А. Ильин продолжает ату тему в письме тому же адресату: «Появившийся манифест великого князя Кирилла не бил для меня полной неожиданностью. Еще в має я узнал, что группа лиц французскошвейцарского масонства, установив, что за вели­ ким князем Кириллом числится большая лесная латифундия в Польше, еще не конфискованная поля­ ками, но подлежащая в сентябре 1924 года конфискации, работает очень знергично и спешно над приобретением ее у великого князя (о н и не знал 144

о ней!)». На нуждьі «императора» «должно отчислиться от отой продажи около 150 мил. франков зо­ лотом. Сведение бьіло абсолютно точное... Расчетьі у масонов могут бить двоякие: или повредить русскому монархизму верним провалом нового начинания, или повредить русскому монархизму возведением на Престол слабого, неумного и, главное, каптированного масонами и окруженного ими лица. Должен сказать от себя, что менее популярного в России претендента на Престол нельзя било би видумать... К сожалению, вокруг великого князя стоят люди, или находящиеся под фактическим влиянием масонства (мне известни подробности от недостаточно конспират ивних м асонов), или же рассуждающие так: “Вопрос трона єсть вопрос хлеба и денег” ( зту фразу я лично слишал)...»63 Далее Ильин поясняет зту фразу словами Наполеона о том, что даже цареубийцьі могут купить себе популярность в изменчивом общественном мнении... В числе «кирилловцев» Ильин вьіделял людей трех категорий: «І. восторженние юноши и женщини, страдающие недержанием монархического чувства и политическим слабоумием; 11. честние, но тупие люди, раби прямолинейности и формально­ го аргумента, политически близорукие служаки; III. порочньїе, хитрие интригани, делающие на сем карьеру и не останавливающиеся ни перед какими средствами. Первие две группи являются “ стадом", третья группа состоит из “ пастирей”... И х план для России: договориться с ГПУ, произвести из него пере­ ворот, амнистировать коммунистов, перекрасить их в опричников и вирезать всех несогласних»64. Как проходила жизнь «императора Всероссийского» в его резиденции в Сен-Бриаке, остроумно и попу­ лярно рассказал великий князь Александр Михайло­ вич: «...он “возомнил” себя царем, зто правда. Даже 145

изображает из себя царя. Подписивает височайшие укази, раздает монаршие благодарения, повишает в чинах и виступаєш с посланиями своим сторонникам, где даєш им руководство к действию. Его жизнь — зто нескончаемие страдания, по­ тому что бить царем, вопреки, мягко говоря, не в меру радужним представлениям, — зто то же самое, что пребивать в кошмаре наяву, ведь надо править империей, которой уже нет, когда твои подданние водят парижские такси, работают официантами в Берлине, танцуют в бродвейских кинотеатрах, подрабативают в массовках в Голливуде, разгружают уголь в Мотевидео или умирают за добрий старий Китай в жалких трущобах Шанхая. Управление многоязикой Австро-Венгерской империей белих дней било синекурой в сравнении с нинешней задачей великого князя Кирилла. В зтих условиях свою державность ему приходится утверждать исключительно по почте. Не то чтоби он верил во всесилие пера, просто ничего другого у него нет. Каждое утро у порога импровизированного императорского дворца появляєшся дюжий, загорелий сен-бриакский почтальон, отдувающийся и согнувшийся под тяжестью пачек писем, на которих наклеени марки чуть не всех стран на свете. Зарубежние представители теневого российского императора ежедневно снабжают его сведениями о моральном и материальном состоянии его дале­ ких подданних, хотя они с готовностью би призна­ ли, что лишь некоему сверх-Моисею под силу разрешить беспросветно запутанние проблеми русских изгнанниксз. Он сидиш и читаєш. Предмет его чтения — урок географии и изучение психологии человеческой зависимости. 146

Русские, русские и снова русские... Русские по всему миру! Мечтательньїе мудрецьі и чудаки с про­ жектами, несчастньїе герой и беззастенчивьіе тру­ си, кандидати в зал Слави и полностью готовив пациенти доктора Зигмунда Фрейда. Похоже, что красние агитатори, действующие на Балканах, достигли значительних успехов в работе среди русских беженцев в Югославии и что только “личное послание его величества” может спасти положение в столь опасний момент... Великий князь Кирилл задумивается. Жизнь — странная вещь. Югославия — страна, освобожденная его дедом, земля которой пропитана кровью двух поколений русских солдат. Кто би мог предположить, что она переживет своих благодетелей, Дом Романових? У него нет времени на долгие размишления, по­ тому что из Нью-Йорка пришло письмо с пометой “ чрезвичайно важно”. Кризис занятости в Соединенних Штатах не ослабевает, и “ несколько слов монаршего участия били би с благодарностью восприняти обедневшей русской колонией в Гарлеме” . Гарлем. Джаз. Костюми в крупную клетку и кричащие галстуки. Синтетический джин и синтетический порок. И русские, ожидающие нескольких слов монаршего участия! Какая нелепость, какая трагическая и безграничная нелепость. Следующее письмо переносит его в Китай. Воє­ начальники Маньчжурии не оставляют попиток привлечь на службу бивших русских офицеров, и последние обращают взори к Сен-Бриаку в надежде на совет и наставление... Вспомнить ту кучку казаков, которие только что обосновались на границе между Боливией и П а­ рагваєм и теперь обязани вибирать: вернуться в Европу или сражаться за совершенно чуждое дело. 147

Вспомнить того храброго генерала в Индии, что гадает, “ достойно и почетно” ли для бьівшего командующего Императорской армией защищать ра­ джу от его восставших подданньїх. Вспомнить еще того блестящего кавалериста в Чили — если и бьіл на свете беззаветньїй роялист, то зто он, — которьш вдруг обнаружил социалистические тенденции в политике правительства, которому служит... Теперь — пачка жалоб. Прошедшие восемнадцать лет так и не смогли повлиять на их авторов. И х часи встановились 31 июля 1914-го. Бивший член Московской судебной палати — он по сю пору подписивается полним титулом, хотя сейчас и чернорабочий на фабрике в Канаде — хочет, чтоби в Сен-Бриаке четко осознавали, что один молодой русский, занятий в монреальской пекар­ не, — зто очень опасний радикал, которого не следует пускать в Россию, когда восстановят монархию. Бивший гвардейский капитан — нине мойщик посуди в столовой самообслуживания где-то на Среднем Западе — глубоко уязвлен тем, что его не упомянули в последнем “ височайшем указе о повишениях”. Он уверен, что по возрасту и заслугам он достоин полковничьего чина. “Я узнал, — добавляет он с нескриваемим возмущением, — что несколько моих знакомьіх уже произведеньї в полков­ ники. Хотя покинули Россию всего лишь лейтенан­ тами”. Гори все огнем, он желает, чтоби великий князь Кирилл “ повисил его в чине” , даже если ему уже никогда не суждено надеть полковничьи пого­ ни и получить “жалованье” , причитающееся ему с семнадцатого года»йі. Все так. Об атом свидетельствует и Георгий Граф: «14 августа [1929 г.] приехал адвокат князя Гавриила Константиновича Н Т . Нидермиллер. Он бил 148

вьідающимся юристом и благороднейшим человеком. Впоследствии он стал вести дела Кирилла Владимировича и принес ему много пользьі. В зтот раз он приехал по поручению Гавриила Константиновича, чтобьі получить поддержку Го­ сударя в вопросе раздела наследства, оставшегося от великой княгини Елизаветьі Маврикиевньї, между ее детьми князьями — Гавриилом и Георгием и до черьми Татьяной и Верой, а также внуком — кня­ зем Всеволодом Иоанновичем. Они никак не могли прийти к соглашению, а доводить дело до суда не хотели и просили Государя как главу династии бить арбитром. Кирилл Владимирович охотно согласился, и тут же бил составлен акт дележа, с которим вся семья согласилась, и дело уладилось»*6. Но, увьі, в зту оперетту периодически вмешивается и большая политика. Так, к примеру, 10 сентября 1924 года в Сен-Бриак приехал немецкий журналист, сотрудник большой ежедневной газетьі «Нейосте Мюнхенер Нахриттен» барон фон Знгельгард. Бискупский предупредил письмом о приезде и просил Кирилла дать ему интервью. Так как зто бьіла очень влиятельная монархическая газета, то Кирилл охотно согласился. Трудность зтого ин­ тервью заключалась в том, что, по словам Знгельгарда, правьіе немецкие круги хотели знать отношение «императора» к национал-социалистическому движению, и он просил Кирилла вьісказаться по зтому вопросу. Но великий князь отказался дать прямой ответ и сказал, что, живя вне Германии, он не в состоянии составить себе определенного мнения, но он внимательно наблюдает за развитием зто­ го движения и ему кажется, что оно будет иметь успех. Бискупского такой ответ вполне устроил. Как уже говорилось, в бьівшей Желтороссии вка­ зались десятки, если не сотни тисяч змигрантов. 149

Японцьі, захватившие Маньчжурию, предлагали императору Кириллу переехать на постоянное жительство в Харбин и судили всяческие блага. Граф писал: #Вся власть в Маньчжоу-Го принадлежала японцам, и так же било би, если би им уда­ лось создать русскую “ купольную монархию" в Приморской области, Харбин бил единственним уголком на земном шаре русским в прежнем понимании и вне территории России. В нем царил старий уклад жизни, но полицейская власть всецело била в руках японцев. Наш представитель генерал Кислицин служил начальником русской полиции, конечно, подчиненной японцам. Они же его признавали представителем Государя. Настроение русск их в т ех местах, видимо, било всецело монархическим, насколько можно било верить донесениям Кислицина и других лиц... В Харбине имелся Синод иерархов и свой митро­ полит, и его епархия распространялась на весь зарубежньїй Дальний Восток. В Маньчжоу-Го проживал атаман Семенов... и еще два наших генера­ ла — К.К.Акинтиевский и фон Зглау. Бил еще и третий, Жадвойн, очень деятельний, но он жил в М укдене». Так что в Харбине можно бмло и поцарствовать, а там, глядишь, самурай и весь Дальний Восток оттяпают у СССР. Однако Кирилл хорошо запомнил холодную ван­ ну в марте 1904 года, которую ему устроили японцьі в Порт-Артуре, и не поехал. А, возможно, он прочитал в 1932 году и любопьітную статью в германской газете о советских вооруженньїх силах на Дальнем Востоке — усилении береговой обороньї и принятии на вооружение снарядов с дальностью стрельбьі в 1,3 раза больше, перевозке на Дальний Восток по железной дороге торпедньїх катеров и подводньїх 150

лодок. Лично я поразился осведомленности немцев — они точно дали данньїе снарядов образца 1928 года, число торпедних катеров типа «Ш -4» и «Г -5», 28 подводньїх лодок VI серии, переброшенкьіх из Николаева на Дальний Восток и т. д. Однако орган РОВС — журнал «Часовой» — долго и нудно издевался над «колбасниками», поверившими в сказки сиволапьіх большевиков. Чего стоил «Ча­ совой» — Кирилл прекрасно знал и задумался. Ну, перейдут ночью самурай границу у реки, а дальше как дело обернется? И правильно «император» решил. 9 августа 1945 года Красная армия начала наступление на Дальнем Востоке, и через 10 дней в Харбин одновременно ворвались бронекатера Амурской флотилии и танки 1-й армии 1-го Дальневосточного фронта, а на азродромьі бьіл вьісажен парашютньїй десант. Бедного Семенова изловили и повесили, а императора Пу И авиационньїй десант взял на азродроме в Мукдене. Уже в начале 1920-х годов Кирилл и особенно Виктория осознали, что монархическое движение обречено на гибель, если оно будет опираться лишь на старьіх змигрантов. Монархистам нужньї бьіли свежие сильї. А за примером ходить не приходилось — в Германии маршировали штурмовики в ко­ ричневих рубахах, в Италии — чернорубашечники, в Финляндии — щюцкоровцьі, во Франции фашисти маршировали в синих рубашках. И в русской змиграции возникает их аналог — «Союз младороссов». Инициатива создания союза принадлежит «госу­ дарине» Виктории Федоровне. Руководителем мла­ дороссов стал 28-летний Александр Казем-Бек, слу­ живший ротмистром в бел ой армии. Младоросси видвинули оригинальньїй лозунг: «Царь и Советьі». Младороссьі рассматривали Совети как законосовещательние органи, избираемьіе 151

пропорционально национальностям и четирем группам населення (духовенство, земледельцьі, рабочие, горожане). Система районньїх, губернских и прочих Советов, Имперский еьезд Советов и избираемьій им Имперский Совет, полатали они, осуществят народное самоуправление и доведут голос на­ роде до царского престоле. Движение младороссов достигло своего апогея в 1934-1935 годах. Его руководители заявили, что число членов союза достигло 6 тьісяч. Члени союза н о с и л и с и н и є рубашки. На ст>ездах при появлении вождя Казем-Бека они вскакивали с места с криком: «Ура Главе!» (аналог «Хайль Гитлер»). В 1936 году в союзе бьіли введеньї офицерские звання «младший младоросс», «старший младоросс», «член Главного Совета» и т. д. Глава союза Казем-Бек регулярно приезжал с до­ кладами к императору Кириллу, однако тот не вмешивался в детали партийной жизни и не показивался на еьездах. Младороссьі регулярно с 1930 года устраивалн палаточньїе лагеря вблизи Сен-Бриака — резиденции императора. В 1935 году в партию младороссов вступил вели­ кий князь Дмитрий Павлович. Он вошел в руководство партии, тем не мене на еьездах тоже кричал «Ура Главе!» Любопьітно, что в має 1934 года Бенито Муссолини официально принял Казем-Бека, несмотря на протести советского посла В.П. Потемкнна. В 1933 году историк церкви А.В. Карташев так оценивал младороссов: «Дикарьки! 9то мускули. Материал. Они могут хватиться и за какое-нибудь хорошеє дело — совсем не за то, которое они се­ бе воображают. Казем-Бек — он не без таланта. Вообще же зто есе дрожжи будущего гитлеризма. Гитлеризм же теперь м ода». 152

Вступил в партию младороссов и сьін Матильдм Кшесинской Вова, родившийся сразу от двух вели­ ких князей — Сергел Михайловича и Андрея Владимировича. А дело бьіло так. 18 июня 1902 года в своем дворце в Стрельне Матильда родила мальчика. Родьі принимали ассистент профессора Отта доктор Драницьін и личньїй врач великого князя Михайла Николаевича Зандер. «М еня едва спасли, — вспоминает Матильда, — роди били очень трудние, и врачи волновались, кто из нас виживеш: я или ребенок. Но спасли обоих: ребенка и меня... Передо мной стояла нелегкая задача: какое имя вибрать сину? Сначала я хотела назвать его Николаем, но по многим причинам не могла зтого сделать и даже не имела права так поступать. Наконец, я решила назвать его Владимиром, в честь отца Андрея, которий всегда ко мне хорошо относился. Я не сомневалась, что он ничего не будеш иметь про­ тив. И действительно, он согласился»61. Крестиньї состоялись в Стрельне 23 июня по пра­ вославному обряду. При зтом новорожденньїй получил имя — Владимир, отчество — Сергеевич. Крестной матерью бьіла Юлия Кшесинская, а крестньїм отцом — полковник Сергей Марков, служивший в лейб-гвардии уланском полку Ее Величества. Кшесинская утверждала, что сразу после родов у нее бьіл «тяжельїй» разговор с Сергеем Михайло­ вичем и что тот «прекрасно знал, что не является от­ цом ребенка». Но, пардон, зачем тогда ломать комедию с отчеством «Сергеевич»? Почему не дать отче­ ство «Андреевич», благо, в России жили сотни тисяч Андреев? В свою очередь современники, включая великого князя Александра Михайловича, утверждают, что Сергей до последнего вздоха не сомневался в своем отцовстве. Во всяком случае, Матильда продолжала 153

жить под одной крьішей с Сергеем до самого своего отьезда из Петрограда летом 1917 года. С началом Второй мировой войньї французский министр внутренних дел предложил КаземБеку распустить партию. Тогда «глава» перевел младороссов на нелегальное положение. В феврале 1940 года начались арестьі младороссов. З июня 1940 года Казем-Бек и множество других «партайгеноссе» бьіли арестованьї французской полицией и отправленьї в концлагерь Верне д ’Арьеж, где уже находились ранее арестованньїе младороссьі. Бьіл ли арестован Вова, неясно. С одной сторо­ ни, в партии он состоял в Главном Совете, но его всерьез никто не воспринимал, так что в партийньіх материалах о нем просто не говорится. С другой сторони, Матильда в «Воспоминаниях» вообще не упоминает о связях с младороссами и ничего не говорит, где бнл Вова с августа 1939 года по июнь 1941 года. Казем-Бек, князь А.М . Путятин и несколько других вождей младороссов били освобожденн из концлагеря 7 августа 1940 года, то єсть после разгрома Франции. Какое-то время Казем-Бек пожил с семьей на юге Франции, то єсть в неоккупированной ее части, а затем через Испанию отправился в СІЛА. Там он меняет политическую ориентацию и виступает в поддержку СССР, а затем начинает печататься в американском журнале «Единая церковь» — органе Московской патриархии. С 1944 го­ да Казем-Бек преподает русский язик и литературу в Йельском университете. После войньї французское правительство запрещает Казем-Беку вьезд в страну, и «глава» попадет под колпак ФБР. Тогда Казем-Бек вместе с семьей уезжает в Женеву, где 18 сентября 1956 года бросает семью и улетает в Прагу, а затем в Москву. 16 ян154

варя 1957 года в статье в газете «Правда» он обличает американский империализм. Казем-Бек поступает на службу в Московскую патриархию. Поначалу он там бьіл переводчиком и привлекался для лропагандистских вьіступлений на радно, затем членом редколлегии «Журнала Московской Патриархии», где регулярно публиковался. А с 1962 года бьіл также консультантом Отдела внешних церковних сношений и гидом церковних делегаций западних католиков и протестантов. Ка­ зем-Бек бнл награжден церковним орденом Св. Владимира III и II степеней и грамотами патриархов Алексия І и Пимена. Похоронен Казем-Бек по благословенню патриарха Пимена 23 февраля 1977 года на небольшом кладбище Афонского подворья в ограде храма Пре­ ображення Господня в селе Лукино под Москвой. Отпевал его єпископ Зарайский Иов и архиепископ Волоколамский Питирим. Любопитно, в каких чи­ нах били люди в штатском, присутствовавшие на похоронах, да и в каком чине бнл сам усопший? Во всяком случае, не ротмистром. Но м и забежали вперед, а сейчас обратимся к делам семейним. В начале 1925 года старшая дочь Кирилла Владимировича Мария стала невестой своего троюродного брата наследного принца (зрбпринца) Фредерика-Карла Лейнингенского. Принц Карл, или, как его називали в семье, Чарли, бнл бившим морским офицером и во время войни плавал мичманом на броненосном крейсере «Дерфлингер», а за­ тем участвовал в его потоплений в бухте СкапаФлоу, чтобьі крейсер не достался англичанам. За зто Чарли получил Железннй крест. Он бнл на 9 лет старше Марии Кирилловни. В конце 1920-х годов Карл попал в автокатастро­ фу. Он ехал на автомобиле с приятелем, которнй си155

дел за рулем. Скорость бьіла високая, на повороте машину занесло, и она врезалась в дерево. Приятель погиб на месте, а принц бил тяжело ранен. Он лечился больше года, но навсегда остался калекой: его правая рука бьша парализована и висела плетью, к тому же он хромал на левую ногу. Зта катастрофа не отбила у него охоту управлять автомобилем. Он прекрасно справлялся одной левой рукой. Но все же морально зта авария подействовала на Карла, ведь его друг бил убит, а сам он остался калекой. Отец Карла князь Зрих Лейнингенский имел крупное наследственное лесное хозяйство в Шварцвальде, в 40 километрах от Франкфурта-на-Майне. Род князей Лейнингенских бьіл очень знатним и древним. Прежде они били владетельньїми князьями, но давно лишились своих прав. Их род состоял в родстве с английской Ганноверской династией. Та­ ким образом, теперь они уже били только знатними владельцами лесного ймення и обладателями двух родових замков — з и м н є й резиденции в городке Аморбах и летней резиденции «Вальд-Лейнинген» в 20 километрах от Аморбаха, среди лесов Шварцвальда. Старший брат принца Карла погиб в Первую ми­ ровую войну, но у Карла било еще два брата и сестра. Предстоящая свадьба била большим и радостним собьітием для всего Кобурга, а для змигрантов«кирилловцев» к тому же и политическим собитием. Свадьбу назначили на 25 ноября 1925 года, и она обещала бить п ь і ш н о й . Накануне свадьбм состоялась церемония подписания акта гражданского брака. Для зтого на виллу «Здинбург» прибьіл бургомистр Кобурга и в присутствии родителей обеих сторон и свидетелей (со сто­ рони невестьі свидетелем бил граф Бобринский) бьіл подписан брачньїй контракт. 156

Еще накануне в Кобург приехали великий князь Дмитрий Павлович и княгиня Елена Владимировна с двумя дочерьми Елизаветой и Мариной, будущей герцогиней Кентской. Ожидали и других русских родственников, но по весьма прозаичной причине — отсутствие средств на дорогу — они не смогли приехать. Приехала и младшая сестра Виктории Федоровньі испанская инфанта Беатриса с мужем инфантом Орлеанской династии, обосновавшейся в Испании. Инфанта Беатриса вьіглядела на удивление молодо, бьіла изящна и красива. 25 ноября в 10 часов утра в домовой церкви на виллє состоялось венчание по православному обря­ ду, которьій совершал отец Павел (Адамантов) — протоирей русской церкви во Франкфуртена-Майне. Внутри церковь бьіла разукрашена пре­ красними цветами, и все удивлялись, как в Кобурге в такое время года удалось раздобьіть такие цветьі. На Марии Кирилловне бьіло надето русское при­ дворнеє платье из серебряной парчи. Зто платье надевала Виктория Федоровна на придворньїе вьіходьі. Такие платья бьши своего рода формой для членов императорской фамилии. После венчания в большом зале герцогского ста­ рого дворца состоялся парадний завтрак, а затем, по традиции, в гостиной на виллє началось поздравление молодих. Вечером того же дня Мария Кирилловна и Карл уехали в Италию проводить медовий месяц. Затем молодожени поселились в его замке «Аморбах». У них родилось шестеро детей. В 1926 году родился Зммерих, в 1950 году он женился на Зйлике, герцогине Ольденбургской, 1928 года рождения. В 1928 году родился Карл-Владимир, в 1957 году он женился на Марии-Луизе, принцессе Бол157

гарской, 1933 года рождения, и прожил с ней до 1968 года. В 1960 году у них родился сьін Карл-Борис, а в 1963 году — Герман. В 1930 году у Марии Кирилловньї и Карла роди­ лась Кира-Мелита, которая в 1962 году вьішла замуж за Андрея, принца Югославского (1929-1990). В 1932 году родилась Маргарита, в 1951 году вьішла замуж за Фридриха-Вильгельма, принца Прусского (1924 г.). В 1936 году родилась Матильда-Александра, которая в 1961 году она вьішла замуж за инженера Карла Баушерома. И наконец, в 1938 году у Ма­ рии родился третий син Фридрих-Вильгельм. В годьі Второй мировой войньї Фридрих Карл в чине капитана 1 ранга служил комендантом остро­ ва Тютерс в Финском заливе и бьіл взят в плен. 2 августа 1946 года он умер в лагере для военнопленньїх в городе Саранске. Мария Кирилловна скончалась 27 октября 1951 года в Германии. Но я опять забежал вперед. После Марии нужно бьіло как-то устраивать и Киру. В апреле 1929 года представитель зрцгерцога Альбрехта Габсбургского вступил в переговорьі о его женитьбе на двадцатилетней Кире Кирилловне. Карлу-Альбрехту стукнул 41 год. В 1918 году он дослужился до полковника австро-венгерской армии. Поскольку он принадлежал к боковой ветви Габсбургов, то прав на императорскую корону не имел. Его отец и дед бьіли Тешинскими князьями, и лишь прапрадед бьіл австрийским императором Леопольдом II (1747-1792). Тем не менее Альбрехт претендовал на венгерскую корону. Кирилл Владимирович послал к зрцгерцогу вездесущего Графа, котормй позже написал в своих ме­ муарах: «Он [Альбрехт] меня долго расспрашивал об их величествах, Кире Кирилловне и вообще всей семье и под конец опять сказал, что “ в скором буду158

щем” он надеется, что ему удаєшся с ними познайо­ миться. С отим я и уехал. У меня еще больше создалось впечатление, что женитьба его на Кире Кирилловне являєшся не его намерением, а планом кругов, его продвигающих в венгерские короли. Вот он время от времени и делает вид, что зтот план его интересует. ЗО апреля я бьіл опять в Сен-Бриаке. И х величества решили больиіе нереагировать на подобние попьітки зрцгерцога, о чем я и сообщил полковнику Фехнеру. Как известно, через несколько лет ерцгер­ цог заключил морганатический брак с особой, с которой бил в долголетней связи. 9та связь скрьівалась от всех». 20 декабря 1935 года Виктория Федоровна, оста­ вив мужа в Сен-Бриаке, вьіехала в «Аморбах», чтобьі присутствовать при родах дочери. 2 января 1936 года Мария Кирилловна благополучно родила пятого ребенка — Матильду-Александру. Однако сама Виктория простудилась. В феврале к ней приехали дочь Кира и муж. В ночь на 2 марта Виктория скончалась. Похороньї состоялись 5 марта в Кобурге, где находилась фамильная усьіпальница герцогов Саксен-Кобург-Готских. 7 марта 1995 года прах Виктории Федоровньї бьіл перезахоронен в Великокняжеской усипальнице Петропавловского собора в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. После похорон Виктории Федоровньї Кирилл Владимирович несколько раз встречался с Бискупским. Тот сообщил, что, по сведениям из абсолютно надежного источника, нацистское правительство ищет сближения с советским правительством, чтобьі удерживать от сближения с Францией и Англией, что в ближайшее время Германия будет доби­ ваться ликвидации Версальского договора и возвращения ей ее территорий. Но все же в будущем 159

Германия Третьего рейха видит своей целью уничтожение коммунизма. И вот тогда встанет вопрос о восстановлении монархии в России во главе с за­ конним главой династии. Так что в принципе отношение нацистского правительства к русскому монархическому движению благожелательное, но не может ничем проявляться, чтобьі не портить отношений с Советским Союзом. Что касается лично по­ ложення Бискупского, то ему обещано назначение руководителем русской змиграции (лейтером) в Германии, и он рассчитнвает, что зто назначение будет скоро. Из Кобурга Кирилл Владимирович с Кирой и Владимиром вернулись в Сен-Бриак. Через несколько дней они бьіли крайнє удивленн сообщению из Берлина об аресте Бискупского. Позже виясни­ лось, что он бнл арестован по доносу — его обвиняли в участии в заговоре против Гитлера. Обвинение зто било настолько абсурдним, что сам Бискупский и его жена считали арест недоразумением и ждали, что немцьі скоро вьшустят их, да еще и извинятся. Но шли недели, а Бискупского не випускали. Время от времени его вьізьівали на допросн, которне свидетельствовали о полной непричастности Бискуп­ ского к каким би то ни било заговорам, но все не отпускали. Следователь заявил Бискупскому, что лицо, подготовлявшее покушение на Гитлера, ука­ зало на соучастие его в заговор, и хотя следователь готов верить, что зто не так, но обязан все тщательно проверить, а на зто нужно время. Кирилл занервничал и написал личное письмо Гитлеру с просьбой разобраться. Император заверил фюрера, что «генерал ему хорошо известен с самой лучшей сторони». Через несколько дней в Сен-Бриак пришло пись­ мо из рейхсканцелярии, в котором сообщалось, что 160

фюрер приказал ускорить расследование дела Бискупского. А еще через несколько дней Кирилл получил извещение, что Бискупский освобожден. Граф писал: «Бискупский считал, что зто бьіло следствием письма Государя». В декабре 1937 года Кирилл получил письмо от принцессм Цецилии. Напомню, что Цецилия (1886-1954) бьіла дочерью великой княгини Анастасии Михайловньї и герцога Фридриха Макленбург-Шверинского и, соответственно, правнучкой императора Николая І. Цецилия от имени своего сьіна принца Луи-Фердинанда просила руки княжньї Кирьі Кирилловньї и приглашала ее и Кирилла Владимировича на Рождество в Потсдам. Там, в случае согласия императо­ ра и Кирьі, должна била состояться помолвка. Принц Луи-Фердинанд бьіл вторьім сином крон­ принца и внуком императора Вильгельма II. Из-за того, что его старший брат Вильгельм вступил в морганатический брак, права главьі династии переходи­ ли к принцу Луи-Фердинанду. Забегая вперед, скажу, что Вильгельм Прусский служил офицером вермахта и бьіл смертельно ранен в боях во Франции, умер он 26 мая 1940 года. Кирилл Владимирович очень обрадовался предложению и уже 22 декабря 1937 года вместе с доче­ рью отправился в Потсдам, где и состоялась помолв­ ка Кирьі и Луи-Фердинанда. 15 марта 1938 года Кира Кирилловна вновь поехала в Потсдам и Кобург через Париж. Ей предстояло вернуться в Париж к концу марта, чтобьі присутствовать на приеме, устраиваемом Младоросской партией в ее честь, а затем и на приеме русской змиграции — тоже в ее честь. 23 марта в Сен-Бриак приехали великий князь Дмитрий Павлович и Казем-Бек с докладом о планах 6 Судьба династии

161

Младоросской партии. Кирилл Владимирович их принял и даже вьідержал с ними двухчасовую беседу. 27 марта Кира Кирилловна приехала в Париж и присутствовала на приеме у младороссов. Там же бмл митрополит Евлогий, которьш торжественно благословил Киру на предстоящий брак. 2 мая 1938 года в Потсдаме состоялось венчание по православному обряду, а 4 мая — венчание по лютеранскому обряду в Дорне, по желанию кайзера. Согласно действовавшим к тому времени в Германии законам, Кира и Луи-Фердинанд представили свидетельство о своем арийском происхождении. В 11 часов утра 2 мая 1938 года Кирилл Владими­ рович присутствовал при подписании брачного кон­ тракте в присутствии бюртермейстера Потсдама, по­ сле чего благословил свою дочь Киру при свидетельстве архиепископа Тихона Берлинского. Обряд венчания совершал протоирей отец Петр Адамантов. Позтому с самого утра Кирилл облачился во фрак, чтобьі успеть бьіть повсюду, где требовалось его присутствие. Г.К. Граф к одиннадцати часам пришел во дворец, где в большом зале должно бьіло состояться венчание и все били уже в сборе. Он так описивает зто мероприятие: «Создалось впечатление, точнеє все происходит не в 1938 г., а когда-то до 1914 г. — блестящие форми императорского периода, каски, сабли, ордена, звезди и ленти, штатские во фра­ ках и тоже при лентах и орденах. Дами в роскошн и х придворних туалетах с драгоценними украшениями и многие в лентах и при звездах, что доказивало их принадлежность к одной из династий. Место алтаря било украшено растениями и чуд­ ними цветами» . Ровно в 11 часов ЗО минут вошли жених принц Луи-Фердинанд и его родители кронпринц и крон162

принцесса. Жених бьіл в форме офицера люфтваффе, при звезде и желтой ленте фамильного ордена Черного Орла. У него еще бьіла надета звезда русского ордена Андрея Первозванного, пожалованная Кириллом Владимировичем. Сзади шли шафера — братья и кузеньї жениха и невестьі. Затем вошла невеста под руку с отцом. Хор приветствовал их песнопением. Кира била одета, как и полагалось дочери русского императора — в диадеме, с орденской лентой Святой Екатериньї через плечо и в подвенечном платье из серебристой парчи, принадлежавшем ее бабушке Марии Александровне. На платье Кирьі также красовался орден Черно­ го Орла, пожалованньїй перед свадьбой императором Вильгельмом II. Началось венчание. Яркое весеннее солнце зали­ вало все своим светом, и от зтого венчание казалось особенно роскошньїм, торжественньїм и радостншм. Кирилл Владимирович пребивал в отличном наст­ роєний. «Я бил уверен, — писал Граф, — что в зти минути он действительно бил счастлив и забьівал о своих страданиях. Как хорошо, что он бил здесь. Оглядивая присутствующих, кот орих било около двухсот человек, я узнавал многих знайомих мне лично или по внешности. Конечно, из числа членов русской императорской фамилии били великий князь Дмитрий Павлович, князь Всеволод Иоаннович, княжни Татьяна и Бера Константиновни. Из числа императорской и королевской фамилии Гогенцоллернов били кроме всей семьи кронпринцев его братья и сестри с семьямц. Била вся семья кня­ зя и княгини Гогенлоз-Лангенбург, семья князя 9миха Лейнингенского, семья герцога Карла Саксен-Кобург-Готского, великий герцог Мекленбург-Шверинский, князь и княгиня Рейс, царь Фердинанд Болгарский и немало еще. Из невисочайших особ би­ 163

ли придворньїе и друзья кронпринца и кронпринцесси, бюргермейстер Потсдама и некоторьіе еще должностньїе лица, но представителей нацистского правительства не било. Из вьідающихся русских били генерал Бискупский, генерал Лампе ( представитель РОВСа в Германии), наш представитель Фабрициус де Фабрис, герцог Мекленбургский, госпожа М.К. Шевич с дочерью». Затем молодьіе отправились в свадебное путешествие по маршруту: Соединенньїе Штатьі Амери­ ки — Гавайские острова — Япония — Корея — Шан­ хай — Гонконг — Индия. Зто путешествие должно бьіло длиться шесть месяцев, и его оплачивал кай­ зер — зто бьіл его свадебньш подарок. После отьезда дочери здоровье Кирилла Владимировича ухудшилось — у него бьіли проблеми с кровеносньїми сосудами на ногах. 22 сентября 1938 года Кирилла перевезли из Сен-Бриака в Па­ риж — у него началась гангрена. Врачи не решились делать операцию из-за больного сердца пациента. 12 октября 1938 года Кирилл Владимирович скончался на 62-м году жизни. А теперь я вновь передаю слово Графу: «...возник вопрос, в какую церковь поставить гроб для отпевания. Зто звучит странно, так как в Париже бил один настоящий собор Св. Александра Невского на рю Дарю, которий в императорские времена служил посольской церковью. Так что, естественно, гроб с останками Государя должен бил би бить поставлен в нем. Но собор на рю Дарю входил в юрисдикцию митрополита Евлогия. Собор юрисдикции Карловацкого Синода, во главе которого теперь стоял митрополит Анастасий, на рю Буало бил переделан из обикновенного гаража. Во главе западноевропейской епархии юрисдикции Синода стоял ми­ трополит Серафим. 164

Государь и Государиня посещали оба собора, когда бивали в Париже, но их симпатии били на стороне Карловацкого Синова, позицию которого они считали правильною Кроме того, как бивший председатель Синова митрополит Антоний, так и теперешний митрополит Анастасий били им особенно близки. Позтому и в Сен-Бриак всегда приглашался настоятель собора Знамения Божией Матери на рю Буало протоирей о. Василий Тимофеев. Владимир Кириллович, следуя по стопам своих родителей, посещал оба собора, стараясь не углублять церковного раскола. Конечно, разрешение вопроса, в какую церковь ставить гроб Кирилла Владимировича, всецело зависело от детей — Марии Кирилловни и Владими­ ра Кирилловича, но они столкнулись в зтом вопросе с пожеланиями братьев и сестер их отца. Борис Владимирович и Андрей Владимирович не считались ни с чьей “ юрисдикцией” и считали, что гроб их брата по его положению должен стоять в лучшей церкви Парижа, церкви на рюДарю. Елена Владимировна не признавала митрополита Евлогия, как отрешенного от служения Карловацким Собо­ ром, и считала совершенно недопустимим, чтоби ее брата отпевал запрещенний к служению пастирь. Она заявила Владимиру Кирилловичу и М а­ рии Кирилловне, что если гроб будет поставлен в церкви на рю Дарю и отпевание будет совершать митрополит Евлогий или кто-либо из его священников, то она не будет на нем присутствовать и слагает с себя все заботи по похоронам. Таким образом, положение для Владимира Кирил­ ловича и Марии Кирилловни создалось очень трудное и неприятное. Но они встали на совершенно правиль­ ную точку зрения: во-первих, что Государю всегда би­ ла ближе по душе церковь, руководимая Карловацким 165

Синодом с митрополитом Анастасием; во-вторих, что раз отого так хочет их тетя, Елена Владими­ р о в і , которая проявила столько забот об их отце, когда он лежал в госпитале, и готова и дальше заботиться о похоронах, то они должньї пойти навстречу ее желанию. Позтому гроб бьіл поставлен в соборной церкви Знамения Божией Матери на рю Буало, а отпевание совершали митрополит Серафим и протоирей о. Василий, в сослужении еще нескольких священников. 9то решение встретило большое неудовольствие со сторони братьев Государя и русской парижской змиграции, прихожан церкви на рюДарю. Отпевание состоялось 16 октября 1938 г. и било очень торжественним. Оно длилось три часа. На нем присутствовали все члени императорской фамилии, находившиеся в Париже, с женами, и кня­ гиня Брасова, вдова великого князя Михайла Александровича, представитель французского правительства и посли — Англии, Руминии, Югославии, Даний, Голландии и Венгрии. Церковь била так переполнена, что многим пришлось стоять снаружи. Гроб бил покрит венками и обставлен цветами. Впереди лежали подушки с орденами, а над гробом склонялся императорский штандарт. У гроба не­ сли дежурство чини Корпуса Императорской армии и флота, а также младоросси. После отпевания великая княгиня Мария Кирилловна сейчас же уехала вАморбах и Кобург. Туда должен бил бить привезен гроб и опущен в склеп герцогов Кобургских и поставлен рядом с гробом Государини. Марии Кирилловне предстояло бить хозяйкой на виллє “ддинбург” и принимать всех приезжающих на похорони родственников и других лиц»68. Прошу извинения у читателей за длинную цита­ ту, но тут Граф еще раз хорошо показьівает взаимоотношения в змигрантской среде. 166

7 марта 1995 года прах Кирилла Владимировича бьіл перевезен в Великокняжескую усмпальницу Петропавловского собора Петропавловской крепости Санкт-Петербурга вместе с прахом его супруги.

Глава 14 ВЕЛИКИЕ КНЯЗЬЯ БОРИС И АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧИ Летом 1917 года великие князья Борис и Андрей Владимировичи вместе с матерью великой княгиней Марией Павловной перебрались из Петрограда в Кисловодск. Туда же прибьіла и Матильда Кшесинская — метресса Андрея. Там они сравнительно уютно прожили бурньїе 1918 и 1919 годьх. В начале августа 1918 года большевики, занявшие Кисловодск, провели обьіск у Бориса и Андрея и допросили их. 13 августа великие князья Борис и Андрей Владимировичи вместе с ад’ьютантом фон Кубе бежали из Кисловодска в горьі в Кабарду. В конце сентября бельхй генерал Шкуро занял Кис­ ловодск, а 23 сентября вернулись великие князья Борис и Андрей вместе с полковником фон Кубе. Они приехали верхом в сопровождении представителей кабардинской знати, охранявшей их в дороге. За время пребьівания в горах братья Владимирови­ чи отпустили бородьі, и теперь Андрея многие принимали за Николая II. По словам Матильдьі, «действительно, они бьіли очень похож и». Но вскоре бельїе ушли. Матильде и великим князьям пришлось покинуть Кисловодск и около месяца скитаться по ближайшим станциям. 21 октября они добрались до Туапсе. 13 февраля великие князья Борис, Андрей, Мария Павловна и Матильда Кшесинская поднялись 167

на борт парохода «Семирамида», принадлежавшего итальянской компании «Триестино Ллойд». «Правда, ми еще находились в российских водах, но уже на палубе итальянского судна, — пишет Кшесинская. — После всего пережитого каюта первого класса казалась нам верхом роскоши. Чистое постельное белье, удобньїе кровати, ванна, туалет, парикмахер — всего отого ми били лишени много месяцев. Придя впервие на обед в столо­ вую, ми просто не поверили своим глазам: столи били накрити чистими скатертями, на котор и х стояли столовие прибори. Словом, всего ото­ го ми не видели с незапамятних времен. Когда олегантно одет ие официанти стали подавать обед, состоявший из множества вк усн и х блюд, ми просто остолбенели — так велик бил кон­ траст с тем, что ми недавно пережили. Если до­ бавить к отому ощущение полной безопасности, то можно себе представить наше настроение. Нас смущали только лохмотья, в которие ми би­ ли одети, но другой одежди никто не имел»69. Через шесть дней «Семирамида» вьішла из Новороссийской Гавани. Ни Матильда, ни великокняжеская семья никогда больше не увидят Россию. Революция дала свободу не только пролетариату, но и великим князьям. 12 июля 1919 года в Генує Борис Владимирович женился на Зинаиде Сергеевне Рашевской, с которой вступил в связь еще в России. Зинаида бьіла к тому времени дваждьі разведена; по первому браку — Елисеева, по второму — Дьякумова. С 1920 года «молодоженьї» проживали в Ницце. Борис бьіл счастлив в зтом браке, но Кирилл Вла­ димирович и Виктория Федоровна осуждали зтот брак и не желали принимать его супругу. А он не желал у них бьівать без своей женьї. Позтому они пе­ рестали видеться. 168

Борис Владимирович не любил вмешиваться в политику, но бьіл сторонником восстановления монархии, полностью признавал права своего брата и принятие им императорского титуле и всегда его поддерживал. В своем присутствии он не допускал ни малейшей критики его и резко обрьівал лицо, п и ­ тавшеєся отозваться о Кирилле недостаточно почтительно. Борис Владимирович оставался тверд в своем решении: если его жена неприемлема для Кирилла и Виктории, то и он неприемлем. Шли ГО Д И , и друзья не раз предпринимали попитки устроить встречу между Кириллом и Борисом, однако из зтого ничего не виходило. После 15 лет разлуки свидание братьев состоялось. Произошло зто 18 июля 1938 года. Когда Бо­ рис приехал в Сен-Бриак, Граф писал: «...размолвка получилась из-за женитьбьі Бориса Владимировича и из-за недоразумений с наследством матери, тоже под давлением жени. Виктория Федоровна отказивалась принимать жену Бориса Владимировича, а тот отказивался бивать без жени. Теперь Вик­ тории Федоровни больше не било, и Кирилл Влади­ мирович бил серьезно болен и виразил желание повидаться с братом. Государь хотел поговорить с Борисом Владимировичем и о положений Владими­ ра Кирилловича в среде других членов династии. Ведь тот становился главой династии, будучи са­ мим молодим в ней, и ему било важно иметь поддержку своих дядей»™. Борис и Зинаида жили тихо, как простив обива­ теля. Детей у них не бьіло. 11 ноября 1943 года (по другим данньїм 8 августа) великий князь Борис Вла­ димирович умер у себя дома в Париже. Зинаида пе­ режила его почти на два десятилетия — она умерла ЗО января 1963 года. 169

Как мм уже знаєм, великий князь Андрей Вла­ д и м и р о в і и Матильда Кшесинская покинули Новороссийск вместе с великим князем Борисом Владимировичем. Андрей и Матильда остановились на виллє «Ялам» на Лазурном Берегу. Зта вилла еще до революции бмла куплена Матильдой за 180 тнсяч франков. Однако тогда Кшесинской показалось мало двухзтажного дома, и она возвела еще один двухзтажнмй особняк: «Как часто бьівает, несмотря на то, что вилла била большой, нам не хватило комнат для адьютанта и врача Андрея. Гаража для машини тоже не било. Однако мне принадлежал прилегавший к виллє скалистий участок земли, и, посоветовавшись с архитектором, я решила построить там дом с комнатами для гостей и некотор и х слуг, а внизу устроить гараж и помещение для шофера. М и уже жили на виллє, когда начались работи по виравниванию участка. И з окон било вид­ но, как рабочие пробивали шурфи для динамита, а потом взривали скали. П осле закладьівания взривчатки сльїшался сигнал труби, и все разбегались в укрития, а через пару минут раздавался взрив. Если он бил удачним и отваливался большой кусок скали, все хлопали в ладоши. Мебель для нового дома я привезла из Ницци. Все гостиние били превосходно обставлени. В Ницце, уДюма, я также заказала обстановку для спальни Андрея. Кровать, шкафчик для белья, письменний стол, туалетний столик, круглий ночной столик, два стула и кресло — все ото било сделано в етиле зпохи Регентства. Впоследствии зту мебель пере­ везли в Париж»71. И вот теперь, 12 (25) марта 1920 года, после шестилетнего отсутствия, Кшесинская вновь оказалась на любимой виллє «Ялам». После охваченной огнем Гражданской войньї России Франция показалась 170

Матильде и Андрею раєм. Матильда вспоминала: «Разумеется, я била счастлива, что нахожусь у себя в доме, где сохранилось много мелких, но дорогих моєму сердцу вещей. И все же в душе моей осталась боль утраченного. М не било приятно снова видеть кухарку Марго и Арнольда, которий умудрился в и ­ везти многие фотографии и альбоми, напоминавшие мне о замечательном и безвозвратно ушедшем времени. Арнольд и сам бил фотографом-любите­ лем и привез свои снимки, сделанние у меня на даче. Я приехала в Кап-д’9ль без гроша в кармане, позтому сразу пришлось залежить виллу, чтоби рассчитаться с прислугой и старим садовником Ботеном, которий все зти годи терпеливо ждал моего возвращения и следил за домом и садом. Нужно би­ ло также купить себе одежду, так как у меня оста­ лось лишь два старих платья, а Вове вообще не в чем било вийти в люди»12. Летом 1920 года Кшесинская и Андрей Владими­ р о в і 10 дней провели в Париже. Там они встретились с великим князем Дмитрием Павловичем, которого не видели с декабря 1916 года, после того как он за участив в убийстве Распутина бмл вьіслан на Персидский фронт. Веселая пирушка с участием обоих великих князей продолжалась все 10 дней в ресторанах и отеле, где жил Дмитрий Павлович. «По возвращении ми встретились с великой княгиней Анастасией Михайловной, которая к тому времени овдовела и жила на своей виллє “Фантазия” в 9зе, недалеко от нас, — пишет Кшесинская. — 9то била одна из самих очаровательних женщин, котор и х мне довелось встретить. Кроме того, она отличалась удивительной добротой, любила жизнь и всегда оставалась милой и доброжелательной. Анастасия Михайловна очень привязалась к моєму сину, и когда он, еще до войни, заболел в Каннах, несколько 171

раз его навещала, а после виздоровления пригласила к себе на чай на виллу “Венден” » п. «М и есе радоеались зтой естрече и часто ездили на виллу “Фантазия", а великая княгиня бивала у нас. Иногда Вова навещал Анастасию Михайловну один, так как ей очень правилось его общество. Потом она со смехом рассказьівала, как Вова сьел все, не оставив ни крошки. Вова не любил танцевать, а великая княгиня обожала танцьі и настаивала на том, чтобьі он им научился и мог бивать у нее на приемах. Мьі часто говорили о судьбе членов царской семьи, которьіе остались в Алапаевске, в далекой Сибири, в окрестностях Екатеринбурга. Там находился в заточений ее брат, великий князь Сергей Михайлович. С болью и горечью я думала, что если бьі он уступил моим просьбам и вовремя уехал, то, возможно, бьіл би сейчас с нами»1*. На Золотом берегу Матильда и Андрей Владими­ р о в і встретились с великим князем Борисом Владимировичем и его женой. Великая княгиня Мария Павловна старшая 1920 год провела в маленьком курортном городке Контрексвиль в Вогезских горах на востоке Франции. Она не особо нуждалась в средствах, поскольку англичанин Альберт Стоппард ухитрился вивезти из России драгоценности как самой великой княгини, так и ее детей Кирилла, Андрея и Бориса. Мария Павловна надеялась на действие местннх минеральннх вод, но, увьі, в августе 1920 года ей стало совсем плохо. Андрей и Матильда внехали в Контрексвиль и застали великую княгиню в почти бессознательном состоянии. Утром 24 августа (6 сентября) 1920 года она скончалась. Марию Павловну похоронили в маленькой церк­ ви, построенной на ее средства в парке, недалеко от отеля «Суверен», где она всегдаостанавливалась. Ее 172

отпевал отец Остроумов, традиционно приехавший на лето в Канни и живший там при местной церкви. На похорони пришло много народу, приехал и двоюродний брат великой княгини Генрих Нидерландский. Местние власти назвали одну из улиц «Rue Grande Duchesse Vladimir» (улица супруги великого князя Владимира). После похорон матери Андрей вместе с Матильдой отправился в Париж. Там он узнал, что в городе находится следователь Соколов, которий по инициативе белих властей расследовал дело об убийстве императора и его семьи в Екатеринбурге, а также смерть членов семьи Романових в Алапаевске. Андрей попросил Соколова прийти к нему в отель и пригласил князя Гавриила Константиновича с супругой, так как в Алапаевске пропали три его брата. Соколов подробно рассказал о проведенном им дознаний и не оставил ни малейшей надежди на то, что в Екатеринбурге кто-то уцелел. Андрея зто сильно интересовало из-за упорних слухов, будто бьі царская семья спаслась и где-то скривается, и место зто якобьі известно императрице Марии Федоровне. Соколов решительно опроверг зти слухи, хотя не нашли ни тел убитих, ни свидетелей убийства, без чего факт убийства не мог бить окончательно подтвержден. И все же результати расследования говорили о том, что все пленники, содержавшиеся в доме Ипатьева, погибли, а их тела били сожжени в лесу. Факт же убийства членов царской семьи, сидевших в Алапаевске, бил очевиден. Все тела бьіли найденьї, судебно-медицинские зкспертьі произвели вскритие и опознание, и в доказательство Соколов показал присутствовавшим фотографии. Во время судебно-медицинской експертизи бил составлен подробиьш перечень вещей, найденних 173

при останках погибших. Все мелкие вещи, обнаруженньїе около трупов, адмирал Колчак переслал ве­ ликої! княгине Ксении Александровне, которая сразу же передала их ближайшим родственникам. Матильда Кшесинская полупила то, что бьіло найдено на трупе великого князя Сергея Михайловича: ма­ ленький золотой медальон с изумрудом посередине. Внутри бьіла фотография Матильдьі, а под ней вьігравирована по кругу надпись: «21 августа — Ма­ ля — 25 сентября». В медальон бьгла впаяна 10-копеечная монета 1869 года. В зтот год родился вели­ кий князь, а медальон Матильда подарила ему много лет назад. Кроме того, Кшесинской передали миниатюрньій золотой брелок в форме картофелиньї на цепочке. По сему поводу Матильда кокетливо записала в воспоминаниях: «В юности великий князь вместе с Воронцовьіми и Шереметевьіми организовал так назьіваемьій “ картофельньш кружок” . Происхождение зтого названия неизвестно, но он часто фигурирует в дневнике императора, когда он еще бил наследником престола»75. Надо ли говорить, что Матильда прекрасно зна­ ла, каким «картофелем» лакомились молодьіе повесьі. Великий князь Сергей Михайлович бьіл окончательно захоронен под Пекином на территории русской православной миссии. Германские родственники великой княгини Елизаветьі Федоровньї, супруги великого князя Сергея Александровича, в девичестве принцессьі Гессенской Елизаветьі-Александрьі-Луизьі, вьіделили средства на перезахоронение ее в Иерусалиме. А вот об остальньїх жертвах Алапаевска вся их августейшая родня в Париже, Ницце и Кобурге напрочь забьіла. До 1953 года в миссию не поступало 174

ни копейки ни на поддержание могил в порядне, ни на поминальньїе моленья. Замечу, что об ♦алапаевских мучениках» в 1981 году вспомнила заграничная православная церковь и канонизировала их всех. Таким образом, великий князь Сергей Михай­ лович стал святьім. После смерти Марии Павловньї отпало последнее препятствие для брана, которого так страстно уже много лет добивалась Матильда. Она писала: «...мьі решили не вступать в брак без разрешения глави дома Романових великого князя Кирилла Владимировича, так как в зтом случае наш союз бил би недействительним, а я и син лишились би права на имя и титул» . Кириллу и его жене Виктории пришлось при­ знать брак Анд рея и Матильдм. Венчание Матильдм и Андрея состоялось 17 (ЗО) января 1921 года в церкви в Каннах. Замечу, что Матильда по-прежнему бмла католичкой. Венчал их духовник Андрея отец Григорий Остроумов. Свидетелями бьіли муж Юлии Кшесинской барон Александр Логинович Цедделер, граф Сергей Платонович Зубов, полковник Владимир Петрович Словицкий. Кроме свидетелей и сьіна Вовм в церкви никого не бнло. Из церкви Матильда с Андреем и Вовой поехали в отель, где жил великий князь Кирилл Владимирович с супругой Викторией Федоровной. Великокняжеская чета приняла Матильду как жену, а Вову как смна Андрея. С зтого дня снн Ма­ тильдм Вова сменил отчество Сергеевич на Андреевич. Причем зто бьіло лишь пустой формальностью. Молодого человека всерьез никто не воспринимал, и везде его називали просто Вовой. Секретарь «ца­ ря» Кирилла Граф отмечает, что в конце 1930-х годов светлейший князь Красинский-Романов представлялся просто Вова. 175

Матильда торжествовала. О приеме у Кирилла она писала: «Они оба били очень любезни со мной и с тех пор постоянно варили нас своим расположением. Я чувствовала, что поправилась им и что они не жалеют о данном разрешении и ничего не имеют против наиіего барка. В день свадьбьі Андрей записал в дневнике: “...Чу­ десно провели вечер. Наконец-то исполнилась моя мечта, и я очень счастлив”. Как и било условлено, вскоре после венчания я получила от начальника канцелярии великого кня­ зя Кирилла Владимировича официальний доку­ мент, подтверждающий дарование мне титула княгини Красинской» 76. Тут Матильда вновь лукавит или ей отказивает память. На самом деле великий князь Кирилл даровал ей и ємну фамилию и титул князей Красинских лишь ЗО ноября 1926 года. А, собственно, почему князей, а не графов Кра­ синских? Ведь Матильда и ее отец Феликс всю жизнь доказьівали, что являются законними наследниками графов Красинских. Увьі, никаких серьезньїх доказательств зтому ни у Матильдьі, ни у Кирилла не бьіло. Собственно, титул, присвоеннмй Кшесинской, ничего не значил во Франции, и княжной-то ее признавали от сильї несколько сот людей во всем мире. Но присвоение графского титу­ ла Матильде могло визвать протест настоящих польских графов Красинских, живших во Франции, и Кшесинская с Кириллом могли угодить за решетку за мошенничество. В воспоминаниях Кшесинская старательно доказмвает, что после брака с великим князем она бьіла как равная принята в кругах висшей аристократии: «После свадьби я била принята королевой Даний Александриной, дочерью великой княгини Анаста176

сии Михайловньї и двоюродной сестрой Андрея. Она чакто приезжала в Канни и, зная, как ее мать лю­ била Вову, всегда относилась к нам сердечно и доброжелательно. Затем я била представлена королеве Руминии Марии, которая в то время отдьіхала в Ницце, в своем замке “ Фаброн”. Когда ми приехали втроем, вказалось, что королева и ее сестра, великая княги­ ня Виктория Федоровна, еще не вернулись с прогулки, и нас стали развлекать две дочери великой княгини, Мария и Кира. Они предложили осмотреть их комнати. Кира показала нам свою коллекцию серебряних миниатюр и мебели, а Вова иАндрей пошли посмотреть, как купают маленького великого кня­ зя Владимира. Вскоре вернулась с прогулки великая княгиня Мария, которая била очень красива. Я зна­ ла ее по многочисленним фотографиям, но впервие увидела близко и била совершенно ею очарована. Ка­ залось, ми знакоми с ней много лет. Во время визита присутствовала сестра королеви, великая кня­ гиня Виктория Федоровна. Чуть позже, в Париже, меня приняла в отеле “Риц” королева Греции Ольга. Несмотря на преклонний возраст, она била очаровательна. По причине близорукости она пользовалась лорнетом. Во время перевороте в Греции она била изгнана из страни и долго спиталась, но теперь, когда прежняя власть била восстановлена, могла вернуться домой, что ее очень радовало. Андрей писал великой княгине Ольге Александровне о нашем бракосочетании и просил передать зто известие императрице Марии Федоровне, жившей в то время в Даний. В очень теплом ответном письме великая княгиня сообщила, что императрица не возражает против нашего супружества и желает нам счастья»77. 177

В годовщину смерти великой княгини Марин Павловньї великий князь Андрей Владимирович с Матильдой и Вовой отправились в Контрксевиль. Туда же прибили великий князь Кирилл Владими­ рович, княгиня Екатерина Голицина и А. Савинский, приехавший во Францию вместе с Марией Павловной и остававшийся с ней до самой ее смерти. Траур по матери Андрея уже кончился, и они с Ма­ тильдой начали устраивать приемьі на своей виллє. «М и очень любили принимать у себя великую княгиню Анастасию Михайловну, которая била воплощением жизнерадостности, — вспоминает Кшесинская. — М и повбирали гостей, которие ей правились и любили потанцевать после обеда. 9ти обеди проходили очень весело... М и часто ездили с великой княгиней в Монте-Карло, в ее любимий ресторан “Карлотон” , чтоби випить по бокалу ви­ на и потанцевать. Н ине покойний король Швеции Густав любил торжественние приеми, и ми всегда приглашали его на обеди в пользу русской школи в Ницце, которой покровительствовал Андрей... Во время обеда я сидела рядом с королем, а адмиральша Макарова напротив него»7*. Увьі, не все проходило так гладко, как пишет Матильда. Никто всерьез не принимал ее титул. Весьма характерний случай описан Т.А. Аксаковой-Сивера. В день имени Кирилла в Каннах среди монархистов начался скандал из-за мелких деталей в богослужении. Ярий сторонник Кирилла Фермор попитался визвать на дузль председателя церковного совета. Их кое-как разняли. После богослужения к кресту первьім подошел Андрей Владимирович. Зто право у него никто не оспаривал. За ним бьіло потянулась Кшесинская, но била оттолкнута адмиральшей Макаровой. Тут 178

голоса разделились: одни считали, что идти надо бьіло Кшесинской как морганатической жене великого князя. Другие присуждали зто право Макаровой, как кавалерственной даме ордена Св. Екатериньї. Замечу, что в отличие от председателя церковно­ го совета Капитолина Николаевна Макарова бьіла особой, приближенной к императору Кириллу. По происхождению Капитолина Николаевна, урожденная Якимовская, бьіла простой дворянкой, а ее отец едва дослужился до ранга полковника79. Но имя адмирала С.О. Макарова стало брендом для «кирилловцев». Хотя, собственно, Капитолина к делам му­ жа никакого отношения не имела, у супругов постоянно бьіли неладьі, и ряд историков говорят о любовной связи Капитолиньї с будущим «цусимским героєм» Зиновием Рожественским. В 1924 году Капитолина бьіла в свите императрицьх Виктории Федоровньї во время ее поездки в СПІА. 15 февраля 1931 года Кирилл заходил к ней на чай в Каннах и т. п. Инцидент с Макаровой показьівает, что Матильда, вопреки всем ее заслугам, так и не стала равноправним членом семейства Романовьіх. Длиннмй список аристократов, принимавших Матильду, приведенньїй в ее воспоминаниях, рассчитан лишь на мало информированного читателя. Сравнение же, например, круга великого князя Александра Ми­ хайловича или даже княгини Марии Павловньї младшей, также оставивших потомкам свои мемуа­ ри, показивает принципиальную разницу их поло­ жений в свете. Не изменила статуса Кшесинской и перемена вери. 27 ноября 1925 года Матильда приняла право­ славне и уже в следующем году «говела на П асху и причащалась вместе сАндреем и Вовой. Несмотря на то, что с рождения я била католичкой, меня все179

гда тянуло к православной вере, и я часто ходила в русскую церковь, а в школе посещала уроки закона Божьего, которие вел отец Пигулевский, ставиїий впоследствии учителем Вовьі». С момента прибьітия в Италию в марте 1920 года ни Матильда, ни Андрей не работали. Кшесинская писала: «Поначалу, заложив мою виллу, ми кое-как сводили конци с концами. После смерти великои княгини Марии Павловни Андрей получил свою до­ лю драгоценностей, но с большой задержкой из-за каких-то формальностей, позтому подходящий мо­ мент для того, чтоби обратить драгоценности в деньги, бьіл упущен, а полученная сумма била гораздо меньше оценочной стоимости. Кроме того, нужно било еще заплатить налог на наследство. Андрей надеялся продать свою недвижимость, находящуюся в Польше, но после установлення новой граници та часть польской территории отошла к СССР, и его надежди рухнули»90. Стоп! Тут-то и проявился во всей красе русский патриотизм православной княжньї Марии, женьї брата самого императора Кирилла. Ведь на дворе не осень 1939 года! Согласно Рижскому договору 1921 года, унизительному для РСФСР, к Польше отошли западньїе части Белоруссии и Украиньї, граница проходила в ЗО км от Минена. Так какая же «часть польской территории отошла к СССР»? Может бьіть панна Матильда считала, что граница Польши должна совпадать с границей Великого княжества Литовского времен князя Витовта — со Смоленском, Києвом и Одессой? В конце концов Кшесинская решила открьіть в Париже балетную студию. Осенью 1928 года Ма­ тильда с Андреем поехали в Париж, чтобм подьіскать себе жилье и подходящее место для студии. «Для себя я искала дом с садом, так как у меня би­ 180

ли фокстерьери, которьім нужно било где-то бегать.Да и для всех нас сад бил очень удобен. Найти квартиру, где можно жить самим и разместить ба­ летную студию, било очень трудно. Для зтого требовалась либо очень большая квартира, что дорого стоило, либо две, расположенние поблизости. После долгих и мучительних поисков я, наконец, вибрала квартиру для балетной студии в еще недостроенном доме и подписала контракт... Устроив все дела в Париже, ми вернулись в Капд ’дль, чтоби упаковать вещи и отослать их в П а­ риж. Я собиралась уехать в Париж в конце года и открить балетную студию уже зимой, но мне не хватало денег на переезд и ремонт дома. После нескончаемих хлопот и суєт и нам, в конце концов, удалось покинуть Кап-д'9ль 22 января (4 февраля) 1929 года, а на следующий день ми уже били в Пари­ же и поселились в доме № 10 на виллє “Молитор” , округ XVI. Телефон 34-38 бил уже установлен. В связи с моим переездом в Париж злие язики ста­ ли распускать слухи, что я проиграла все своє состояние в Монте-Карло. А правда заключается в том (и я никогда зтого не отрицала), что я всю жизнь любила играть, но никогда не делала високих ставок, особенно в казино, даже в те времена, когда имела достаточние средства и могла себе зто позволить. Как и все игроки, я иногда проигривала, но зто били небольшие сумми, а вовсе не те миллиони, о которих так много говорили и которих у меня не било»61. Устройство студии заняло свьіше двух месяцев. К концу марта 1929 года она бьіла закончена и даже освящена митрополитом Евлогием. На виллє в Кап-д’ Зль Матильду и Андрея часто навещал великий князь Дмитрий Павлович. Обьічно он приезжал на юг Франции весной или осенью и останавливался у знакомьіх. «Как-mo раз он за181

ехал ко мне, — пишет Кшесинская. — Тогда он жил в Каннах, на виллє известпного богача сзра Мортпимера Дзвиса, чья жена славилась красотпой. Слуга великого князя надеялся, чтпо mom останется на ночь у меня на виллє, так как в Каннах он каждьій вечер куда-то ходил и почти не спал. В зто же время у меня отдьіхали князь Зристов, князь Никита Трубецкой и полковник Кульнев. Вечером, после обеда, ми отправились в Монте-Карло в игорний клуб. М и с Андреем возвратились рано, а Дмитрий Пав­ лович пробил там до утра вместе с моими гостями. Так что великому князю так и не удалось у меня виспаться, как надеялся его слуга. Весной, когда ми с Андреем били в Париже, ми пригласили в ресторан “Арманвиль” великую княги­ ню Марию Павловну вместе с мужем, князем Н. Путятиним, великого князя Дмитрия Павлови­ ча, графа Н. Царнекау, а также полковника Кульнева. В последнюю минуту великого князя что-то задержало, но он обещал присоединиться к нам позже. После обеда ми поехали в модное кафе “Акация” , чтоби випить вина и потанцевать. Здесь к нам и присоединился Дмитрий Павлович, и ми все отправились в “Пале-Рояль” , где в винном погребе находилось кабаре. Приехали ми рано, и там еще никого не било, а оркестр стал играть нам русскую музику. М и заказивали музикантам все, что хотели, но потом появились две английские пари и начали заказивать американские мелодии, а ми по-прежнему просили исполнять русские. Англичане били очень недовольни, и тогда ми стали уговаривать великую княгиню что-нибудь спеть. Она долго отказьівалась, но потом согласилась — при условии, что потом я станцую “Русскую”. Когда ми все реиіили, великая княгиня превосходно спела романс “ Калитка” , а я станцевала “Русскую” . Как 182

только я закончила, оба англичанина поднялись изза столика и, держа в руках бокальї с вином, подошли к нам. Став на колени, они попросили нас принять вино как знак восхищения нашим мастерством. 9 то било так трогательно, что потом ми весь вечер развлекались вместе»ьг. Тут следует добавить, что поскольку Мария Павловна младшая бьіла не дочкой, а всего лишь внучкой императора Александра II, она била лишь княгиней, но, увьі, не великой. Кстати, сама Мария Павловна в мемуарах ни разу не упоминает ни о встречах с Кшесинской, ни о ней самой. Видимо, для нее Матильда била персоной, недостойной упоминания. Великий князь Андрей поддерживал брата Кирилла в его претензиях на русский трон. Кирилл во время своего « кобургского правлення» назначил Андрея представителем императора в Париже. Великий князь Андрей Владимирович бил глуповат и, что еще хуже, постоянно увлекался какими-то прожектами. Позтому братец-император использовал его в основном в качестве свадебного гене­ рала. Так, в ноябре 1924 года Кирилл издал рескрипт о созиве «Совещания по вопросам об устроении императорской России». Председателем со­ вещания император назначил Андрея. Задачей оного совещания била виработка то ли законов, то ли програми «кирилловцев». Совещание проработало 7 лет и в 1932 года било упразднено самим Кириллом. При зтом не било виработано даже хоть какихто промежуточних документов. Затем Андрей увлекся самозванкой Анастасией (Шануковской). Фактически он признал ее дочерью Николая II. Император Кирилл бил страшно разгневан и по канцелярии прислал Андрею гневное письмо. Увьі, Андрей не унялся, а вляпался в новую аферу с царским серебром. Дело в том, что столовое серебро 183

из Ливадийского дворца каким-то образом попало в руки Врангеля и бьіло вьівезено из Крьіма в ноябре 1920 года. Позже руководство Общественного союза заложило в банке зто серебро, но некий Шишкин пообещал Андрею вернуть его императорской фамилии. Шишкин оказался жуликом, питавшимся захватить царские драгоценности, а сия афера.зще более испортила отношения императора с милитаристами. Затем к Андрею обратился представитель американской «кинофирмьі» с предложением подобрать несколько членов « императорского дома» и вместе с ними отправиться в Голливуд на сьемки фильма о Романовьіх. Там они должни били хорошо заработать в качестве консультантов и даже киноактеров. Андрей предложил сниматься дочери Кирилла Владимировича Кире. Кирилл пришел в ярость и устроил большой скандал. В начале 1935 года к Андрею Владимировичу об­ ратился представитель вдовьі адмирала Алексеева, умершего в Париже в 1918 году. Сей адмирал якобьі завещал несколько миллиардов (!) золотих рублей императору Николаю II, и теперь, мол, вдова хочет передать зто золото законному наследнику Кириллу. В чем-то зта афера виглядела правдоподобно. Евгений Иванович Алексеев бил внебрачннм сином цесаревича Александра Николаевича, впоследствии ставшего императором Александром II, и он мог иметь не только верноподданнейшие, но родственнне чувства к августейшему семейству, благо собственних детей у адмирала не било, во всяком случае законних. А с другой сторони, Николай II назначил его своим наместником на Дальнем Востоке, и адми­ рал стал неограниченним повелителем огромной территории, соизмеримой с Западной Европой и состоявшей из частей двух империй — Российской и Китайской. Наместничество било виведено даже 184

из-под контроля Совета министров России, и Алексеев подчинялся лишь непосредственно императору. В наместничестве за несколько недель создавались огромньїе состояния. 8 июня 1905 года состоялось упразднение наместничества на Дальнем Востоке в связи с тем, что значительная часть оного бьіла занята японцами. Концессии на реке Ялу, Порт-Артур и главньїй бизнес-центр в городе Дальнем попали в руки японцев, то єсть определить, кто сколько взял, стало невозможно. В итоге у вдовьі Алексеева действительно могли бьіть сказочньїе богатства. С согласия Кирилла Андрей поехал на свидание с безутешной вдовушкой — патриоткой династии Романовнх. Она довольно популярно обт>яснила, что деньги єсть, но они в России. Теперь от императора Кирилла требовалось «послать туда надежное лицо», которое встретилось бьі с «поверенньїм» адмирала, проживавшим в России, и тот, естественно, отдал бьі все алексеевские миллионьї. Андрей и Кирилл размечтались об адмиральских капиталах, но Виктория Федоровна резко поставила мужа на место. Думаю, она вспомнила о поездках в Россию Сиднея Рейли и Бориса Савинкова. Лето 1938 года Матильда и Андрей провели на курорте Корере, где Андрей лечился от бронхита. По окончании лечения Матильда с Андреем посе­ лились в имении родственников одного из учеников Кшесинской, которое находилось в окрестностях Звиана недалеко от Женевского озера. «Там бьіло очень красиво, — вспоминает Матильда. — Дваждм мьі ездили в Женеву. Сюда же приехал и Вова, которьій часть лета провел на берегу океана. Однако про­ били мьі там недолго». Любопнтно, что в «Воспоминаниях» Кшесинская много пишет о своей любви к мужу и енну и... ничего об их деятельности. Между тем и сьін Вова 185

тоже ударился в политику. Его не интересовали ни балет, ни театр в целом, ни наука, ни бизнес. Как уже говорилось, Вова стал одним из основателей «Союза младороссов». Начало войньї Андрей, Матильда и Вова встретили в Париже. «Вскоре над нами снова нависла угроза войньї, и всех охватила паника, — пишет Матиль­ да. — Люди стали разьезжаться по домам. М и тоже реіиили вернуться в Париж, и 25 августа уехали в переполненном поезде. На станциях ми наблюдали дикие сцени, когда вагони буквально брали штурмом. В Париже обстановка била еще более напряженной, и с каждим днем неизбежность войни стано­ вилась все более очевидной. Как и в прошлом году, когда Гитлер захватил Чехословакию, Франция стала готовиться к войне... 1 сентября немци вторглись в Польшу. Война неотвратимо приближалась, Англия и Франция обтьявили всеобщую мобилизацию. М и решили на некоторое время уехать в Везине, находившийся в окрестностях Парижа. М и подискали виллу, где поселились вместе с друзьями. Уехали ми 3 сентября, сразу после того, как Англия и Франция обтьявили войну Германии. Наняв два такси, ми погрузили самое необходимое и прихватили с собой любимую собаку, кота и канареек. На следующий день после нашего отьезда в Ве­ зине с самого утра завили сирени, и ми, как и полагалось, спустились в подвал, где просидели три ка­ са. Но никакой бомбежки не било, и после отбоя тревоги ми снова отправились спать. Потом еще несколько раз обьявляли воздушную тревогу, но она все время оказьівалась ложной, и вскоре ми к атому привикли. Но звук сирени всегда визивал у нас сильное беспокойство. Через три-четире недели после начала войни я 186

стала подумивать об открьітии студии. Нужно бьіло работать, чтоби заработать на жизнь. Поначалу ученицьі разбежались, как и большинство па­ рижан, но постепенно люди стали возвращаться в Париж. Почти каждьш день я ездила туда поездом, а вечером возвращалась в Везине, увязая в снегу. Как назло, зима бьіла суровая, а доставать уголь становилось все труднеє. Наша вилла била уютной, теплой, и жилось нам, в общем, неплохо. В воскресенье к нам приезжали знакомие, и почти каждьш день кто-то приходил на обед. На фронте било тихо, и, проведя четире с половиной месяца в Везине, ми решили вернуться в П а­ риж, что и сделали 19 января»*3. С началом наступления немцев на Западном фронте Андрей и Матильда решили поехать на ку­ рорт в Биарриц к великому князю Борису Владимировичу и его жене Зине. Курорт зтот находился на атлантическом побережне всего в 15-20 километрах от границьі с нейтральной Испанией. Матильда писала: «Однако сделать зто било не­ просто. Как отправить багаж, купить билети, а главное, сесть в поезд? На вокзалах толпились де­ сятки тисяч людей. После утомительних хлопот нам удалось преодолеть все трудности и достать два купе в спальном вагоне. Не хочу и вспоминать, как ми сели в поезд. У кондуктора ми достали бутилку шампанского и випили ее с огромним удовольствием после всех переживаний того ужасного дня. М и виехали 11 июня, а уже на следующий день с большим опозданием прибили в Биарриц... Через три дня после нашего приезда в Биарриц немци заняли Париж, а 22 июня маршал Петзн подписал акт о капитуляции. 27 июня немци всту­ пили в Биарриц» . 187

Таким образом, у Андрея Владимировича и Матильдьі бьіло две недели, чтобьі переправиться в Испанию, а оттуда пароходом — на все четьіре сторо­ ни, хоть в Северную, хоть в Южную Америку. «Постепенно жизнь возвращалась в прежнее рус­ ло, и ми начали подумьівать о возвращении в Париж и об открьітии студии, так как у нас не бьіло средств к существованию. Прожив в Биаррице три с половиной месяца, которьіе прошли тихо и спокойно, ми в конце сентября вернулись домой. Сразу же стали появляться мои ученици, хотя их било значительно меньше, чем перед войной. В оккупированном Париже било грустно, и все же ми радовались, что снова жили дома. Зима прошла спокойно, но с наступлением весни все чего-то ждали. Что-то должно било произойти, вот только когда и где? 22 июнл 1941 года немци перешли границу нашей родини. Узнали ми об зтом за утренним кофе и били убити страшной новостью. Что будет с нашей несчастной Россией и что будет с нами? Вова давно считал, что война между Россией и Германией неизбежна, и прекрасно понимал, что случится с Россией, если, не дай Бог, победят немци. Ни своего титула, ни отношения к немцам син никогда не скривал и хорошо осознавал, что его ждет в случае войни. Он бьіл готов к испитаниям, которие ждали его впереди, и не таил зтого от нас»м. Как видим, Кшесинская опять лукавит. Немци арестовнвали во Франции не всех русских, а исключительно тех, кто активно занимался политикой. Писать о деятельности Вови в руководстве младороссов Матильда не хочет и внворачивается как может: «Утром он [Вова] пошел в церковь в Клиши, которую очень любил, а потом отправился к другу в Везине, куда его пригласили на целий день. Н е успел он вий­ 188

ти из дома, как к нам явилась немецкая полиция, чтоби его арестовать. Я о&ьяснила, что сина не бу­ деш весь день, и полицейские ушли. Однако один из них снова вернулся и сказал, что на следующий день Вове нужно бить на площади Бово, где, как ми узна­ ли, находилось одно из отделений гестапо... Ни прятаться, ни убегать Вова не собирался, чтоби не подвергать нас риску, так как в зтом случае явиться в гестапо приказали би ул;е нам. На следующий день, рано утром, Вова сам пошел в гестапо. Предчувствуя самое худшее, ми долго смотрели ему вслед, осеняя крестним знамением, пока он не скрьілся за воротами нашей вилли “Молитор” »85. Вова бьіл арестован вместе с другими активистами партии младороссов. Немцьі не очень четко пред­ ставляли ее платформу и решили на всякий случай подстраховаться. В частности, за сведения о местонахождении Казем-Бека оккупационньїе власти обещали 100 тьісяч марок. Красинский бьіл помещен в концлагерь «Сталаг-122» под Компьеном. Там он получил № 119 и по иронии судьбьі просидел ровно 119 дней. С 1 августа 1941 года родители получили разрешение навещать Вову в «Сталаг-122». Матильда писала: «В один из приездов в Компьен ми познайомились с комендантом лагеря гауптманом Нахтигалем, офицером старой немецкой армии. К нацистской партии он не принадлежал. Он хорошо относился к заключенним и по мере сил стремился облегчить их положение, а нескольким человекам даже спас жизнь. Все заключенние его любили. Иногда он устраивал нам свидания с сином у себя в кабинете и давал возможность спокойно поговорить». Вскоре немцьі разобрались с младороссами и отправили их по домам. 20 октября Вова уже бьіл в Па­ риже. 189

Чем занимались Кшесинская и ее сьін в 19411944 годах во Франдии, неизвестно. В воспоминаниях она молчит об зтом, в других источниках я тоже ничего не нашел. Во всяком случае, если бьі кто из ее семейства показал бьі хоть кукиш немцам, Матильда расписала бьі зто на десяти странидах. Большую часть времени в 1941-1944 годах Кше­ синская и ее семья провели на виллє «Молитор» в Париже. Там они 24 июня 1944 года увидели дивизию Леклерка, входившую в оставленную немцами столицу. Опять передаю слово Матильде: «Сразу же после освобождения Парижа к нам со всех концов света стали приходить письма, телеграмми и по­ силки. Всех интересовала наша судьба, и зто било очень трогательно. С первих же дней осени дела в студии пошли хо­ рошо, и учениц становилось все больше. В декабре приехала Диана Гулд, жена нашего знаменитого скрипача Менухина. Я ей очень обрадовалась, она била одной из моих любимих учениц. Она привезла с собой небольшую труппу, которая должна била развлекать солдат. 27 февраля 1945 года к моей студии по&ьехал во­ єнний грузовик с труппой балета “ Сздлерз Узллз” во главе с Нинетт де Валуа. Всего их било 20 человек, одет их в воєнную форму. Они хотели засвидетельствовать мне своє почтение. Я била очень ра­ да встрече с двумя бившими ученицами, Марго Фонтейн и Памелой Мзй. Несмотря на то, что в то время достать духи било очень трудно, я их все же раздобила и подарила каждой по флакону. Английская балетная труппа должна била виступить в театре на Елисейских полях. Многие мои прежние ученици приехали из Англии и Америки, чтоби меня навестить. Среди них била одна из моих любимиц, Ширли Бриджо86. 190

Далее Андрей и Матильда тихо прожили до мая 1945 года в своей парижской виллє «Молитор». В має 1950 года в Лондоне бьіла создана Федерация русского классического балета. Целью ее бьіло сохранение основних канонов русского классичес­ кого танца и обучение с помощью методики, разработанной в императорских балетчьіх училищах. В Федерацию вошли пятнадцать балетних школ. Федерация русского классического балета через бившую ученицу Кшесинской Барбару Вернон обратилась к Матильде с просьбой взять над ней шефство, на что та охотно согласилась. «Мне пришлась по душе идея продолжения традиции русского балета в английских школах танца, — пишет Кшесинская. — Ото гарантировало балетному искусству солидную базу, что давало прекрасньїе результати. Организатори просили меня приехать на неделю в Лондон в має 1951 года, чтоби принять участив в первом общем собрании членов Федерации. Кроме то­ го, я должна бьіла дать несколько показательньїх уроков, присутствовать на випускних жзаменах и вру­ чить випускницам свидетельства со своей подписью. 21 мая я приехала в Лондон, где меня встретила Барбара Вернон со своим мужем Джоном Грегори и группой учениц. Разумеется, ми фотографировались, и било много цветов. Пятилетняя ученица Барбари Вернон, Виктория Даббит, вручила мне прелестную статузтку Майкла Морриса. С вокзала меня повезли в отель, расположенний напротив Кенсингтонского дворца и парка. Отель бил старомодним, но симпатичним, и вечером я встретилась с репортерами и фотографами. В моем номере било полно цветов, которие присилали каждий день, и среди них букет сирени от Тамари Карсавиной. Я очень люблю сирень, потому что она напоминает мне о России. 191

На следующее утро, 23 мая, я присутствовала на нервом туре жзаменов. Большую радость мне до­ ставила встреча с моей бьівшей ученицей Ниной Таракановой, ньіне миссис Маклин. После жзамена меня попросили провести урок характерного танца, а я в свою очередь обратилась с просьбой к Нине Таракановой, чтобьі она сделала зто вместо меня. Она великолепно справилась с зтой задачей, но в конце я не видержала и тоже приняла участив в занятии как преподаватель. После зтого ми поехали кАрнольду Гаскеллу, которий пригласил меня на завтрак вместе с Тамарой Карсавиной. Он жил на небольшой прелестной виллє. Легко представить себе мою радость от встречи с Тамарой! М и сидели и вспоминали прежние времена. Здесь же присутствовал ее муж, мистер Брюс, очень приятний человек, с которим я познакомилась только сейчас. Жена Арнольда Гаскелла била русской, а ее сестра вииїла замуж за Марка Алданова. Гаскелл не говорил по-русски, но все понимал, что облегчало нашу беседу на русском язике» 87. Во время ужина в лондонском ресторане «Савоя» Матильда и Андрей увидели сидевшего за соседним столиком в одиночестве Давида Лишина. Он бьіл рад встрече и пригласил Матильду с мужем за свой сто­ лик. Втроем они прекрасно провели вечер. «Жена Лишина, Таня Рябушинская, била у себя в номере вместе с дочерью, и после ужина м и поднялись на­ верх, чтоби взглянуть на маленькую Таню, а заод­ но и позвонили в Париж Вове». В воскресенье 27 мая Матильда и Андрей уехали в Париж. На вокзале их провожали с цветами Нина Тараканова, Джон Грегори и Барбара Вернон. 17 (ЗО) октября 1956 года внезапно скончался ве­ ликий князь Андрей Владимирович. На его похороньї прибьіли великий князь Владимир Кириллович 192

с супругой Леонидой, княгини Мария Павловна младшая и Ирина Алексеевна Юсупова. Отпевание состоялось 3 ноября в соборе Александра Невского в Париже. После богослужения гроб перенесли в ни­ жнюю церковь, где он находился в течение двух месяцев, а потом поместили в склеп. Позже его перезахоронили на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Кшесинская умилилась: «В 1957 году мне предоставился случай убедиться в том, что несмотря на политические неурядццьі и долгие годи, прошедшие с тех пор, как я покинула Россию, моє имя там не забили. 9т а новость несказанно меня тронула и обрадовала». То, что большевики старательно замалчивали все, связанное с Кшесинской, — полуправда. Распутин и Кшесинская с самого начала били козирними картами революционеров всех мастей, обличавших царский режим. Но с середини 1930-х годов вьішла негласная установка вообще не писать о личной жизни и деятельности русских царей, начиная с Александра II. В итоге Распутин и Кшесинская б и ­ ли официально преданьї забвению, равно как и все августейшее семейство. Но вот когда в 1980-х (!) годах Валентин Пикуль написал документальний ро­ ман «Нечистая сила», где царская семья виведена более чем негативно, против писателя резко висту­ пил Суслов и другие партийньїе теоретики. Суть их критики состояла не в том, что ситуация описана неверно, а что вообще не надо писать об атом. В итоге о балерине Кшесинской у нас помнили лишь специалистьі — артисти и критики балета, а значительная часть населення знала ее только как любовницу царя и владелицу особняка. Прочитав в письме Маяковского: «...вчера зашел к Кшесин­ ской», я автоматически вздрогнул, но, уви, письмо датировано 1918 годом. Тогда в ее дворце помещал7 Судьба династии

193

ся «Пролеткульт», и литераторм називали заведение «Кш есинской». Помните, у Булгакова — поехал «к Грибоедову». В 1957 году директор музея П.И. Чайковского в Клину В.К. Журавлев отправил письмо к Кшесинской с просьбой прислать музею материалн о ее ро­ лях в балетах Чайковского. Через два года Журавлев отправил Матильде поздравление с тридцатилетним юбилеем ее студии и просил прислать воспоминания о знаменитих ученицах и сведения о методике преподавания танца в студии. В поздравлении говори­ лось, что Кшесинская занимает «почетное место в истории не только русского, но и мирового балета». «А потому, — пишет Матильда, — грядущие поколе­ ний не простят мне, если я не напишу мемуари, в кот орих расскажу о видающ ихся танцовщиках и танцовщицах, с которими мне довелось встретиться в жизни. Идя навстречу его [Журавлева] просьбе, я послала в музей не только балетние ту­ фельки, в которих виступала в последний раз, но и костюм, в котором исполняла в 1936 году “Русскую” ». В 1958 году московский Большой театр гастролировал в Париже. Кшесинская после смерти мужа почти нигде не бьівала и все время проводила дома или в студии, и все же поехала в Оперу. «На спектакле я плакала от счастья... 9то бил все тот же балет, что и сорок лет назад! Я его сразу узнала... В нем сохранилась душа и прежние традиции. Ко­ нечно, техника теперь стала гораздо совершеннее». В 1964 году оперний театр им. Йвана Франко гастролировал в Париже. Приятель Даниила Федоряченко, внук композитора Гулак-Артемовского, привел его с другими артистами труппи в особняк к К ш є с и н с к о й . Там Матильда даже сфотографировалась с Федоряченко, директором Борисом Чистя194

ковьім и артистами Ириной Ликашевой и Робертом Клявисом. Разговор носил общий характер, и Федоряченко запомнил лишь стени гостиной, увешанньіе фотографиями самой Матильдьі и членов августейшей фамилии. Во время гастролей Большого театра в Париже в 1969 году особняк Кшесинской посетили известньіе советские артисти Владимир Васильєв и Екатерина Максимова88. Замечу, что, вопреки мнению современних авторов, знакомство с змигрантами первой волни типа Кшесинской в 1 9 6 0 -1980-е годи в СССР вовсе не спиталось криминалом. Разумеется, контакти за границей с персонажами из «Посева», «Радио Свобода» и т. п. могли стать поводом для задушевной беседи с компетентними товарищами, но не более. А старики-змигрантн, отдаленние от политической жизни, уже давно не интересовали органи. К примеру, в 1970-1980-х годах я часто бьівал в московском семействе, которое постоянно принимало у себя родственников из Франции — потомков змигрантов первой волни. Приезжавших никто не чурался, наоборот, даже дальние знакомие семейства всеми силами стремились пообщаться с «русскими французами». Матильда Кшесинская скончалась в Париже 6 декабря 1971 года, немного не дожив до своего столетнего юбилея. Она била похоронена в одной могиле с мужем на русском кладбище Сен-Женевьев-деБуа под Парижем. Через три года умер ее син Владимир. Насколько известно, он не имел детей. В змигрантских кругах распространялись слухи о насильственной смерти Владимира, ставшей следствием его связей с масонами. Владимир бил похоронен в одной могиле с матерью и великим князем Андреем Владимировичем. 195

Возвращение на родину праха генерала Антона Деникина и философа Йвана Ильина побудило отечественньїх любителей пиара поднять вопрос о перезахоронении праха Матильдьі Кшесинской в Троице-Сергиевой лавре. В качестве предлога говорили, что, мол, ее могила на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа входит в число виморочних могил, за которие давно никто не вносит плату, и они подлежат освобождению. И вот президент Путин 25 декабря 2007 года раскошелился на 700 тисяч евро в год на содержание кладбища Сен-Женевьев-де-Буа. Замечу, что ломи­ мо змигрантов первой волньї на нем захороненьї и десятки «власовцев» и членов формирований СС, воевавших против Красной армии в годьі В є л и к о й Отечественной войньї.

Глава 15 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ С марта 1917 года по декабрь 1918 года Александр Михайлович бьіл изолирован от политической жизни, но в заточений в Дюльбере он по-прежнему считал себя великим князем и одним из властителей России. Оказавшись в январе 1919 года в Париже, он бистро осознал, что теперь никому не нужен. С мрачними мислями великий князь Александр Михайлович прибил в Париж, о чем он с грустью пишет в своих мемуарах: «дтот таинственньїй механизм самосохранения заработал во мне в тот смеркающийся январский день 1919 года, когда на станции Таранто, стоя у окна парижского жспресса и питаясь перекричать визгливьіе голоса итальянских носильщиков, я прощался с офицерами ко­ рабля его величества “Форсайт” , которьій увез меня из охваченной революционньїм пожаром России. 196

— Жаль, что не могу доставить вас прямо в П а­ риж, в пальмовую рощу “Ритца", — пошутил капитан. — М не тоже, — сказал я в тон ему, а сам подумал: “Слава Богу...” Я бьіл глубоко признателен им за трогательное внимание и великодушие, но все четьіре дня плавания меня ни на минуту не покидало невьіносимо острое чувство унижения от того, что внука императора Николая І англичанам приходилось спасать от русских. Я как мог старался отогнать зти горькие мисли. Я судорожно силился бить веселим и проявлять интерес к их рассказам о Ютландском сражении и четирехлетней морской блокаде Германии, но внутренний голос, жесткий и саркастический, непрестанно иіипел мне в уши. — Старий глупец, неисправимий мечтатель! — повторял он снова и снова. — Так ти думал, что сбежал от своего прошлого, — а вот оно, пялится на тебя изо всех уголков и закоулков... Видишь зтих англичан? Молодци, правда? И корабль у них превосходний, а? А как же двадцать четире года, что ти убил на русский флот? Ти морочил се­ бе голову пустими мечтами, что сделаешь его мощнее и лучше английского, а вот чем все кончилось... Ти — змигрант, пользующийся гостеприимством своего царственного британского кузена, его люди спасли тебя от рук твоих собственних матросов, ти пьешь за здоровье его британского величества, когда твой император расстрелян, а твои братья каждую ночь ожидают своей участи, и корабль твой лежит на дне Черного моря! Прекрасний ти адмирал, нечего сказать... Сидя за столом в обществе капитана, я прибегал ко всевозможним уловкам, лишь би не смотреть на портрет Георга V, висевший прямо напротив моего 197

места. Сходство черга британского монарха и покойного государя, вообще поразительное, сейчас, на бор­ ту “ Форсайта", било решительно непереносимо... Ночами я лежал в каюте без сна, сжав кулаки и уставившись в иллюминатор. М не казалось, что не имеет смьісла затягивать агонию, что прьіжок за борт разом положил би конец всем моим невзгодам. Оставались, конечно, дети — семеро детей, но я боялся, что потерпел крушение не только как адмирал и государственний муж, но и как отец. Если я без колебаний бросил их в России, не било ли з то лучшим доказательством моей уверенности в том, что их вирастят и воспитают без моего участия? Я не мог помочь им деньгами и ничему не мог научить. В отличие от матери и бабушки, продолжавших верить в непогрешимость Дома Романових, я знал, что все наши истини — обман, а мудрость — лишь колоссальное скопление размит их миражей и прокисших банальностей. Я не мог воспитать синовей в духе нашей официальной религии, поскольку она обанкротилась четире года на­ зад на полях Марни и Танненберга. Я не мог бить их наставником в таком внушающем трепет пред­ мете, как “ долг перед государством” , потому что изгнанник ничего не должен государству, умерший неоплаканним, как бродяга под забором... Так я лежал, мужчина пятидесяти трех лет, без денег, без занятия, без страни, без дома и даже без адреса, пугающийся от одной мисли, что заснет и увидит во сне тех, кого больше нет, и откладивающий самоубийство с ночи на ночь из какогото старомодного опасения повредить репутации радушного капитана “Форсайта” » ю. По прибьітии вс Францию Александр Михайлович больше всего надеялся на переговорні с председателем Парижской мирной конференцій французским пре198

мьер-министром Жоржем Клемансо. Можно бьіло ду­ мать, что «всем известньш цинизм зтого старца по­ можеш ему разобраться и найти верньїй путь среди того потока красноречия и идиотских теорий9которьіе владели тогда умами.» Великому князю не хотелось верить, что Клемансо не поймет той мировой опасности, которая заключалась в большевизме. Мирная конференция должна бьіла открьіться в Париже через несколько дней после прибьітия туда Александра Михайловича. Увьі, Клемансо не пожелал лично встретиться с русским великим кня­ зем, и ему пришлось довольствоваться беседой с его секретарем. — Господин председатель мирной конференции очень хотел бьі поговорить с вами, — обратился к Александру Михайловичу личньїй секретарь Кле­ мансо. — Каковьі плани господина Клемансо относительно бьівшего союзника Франции? — спросил ве­ ликий князь, едва сдерживая себя. Секретарь любезно ульїбнулся. Он бьіл рад случаю представлять главу французского правительства. Он начал говорить с большим жаром, говорил долго, и великий князь не прерьівал его. — При существующей обстановке Франция должна думать о своем будущем. Наш долг перед на­ шими детьми — предвидеть возможность реванша со сторони Германии. Позтому м и должньї создать на восточной границе Германии ряд государственннх новообразований, которне в совокупности составят достаточно внушительную силу, чтоби исполнить в будущем роль, которую ранее играла Россия. — Однако ви мне еще не сказали о том, что предполагает французское правительство предпринять в отношении большевиков? — возразил Александр Михайлович. 199

— Зто очень просто, — продолжал молодой дип­ ломат, пожимая плечами. — Большевизм — зто болезнь побежденньїх наций. Господин Клемансо подверг русскую проблему всестороннему изучению. Самой разумной мерой бьіло бьі обт>явление блокади советскому правительству. — Чего?! — удивился великий князь. — Блокади санитарного кордона, как его назьівает господин Клемансо. Подобная блокада парализовала Германию во время войньї. Советское правительство не сможет ни ввозить, ни вивозить. Вокруг России будет воздвигнуто как би колоссальное проволочное заграждение. Через короткое время большевики начнут задихаться, сдадутся, и законное правительство будет восстановлено. — Разве ваш шеф примет на себя ответственность за те страдания, которьім подобньїй метод подвергает миллиони русских людей? Разве он не понимает, что миллиони русских детей будут от такой системи голодать? Лицо секретаря исказила неприятная гримаса: — Идя зтим путем, Ваше императорское височество, русский народ получит повод, чтоби восстать. — Вьі, молодой человек, ошибаетесь. Я уверен, что ваша блокада явится только орудием для пропа­ ганди большевизма и об'ьединит население России вокруг Московского режима. Зто и не может бить иначе. Поставьте себя на место среднего русского обивателя, ничего не понимающего в политике, которий узнает, что Франция является виновницей голода в России. Как я ни уважаю авторитет господина Клемансо, я считаю зту идею и нелепой, и крайнє опасной. — Что же ви предлагаете? — То же, что я предложил французскому висшему командованию на Ближнем Востоке. Не нуж200

но кровопролитна. He нужно блокади. Сделайте то, что так блестяще удалось немцам прошлмм летом в юго-западной России. Пошлите в Россию армию, которая обт>явит, что она несет мир, порядок и возможность устройства свободньїх виборов. — Наше правительство не может рисковать жизнью французских солдат после подписания перемирия. На зтом беседа бьіла закончена. 27 января 1919 года Александр Михайлович отправил письмо президенту СІНА Будро Вильсону с просьбой о встрече. Через два дня он получил ответ от секретаря президента, где говорится, что от действий «подобного рода» президенту приходится воздерживаться. Что же касается британских властей, то они по­ просту отказали в визе великому князю Александру Михайловичу. Мало того, все бельїе генерали, включая Колчака, Юденича и Деникина, отказались брать на служ­ бу представителей семейства Романовьіх и даже их близких родственников — герцогов Лехтенбергских и других. Англия, Франция, СІНА, Япония и другие страньі вмешивались в Гражданскую войну в России не для поддержки белого движения, а исключительно в национальних интересах. Александра Михайловича в Париже уже никто не рассматривал как политическую фигуру, но у него бьіло множество знакомств в воєнних кругах, в обществе и, разумеется, среди братьев масонов. Он бистро понял, что всерьез с большевиками воевать никто не хочет, а восстанавливать єдиную и неделимую — и подавно! Победители создали против Рос­ сии санитарньїй кордон из новосозданних государств-лимитрофов90. 201

Победители в Версале делили земли Восточной Европьі по глобусу. Не брались в счет ни история, ни география, ни тем более воля народов. Так, в Польском государстве вказалось 40% неполяков, само существование которих польское правительство игнорировало. Мудрьій Ллойд Джордж сказал о Польше: «Не над о создавать новую Зльзас-Лотарингию». Но, увьі, Клемансо закусил удила. В итоге Версальский договор превратил мир в перемирие. Ленин пророчески заметил: «Версальский мир является величайшим ударом, которьш только могли нанести себе капиталистьі и империалистьі... победивших стран»91. Уже в Париже Александр Михайлович узнал о гибели трех своих братьев. Великий князь Сергей бьіл убиТ 18 июля 1918 года в Алапаевске, а Николай и Георгий бьіли расстреляньї 28 января 1919 го­ да в Петропавловской крепости. 29 ноября 1923 года Александр Михайлович отправил письмо в редакцию парижского отдела газе­ ти «Нью-Йорк Геральд». Письмо зто крайнє сумбур­ неє и противоречивое, и его можно трактовать вкривь и вкось. С одной сторони: «Когда Русский народ придетп к глубокому убеждению, что продление большевистского владьічества равносильно постоянному рабству и нескончаемому горю, он должен будет сам свергнуть зту власть и решить, на­ кой ему нужен государственньїй строй». С другой сторони: «Российские основньїе Закони с полной ясностью указивают, что право на Престол принадлежит Старшему Члену Нашей Семьи, каковим является в настоящее время Великий Князь Кирилл Владимирович». А что если русский народ решит, что ему нужен не Кирилл, а другой царь? Кстати, во многих современних монархических изданиях приводится деся­ 202

ток причин, по которьім Кирилл утратил своє право на престол. В письме Александра Михайловича легко проследить зволюцию его взглядов на борьбу с большевиками. Если в 1919 году он оголтело требовал интервенции в Советскую Россию, то в 1923 году он писал: «Какая-либо интервенция другой страньї, Франции ли, Германии ли, или какой-либо иной страньї, безусловно недопустима. Когда настанет время, то русский народ, возмужальїй и обьединенньій, сам найдет пути для устранения нового строя... ...Я лично безусловньїй противник кровавой контрреволюции. Воскрешение России должно осуществиться как результат возрождения народа на ос­ новах чистого Христианства и в духе всепрощения». Кандидатов на российский престол бьіло более чем достаточно. Довольно большая партия змигрантов сплотилась вокруг великого князя Дмитрия Павловича, самого законного, по их мнению, пре­ тендента. Великий князь Николай Николаевич бьіл весьма популярен среди воєнних, и они желали видеть на престоле именно его. Возможно, именно Николай Николаевич и стал бьі «императором», если бьі не его возраст (годн жизни 1856-1929), слабое здоровье и отсутствие детей. А вот как описал зту «избирательную камла­ нню» великий князь Александр Михайлович: «Поскольку Советский Союз вступил в шестой год сво­ єю существования, зта трехсторонняя схватка представлялась по меньшей мере преждевременной, и все же била со всей серьезностью воспринята многочисленними русскими беженцами. Они носились, об'ьединялись, интриговали. И как истинньїе русские, заговаривали друг друга до отупения. Оборван203

ниє и бледньїе, они собирались на монархические сходки в душ них, прокуренних залах Парижа, где чуть не до рассвета видающиеся оратори обсуждали достоинства троих великих князей. Одни слушали пространние цитати из Основ­ них Законов Российской империи, подтверждающие неот-ьемлемие права Кирилла; их зачитивал какой-то престарелий сановник, облаченний в длиннополий сюртук и похожий на поставленний стоймя труп, которий поддерживали сзади невидимие руки. Другие слушали разодетого генералмайора, кричавшего, что “ огромние масси населе­ ння России” желают видеть Николая, бившего Верховного Главнокомандующего русской армией, на троне его предков. Третьи млели от сладкоречивого московского адвоката, которий защищал пра­ ва юного Дмитрия столь проникновенно, что наверняка вишиб би из присяжних слезу. И все зто происходило в двух шагах от Больших Бульваров, где толпи жизнерадостних парижан пробавлялись легкими и крепкими напитками, совершенно позабив о важности виборов самодержца всея Руси. Поскольку мои политические взгляди били хо­ рошо известни русским монархистам и явно ими не разделялись, ни разу за время той жаркой кампании моє имя не било произнесено даже шепотом. Но однажди тихим декабрьским утром я проснулся и обнаружил, что мой син Никита должним об­ разом избран царем на собрании “ отколовшейся" фракции роялистов. Зта новость огорчила меня. Я горячо запротестовал. То, что начиналось как не­ виннеє времяпровождение, явно принимало мас­ штаби трагического и сомнительного фарса. Каким образом решали вопроси личного обустройства мои кузени и племянники, меня совершенно не касалось, но своего мальчика я хотел уберечь от удела 204

всеобщего посмешища. Он работал в банне, бил счастлив в бране с подружкой своего детства графиней Воронцовой и не имел ни малейшего желания состязаться с великим князем Кириллом» 92. Как видим, ситуация в Париже в 1922-1925 годах ненамного отличалась от противостояния лисо­ го и лохматого императоров в кинофильме «Корона Российской империи». В конце 1920-х годов Александр Михайлович уже здраво оценивает ситуацию в России. И тут надо отдать должное его аналитическому уму. Ведь 99,9% амигрантов, ранее принадлежавших к слив­ кам общества, по-прежнему испьітьівали зоологическую ненависть к СССР. Что же касается Александра Михайловича, то он в воспоминаниях отлично показал зволюцию своих взглядов: «М не пришло в голову, что хотя я и не большевик, однако не мог согласиться со своими родственниками и знайомими и безоглядно клеймить все, что делается Советами только потому, что зто делается Советами. Никто не спорит, они уби­ ли трех моих родних братьев, но они также спаяли Россию от участи вассала союзников. Некогда я ненавидел их, и руки у меня чесались добраться до Ленина или Троцкого, но тут я стал узнавать то об одном, то о другом конструктивном шаге московского правительства и ловил себя на том, что шепчу: “БравоГ Как все те христиане, что “ ни холодни, ни горячи” , я не знал иного способа излечиться от ненависти, кроме как потопить ее в другой, еще более жгучей. Предмет последней мне предложили поляки. Когда ранней весной 1920-го я увидел заголовки французских газет, возвещавшие о триумфальном шествии Пилсудского по пшеничним полям Малороссии, что-то внутри меня не видержало, и я за205

бил про то, что и года не прошло со дня расстрела моих братьев. Я только и думал: “Поляки вот-вот возьмут Киев! Извечньїе враги России вот-вот отрежут империю от ее западньїх рубежейГ Я не осмелился виражаться открьіто, но, слушая вздорную болтовню беженцев и глядя в их лица, я всей ду­ тою желал Красной армии победи. Не важно, что я бьіл великий князь. Я бьіл русский офицер, давший клятву защищать Отечество от его врагов. Я бил внуком человека, которий грозил распахать улици Варшави, если поляки еще раз посмеют порушить единство его империи. Неожиданно на ум пришла фраза того же самого моєю предка семидесятидвухлетней давности. Прямо на донесений о “возмутительних действиях" бившего русского офицера артиллерии Бакунина, которий в Саксонии повел толпи немецких революционеров на штурм крепости, император Николай І написал аршинними бук­ вами: “ Ура нашим артиллеристамГ Сходство моей и его реакции поразило меня. То же самое я чувствовал, когда красний командир Буденний разбил легиони Пилсудского и гнал его до самой Варшави. На сей раз комплименти адресовивались русским кавалеристам, но в остальном мало что изменилось со времен моего деда. — Н о ви, кажется, забиваєте, — возразил мой верний секретарь, — что, помимо прочего, победа Буденного означает конец надеждам Белой армии в Криму. Справедливеє его замечание не поколебало моих убеждений. Мне било ясно тогда, неспокойньїм ле­ том двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победи над поляками Советское правительство сделало все, что обязано било би сделать любое истинно народнеє правительство. Какой би ни казалось 206

иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Совети вьінужденьї проводить чисто национальную политику, которая єсть не что иное, как многовековая политика, начатая Йваном Грозним, оформленная Петром Великим и достигшая вершини при Николае І: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественним границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои синовья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваньі, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке... ..Я спрашивал себя со всей серьезностью, какой можно било ожидать от человека, лишенного значительного состояния и ставшего свидетелем уничтожения большинства собратьев: “Могу ли я, продукт империи, человек, воспитанньш в вере в непогрешимость государства, по-прежнему осуждать нинешних правителей России?” Ответ бил: и “ да” и “нет”. Господин Александр Романов кричал “да”. Великий князь Александр говорил “ нет”. Первому било очевидно горько. Он обожал свои цветущие владения в Криму и на Кавказе. Ему безумно хотелось еще раз войти в кабинет в своем дворце в С.-Петербурге, где несчетние книжние полки ломились от переплетенних в кожу томов по истории мореплавания и где он мог заполнить вечер приключениями, лелея древнегреческие монети и вспоми­ нам о тех годах, что ушли у него на их поиски. К счастью для великого князя, его всегда отделяла от господина Романова некая грань. Обладатель громкого титула... попросту обязан бил положить­ ся на свою коллекцию традиций, банальних по сути, 207

но удивительно действенньїх при принятии реиіения. Верность родине. Пример предков. Советьі равньіх. Оставаться верньїм России и следовать примеру предков Романовьіх, которьіе никогда не мнили себя больше своей империи, означало допустить, что Советскому правительству следует помогать, не препятствовать его експериментам и желать успеха в том, в чем Романови потерпели неудачу. Оставались еще советьі равньїх. За одним-единственньїм исключением, они все считали меня сумасшедшим. Как зто ни покажется невероятньїм, я наиіел понимание и поддержку в лице одного европейского монарха, известного проницательностью своих суждений. — Окажись ви в моем положений, — спросил я его напрямик, — позволили ли би ви своей личной обиде и жажде мщения заслонить заботу о будущем вашей страни? Вопрос заинтересовал его. Он все серьезно взвесил и предложил мне перефразировать вопрос. — Давайте виразим зто иначе, — сказал он, словно обращался к совету министров. — Что гуще: кровь или то, что я назвал би “ имперской субстанцией” ? Что дороже: жизнь ваших родственников или дальнейшее воплощение имперской идеи? Мой вопрос — зто ответ на ваш. Если то, что ви любили в России, сводилось единственно к вашей семье, то ви никогда не сможете простить Советьі. Но если вам суждено прожить свою жизнь, подобно мне желая сохранения империи, будь то под нинешним знаменем или под красним флагом победившей революции — то зачем колебаться? Почему не най­ ти в себе достаточно мужества и не признать достижения тех, кто сменил вас?»93 Александр Михайлович так и не раскрьіл имя своего августейшего собеседника. Но я уверен, что 208

речь шла о принце Узльском Альберте Здварде. Если бьі он жил сейчас, то наши либеральї окрестили би его «красно-коричневим принцем». На престол под именем Здуарда VIII он вступит ровно через три года после смерти Александра Михайловича. Он во многом бил похож на Александра Михайловича, его жизнеописание еще ждет своих исследователей. В змиграции Александр Михайлович жил продажей своей большой коллекции античних монет и многих других драгоценностей. «Ксенин жемчуг ми прожили ровно за три года», — пишет великий князь. И именно увлечение нумизматикой, так неприветствуемое его родними и близкими в прошлой жизни, теперь спасало Александра Михайловича. «Еще более странно било, что возможности уплатить по счетам в Париже и получить кратную пе­ редишку могло дать мне лишь то, что всегда считали “ чистим безумием” и “ дорогой забавой” непутевого члена императорской семьи, — писал великий князь. — Просматривая записи, я вспомнил слова своего отца: “ Только подумай, Сандро, какие воз­ можности ти упускаешь. Да если би ти вложил хоть крупицу того, что тратить, роясь в земле в Криму, в надежние акции и государственние облигации, ти удвоил би свой годовой доход и никогда би ни в чем не нуждался. Не нравятся акции и облигации — купи нефтеносние земли, медь, марганец, недвижимость, но, ради Бога, прекрати расшвиривать деньги на зтих дурацких древних греков” . Что делал би я в январе 1919-го, послушайся я советов моего практичного отца и оставь занятия археологией в 1900-х? Акции и облигации? Они пач­ ками лежали в моем банковском сейфе в С.-Петербурге, но даже укравшие их большевики ни копейки не могли за них виручить, поскольку компании, випустившие зти акции, развалились в революцию. 209

Нефтеносние земли? Медь? Марганец? Недвижимость? Все зто у меня бьіло, но я никак не мог убедить портного с рю дю Фобур Сент-Оноре обменять пару фланелевих брюк на право владения моими доходньши домами в С.-Петербурге или нефтеносними землями на Кавказе. “Безумие окупаєшся” , — сказал я сам себе с чувством»94. Кроме того, довольно много давали лекции во время его поездок в СІЛА. Там с удовольствием принимали настоящего великого князя. Десятки дру­ гих Лжемихаилов, Лжеанастасий, Лжеалексеев и т. д. успели изрядно поднадоесть янки. Первое долгосрочное предложение от одного нью-йоркского лектория поступило летом 1928 года. И вот через пятнадцать лет после своего последнего посещения Александр Михайлович вновь оказался в Соединенньіх Штатах, где его встретил сьін Дмитрий, поки­ нувший Европу четьірьмя годами ранее. Американцьі встретили великого князя в роли лектора неоднозначно: «Некоторие из них всполошились: их дочери били замужем за европейскими титулованними особами, и то обстоятельство, что великий князь разьезжает по стране и якшается с членами бизнес-клуба “Ротари” , могло отразиться на социальном статусе их зятьев. Некото­ рие пришли в бешенство: я осмелился оскорбить священних коров либерализма и открито виразил свои симпатии к людям дела. Некоторие говорили открито и не стесняясь виражать свои убеждения: єсть демократия или нет ее, им нужна помощь воскресних школ и церквей, чтоби держать масси под присмотром». За три зимьі, проведенньїе в Америке, великий князь Александр Михайлович прочел там 67 лекций. 210

Случались в Америке и казуси. Так, однаждьі Александр Михайлович прочел в анонсе о своей предстоящей лекции: «Сегодня вечером в Новой батітпистской церкви ожидается большой наплив публики по случаю лекции русского великого князя Александра на тему...» «Дело било не только в моем суеверии по поводу всего и вся, имеющего отношение к церкви, — вспоминает Александр Михайлович. — Но и в том, что основная часть моей лекции била посвящена “ бан­ кротству официального христианства” . Когда мой менеджер обещал “ самую что ни на єсть достойную обстановку” , я думал, он просто хочет сказать, что мне не придется виступать в цирке. Откуда мне или любому другому европейцу било знать, что церковь можно снять для лекции? Будь зто католическая церковь или синагога, я мог би по крайней ме­ ре рассчитивать на чувство юмора прихожан, но баптистский молельний дом! Я содрогнулся... Пастор оказался приятним, живим человеком. Его рукопожатие и манера разговаривать застави­ ли меня усомниться в правильности моих пред­ ставлений о баптистах. Он вполне мог сойти за нью-йоркского биржевого маклера... Церковь била битком набита. Пастор сообщил, что в зале присутствуют восемьсот пятьдесят человек, но мне они казались восьмьюстами пятьюдесятью тисячами. Ни разу в жизни я еще не бил так напуган. Когда пастор произнес: “М не випала большая честь представить вам великого русского князя Александра” , — мои руки задрожали, а в горле пересохло. Я поднялся и хотел уже би ­ ло пройти к кафедре, как вдруг грянуло “Боже, Ц а­ ря храни” , и я увидел, что мои слушатели встают. Я оцепенел. Впервие за одиннадцать лет я слииіал зту мелодию. 211

Секретарь сказал мне потом, что я побледнел, как труп. Лично я ничего не помню. Иногда мне кажется, что я просто уснул в своей нью-йоркской гостинице и увидел во сне, будто читаю лекцию в новой баптистской церкви в Гранд-Рапиде. Местньїе газети написали, что я говорил “ясним мелодич­ ним голосом, без єдиного намека на переживания или горечь”. Сомневаюсь. После того дня я прочел еще шестьдесят шесть лекций. В церквях, университетах, женских клу­ бах и частньїх домах. Я никогда не оспаривал условий договора, место или время, настаивая на одномединственном пункте: русский национальний гимн не должен исполняться ни до, ни после, ни во время моих лекций. Пережить самоубийство империи нетрудно. Услишать ее голос одиннадцать лет спустя — смерти подобно»9Ь. Во время последнего визита в 1930 году Александр Михайлович поразил американцев. В каждьій свой приезд он получал кипу приглашений. Вели­ кий князь прекрасно понимал, что приглашают его не от большой любви или от сильньїх впечатлений от его лекций, а «в Манхзттене считалось хорошим тоном втиснуть русского с “ трагической судьбой” между британским малим, знающим, что не в по­ рядне у американок, и немецким зкономистом, озабоченньїм будущим золотого стандарта». На зтот раз Александр Михайлович получил одновременно три самьіх интересньїх за всю его американскую зпопею приглашения. Группа видних лидеров нью-йоркских иудаистов пригласила его отужинать с ними и обсудить так назьіваемьій еврейский вопрос. Знакомьіе из Детройта просили приехать познайомиться с Генри Фордом, а в Клубе армии и флота предложили виступить с речью на тему пятилетнего плана. 212

Об атом визите Александр Михайлович писал: «Еще более жаркие дебати ожидали меня в Клубе армии и флота. Его руководство считало само собой разумеющимся, что я буду проклинать Советскую Россию и предскажу неминуемий крах пятилетнему плану. От отого я отказался. Ничто не претит мне больше, нежели тот спектакль, когда русский изгнанник дает жажде возмездия заглу­ шить свою национальную гордость. В беседе с члена­ ми Клуба армии и флота я дал понять, что я прежде всего русский и лишь потом великий князь. Я, как мог, описал им неограниченние ресурси России и сказал, что не сомневаюсь в успешном виполнении пятилетки. — На зто может уйти, — добавил я, — еще годдругой, но если говорить о будущем, то зтот план не просто будет виполнен — за ним должен последовать новий план, возможно, десятилетний или даже пятнадцатилетний. Россия больше никогда не опуститися до положения мирового отстойника. Ни один царь никогда не смог би претворить в жизнь столь грандиозную программу, потому что его действия сковивали слишком многие прин­ ципи, дипломатические и прочие. Нинешние правители России — реалисти. Они беспринципньї — в том смисле, в каком бил беспринципен Петр Ве­ ликий. Они так же беспринципньї, как ваши железнодорожние короли полвека назад или ваши банкир и сегодня, с той единственной разницей, что в их случае м и имеем дело с большей человеческой честностью и бескористием»96. И вот великий князь снова в Европе, в Монте-Кар­ ло. Он один сидит в опустевшем кафе. Перед ним бутьілка поддельного коньяка «Наполеон»: «Скрипач закончил играть. Все уже ушли. Я один. Я не досадую на себя за размишления о том, что принадлежит да­ 213

лекому прошлому... Очень скоро и мне придется уйти. Я повидал на своем веку стольно войн, что потерял способность отличить “героизм” от “ трусости”. Torn, кто пьітается бить кем-то другим вместо того, чтоби идти через раскритие двери — герой он или же трус? Уверен, что не знаю. Однако я знаю, что самие сильние переживаним и самие увлекательние приключения в моей жизни казались мне поначалу такой рутиной, таким невезением. Если я сейчас встану и пойду по улице к железнодорожной насипи, я, несомненно, припомню многих других, кого уже нет, кого я провожал и встречал когда-то на вокзале Монте-Карло. Отца. Братьев. Сестру. Короля ддуарда. Когда они били живи, я завидовал им. Теперь мне их жаль. Им так u не представилась возможность испитать то, что испитал я, и взглянуть на себя со сторони... ...Смеркается. Автомобили, проезжающие перед входом в казино, включают фари. У рулетки меня ждут знакомие, но я устал от прошлого, и мне претит встречаться с призраками казино. 9то сквер­ нив, второсортние призраки. Они говорят с акцен­ том бессильной ненависти и мелочной жадности. В своих прежних инкарнациях они, навернов, бьіли политиками. И х стоило давним-давно похоронить»9\ В начале января 1933 года здоровье великого князя резко ухудшилось. Тогда он жил в маленьком городке Ментона на Лазурном Берегу. Там на виллє Сен-Терез в нескольких километрах от итальянской границьі ждала его верная подруга по Києву Ольга Васильєва. «Если би не она [великая княгиня Оль­ га. — А.Ш .] и не молодая сестра милосердия по фамилии Васильєва, я бил би самим одиноким человеком в мире в критические дни войни», — вспоминал великий князь. Теперь она вьшіла замуж за напита­ на Николая Чирикова. Ольга и ее муж ухаживали за 214

больньїм. Приехавшая вскоре Ирина Юсупова не отходила от отца. 26 февраля 1933 года великий князь Александр Михайлович скончался. Похороньї великого князя бьіли скромньїми. На них приехали зять Феликс Юсупов и сьіновья Андрей, Федор и Дмитрий. Женьї не бьіло. Великая княгиня Ксения Александровна прожила еще 27 лет и умерла в апреле 1960 года в Англии. Однако согласно завещанию тело ее било перевезено во Францию на Лазурний Берег и погребено рядом с мужем.

Глава 16 ДЕТИ ОПАЛЬНОГО КНЯЗЯ Княгиня Мария Павловна младшая стоит особня­ ком от остальних членов семейства Романовьіх. Вся ее судьба, десятилетие за десятилетием, представляет собой причудливий и удивительний роман. В детстве она и брат Дмитрий били отлученьї от родного отца Павла Александровича и жили вместе с великим князем Сергеем Александровичем и его женой Елизаветой Федоровной. До шести лет Мария Павловна не знала почти ни слова по-русски, поскольку в семье говорили по-английски, и няни детей бьіли англичанками. Но когда пришло время заняться настоящим воспитанием, кто-то обратил внимание, что дети говорят на вульгарном английском, принятом у нянь, опуская звук «h» в начале слова. Позже Мария Павловна часто жаловалась на полученное ею поверхностное и непродуманное образование, хотя детей и стали обучать более подобающему в царских гостиних английскому. Все учение Марии Павловньї сводилось в основном к традиционному нравоучительному и религиозному чтению. Настоя215

щему же образованию почти не придавалось значе­ ння. Впоследствии княгиня резко оценила привьічки и обьічаи при европейских королевских дворах конца XIX века как «отупляющие и вздорньїе». Первой гувернанткой Марии Павловньї стала ма­ демуазель 9лєн, которая воспитьівала ее двенадцать лет, до самого замужества. Гувернантка требовала от своей воспитанницьі беспрекословного повиновения и настаивала, чтобьі та признавалась ей во всех своих самьіх сокровенньїх мьіслях. До появлення мадемуазель 9лен существовала траднция: когда маленькие Мария и Дмитрий ввіхо­ дили погулять по петербургским набережним, ку­ чер в роскошной ливрее оставлял повозку возле тротуара и шел за ними. Английским няням очень нравились зти помпезньїе прогулки, когда вокруг собиралась толпа и офицерьі отдавали честь. Однако мадемуазель 9лен положила атому конец. В 1901 году наставником Дмитрия Павловича стал полковник Лайминг, поскольку мальчику бьіла уготовлена воєнная карьера. Брат с сестрой стали часто бьівать в доме у Лаймингов. Там они впервьіе столкнулись с нормальной семейной жизнью. Иногда по воскресеньям им разрешалось играть со специально приглашенньїми детьми из благородних семей, которьім строго-настрого запрещалось обращаться к Марии и Дмитрию на «тьі» и по имени. Мария никогда не интересовалась куклами и другими забавами для девочек, зато вплоть до за­ мужества охотно играла в оловянньїх солдатиков. О своем воспитании она говорила, что, хотя и бьіла послушной, но относилась к поколению, в котором зрело зерно протеста. Мария Павловна в своих мемуарах не без симпа­ тин рисует портрет реакционного и всеми ненавидимого генерал-губернатора Москви. Так же своеоб216

разно она рисует и портрет «очаровательной 9лльі» — старшей сестрьі императрицьі Александрьі Федоровньї и супруги великого князя Сергея Александровича Елизаветьі Федоровньї, которую бого­ творили все мужчини семейства Романовьіх. Прояв­ лення нежности со сторони детей она холодно отталкивала. Когда они ее спрашивали о чем-нибудь, она резко отвечала, что зто их не касается: идите играть и не суйте нос не в своє дело. Зто каждий раз больно задевало маленькую Марию, которая боготворила тетю и могла бесконечно любоваться, как по утрам красавица великая княгиня медленно и обстоятельно одевается в окружении многочисленной челяди. Что же представляла из себя «тетя 9лла» — Елизавета Федоровна? Она бьіла в є л и к о й княгиней, немного занималась живописью, брала уроки пения, хотя никто никогда не слипзал, чтобьі она пела. Сергей Александрович и она встречались большей частью за едой, похоже бьіло, что они избегают встречаться наедине, — хотя у них и била общая с дальня с огромной кроватью. Видимо, за зтим странньїм фа­ садом разигрьівалась настоящая викторианская супружеская драма. Бездеятельность вєликой княгини не улучшала ее положення. Впоследствии, найдя себе занятие по душе, она стала совсем другим человеком. Как-то Николай II приехал в Москву на пасхаль­ ную службу и надумал прогуляться по стенам Крем­ ля. Он взял с собой Марию и Дмитрия. Вскоре внизу собралась большая толпа, которая с криками восторга следила, как царь прогуливается по мощним стенам. По окончании прогулки вся компания должна бьіла спуститься по лестнице внутри одной из башен, чтобьі вийти на площадь Кремля и вер­ нуться во дворец. Тогда огромная толпа народа вва­ лилась в Кремль, чтоби приветствовать императора. 217

Марию и Дмитрия оттеснили и чуть не затоптали, на Марии разорвали жакет и истолкали до синяков. И все же великий князь Сергей Александрович бьіл доволен, что подопечньїе ему москвичи столь живо проявили любовь к своєму государю. Так же оценили происшествие и другие. Однако у детей остались неприятньїе воспоминания об атом пасхальном дне, когда идиллическая прогулка сменилась непосредственньїм столкновением с русским народом, безотчетньїм и свирепьім как в проявлений преданности, так и во всем остальном. Лето 1904 года Мария и Дмитрий провели в имении великого князя Сергея Александровича в Ильинском. Зто красивейшее место Подмосковья на бе­ регу Москвьі-реки. В серед ине XVII века .там-нахо­ дилась усадьба боярина Стрешнева, затем ей владели Остерманьї, Голицьіньї, а с 1864 года она принадлежала царской семье. Мария Павловна вспоминала: «Вернувшись в Москву, мьі вказались накануне того, что историки теперь називают революцией 1905 года. Забастовки и студенческие демонстрации, которьіе в ту пору происходили по России, в Москве били особенно массовими. Дядя Сергей не бил согласен с правительством по отому вопросу. Он считал, что только крайнє строгие мери могут положить конец революционному брожению. В Петербурге не решались принять такую политику, отделивались отговорками и от­ орочками. Подобное поведение казалось ему недопус­ тимим. Однажди вечером, когда я и Дмитрий пришли, чтобьі он почитал нам, м и нашли его в большом волнении. Он расхсживал по комнате, не произнося ни слова. М и тоже молчали, боясь спросить его. Наконец он заговорил. 218

В словах, которьіе ему казались непонятньїми для нас, он обрисовал политическую ситуацию, а потом обтьявил, что подал императору прошение об отставке [с должности генерал-губернато­ ра. — А .Ш .] и тот принял ее. К зтому он добавил, что у него нет намерения покидать Москву, он оставляет за собой командование ее воєнними силами. Перед тем как отпустить нас, он с достоинством и волнением висказал своє глубокое сожаление о состоянии дел в России, отметив необходимость серьезньїх мер и преступную слабость министров и советников императора»96. Великий князь в беспокойстве менял места жительства. Вначале он переехал из роскошного генерал-губернаторского дворца на Тверской улице во дворец, расположенньїй в Нескучном саду на окраине Москвьі между Крьімским мостом и Воробьевьіми горами. Дворец бьіл хорошо огорожен, и его легко бьіло охранять. На конном дворе дворца разместился кавалерийский зскадрон, охрана бьіла усилена. Город находился в возбужденном состоя­ нии. В любой момент ждали общего восстания, последствия которого трудно бьіло предугадать. Не бьіло уверенности в преданности московского гарнизона, в некоторих полках уже шло революционное брожение. Как-то январским вечером, когда Мария и Дмитрий уже легли спать, их разбудили по приказу Сергея Александровича и велели бьістро одеться, так как возникла необходимость как можно бьістрее по­ кинуть Нескучньїй дворец. Дядя Сергей ничего не об'ьяснил, лишь коротко сказал: «Мьі переезжаем в Кремль». У дверей дворца уже ожидала карета, запряженная четверкой лошадей. Сергей Александрович 219

с Елизаветой Федоровной, Марией и Дмитрием сели в нее, и лошади помчались во весь опор. Занавески в карете били опущени, и дети не видели того, что происходит. Взросльїе молчали, а дети не осмеливались их спрашивать. Дети хорошо знали дорогу до Кремля, и хотя ничего не видели, понимали, что едут туда окольньїм путем. За великокняжеской каретой мчался гвардейский зскорт. «Я не испитивала страха, — вспоминала об зтой скачке в ночи Мария Павловна. — Возбуждение и любопьітство не оставляло места для других чувств. М и благополучно доехали до Кремля, кучер более спокойной иноходью провез нас под аркой ворот в Николаевский дворец. Несколько заспанньїх слуг ожидали нас, двери распахнулись, и ми вошли. Я никогда еще не била в зтом дворце, которий использовался только для размещения иностранних принцев во время дворцових церемоний, и уж никак не предполагала, что мне предстоит жить здесь до своєю замужества». Великокняжеская чета и дети разместились в гостиной первого зтажа, ожидая прибьітия лиц, которие следовали за ними. Вскоре прибили гувер­ нантка, фрейлина, адт>ютант и слуги, которие при­ везли необходимие для ночлега вещи. После чая прибьівшие довольно комфортно раз­ местились по комнатам в импровизированньїх по­ стелях, укрившись горой шерстяних одеял. Дети так и не узнали, чем вьізван зтот поспешньїй огьезд из Нескучного дворца, но на следующий день им сказали, что их пребивание в Кремле временное и, как только позволят обстоятельства, все вернутся обратно. Дети прекрасно понимали, что в сложившейся обстановке Кремлевские стеньї — гораздо лучшая защита, чем забор Нескучного сада. Однако дни шли за днями, но семейство великого 220

князя Сергея Александровича не возвращалось в Нескучньїй дворец. Москва бьіла охвачена беспорядками, а за стенами Кремля шла спокойная жизнь. Сергей Александрович и Елизавета Федоровна редко вьіезжали из Крем­ ля, а дома принимали только самьіх близких друзей. И вот в середине февраля все семейство вьіехало в Большой театр на благотворительнмй спектакль. Поездка прошла благополучно, и только потом все узнали, как близко они бьіли от смерти. Группа террористов, следившая за передвижениями Сергея Александровича, бьіла предупреждена об атом виезде, им бьіл известен маршрут. Один из террористов, вооруженньїй бомбами, занял позидию и бьіл готов бросить бомби по сигналу сообщника. Но сообщнику стало известно, что в карете вместе с великим князем едут дети — Мария и Дмитрий, и у нрго не хватило духу, чтоби подать условньїй знак. Спустя много лет Мария Павловна узнала имя зтого человека, спасшего их жизни. Ото бил Борис Савинков, сьігравший видную роль в революции 1917 года. А спектакль в тот день бил великолепний. Пел Шаляпин, находившийся уже в зените слави. Зал сиял драгоценностями и парадними нарядами, и никто не ведал о катастрофе, которой удалось только что избежать. Сергей Александрович ежедневно в одно и то же время отправлялся в закрьітой карете в дом генералгубернатора наблюдать за передачей дел, относившихся к кругу его обязанностей. 18 февраля 1905 года, как обьічно, он настоял, чтобьі ехать одному. Поцеловав детей на прощание, он сел в карету, а Ма­ рия пошла на урок. «Но мисли мои, — вспоминает зтот день Мария Павловна, — били далеки от изучения предмета. Как только очаровательний ста­ рий господин, которий преподавал мне математи­ 221

ку, начал свои обьяснения, я стала думать о мандолине, которую хотела попросить у дяди, и о том, что он может мне отказать. Так и вижу оту картину: учитель рассказивает, я питаюсь сосредоточиться, фрейлейн Хазе, моя учительница немецкого язика, читает в углу книгу. Окна классной комнати виходят в больиіой сквер, из них видна колокольня Йвана Великого. Прекрасний зимний день клонился к концу, все било спокойно, городской шум доходил сюда заглушенний снегом. Внезапно страшний взрив потряс воздух, стекла в рамах задребезжали. Последовавшая за тем тишина била такой гнетущей, что ми замерли на месте. Фрейлейн Хазе первой пришла в себя и бросилась к окну. Я и старий учитель последовали за ней. В голове у меня лихорадочно проносились разние мисли. Рухнула одна из ст арих башен Кремля?.. Под тяжестью снега проломилась криша? А дядя... где он? Из соседней комнати вбежал Дмитрий. М и посмотрели друг на друга, не осмеливаясь висказать свои предположения». Испуганная толпа металась вокруг колокольни. По скверу оттуда бежали люди. В комнату вошел слуга и на вопрос Марии, уехал ли дядя, уклончиво ответил, что дядя вроде бьі еще дома. Сквер все больше заполнялся людьми. В направ­ лений, противоположном течению толпьі, ехали двоє саней, в которьіх сидели мужчиньї в простой одежде и полицейские. Они бьіли с непокрьітьіми го­ ловами, одежда в беспорядке, маленькой Марии даже показалось, что она видит кровь на их руках и лицах. Из окна она видела, что толпа осьіпает их бранью, готовая растерзать. В зтот момент сани великой княгини Елизаветьі Федоровньї, ожидавшие ее внизу, чтобьі отвезти на 222

склад Красного Креста, подт>ехали ближе к ступе­ ням. Великая княгиня вьібежала из дома в наброшенном на плечи манто. За ней бежала мадемуазель Злен в мужском пальто. Обе бьіли без шляп. Они се­ ли в сани, которьіе тут же рванули с места и пропали из виду за углом сквера. «Произошло что-то ужасное. Сквер бьіл черен от народа. Но никто не пришел к нам с вестью, которую мьі боялись усльїшать, хотя уже больиіе не сомневались в случившемся, — вспоминает Мария Павловна. — Наконец ми увидели медленно едущие назад сани тети, которие с трудом пробивались через собравшуюся перед домом толпу. Тети Злли в них не било, только мадемуазель 9лен. Она вилезла из саней и шла, с трудом передвигая ноги и ни на кого не глядя. Толпа пришла в движение, словно издалека увидела нечто следующее за санями. Несколькими минутами позже гувернантка вошла в комнату. Ее обично румяное лицо било смертельно бледним, губи посинели, она с трудом дииіала, на нее било страшно смотреть. М и бросились к ней и прижались, ни о чем не спрашивая. Бедная женщина не могла произнести ни слова, она, дрожа, обнимала нас, и только нечленораздельние звуки сривались с ее губ. Но в конце концов ей удалось дать нам понять, что ми должни надеть пальто и следовать за ней»99. Когда дети оделись, в комнату вбежал запихав­ шийся генерал Лейминг и сказал мадемуазель Злен: «Великая княгиня не хочет, чтобьі дети бьіли там. Она послала меня вперед предупредить. Она даже не хочет, чтобьі они стояли у окна». Дети поспешно отошли от окна, но, напуганньїе, не решались уйти в другую комнату. Через какое-то время детям сообщили, что их дядя убит, разорван бомбой, когда направлялся в дом генерал-губернатора. 223

Последним с Сергеем Александровичем разговаривал генерал Лейминг. После завтрака он попросил великого князя уделить ему несколько минут, чтоби поговорить о мандолине для Марии и полу­ пить разрешение ее купить. «Тетя длла, как ми видели, спешила к трупу на снегу, — пишет об зтом страшном дне Мария Павловна. — Она собрала части тела мужа и положи­ ла их на армейские носилки, которие спешно до­ ставили сееск л а д а ». Затем солдати из казармьі напротив покрили тело своими шинелями, подняли носилки на плечи, принесли в Чудов монастьірь, примикавший к Николаевскому дворцу. И только после зтого великая княгиня разрешила привести детей. По маленькому коридору они дошли до двери, ведущей в монастирь. Церковь била заполнена людьми, все стояли на коленях, многие плакали. У ступеней алтаря прямо на камнях лежали носилки. Они казались почти пустими, то, что прикривали шинели, било лишь небольшой кучкой. С одного края из-под по­ кривала висовивался сапог. Капли крови медленно капали на пол, образуя маленькую темную лужицу. Великая княгиня на коленях стояла около носи­ лок. Ее светлое платье вьіглядело нелепо „ди скромной одежди окружавших ее людей. Священ­ ник вел службу испуганньхм дрожащим голосом. Хора не бьіло. Священнику по,,, евали молящиеся, у многих в руках горели свечи. Когда служба закончилась и все поднялись с колен, Мария увидела подходившую к ним великую княгиню. «Лицо ее било белим и словно окаменевшим. Она не плакала, но в главах било стольно страдания; зтого своего впечатления я не забуду, пока жива. Со временем ее лицо утратило то напряженно заст ивш еє, отрешенное виражение, 224

но в глубине глаз навсегда затаилась безьісходная боль», — много лет спустя писала Мария Павловна. Великая княгиня Елизавета Федоровна медленно шла к двери, опираясь на руку московского губерна­ тора. Увидев детей, она со словами «Он так любил вас, так любил», прижала их к себе. Дети медленно повели ее по ступеням в коридор, чтобьі укрьіть от взглядов любопьітньїх. Тут Мария заметила, что низ правого рукава ее нарядного голубого платня запачкан кровью. Кровь бьіла и на руке, и под ногтями. Она крепко сжимала пальцами знаки отличия, которьіе ее покойньїй супруг всегда носил. Мария и Дмитрий отвели ее в комнату, где она обессиленно рухнула в кресло и долго молча сидела с отсутствующим взглядом. Через некоторое время она вскочила и потребовала себе бумагу, чтобьі напи­ сать телеграммьі всей семье, начиная с императора. Марии Павловне запомнилось, что «вьіражение ее лица при том оставалось тем же. Она вставала, ходила по комнате, снова садилась за стол. Люди приходили и уходили. Она смотрела на них, но, ка­ залось, никого не видела». По дворцу все старались ходить бесшумно. Стемнело, но свет не зажигали. Сумерки заполняли комнатьі. Великого князя Сергея Александровича похоро­ нили утром 23 февраля. Его братья, невестки и вдовствующая императрица Мария Федоровна пожелали приехать в Москву, но в последний момент решили не рисковать. Они боялись беспорядков. Забастовки вспьіхивали одна за другой во всех крупньїх промьішленньїх центрах. Так что любое собрание членов августейшего семейства могло спровоцировать зксцессьі. В Москву на похороньї прибили кузен Сергея Александровича великий князь Константин Кон8 Судьба династии

225

стантинович, герцогиня Саксен-Кобургская с дочерью Беатрис и зрцгерцог Гессенский с женой. Великий князь Павел Александрович, отец Ма­ рин, живший в то время в Париже, попросил у Николая II разрешение приехать, что и бьіло ему позволено. Мария и Дмитрий поехали встречать его на вокзал. Завидев отца, они бросились к нему с рида­ ннями, к которьім примешивалась большая радость снова видеть его. Великая княгиня Елизавета Федоровна решила построить часовню в склепе Чудова монастиря для погребения останков мужа. Пока шло строительство, она получила разрешение поместить гроб в одну из монастьірских церквей. Погребение происходило с большой торжественностью. Офицерьі с обнаженньіми палашами и часовьіе стояли в карауле вокруг катафалка. Архиепископ и вьісшее московское ду­ ховенство отслужили панихиду. Несмотря на траур, великая княгиня с Марией и Дмитрием в начале лета переехали в Ильинское. «М и неплохо проводили время, — вспоминает Ма­ рия Павловна. — Но лучше бьі там не било солдат, которьім поручили охранять нас, и нового автомобиля, купленного на случай, если нам придется спа­ саться бегством». Дети каждьій день ездили верхом. У них появи­ лись товарищи по играм, вместе с которими они бегали, пели и ходили на репетицйи хора. Образ жизни изменился. Даже великая княгиня взбодрилась и вовсю проявляла инициативу. После гибели мужа отношение Єлизавети Федоровни к детям изменилось в лучшую сторону. Мария Павловна пишет, что «тетя Злла стала гораздо более терпимой по отноиіению к нам и многое нам про­ щала, а потому у нас установились довольно доверительние отношения. И все же я никогда не била 226

с ней искренней. Я чувствовала, что ми не сходимся с ней во взглядах. Я восхищалась ею, но не хотела бить на нее похожей. Мне казалось, что она отгораживается от жизни, а я хотела глубже узнать ее. Ей не правились мои манерьі; она считала, что современним девушкам недостает той застенчивой робости, которая главньїм образом и придает очарование юним особам. По ее убеждению, меня следовало воспитивать так же, как зто било принято во времена ее детства и юности. Она никак не хотела понять, что с той пори минуло много лет и ми принадлежим к разним поколениям. Я внешне подчинялась ее требованиям, виполняла ее пожелания, но в душе подсмеивалась над всем зтим. Даже в етиле одежди мне приходилось следовать ее вкусам. Когда мне еще не било пятнадцати, она заставила меня носить високую прическу, как у австрийской зрцгерцогини времен ее молодости: волоси зачесани назад, а длинная пепельная ко­ са у злом уложена на зат илке»100. Мария в детстве отличалась некоторой неповоротливостью, и великая княгиня Елизавета Федоровна считала, что ей недостает грации. Дмитрий же наоборот всегда бнл хорошо сложен, строен, изящен в движениях и более весел и жизнерадостен, чем его сестра. Позтому великая княгиня бьіла более благосклонна к нему, чем к Марии. К тому же он бьіл озорньїм и драчливьім, а Мария — не по возрасту задумчивой, и тетя с укором поглядьівала на нее. «Я действительно уже вииїла из детства, — пишет Мария Павловна о том времени. — Я наблюдала и подмечала все, что происходило вокруг, питалась самостоятельно разобраться в сумятице своих м ис­ лей и еще не вполне сформировавшихся представле­ ний. Тетя боролась с зтой моей склонностью, как 227

и прежде дядя; он часто твердая нам, что для него ми всегда будем оставаться детьми. Тетя следовала тому же принципу. Она никогда не говорила с нами о семейньїх делах или о политике, не делилась своими планами и замислами. М и всегда о всем узнавали последними, обично из разговоров окружавших нас лиц. Когда она наконец решалась посвятить нас во что-либо и вьіяснялось, что ми уже в курсе зтого, она бивала очень недовольна. Неведение, в котором она держала нас, било частью ее воспитательной системи, но такое положение раздражало нас, подогревало наше любопитство, учило изворотливости. М и очень хорошо знали, как угодить ей, а потому делали вид, что нам ничего не известно. Зто позволяло поддерживать хорошие отношения, а ей било гарантировано спокойствие. Кроме того, нас забавляло, что, отправляя нас спать в девять вечера, она тешила себя мислью, что ми так и будем оставатьсярозовощекими детьми, игривими и простодушними». Осенью 1905 года брат с сестрой переехали в Кремль в Николаевский дворец. Однако после опубликования царского манифеста от 17 октября в Москве усилилось революционное движение. Пе­ рестали работать почта, телеграф и телефон, а Нико­ лаевский дворец освещался лишь потому, что в Кремле бьіла своя злектростанция. Однако провизии и водьі недоставало даже в Кремле. Теперь воро­ та Кремля били наглухо закрити. Пройти можно бьіло только днем, да и то по специальним пропус­ кам. По вечерам в Кремле не зажигали освещения, в том числе и люстри в Николаевском дворце, а все лампи в комнатах ставили под столи, чтоби снаружи свет не бил виден. Позтому при первой же возможности дети и Елизавета Федоровна переехали в Царское Село. Снача228

ла они жили в Александровском дворце вместе с царской семьей, а потом переехали в боковое помещение Большого Екатерининского дворца. Весной 1906 года Марии исполнилось 16 лет, она бьіла при­ знана совершеннолетней и отправилась на первьій бал в своей жизни. «9то бьіло большим собьітием, — вспоминает Ма­ рин Павловна о своем первом бале. — Я стала гото­ виться к нему задолго. Тетя сама ганялась моим туа­ летом. Она приготовила для меня платье. Оно бьіло из полупрозрачной вуали на розовом чехле. К нему я прикрепила букетик ландишей. Помню, что втайне я считала зто платье слииіком тяжельїм и не очень подходящим для первого бала, я би предпочла простой белий иіелк, но тетю не интересовало моє мнение. Брат сопровождал меня. Он бил одет в морскую форму младшего офицера. Император u императрица повели нас на празднества, которие начались в шесть вечера и продолжались до часу ночи. Скача­ ла бил обед, потом — ужин. Вечер длился долго, очень долго, но мне показа­ лось, что он пролетел бистро, ведь било так весе­ ло! Домой м и вернулись с мадемуазель Олен и гене­ ралом Леймингом. Я чувствовала себя усталой, подол платья изорван, прическа совсем растрепалась, но цвети и ленти котильона, перевязанние вокруг рук, били реальними доказательствами моего у сп еха ». Однаждьі Марии попалась телеграмма за подписью принцессьі Иреньї, жени прусского принца Генриха, сестри Єлизавети Федоровнн. В ней говори­ лось, что шведская кронпринцесса хочет видеть последние фотографии Марии, и они должни бить незамедлительно доставленн в Стокгольм. Шестнадцатилетняя девушка бистро смекнула, что речь идет о ее замужестве с принцем Вильгельмом, вто229

рьім сьіном кронпринца Густава и Виктории Баденской, подруги детства тети Злльї. И вот состоялась встреча с принцем. Об атом собьітии пусть расскажет сама Мария Павловна: «В четьіре, как било назначено, я без всякого воодушевления спустилась в гостиную и наиїла тетю Зллу од­ ну. Наполняя чайник для заварки, она, избегая моего взгляда, заметила, как би между прочим, что гостем будет юний шведский принц Вильгельм, второй син ее подруги детства кронпринцесси Швеции. Он путешествует инкогнито, сказала она, чтоби посмотреть страну. Я усмехнулась про себя. Ее сообщение не взволновало меня, и когда через несколько минут двери открились и воиіел юний принц, я взглянула на него с холодним любопитством. У него била привлекательная внешность, он даже бил изящен, красивие серие глаза опушени гус­ тими ресницами. Он бил несколько узкоплеч и, ка­ залось, слегка сутулился. М и уселись за стол и ве­ ли светскую беседу. В основном говорили тетя и принц. Поскольку ко мне никто не обращался, я сидела молча... На следующее утро тетя длла позвала меня в свою гостиную. Я поцеловала ей руку и ждала, что она скажет; ми сидели напротив друг друга. “Послушай, — начала она, глядя мимо меня и нервно комкая в руке носовой платок с черной каймой, — мне надо серьезно поговорить с тобой, и я хо­ чу, чтоби т и хорошенько подумала, прежде чем ответить”. Ее лицо покраснело от сдерживаемого волнения, и она с трудом подбирала слова. “Принц Вильгельм приехал, чтоби познайо­ миться с тобой. Ти ему поправилась, и он хочет знать, согласилась би ти вийти за него замуж...” 230

Я испьітала состояние шока. Хот я я бьіла воспитана с представлением о том, что вьінуждена буду вийти замуж из соображений политики, я никак не оживала такой внезапности... “Но, тетушка, — с трудом виговорила я, — я ведь совсем его не знаю. Он только что приехал. Как я могу дать вам ответ” » 101. В конце концов тетя Злла уломала девушку. Наш любимьій Скотт написал по сему поводу: «Разумеется, с политической точки зрения для Петербурга зто бил блестящий ход — наконец-то породниться с королевским домом Швеции, страни хоть и небольшой, но расположенной близко к России и обладающей сравнительно сильной армией, что делало ее не­ маловажним фактором на политической арене» 102. Типичньга взгляд со шведской точки зрения. Шведская армия бьіла хороша лишь для оборони страньї. Принц Вильгельм мог наследовать престол лишь после смерти своего деда Оскара II, своего отца Густава и своего старшего брата Густава. Вероятность всего зтого бьіла крайнє невелика, и действительно, Вильгельм так и умер в 1965 году в чине принца. Породистость шведской династии бьіла весьма относительна. На момент помолвки королем бьіл Оскар II, дед которого и основатель династии Карл XIV Юхан в молодьіе годьі бьіл гасконским конюхом и звал ся Жаном Батистом Бернадотом. Он пошел во французскую армию и бистро сделал карьеру. Женат он бьіл на дочери марсельского лавочника Зже­ ни Дезире Клари. Правда, у нее бьіло одно преимущество — до свадьбьі Зжени имела роман с генера­ лом Бонапартом. Вот от зтой славной парочки и пошла династия шведских королей. Свадьба Марии и Вильгельма состоялась 20 апреля 1908 года в Екатерининском дворце в Царском 231

Селе. К атому времени Оскар II умер, и на бракосочетание Густав V Адольф прибьіл в двух ипостасях — отца жениха и короля Швеции. Венчание происходило дваждьі: первьій раз по православно­ му, а второй раз — по лютеранскому обряду. Затем молодьіе отправились в Швецию. Их прибьітие в Стокгольм бьіло обставлено очень торжественно. Новобрачньїе прибьіли на военном корабле. Весь город бьіл украшен шведскими и русскими флагами. По городу молодьіх провезли кортежем в сопровождении шведской гвардейской кавалерии в голубьіх формах и блестящих шлемах, с военной музьїкой и национальньїми гимнами в портале королевского дворца. На Марии Павловне бьіло боа шведских цветов — синєє с желтьім, которое она за­ казала в Париже. Стаффан Скотт пишет: «Мария Павловна, а нине шведская принцесса Мария и герцогиня Седерманландская, прославилась своими проказами. В герцогском дворце Оук Хилл на острове Юргорден в центральном Стокгольме, дворце, построенном специально для молодой чети, она скатьівалась с лестницьі на серебряном подносе» 103. Мария Павловна попросила мужа научить ее уп­ равлять яхтой средних размеров и с большим удовольствием простаивала у руля цельїе часи. Поздней осенью 1908 года Мария узнала о своей беременности. Муж покинул ее и увлекся службой на корабле — он бьіл офицером шведского военно-морского флота. «Праздность и одиночество угнетали меня, — вспоминает Мария Павловна. — Я занималась вьшшванием, питалась читать, но, поскольку образование моє било весьма поверхностним, из чтения я ничего не извлекала. Я не била приучена к серьезним книгам и систематическому изучению вибранной теми». 232

8 мая 1909 года у Марин родился сьін Леннарт, которому король присвоил титул графа Бернадота. Скаредньїе шведьі оставили русскую княгиню без денег. Мария Павловна пишет, что «по условиям бранного контракта я должна била нести все расходи по веденню нашего домашнего хозяйства; я не хотела трогать свой капитал, но пришлось, в определенной степени существенно помог отец, которий сделал мне цепний рождественский подарок... Наше положение обязивало жить нас на широ­ кую ногу, и все мои деньги шли на хозяйственние нужди, так что на личние расходи у меня практически ничего не оставалось. Я никогда не могла, к примеру, приехав в Париж, покупать платья в лучших домах моди. Я покупала готовую одежду в мага­ зине “Галери Лафайет" и носила готовую обувь». В чопорной Швеции Марии Павловне било отчаянно скучно, и, воспользовавшись отсутствием контроля, к которому она привикла в России, она развлекалась, как могла. «Живой темперамент не позволял мне долго вьідерживать придворний зтикет, и зто его [короля Густава VI] забавляло, — вспоминает Ма­ рия Павловна. — С ним я всегда чувствовала себя свободно. М и испитивали друг к другу полное доверие. Иногда он брал меня на охоту на оленей, никто из женщин, кроме меня, в зтом не участвовал. Во время поездок на поезде в его вагоне я играла в бридж с седобородими пожилими мужчинами и радовалась даже небольшому виигришу. Зимой я входила в круг лиц, которие ежедневно играли с ним в теннис на замечательних закритих кортах Стокгольма... В другой раз я его [короля] пригласила проко­ титься в моей двухколесной коляске, запряженной американской рисистой лошадью, очень бистрой, но трудно управляемой, особенно в условиях города. На главной у лице она понесла, закусив удила, и мас233

са народа имела возможностпь лицезреть своего ко­ роля в котелке набекрень и меня, утратившую свой величественньш вид, пока мьі оба неистово тянули вожжи, силясь остановить лошадь»'04. В Стокгольме Мария Павловна, ко всеобщему недоумению, училась в Академии прикладних искусств. Она также играла в хоккей с мячом в команде кронпринцессьі Мартагетьі. Сразу после замужества Марии ее брат Дмитрий поступил в Конную гвардию. После смерти великого князя Сергея Александровича Дмитрий получил от его вдовьі Елизаветьі Федоровньї дворец на Невском проспекте, у самого Аничкова моста. Зимой 1911/1912 года молодую чету — Марию и Вильгельма — отправили в длительное путешествие в надежде, что прохладнне отношения супругов перерастут в более сердечньїе. Им поручили пред­ ставлять Швецию на коронации сиамского короля. Но и путешествие не помогло. Наоборот, в Азии Ма­ рия Павловна бьіла предоставлена сама себе. За ней не без успеха ухаживал охотник на диких зверей гер­ цог Монпансьє, а также сам король Сиама. Как дале­ ко зашли посягательства сиамского короля — история от нас утаила, зато в обьятиях французского гер­ цога она поняла, как много потеряла в своем безрадостном браке, и по возвращении домой пропасть между супругами вказалась еще глубже. Весной 1912 года в Стокгольме проходили Олимпийские игрьі. В составе русской команди бьіл и ве­ ликий князь Дмитрий Павлович. Он приехал со своими лошадьми и конюхами и поселился у сестри на Дубовом холме. Когда начались игрьі, Мария и Дми­ трий цельїе дни проводили на стадионе — прекрасном сооружении, вьістроенном для Олимпиади. Русская команда, за исключением финских участников, никак не проявила себя ни в одном виде спор234

та, и офицерьі, хотя все они бьіли замечательньїми конниками, не завоевали ни одной наградьі. Брат и сестра весело провели два месяца. Но вот Дмитрий уехал в Россию, а Вильгельм отправился в плавание на крейсере. Со скуки Мария уехала в Париж к отцу. Там она впервьіе вьісказала желание развестись с принцем. Но и отец, и мачеха Марию не поддержали. Полгода спустя она неожиданно получила помощь со сторони свекрови — шведской королеви Викторни. К атому времени пятидесятилетняя королева проживала на Кипре. По прибитии невестки она по­ знайомила ее со своим врачом Акселем Мунте. Тот бистро вник в ситуацию и предложил королеве на­ писать письма мужу, что у Марии Павловни имеются явние симптоми почечной болезни и ей противопоказано жить в холодном климате. С зтого времени Мария всю холодную половину года проводила на Кипре, где для нее сняли виллу. Ну а с Кипра княгиня систематически наведивалась в Неаполь, Р и м , Карлсруз, Мюнхен и т. д. Син Леннарт остался в Ш в є ц и и , но «княгинюсорвиголову» зто не особенно огорчало. В 1913 году Мария Павловна отправилась на тор­ жества по случаю 300-летия правлення династии Романових. В Кремле ее встретил брат Дмитрий. «Он служил в конно-гвардейском полку в Петербурге и вел довольно независимую жизнь. Я била пора­ жена, увидев его таким повзрослевшим, таким уверенньїм в себе в том же самом дворце, где всего несколько лет назад он носился в синей фланелевой блузе. Теперь зто бил лихой офицер, гоняющийся по извилистьім московским улицам на автомобиле в сто лошадиньїх сил»10*. В декабре 1913 года шведский двор официально об'ьявил о расторжении брака Марии и Вильгельма. 235

Принц Вильгельм вторично так и не женился, но позже сожительствовал с француженкой Жанной Трамкур. Он стал позтом рода Бернадотов — вполне профессионально писал стихи и путевме заметки. Син Леннарт остался жить в Швеции. Конец 1913-го — начало 1914 года Мария Павловна провела в путешествиях: Берлин, Париж... В марте она отправилась на лечение в Италию, а оттуда в Грецию. В Греции, родной стране ее матери, она раньше никогда не бивала, и Марию приятно удивило, как много людей помнят и любят ее мать. Мария посетила остров Корфу, где родилась ее мать. В апреле 1913 года Мария Павловна на яхте, принадлежавшей русскому военно-морскому флоту, отпльїла в Крим, задержавшись на два дня в Константинополе, по ее словам, «самом замечательном го­ роде, где я била». Лето Мария Павловна провела в Царском Селе с тетей Зллой, а ее отец Павел Александрович с женой жили неподалеку, «обживали только что построенньїй дом и били бесконечно счастливи — особенно мой отец — снова бить на родине. И тетя, u отец устраивали много званих обедов, приемов, пикников». По поводу ее брака Николай II издал два указа — Сенату и Синоду, и 15 июля 1914 года она полу­ пила и русский документ о разводе.

Глава 17 «АВГУСТЕЙШИЙ УБИВЕЦ» После об'ьявления войньї Мария Павловна оста­ лась в России. 4 августа 1914 года Дмитрий Павло­ вич вместе со своим полком уехал на фронт. Понятно, что под пушки и шрапнель начальство посилать 236

его и не думало, и великий князь большей частью околачивался в штабах, вне досягаемости огня германской полевой артиллерии. Мария Павловна осталась в Царском Селе одна. Ей опять стало скучно, и она решила отправиться на войну сестрой милосердия. Но для зтого надо било получить согласие императрицм Александрьі Федоровньї, и Мария Павловна отправилась в Петергоф. «К моєму удивлению, императрица благосклонно отнеслась к отой просьбе, — пишет княгиня. — И я немедленно вернулась в Петербург, чтобьі присту­ пить к обучению. Поскольку еще не существовало курсов медицинских сестер при обществе Красного Креста, била достигнута договоренность, что я стану получать практические навики в одной из городских больниц. Каждое утро я приходила туда, а вечером посещала лекции практикующих врачей. Так как я била единственной обучающейся, со мной занимались индивидуально, и я все бистро осваивала». И вот княгиня в униформе сестрьі милосердия едет в санитарном поезде в Восточную Пруссию. Увьі, немцьі разгромили армию Самсонова, и, не пробнв и двух недель в прифронтовой полосе, Ма­ рия Павловна возвращается в Петербург. «Я поняла, — пишет Мария Павловна, — как би мне ни пра­ вилась моя работа на фронте, мне там не место. М оє присутствие на передовой доставляло много беспокойства командованию и в реиіающие момен­ ти отвлекало его от более важних дел. М не очень не хотелось оставлять Дмитрия, но я понимала, что так будет лучиїе. М оє отделение Красного Кре­ ста устроило большой госпиталь в тилу, и меня назначили старшей медсестрой*>10в. В 1915 году Дмитрий Павлович находился при Ставке Верховного главнокомандующего великого 237

князя Николая Николаевича. Когда Николай II решил сам стать главнокомандующим и сместить дя­ дю, Дмитрий отправился в Царское Село и пьітался уговорить царя от столь опрометчивого шага. Нико­ лай принял Дмитрия в своем кабинете. Они поиграли в бильярд, а затем состоялся трудний разговор. Император в основном молчал, и к концу разговора Дмитрий бьіл уверен, что уговорил его. Царь не только не вьіразил неудовольствия, но и поблагодарил великого князя за преданность и откровенность. Прежде чем вернуться на половину императрицьі, они молча обнялись. Рассказьівая об атом зпизоде, Дмитрий говорил, что они никогда прежде не бьіли так близки. В тот вечер он вьішел из Александровского дворца с чувством радостного и глубокого удовлетворения. А два дня спустя Николай II принял на себя командование армией. Дмитрий же, находившийся еще в Петрограде, узнал об атом из газет. Император назначил Дмитрия своим адьютантом. Но великий князь оставался в атой должности недолго. В Москве проходил сьезд земства и городских советов — организаций с множеством ответвлений. Сьезд принял политическую резолюцию, в которой в достаточно деликатной форме говорилось о труд­ ностях, которьіе испьітьівает Россия, и об отсутствии тесного контакта между правительством и наро­ дом. В ней подчеркивалась необходимость принятия срочнмх мер — прежде всего назначение кабинета министров, которьій будет пользоваться доверием народа, и новьій созьів Думьі. Николай II написал резкую телеграмму, отказьіваясь принять делегацию с атой резолюцией. Он передал ее лично Дмитрию Павловичу и приказал отправить. Дмитрий же, зная содержание телеграммм, не отправил ее. Он понимал, что необоснованная 238

вспьішка императора вьізовет слишком серьезньїе последствия. Но на зтот раз дерзость великого князя не прошла безнаказанно. Его вместе с адгнугантом Дрентельном, с которьім он советовался, на время перевели из Главного штаба. В ночь с 16 на 17 декабря 1916 года во дворце кня­ зя Ф.Ф. Юсупова бьіл убит Григорий Распутин. Каноническая версия убийства Гришки подробно описана в воспоминаниях Феликса Юсупова и растиражирована в десятках книг, пьес и кинофильмов. Согласно его версии, сошлись три хороших человека — вели­ кий князь Дмитрий Павлович, внук Александра II; князь Ф.Ф. Юсупов, первьій богач России, женатнй на племяннице Николая II Ирине, и В.М. Пуришкевич, лидер крайнє правьіх в Государственной думе, и решили избавить Россию от Распутина. К делу бьіли привлеченьї два безмолвних статиста — доктор Лазоверт и поручик Сухотин. Юсупову удалось ночью тайно заманить Распути­ на к себе во дворец, якобьі для знайомства с женой Ириной. На самом же деле Ирина находилась в К ри­ му с матерью Феликса. Распутина Феликс повел в подвальную комнату, где бмл накрнт роскошний стол. Там хозяин угостил гостя пирожннми, которьіе Лазоверт начинил цианистим калием. Запивал пирожние Распутин отравленной мадерой. Тем не менее, никаких последствий отравления заметно не било. Юсупову пришлось вистрелить из револьвера Распутину в сердце. Оставив Распутина лежать в подвале, Юсупов поднялся к остальннм заговорщикам. Юсупов писал в мемуарах: «Вьіполняя наш план, Дмитрий, Сухотин и доктор должньї били сделать вид, что увезли Распутина домой, на случай, если тайная полиция все же за нами следила. Для зтого Сухотин должен бил видать себя за “ старца” , на239

дев его шубу, и уехать с Дмитрием и доктором в открьітой машине Пуришкевича. Они должньї бьіли вернуться на Мойку в закрьітой машине великого князя, чтобьі забрать труп и увезти его на Петровский остров. М ьіс Пуришкевичем остались на Мойке. Ожидая возвращения друзей, говорили о будущем нашей роди­ ни, навсегда освобожденной от своего злого гения. Могли ли ми предвидеть, что те, кому смерть Распутина развяжет руки, не захотят или не сумеют использовать зтот благоприятний момент? [За­ ломним последнюю фразу, она нам еще пригодится.] Пока шел разговор, меня вдруг охватило смут­ неє беспокойство, и неодолимая сила подтолкнула спуститься в подвал, где осталось тело... Потом случилось невероятное. Внезапним и сильним движением Распутин вскочил на ноги, с пеной у рта. Он бил ужасен. Дикий вопль раздался под сводами, его руки конвульсивно хватали воздух. Потом он бросился на меня; его пальци питались сжать моє горло, как клещи впивались в мои плечи. Его глаза вилезали из орбит, кровь текла изо рта. Низким и хриплим голосом Распутин все время звал меня по имени. Ничто не может передать ужас, охвативший меня. Я старался освободиться из его обьятий, но бил как в тисках. Между нами началась кош­ марная борьба» 107. С трудом освободившись, Юсупов кинулся на­ верх по лестнице, зовя Пуришкевича. Распутину удалось вьібежать во двор дворца, где его четьірьмя вьістрелами свалил Пуришкевич. На вьістрельї прибежал городовой, он узнал кня­ зя и спросил: «Ваше сиятельство, здесь стреляли. Что случилось?» Юсупов ответил: «Ничего серьезного, глупость. У меня вечером бьіло небольшое со240

бранне; один из моих товарищей, немного перепил, забавлялся стрельбой и напрасно всех переполошил. Ничего не случилось, все в порядне». Через какое-то время городовой вернулся, и тут Пуришкевича прорвало: — Тьі сльїшал разговорьі о Распутине? О том, кто замьішлял гибель нашей родиньї, царя н солдат, твоих братьев. Тот самий, кто нас предавал немцам, сльїшал? Городовой, не понимавший, чего от него хотят, молчал с тупьім видом. — А знаешь, кто я? — продолжал Пуришкевич. — Перед тобой Владимир Митрофанович Пуришкевич, член Думьі. Вьістрельї, которьіе тьі сльї­ шал, убили Распутина. Если ти любишь родину и царя, ти сохранишь молчание. Городовой ушел, сильно удивленний. Вскоре великий князь Дмитрий Павлович, Сухотин и Лазоверт вернулись в закрьітом автомобиле, чтоби увезти тело Распутина. Тело и шубу погрузили в машину, довезли до Малой Невки и сбросили под лед. Позже, при вскрьітии тела, обнаружилось, что легкие Распутина били заполнени водой, то єсть смерть его наступила от утопления, а не от огнестрельних ран и л и отравления. Вот такая-то версия и стала канонической. Благородние патриотьі, морщась, по-дилетантски убивают злодея. Все сие очень красиво, но мало правдоподобно. Начнем с того, что благородние джентль­ мени надругались над подвипившим Распутиньїм («опустили», говоря наблатном язьіке), азатем про­ ф есіон ал ьн о оскопили его. Об зтом писал один из наиболее информированних наших историков Н.Н. Яковлев108, видимо, единственньїй из всех до­ пущенний к акту вскрития Распутина. Кстати, сам зтот акт до сих пор не опубликован. 241

Вряд ли подходила для приманки Распутина Ирина Юсупова, племянница Николая II. Царица лично следила за передвижением своих родственников, и Распутин мог легко узнать о пребьівании Ириньі в Криму. Великий князь Николай Михайлович, французский посол Морис Палеолог и ряд других историков утверждают, что на вечеринке у Юсупова присутствовали две дамьі. Секретарь Распутина Арон Симанович писал109: «Дальнейшие подробности потом сообщила присутствовавшая при убийстве и тоже стрелявшая двоюродная сестра Юсупова. Участниками заговора били великий князь Дмитрий Павлович, оба сина великого князя Александра Михайловича ( братья жени Ю супова) и Пуришкевич. Отец Юсупова и бивший министр внутренних дел Хвостов ожидали результатов убийства в другой части дворца. В убийстве Распутина принимали участие двоюродная сестра Ю супова и танцовщица Вера Коралли. Один из шуринов Ю су­ пова находился спрятанньїм за портьєрами в передней. При входе Распутина он вистрелил в него и попал ему в глаз. В упавшего Распутина стреляли уже все, только Вера Коралли отказалась и крича­ ла: я не хочу стрелять». Братья женм Юсупова — князья императорской крови Андрей и Федор, дети великого князя Александра Михайловича, правнуки императора Нико­ лая І. В своих воспоминаниях Ф.Ф. Юсупов вьігораживает родственников, утверждая, что Федор бьіл в ту ночь с 16-го на 17-е во дворце великого князя Александра Михайловича, хотя и знал о заговоре. К сожалению, нам так никогда и не узнать всех деталей происшедшего в ночь с 16 на 17 декабря во дворце на Мойке. Если, конечно, не найдутся какиелибо секретньїе документи в архивах президента 242

и ФСБ. А пока остается констатировать, что самьім красивим и «киношньїм» вариантом убиения бьіла версия Юсупова, а самим л о г и ч є с к и м и простим ва­ риантом — версия Симановича. В Распутина беспорядочно стреляли все. Не било никаких пирожньїх и мадери с цианистьім калием. А кто не верит, пусть сам попробует такое пирожное. Но, думаю, важнеє, не кто и сколько раз вьістрелил в Распутина, а зачем в него стреляли? У власти по-прежнему оставался некомпетентний человек, доверявший только своей жене. А Александра бьша целиком в плену у «темних сил». Ж иви остались и Вьірубова, и Симанович, и Рубинштейн, и прочие «темньїе сильї». Ни Юсупов, ни Дмитрий Павлович не били такими дураками, чтобьі не понимать зтого. Наконец, родители Юсупова и старьіе великие князья Александр Михайлович и Павел Александрович били в курсе подготовки покушения. Они разве не понимали ситуацию? И ведь действительно, с убийством Распутина бардак в управлений страной не кончился и ничего не изменилось. Те, кому бьіло вигодно, уже стали готовить царице нових «святих людей». А что ждало самих участников убийства Распу­ тина? Великий князь Николай Михайлович утверждал, что царица потребовала немедл енного бессуд но­ го расстрела убийц Распутина, и лишь Протопопов уговорил ее дождаться приезда Николая II. А пока по приказанию царицьі генерал Максимович в нарушение всех законов арестовал Дмитрия Павловича и Ф.Ф. Юсупова во дворце великого князя. Убийцьі Распутина знали, что им грозит смерть или, в лучшем случае, пожизненная ссьілка в места не столь отдаленньїе. Ссилка на Персидский фронт, возможно, спас­ ла жизнь Дмитрию Павловичу. После Февральской 243

революции Временное правительство предложило великому князю вернуться в Петроград, но он благоразумно отказался. Летом 1917 года в русских частях в Персии начался развал. Дмитрий Павло­ вич на всякий случай перебрался в Тегеран, где поселился у английского посла Марлинга. Там вели­ кий князь поступил на службу в Британские зкспедиционньїе сильї в Месопотамии и получил чин капитана. Но вот война закончилась, и Дмитрий Павлович засобиралея в Европу. Путь его лежал через Бомбей, и на корабле по дороге в Англию великий князь заболел тифом. За ним ухаживал его старьій русский денщик. Добравшись, наконец, до Англии, Дмит­ рий Павлович оказался материально обеспеченньїм, так как его дворец в Петрограде на углу Невского проспекте и Фонтанки продали, а Временное прави­ тельство позволило вивезти капитальї столь. попу­ лярного великого князя. Тем не менее в Англии Дмитрий Павлович подал прошение о вступлении в королевскую конную гвардию, но получил отказ. Тогда Дмитрий отправился в Берлин. Там он встретился с генерал-майором Василием Бискупским, с которим они вместе служили в лейб-гвардейском конном полку. Бискупский предложил Дмитрию стать... императором. Позже великий князь будет оправдиваться, что он, мол, не хотел и т. д. Тем не менее в 1920 году первим претенден­ том на российский трон стал именно великий князь Дмитрий Павлович. Об зтом свидетельствуют не только змигрантские мемуари, но и донесення агентов ОГПУ. Вот, к примеру, документ от 14 мая 1921 года: «...крайняя пра­ вая часть безоговорочно признавала законним наследником русского престола В[еликого] /ск[язя] 244

Дм. Романова, тактикой своей избрала открьітую проповедь восстановления монархического етрол и дома Романових в России, открьітую борьбу со всеми инакомьіслящими, до террора включительно в отношении наиболее независимих» 110. В качестве кандидата на русский престол Дмитрия хотели видеть вдовствующая императрица Мария Федоровна и великий князь Николай Николаевич. Однако вскоре авантюрист Бискупский «переменил лошадь» и еделал ставку на великого князя Кирилла Владимировича. В конце концов, и сам Дмитрий Павлович в 1924 году признал «царя Кирюху*. Мария Павловна вспоминала: «Весной 1920 года, еще в Лондоне, сначала Дмитрий, а потом Путятин купили себе мотоцикли с коляской. В Пари­ же они обзавелись “Ситроеном” , Путятин гонял на нем по улицам и за городом. К маиіине он относился как к скаковой лошади, вижимая из нее последние сили. Даже более капитальная машина вряд ли винесла би такое обращение, и через тричетире месяца несчастний автомобиль приходил в негодность, он верещал и скрипел, как старая ко­ фейная мельница. Убедившись, что к дальнейшей службе машина неспособна, он покупал новую и обращалея с ней точно так же. С грехом пополам я привикла к его езде, зато Дмитрий, нечасто позволявший себе зто удовольствие, испитивал муче­ ная, когда за руль бралея Путятин. М и сидели езади, нервно хватаясь за подушки, когда нас мотало из сторони в сторону, а машина летела себе, не разбирая дороги» ш. Однако Дмитрий Павлович скучал, кочевал с места на место и проживал сезоньї в Париже, Лондоне, Монте-Карло, Ницце, Биаррице, Довиле и некотормх других местах, что, в конце концов, тоже надо245

едало. Первьіе годьі змиграции он еще занимался спортом и особенно любил игру в поло на лошадях, но после того, как однаждьі упал с лошади и повредил себе позвоночник, зту игру бросил. Затем он увлекся гоняньем голубей, суть которого закйючалось в том, кто вьіше загонит своего голубя. Но и зто ве­ ликому князю вскоре наскучило. Сидеть дома тоже било скучно, и он таскался по барам, кабаре и ресто­ ранам, иногда просиживая там часами за разговорами со случайнмми знакомьіми. Самим трудним временем для Дмитрия била ночь, его мучила бессонница, и до трех-четьірех часов утра он не мог заснуть. В Париже в 1923 году Дмитрий Павлович имел любовную связь с покупательницей продукции его сестри, королевой моди Коко Шанель. В Биаррице Дмитрий Павлович познакомился с красивой американкой, наследницей огромного состояния Одри Змери. Она била младше великого князя на 12 лет. Дмитрий Павлович женился на Одри 1926 году, когда ей било 22 года, а ему 34. Свадьба состоялась 8 (21) октября в Биаррице. На ней присутствовали Мария Павловна, княгиня Палей, родственники невести, одним из свидетелей на свадьбе бил американский посол Херик. Забавно, что Одри решила принять православне. По сему поводу Мария Павловна писала: «Я даже не представляла, насколько зто окажется трудньїм делом. Наши батюшки не знали английского язика, только некоторие кое-как говорили по-французски, и Одри не могла их понять. Наконец отискался юний виученик Парижской православной семинарии, которий, сказали мне, немного знал по-английски. Времени оставалось совсем мало, и я поручила ему наставлять Одри, даже не повидає его и не пе­ реговорив. Разумеется, я тоже должна била при246

сутствовать на уроках, которьіе имели место у меня в конторе. Никогда не забуду первое занятие. Юний семинарист пришел в сопровождении священника. Оба сели рядьіиіком против Одри, а она заняла моє место за столом. И оба заговорили одновременно — священник на плохоньком французском, а семинарист не очень внятно по-английски. Настроение било самое истовое. Посерьезневшая Одри озадаченно переводила взгляд с одного на дру­ гого, пьітаясь понять смьісл сказанного. Понять что-либо било трудно даже мне, а уж она, конечно, не поняла ни слова. Поверх их голов я порою ловила ее растерянний взгляд. Я недолго терпела зту питку. Давясь от смеха, я поспешила уйти, пока она не успела зтого заметить». Ну, так или иначе, а Одри получила православ­ неє имя Анна. Император Кирилл расщедрился и дал ей титул светлейшей княгини Ильинской. Ильинское — деревня под Москвой, где в именье родителей родился великий князь Дмитрий Павлович. После свадьбьі молодьіе уехали в Англию. Мария Павловна тяжело переживала женитьбу Дмитрия: «После женитьби брата я долго чувствовала себя совершенно потерянной, словно лишилась чего-то жизненно важного в себе самой. Н е скажу, чтоби зто било чувство одиночества, потому что я привикла подолгу бивать в разлуке с ним; зто би­ ла пустота, которую нечем било заполнить. В каком-то смисле я видела в нем своего сиамского близнеца, нераздельного со мною. Я нисколько не ревновала его к жене, просто я не могла осознать, что в их жизни я уже лицо постороннее и моє участив в ней скромно». Матильда Кшесинская писала о своей встрече с Дмитрием Павловичем и Одри: «М и познайоми­ лись с ней [Одри. — А.Ш.] вскоре после их свадьби, 247

состоявшейся в Монте-Карло, в “ Отель де Пари” , где они в то время жили. На следующий сезон они сняли виллу в Каннах, и ми часто бивали у них на обедах. Они представляли собой такую красивую и гармоничную пару, что смотреть на них било од­ но удовольствие». В 1927 году супруги переехали в Лондон. Там 28 января 1928 году у Дмитрия и Одри родился сьін. В память о деде его назвали Павлом, а по-английски — Полом. Крестньїм отцом мальшіа стал князь Владимир Голицьін, а крестной матерью — Мария Павловна. «У Дмитрия родился син, мальчик ро­ дился на чужбине. Россию он будет знать только по нашим воспоминаниям», — с сожалением пишет Мария Павловна. На деньги женьї Дмитрий купил древний замок «Бамениль» недалеко от французского города Дьепп. И замок, и окружающий его большой парк бьіли удивительно красивьі, но крайнє запущеньї. Супруги пригласили архитектора и декоратора, которьіе вскоре предоставили проект реконструкции замка стоимостью в миллион долларов. Родители Змери платить столько отказались. Дмитрию ничего не оставалась делать, как реконструировать небольшой дом привратника. Там он и жил с женой и сьіном, а полуразрушенньїй замок так и остался предметом бахвальства княгини Ильинской. Через несколько лет после рождения сьіна супру­ ги фактически расстались. Формальний развод состоялся 6 декабря 1937 года, а через три месяца Зме­ ри вьшіла замуж за грузинского князя Дмитрия Георгадзе. Что поделать, богатьіе янки так любили титули, отсутствовавшие в «цитадели демократки». Признав главенство «императора» Кирилла, Дмитрий Павлович не прекратил играть в политику. В 1932 году он вступил в партию младороссов. 248

Г.К. Граф писал: «...великий князь вошел в “ Союз младороссов” , стал виступать на его собраниях, помещал статьи в “ Бодрости” , устраивал совещания и ст>езди руководителей, давая средства на издание газети, если их не хватало, и помогал само­ му Казем-Беку на жизнь и разьезди. Дмитрию П ав­ ловичу правилась активность союза и что он вел борьбу против коммунизма и атаковивал “реакционние злементи змиграции". 9та робота увлекала великого князя, и он в ней участвовал более четьірех лет. Теперь ему реже приходилось “убивать время” , и он чувствовал, что приносит пользу делу восстановления легитимной монархии, что, в конце концов, било делом династии»112. У младороссов Дмитрий Павлович руководил спортивньїм отделом и в 1935-1937 годах являлся председателем Главного совета Младоросской партии. На собрании 1-го района партии в младоросском доме в Париже 12 июня 1935 года он в своей ре­ чи заявил: «Большевиками бьіл убит мой отец, мой двоюродньїй брат — наш Государь — и шестнадцать моих ближайших родственников. Но в нас нет чувства мести. Мьі пойдем в Россию с открмтой душой. Русское сердце все поймет и все простит». Речь он завершил кличем: «Ура Главе!» в честь фюрера синерубашечников Казем-Бека. Осенью 1936 года Георгий Граф посетил замок «Бамениль» и провел у Дмитрия Павловича три или четьіре дня. Вместе с Графом приехали Казем-Бек, Вильчковский, Оболенский и еще двоє или троє из числа членов Вьісшего совета «Союза младороссов». Как только гости прибили в «Бамениль», великий князь их сразу предупредил, что в светлое время суток он будет в здании замка, поскольку там нет искусственного освещения. В зто время Дмитрий Пав­ лович бьіл занят прокладкой железнодорожньїх пу­ 249

тей и злектрификацией. Ему помогали двоє его бив­ ших сослуживцев по лейб-гвардейскому конному полку. Однако в остальное время великий князь бьіл в полном распоряжении гостей. Распорядок дня Дмитрия Павловича в «Бамениле» бьіл следующий. Гости собирались к завтраку в 10 часов утра. Сам великий князь вьіходил только к 11 часам, бьістро ел и торопился в замок, где его помощники уже давно работали. После завтрака гости шли гулять в парк. В полдень все должни б и ­ ли собираться в кабинете Дмитрий Павловича, и как только туда приходил сам хозяин (всегда очень пунктуально), то в кабинет подавалась первая лег­ кая закуска, а в половине первого — вторая. Нагу­ лявшись по парку, все ели с аппетитом и вели оживленние разговорм, но не на политические теми, а о чем придется — о красоте замка, о поездках или шутили друг с другом. Во время едьі и за кофе разговори также велись не политические, а шутливне, как зто било принято в офицерских собраниях, что било правильним — чтобьі не портить настроение и аппетит. В половине второго великий князь вставал и заявлял, что пора приниматься за работу в замке. Обично он приглашал с собой Графа, «если ему не скучно». Графу скучно не било, наоборот, интересно. По словам Графа, «занятия Дмитрия Павловича поездами били своего рода священнодействием. Никто не мог отривать его от работьі, и даже син туда не допускался». Имея неплохой доход, великий князь мог себе позволить собрать редкую коллекцию моделей локомотивов, поездних составов и железнодорожного оборудования. Среди локомотивов били модели французские, английские, американские и немецкие. Дмитрий Павлович бил членом английского и французского железнодорожних клу250

бов и через них узнавал обо всех новинках в зтой области и вьіписьівал их. В двух огромньїх залах замка били расставленьї длинньїе узкие деревяннне столи, и по ним проложеньї рельсовьіе пути по всем правилам железнодорожной техники. Пространство между шпалами бьіло засипано желтим песком. Все пути били двухколейньїми и приводили к станциям с сиг­ нальними стрелками, раз'ьездньїми путями, водо­ качками и т. д. Станции освещались миниатюрньїми злектрическими фонарями. Пути били проложеньї и по ровним местам, а где-то поднимались и спускались, проходили по виадукам и тоннелям. Все устройство бьіло сделано аккуратно, прочно и красиво. Если на зти пути смотреть издали, то создавалась иллюзия настоящих путей с идущими по ним поездами. Зто всегда вьізьівало восхищение гостей. Поскольку Дмитрий Павлович занимался злектрификацией, то вдоль путей били установленьі столби-палочки, а между ними протягивалась прочная проволока. Граф так описивал увлечение Дмитрия Павлови­ ча: «Великий князь с увлечением и очень искусно работал сверлом, отпвертками и острогубцами. Помощники били тут же и тоже работали напряженно и в полном молчании, только изредка сльїшались реплики и восклицания, если встречалось какое-либо затруднение. Перед окончанием р о­ боти великий князь продемонстрир увал мне, как ходят его поезда и как он управляєш чми из цент­ рального пункта и зажигаются краслие и зеление огоньки семафора и опускаются шлагбауми. Одновременно по путям ходило несколько составов по разним направлениям, они могли менять ход, останавливаться и переходить с одного пути на другой. Пассажирские состави освещались, и локомотиви 251

имели фари, как настоящие. В полутемних залах зто било замечательное зрелище. Дмитрий Павло­ вич бил чрезвичайно горд всем, им созданним. Он об'ьяснял, что хотя зто и забава, но на таких моде­ лях можно изучать вообще движение поездов, при­ чини столкновений и воспроизводить крушения. Отим и занимались железнодорожние клуби. Од­ ним словом, зто била полезная забава, и, хотя и до­ рогая, деньги вкладивались в нечто реальное, которое можно било реализовать»113. Дмитрий Павлович с детства имел зачатки туберкулеза. В начале 1940 года состояние его здоровья сильно ухудшилось, и врачи положили его в горнмй санаторий для чахоточньїх в Давосе в Швейцарии. Однако умереть великому князю било суждено не от туберкулеза, а от уремии. Скончался Дмитрий Пав­ лович 5 марта 1942 года. Из-за сильного снегопада, занесшего дороги, гроб с телом великого князя вез­ ли на санях, запряженньїх одной лошадью, а в похоронной процессии участвовало всего два человека. После смерти княгини Марии Павловньї в Констанце в Германии 13 декабря 1958 года ее сьін Леннарт Бернадот похоронил ее в часовне своего замка «Майнау» на острове близ Констанцьі, и по завещанию матери перезахоронил к ней ее брата Дмитрия, доставив его гроб из Швейцарии. В змиграции Дмитрия Павловича повсеместно преследовала тень убиенного Григория. В отличие от Юсупова, он никогда не рассказьівал о том, что произошло в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года. Понятно, ему хоте лось бьіть если не императором, то особой, приближенной к императору, а не знаме­ нитим убийцей. Не исключено, что его ТОПІНИЛО от лживой версии Юсупова. Кроме того, Дмитрий боялся, что рано или поздно вспльївут истинньїе подробности убийства Распутина. 252

Еще во время болезни отца сьін Дмитрия Павло­ вича Павел оказался всецело на попечений материамериканки. В 1940 году его увезли в СІНА, где он получил американское гражданство под именем Пол Ильинский. Пол Ильинский пошел служить в морскую пехоту и участвовал в Корейской войне, а после войньї продолжил учебу в университете и получил степень бакалавра. Он оставался в запасе морской пехотьі, постоянно возвращаясь на службу, и в конце концов дослужился до полковника. Затем Ильинский решил посвятить свою жизнь фотографии и полгода работал практикантом в жур­ нале «Лайф». Он переехал в Палм-Бич (штат Флори­ да) и стал там работать фотографом и фоторепортером, а потом стал работать в фамильном предприятии. За­ тем Пол владел недвижимостью в Цинциннати (штат Огайо) и вернулся в Палм-Бич только в начале 1970-х годов. К 2000 году Пол Ильинский уже бьіл на пенсии, но продолжал активно заниматься муниципальной политикой. В 1949-1952 годах Пол Ильинский бмл женат на Мзри-Ивлин Пенс, а 1 октября 1952 года вторично женился на Анжелике Кауффман. По просьбе Пола она до брака приняла православне. Он нее Пол имеет четверьіх детей: Дмитрий родился в 1954 году, Паула — в 1956 году, Анна — в 1959 году и Майкл — 1960 году. Сейчас у него уже народилось много внуков. Стаффан Скотт писал: «Полковник Ильинский красноречиво и с восторгом раесказьівает, что его могучий бородатий син как две капли води похож на предпоследнего царяАлександра III. — Мои синовья, конечно, отстоят еще на сту­ пень дальше от русского наследия. Они живо интересуются нашим прошлим, но у них нет связей 253

с Европой.Да и у меня самого слишком много других дел»іи. Тем не менее создается впечатление, что бравьій полковник и его американское потомство имеют определенньїе видьі на русский престол.

Глава 18 БИЗНЕС-ЛЕДИ Русская революция, как и половине «августейшего семейства», помогла Марин Павловне устроить свою личную жизнь. Володя Палей, ее сводньїй брат, познакомил ее с князем Сергеем Путятиньїм, сьіном дворцового коменданта Царского Села. Мария Павловна пишет: «Кто-то из наших друзей устраивал прием с катанием на санях по ночному парку, и мьі с Путятиньїм вказались в одних са­ нях. У нас начался легкий, необременительньїй ро­ ман, а неделю спустя, когда я вернулась в Псков, он удивил меня, появившись в госпитале по дороге в свой полк... Прошло много месяцев. Революция заставила меня искать убежище в относительном спокойствии Царского Села, он тоже нашел там укрьітие, винужденньш уехат ь с фронта, где — из-за должности отца при дворе — его положение стало опасньім. И теперь, когда мьі оба стали, образно говоря, беженцами в Царском Селе, он часто навещал ме­ ня в доме моего отца. Наши отношения налади­ лись, взаимная робость исчезла, и м и влеклись друг другом» П5. Тут хочется сделать два замечания. Во-первьіх, Путятинм считают себя Рюриковичами и потемка­ ми князей Друцких. Родоначальник Путятиньїх Йван Семенович Путята известен с 1422 года, когда 254

великий князь литовский Витовт дал ему в имение деревню Слободку. Более древние предки Путятиньіх — Друцкие — явно «вьісосаньї из пальца». Дело в том, что подлинньїх документов Галицко-Вольінской Руси конца XIII — XIV веков практически не осталось. Кроме всего прочего, у литовцев вообще до XV века не бьіло грамоти. Любопьітно другое — почему боевой офицер, да еще и князь, так долго отсиживался в тилу? Какая ему могла грозить опасность на фронте из-за отца весной 1917 года, то єсть до Корниловского мятежа? Одной из жертв большевиков считается Влади­ мир Палей, но любопмтно, что арестован он бьіл еще летом 1917 года. Он написал «сатирические» стихи о Керенском. Кто-то положил оньїе стихи на стол Александру Федоровичу. Володю немедленно поса­ дили. В политике Мария Павловна разбиралась ужасно плохо, но какие-то вещи она схватмвала точно, на уровне умного подростка. б сентября 1917 года в Петрограде состоялась свадьба Марии и Сергея. «Большевистского перебо­ рота ждали каждую минуту, — вспоминает об атом времени княгиня. — Насколько я понимала, все би­ ли готови радостно приветствовать его; никто больиіе не верил во Временное правительство. Керенский всем опротивел своими бесконечними реча­ ми, своей страстью к роскоши, своей позицией в отношении радикалов, своим лицемерием. Более того, никто не думал, что большевики смогут удержать бразди правления больиіе двух-трех месяцев; все считали, что их победа визовет мощную реакцию, и тогда нам грозит диктатура. Пребивая в радужних иллюзиях, м и даже не предполагали, что нас ожидает, и не помишляли уехать из России. Да и как ми могли? На Западном 255

фронте все еще шла война; ми не могли бросить свою страну в воєннеє время»116. В октябре 1917 года Мария Павловна и Путятин решили забрать ее драгоценности, хранившиеся в Московском государственном банке. Там их и за­ стала Октябрьская революция. Мария Павловна и наш бравьій офицер отсиделись в московском доме князей Юсуповьіх (самих хозяев дома не бьіло). Затем Мария и Сергей вернулись в Петроград. В июне 1918 года у Марии родился смн, названньій Романом. В конце лета 1918 года супруги реши­ ли уехать на оккупированную немцами Украйну. Вначале они надеялись на своего знайомого — бьівшего кавалергарда, а ньіне гетмана Скоропадского. «М и с двумя братьями уезжали первими, — вспоминает Мария Павловна. — Старите Путятини должни били последовать за нами, как только ми прибудем в Киев и найдем жилье. М и решили не брать много багажа — лишь то, что можно нести в руках. Все вещи упаковали в три чемодана. Мои украшения, спрятанние в бу­ тили, начиненние драгоценностями пресс-папье и свечи отослали в Швейцарию, когда представи­ лась такая возможность. Я продала несколько мелких украшений, чтоби обеспечить нас деньгами на поездку, и, кроме того, зашила в корсет и шляпку две или три броши. Мой дорожний костюм состоял из старого поношенного платья и дождевика. В последние годи Россия привикла видеть меня в форме военной медсестри, и я надеялась, что в цивильной одежде меня никто не узнает. В местном Совете ми получили разрешение на виезд и в последний момент решили попросить шведскую дипломатическую миссию видать нам документ, подтверждающий мою личность, чтоби в случае необходимости предтьявить его немцам. 256

9 mom документ ми спрятали в куске мила; таким же образом ми спрятали часть денег, а остальньїе рассовали по ручкам для перьев, изготовленним специально для зтой цели. Все било готово»117. Зтот пассаж: «В последние годьі Россия привик­ ла видеть меня в форме военной медсестри» — чис­ то императорский апломб. С помощью германских офицеров супругам вместе с братом Сергея Алеком удалось добраться до Києва. «Муж встретил на улице старую знайомую, которая пригласила нас к себе. В тот день я тоже всем восторгалась, как слепой, которий неожиданно увидел свет. Все казалось новим и замечательним — парикмахерская, где мне помили и завили волоси, дивная кондитерская, где я, как школьница, сьела двенадцать пирожних сразу. Господи, какой чудесний бил день! М и с вещами отправились в дом нашей знакомой. На следующий день, услишав, что єсть возможность отправить посилку в Петроград, я ку­ пила мешок белой муки для отца. Потом я узнала, что отец его получил. Началась нереальная, походная жизнь, в которой не било ни стабильности, ни настоящего мира. Немци спасли Киев, но в то же время завоевали его. Украинское правительство издавало укази, принималорешения, однако все понимали, что само его существование зависит от немцев, которие использовали его в качестве посредника между жителями города и собой»11*. У Марии Павловни било очень хорошо развито чувство опасности, и она уговорила мужа уехать на юг — в Одессу. Алек Путятин остался в Києве. В первих числах ноября 1918 года Мария вновь почувствовала опасность и вместе с мужем бежала в Руминию. Тут интуиция не подвела княгиню: еще 9 Судьба династии

257

через две недели рухнула Германская империя, и немецкие войска драпанули с Украйня. В Бухаресте Марию Павловну радушно встретили королева Мария и ее муж Фердинанд І. «Прознав о скудности моего гардероба, королева поделилась со мной лишним, и ее личная портниха подогнала по моей фигуре длинноватьіе и широковатьіе платья, — пишет Мария Павловна. — Еще мне перепа­ ли туфли, чулки и белье. Совсем другой человек глядел на меня теперь из зеркала, я едва признавала его. Путятину досталось несколько костюмов от короля». В начале апреля 1919 года королева Мария решила отправиться в Париж и предложила чете Путятинмх ехать вместе. Однако румянский кабинет министров запротестовал. Марию Павловну там почему-то считали великой русской княгиней, которой она никогда не бяла в России. Посему из соображений «вясокой политики» Марии и Сергею пришлось добираться до Парижа отдельно. В своих воспоминаниях, написаннях в 1927 году, Мария Павловна куда более откровенна, чем другие Романовьі. Вот что она пишет о своем нервом посещении православного храма на улице Дарю: «Я знала, что почти все присутствующие били русские, но знакомих лиц не увидела. Старий священ­ ник, крестивший моих сводних сестер и многие го­ ди наш духовник, узнал меня и украдкой кивнул. В то время даже среди людей нашего круга царила подозрительность, и многие, как и ми изгнанники, не спешили узнавать нас. С годами зто прошло, а тогда все било несообразно, люди стали другими. В самом парижском воздухе била разлита враждебность»119. В июне 1919 года Мария Павловна с супругом отправляется в Лондон, где их ждал великий князь 258

Дмитрий Павлович: «С вокзала Дмитрий повез нас в “Ритц” , где жил по приезде в Лондон. Он существовал тогда на деньги от продажи в 1917 году своєго дворца в Петрограде»120. Весной 1920 года в Париже, куда вернулась Мария, ее посетил брат бьівшего мужа кронпринц Густав (будущий король Густав VI) с супругой Маргаретой. Последние передали Марии Павловне ее драгоценности: «А драгоценности — они прибили в том же виде, в каком били вивезени из России: в тайни­ ках, предназначенних сбить больиіевиков с толку, когда они нагрянули в наш петроградский дом. М и довольно искусно запрятали их в чернильници, пресс-папье, в свечи вместо фитиля. Хорошо, что получившие на руки зту чепуху шведи поверили сказанному — что зто-де ценно для меня. Я же изумилась, обнаружив их. Н е без труда м и извлекли их из тайников и поместили в банк. М и почти бедствовали в то время, и на драгоценности била наша единственная надежда»'21. Мария Павловна вместе с Путятиньїм занялась продажей драгоценностей. Увьі, французские и британские ювелирьі точно знали все сколько-нибудь ценньїе коллекции, и если они появлялись на прода­ жу, то ювелирьі, по общему сговору, не перебивали друг у друга цену, и самьіе прекрасньїе вещи уходи­ ли крайнє дешево. В конце концов, Марии Павловне удалось продать свои драгоценности знакомьім поч­ ти за бесценок. Интуиция толкнула Марию Павловну распечатать письмо, адресованное мужу, чего она обьічно не делала. Там била страшная весть о смерти ее младшего сьіна Романа, скончавшегося на руках у свекрови. Вскоре Путятиньї сьехались с Дмитрием Павло­ вичем и сняли дом в Париже. Однако зто не решило 259

финансовьіх проблем всех троих. Мария Павловна вспоминала: «Я никогда не носила при себе денег и не виписала ни одного чека. Я знала приблизительно цену драгоценностям и платьям, но не имела ни малейшего представления о том, сколько стоит хлеб, мясо и молоко» . Летом 1921 года Мария Павловна впервьіе за много лет с согласия шведского короля Густава V встретилась со своим сьіном Леннартом. Произошло зто на нейтральной территории в Копенгагене. За последующие семь лет жизни в Европе она видела сьіна еще два раза. Один раз они вместе бьіли в Висбадене, откуда ездили на зкскурсии, в том числе и в Дармштадт, где их принимал великий герцог Зрнест Гессен-Дармштадтский, у которого великий князь Кирилл Владимирович в самом начале X X века увел жену, — брат императрици Александрьі Федоровньї и Елизаветш Федоровни. Он бил сам по се­ бе интересньїм человеком, покровительствовал изящньїм искусствам и за зто по сей день чтим в Германии. Во второй раз мать и си н встретились в Брюсселе, когда Леннарту бьіло семнадцать лет. Мария Павловна бьіла очень довольна его няней и результатами его воспитания, хотя и считала сина чересчур суровим. Голландский принц-консорт обратился к Марии Павловне с предложением заключить брак между Леннартом и его дочерью Юлианой, но княгиня отказала, памятуя о своем печальном опите брака по расчету. В змиграции значительная часть русских аристократов сидела на чемоданах, ожидая падения Советов со дня на день. Подобние персонажи жили за счет драгоценностей, картин и других культурних ценностей, вьівезенних из России, причем в значительной части им лично не принад лежавших. У ви, 260

никто из нмнешних либеральньїх деятелей культу­ ри, стенающих о вивозе культурних ценностей большевиками в начгіле 1920-х годов, чтоби прокормить голодающее население, не удосужился поспи­ тать, сколько ценностей бьіло вивезено белозмигрантами из России в 1918-1920 годах. Однако многие наиболее дальновидньїе змигранти уже в начале 1920-х годов попитались вписаться в жизнь стран Європи и Америки. Кто-то занялся бизнесом, Игорь Сикорский, Дмитрий Рябушинский и многие другие — техникой, кто-то попросту пошел в Иностранний легион или в парижские так­ систи. Ряд русских светских львиц решили заняться изготовлением и продажей модних женских вещей. Так, графиня Орлова-Давидова открьіла на бульва­ ре Мальзерб в Париже русский Дом мод, специализировавшийся на ручной вязке и набойке шерстя­ них и шелковьіх тканей. Продукция зтого Дома пользовалась большим спросом. Очень популярна, например, била ткань, имитировавшая старинную парчу. Об зтом можно судить хотя би по тому, что за 1922-1923 годи общая сумма жалованья мастериц, а на предприятии трудились исключительно змигрантки из России, виросла со 100 тисяч франков до 320 тисяч. В 1925 году парижский модний журнал писал: «Оригинальность их рисунков, вдохновленньіх старинньїми орнаментами русских, коптов, єгиптян, персов, китайцев, а также стойкость и яркость красителей позволили им достичь блистательного успеха у французских и иностранних клиентов». Ведущие парижские дома заказивали у графини ткани для своих изьісканньїх коллекций. Основательницей Дома модьі « И м е д и » , где одевались дами из вьісшего света Франции, Великобритании, Голландии, а также новоиспеченние амери261

канские миллионерши, бьіла Анна Ильинична Воронцова-Дашкова, урожденная княжна Чавчавадзе. Начала она свою карьеру в мире модьі в качестве светской манекенщицьі у Коко Шанель: удивительно красивая и злегантная, она зарабатмвала на жизнь тем, что появлялась в великосветских сало­ нах, в театрах и на приемах в платьях от легендарной французской модельерши. Другой знаменитой моделью бьіла праправнучка позта Ж уковского графиня Мария Белевская, о которой один из современньїх авторов написал: «...олицетворявшая в глазах французов тип русской дво­ рянки» . Маленькое замечание — мне всегда режут ухо холопские слюни о « голубой крови». Кто такая графи­ ня Белевская? Явно Рюриковна, ведь в XV веке существовало удельное княжество со столицей в городе Белеве (ньіне райцентр Тульской области). Однако Йван III согнал белевских князей с удела, а «его свирепьій внук» — со свету. Так откуда взялись графьі Белевские? Жил-бьіл русский помещик Бунин, и прижил барин от турчанки сина, которому дал фамилию Жуковский. Последний стал известннм позтом, и уже с его дочкой Сашей переспал великий князь Алексей Александрович, тот самьій, о котором острили еще в конце XIX века, что «в жизни Алексея главное место занимают верткие дамьі и неуклюжие броненосцн». А в має 1905 года ему всенародно бьіл присвоен титул — князь Цусимский. У Саши Жуковской родился сьін, названньїй в честь отца Алексеем, а в 1889 году Александр III дал мальчику титул графа Белевского. Новоиспеченнмй граф женился на Марии Трубецкой, и вот зта Мария и стала знамени­ той парижской манекенщицей. Не менее известной моделью стала Анна Носович, служившая в русском Доме моди «Миеб» в Па­ 262

риже, основанном бьівшей фрейлиной императрицьі Александрьі Федоровньї Бети Бузард. Мария Ивановна Путятина, свекровь великой княгини Марии Павловньї, завела в Париже шляпное дело под зкзотическим названием «Ш апка». Предприятие оказалось настолько успешним, что через некоторое время бьіл открит филиал в Лондо­ не. Успеху предприятия способствовало то, что манекенщицей номер один в «Шапке» виступала кня­ гиня Трубецкая, чей титул привлекал клиентов. О том, как Мария Павловна познайомилась с Коко Шанель, в ее мемуарах говорится крайнє невнятно. Скорей всего, их познакомил Дмитрий. Замечу, связь с великим князем не сделала Коко ни на йоту более сентиментальной. Ее отношения с сестрой любовника основувались на жестком коммерческом расчете. Узнав, что Мария берется в и ­ шить блузу за сумму значительно меньшую, чем требовала другая мастерица, Коко тотчас сделала ей заказ. Через три месяца работа била виполнена. Коко била поражена качеством работи, а так как вишивка тогда входила в моду, Мария получила следующий, уже более обьемньїй, заказ, а потом под вимьішленним именем поступила на курси машинной виш ивки. На свои первьіе гонорари Мария купила себе ма­ шинку, а затем сняла небольшое помещение, где могли би разместиться ее помощници. Зта новая ра­ бота стоила ей колоссальних сил. Она вспоминала, что от усталости, бьівало, засипала прямо за машинкой, не в силах добраться до дому. Но дело двига­ лось. Мария пригласила двух безработньїх русских девушек и послала их на курси, которие окончила сама. Рядом с ее рабочим столом появились два но­ вих. Своє маленькое ательє княгиня назвала «Китмир» — по имени собаки из персидского зпоса. Со263

трудничество с Шанель становилось все более мас­ штабним. А в зто время Коко Шанель начала готовить к традиционному февральскому показу очередную весенНюю коллекцию. Она разрешила Марии Павловне самой придумать рисунки вьішивок, вьібрать ткани и нитки. Идеи и зскизьі обсуждались совместно. Княгиня погрузилась в ранее совершенно не ведомую ей сферу жизни: училась работать с поставщиками, решала организационньїе и коммерческие вопросьі. Бухгалтерскую работу взял на себя ее муж князь Путятин, служивший в частном банке. Первьій заказ Дом вишивки «Китмир» получил от Коко Шанель. Зто била партия блузок, туник и пальто. Мария Павловна собственноручно расшила большую часть изделий, вьіполнив вишивки в серьіх тонах с красними вкрапленнями. Зти модели стали гвоздем коллекции Шанель. После трехчасового дефиле клиентьі бросились наперебой заказивать в ь і ш и т ь і є вещи. Дом вишивки «Китмир» теперь стал зксклюзивньїм поставщиком Дома модьі «Шанель». На «Китмир» посипались заказьі, с которьіми Мария Павловна и ее работницьі едва справлялись. Она вспоминала, что иногда спала прямо на полу в мастерской, подстелив вместо матраса шубу. Вероятно, многих организационньїх и производственньїх проблем можно бьіло би избежать, если би Мария Павловна наняла опьітньїх французских вишивальщиц. Но она, стремясь поддержать соотечественниц, набирала исключительно русских девушек-змигранток, чем визьівала недовольство Коко, которая требовала от к н я г и н и «искоренить дух благотворительности, которий нельзя путать с коммерцией». Хотя в целом отношения между ними до пори до времени били вполне дружескими. Шанель даже сама делала 264

Марии Павловне прическу и давала советьі в виборе туалетов. Дом вишивки «Китмир* ежегодно увеличивал и менял ассортимент. Мария Павловна внимательно следила за веяниями в мире моди и, почувствовав ослабление интереса к псевдорусскому историческому стилю, стала вводить в свои вишивки орнаменти персидской керамики, коптских тканей, китайского фарфора. Єе модели 1922 года били расшити уже не только золотом и шелком, но и бисером, бусами, блестками. Успех новой коллекции бил потрясающим. Шанель требовала все больше виш итих и з д є л и й . «Китмир» не справлялся с обьемом работьі. Некоторьіе клиентки, недовольньїе затягивающимися сроками, снимали свои закази, а приказчици Дома мо­ ди «Шанель» устраивали по атому поводу скандали. Тогда Мария Павловна решила расширить дело. В 1923 году «Китмир» переехал в трехзтажньїй особняк на улице Монтень. На первом зтаже разместились контора и виставочний зал, на верхних тру­ дились вишивальщици, закройщики и технологи. Мария Павловна впервие поступилась принципами и наняла рескольких француженок, поскольку несколько русских вьішивальщиц, достигших больших успехов, ушли из «Китмира» и открили собственное дело. Теперь в штате предприятия Марии Павловни насчитивалось более п я т и д є с я т и человек. Дом приобрел известность и за пределами Франции. Однако успех таил в себе опасность, которую княгиня тогда еще не совсем понимала. Она била человеком творческим и бесконечно трудолюбивим, но аристократическое воспитание в ней плохо ужи­ валось с коммерческой хваткой — тем, в чем била особенно сильна плебейка Шанель, пробившаяся на вершину мира модьі фактически из грязи. Расшире265

ниє дома «Китмир» не било подкреплено финансовьіми успехами. Рост числа заказов не означал роста доходов. Мария Павловна в очередной раз попита­ лась поддержать своє дело за счет остатков фамильньіх драгоценностей. Теперь бьіло продано украшение из крупних изумрудов. Деньги от продажи б и ­ ли вложеньї в некое голландское промьішленное общество, которое не замедлило обанкротиться. «Китмир» от зтой операции не получил ни франка. С одной сторони, Дом вишивки Марии Павловни возник и расцвел во многом благодаря Коко Шанель, гарантировавшей закази. С другой сторони, по условиям контракта «Китмир» не имел права копировать закази Дома «Шанель» во Франции и сотрудничать с иними домами модьі. Мария Павловна могла тиражировать лишь заграничние закази. Зтим воспользовались американци, которие стали заказивать уже не только виш ивку одеж ди, но и окончательную предпродажную подготовку, чем раньше «Китмир» не занимался. Американская зпопея началась с того, что некто Курзман, купив­ ший у Марии Павловни несколько блузок, обт>явил себя импортером изделий «Китмира» в СІЛА. Вскоре он с гордостью прислал вьірезку газетной рекла­ м и с изображением императорской корони, и н и ц и алов княгини и ее полного титула. Мария Павловна била в шоке от американского стиля продвижения продукте. Сама она тщательно скривала свой титул, поскольку считала, что торгует вишивками, а не царским происхождением. Неприятности у Марии Павловньї в о з н и к л и по­ сле того, как Дом моди Жана Пату, один из главних конкурентов «Ш анель», предложил заключить с «Китмиром» контракт. Княгиня честно рассказала об зтом Коко Шанель. Та сделала вид, что рада расширению «Китмира», но составила список клиен266

тов, с кем русской фирме запрещалось сотрудничать. Дом Пату стоял в нем на первом месте. Отношения между Коко Шанель и Марией Павловной обострились. Коко обвинила княгиню в торговле се­ кретами производства Дома «Шанель» и закрьіла для нее двери своей студии, где когда-то вместе они обсуждали новьіе модели. Зксклюзивньїй контракт бьіл потерян. Коко Шанель обратилась в другие до­ ма вьішивки, а «Китмир» обрел самостоятельность, с которой Мария Павловна, плохо разбиравшаяся в коммерции, справлялась плохо. Однако поначалу дела пошли успешно. «Кит­ мир» приобрел нових крупних заказчиков, и все они вьідвигали свои требования. В следующем сезо­ не било создано более двухсот моделей на любой вкус. Заказов поступило так много, что они переда­ вались русским ательє, находившимся в провинции. Теперь на Марию Павловну работали более ста вишивальщиц по всей Франции. Однако расширение производства на деле означало потерю єдиного стиля Дома. К тому же в 1923-1924 годах ринок изменился. Открьітие Картером гробници Тутанхамона породило моду на Египет. «Стиль рюс» ушел в прошлое. «Китмиру» пришлось осваивать геометрические рисунки на египетские темьі. Свой звездньїй час «Китмир» пережил в 1925 году, когда в Париже б и ­ ла организована всемирная виставка современного декоративного и прикладного искусства «Арт деко». Первоначально Мария Павловна не проявила особого интереса к зтому мероприятию, но, узнав, что там будет павильон СССР, решила показать себя. К ее разочарованию, советская делегация привезла не только набивние ситци с серпами, молотами и звездами, но и платья Ламановой с пуговицами, сделанньіми из хлебного мякиша, которие получили Гран267

при. Однако и творчество княгини не осталось незамеченньїм. «Китмир» получил золотую медаль и почетньїй диплом участника виставки, вьіписанньїй на имя... мсьє Китмира. Несмотря на успех, отмеченньїй ведущими парижскими модними журналами, финансовое положение Дома вишивки «Китмир» по-прежнему било нестабильннм. Очередная финансовая афера Марии Павловнн кончилась тем, что для погашення долгов она била вннуждена распродать остатки драгоценностей. Но в конце 1920-х годов прошла мода на в и ­ шивки, осваивать же новие сфери модного бизнеса княгиня не умела, а может бить, и не захотела. В 1928 году «Китмир» бнл поглощен французской фирмой вишивки «Фитель и Ирель». Говоря о «Китмире», м и совсем забили о муже нашей княгини Сергее Путятине. Одно время он работал в банке, но вскоре бросил и стал п р о ф е с іо ­ нальним плейбоем — любил автомобили, мотоцик­ ли и упорно ждал падения советской власти. В кон­ це концов, он стал лишним для нашей бизнес-леди. Мария Павловна писала: «Жизнь винужденного змигранта, к тому же, как ми, перенесшего такие потрясения, представляет собой жесточайшее испитание. Она не знает пощади и безжалостно сметает с дороги отстающих и оробевших. Ее надо одолевать, стиснув зуби, по шажку, до последнего дихания. П о сравнению со своими товарищами и вообще людьми его положеним мой муж вел вполне рассеянную жизнь; его никогда не припирали к стенке, он никогда не работал через силу. Свою семью он препоручил моим заботам; никаких определенних обязанностей у него не било, змиграцию он воспринял как затянувшийся отпуск. Приятние ему люди, чьим обществом он дорожил и чье постоянное присутствие в доме я била винуждена тер268

петь, держались совериіенно иньїх представлений о жизни, нежели мои. И х духовние запроси били скудни, в заботах о хлебе насущном главними для них били передишка и развлечение, в чем мой муж охотно составлял им компанию. Било совсем мало общего между мною и молодежью зтого состава, с которой Путятин бил заодно... И наконец настал день, когда я поняла, что больше так не могу. Терпение моє истощилось, ни на какие уступки я не пойду. Я пойду той единственной дорогой, которая виведет меня к сносной и достойной жизни в изгнании»122. В 1923 году супруги развелись. Развод происходил в два зтапа — в русской православной церкви и во французской мзрии. Гражданский брак расторгался медленно и трудно, но в конце концов все устроилось. «М оя привязанность к его семье не поколебалась, — пишет Мария Павловна. — Они остава­ лись на моем попечений еще годи. Пока Путятин не женился на американской девушке, ми время от времени дружески встречались». Под семьей Мария Павловна понимала не только мужа, но и его мать, и брата Алека. А насчет дружеских встреч — я думаю, тут попахивает политикой. Сергей и Алек Путятинм вместе с Дмитрием Павло­ вичем принимали активное участив в движении младороссов. Замечу, что и сама Мария Павловна тоже стала сторонницей Казем-Бека и неоднократно осуществляла пожертвования в пользу партии. Любопьітно, что 3 июня 1940 года Алек Путятин бьіл арестован французской полицией за связь с младороссами и на несколько месяцев отправлен в концлагерь. Его брат Сергей уехал в СІЛА и женился на американке Ширли Маннинг. Князь Сергей Путятин умер в феврале 1966 года в городе Чарльстоне (штат Южная Каролина). Он на полгода пережил первого 269

мужа Марии Павловньї принца Вильгельма, скончавшегося в июне 1965 года в своем поместье Стенхамар в Седерманланде. После развала «Китмира» Мария Павловна взя­ лась за перо. Вот как описьівает ато она сама: «Зимой 1927 года, сразу после женитьбьі брата, я сошлась с группой французов, увлекавшихся литературой и политикой. Встречались ми по-домашнему, и, к моєму огромному удивлению, их увлекли мои истории. Они часами слушали расскази о детстве и юности, расспрашивали о войне и революции. Они розго­ ворили меня, и било одно удовольствие держатьречь перед такими внимательними слушателями. Я в новом свете увидела свою жизнь, ее собьітия пред­ ставляли звенья одной цепочки, неким пунктиром в общем движении. Признаюсь, я не думала, что зто имеет какое-то историческое значение, поскольку моя роль била незначительной, но обидно не оста­ вить письменнеє свидетельство о делах и собитиях, которим бил очевидцем. Воображение готовно отозвалось. Вот тема, близкая мне во всех отношениях. Ободряемая друзьями, я села писать; у меня не било вибора, ничто уже не могло меня встановить. Из подернутого димкой прошлого випливали давно забитие кар­ тини, подробние и яркие... Издатели иіведского журнала, куда я поставля­ ла статьи, досаждали мне просьбами написать для них воспоминания, но я неизменно отклоняла их предложение. Но однажди от издательского дома в Париж приехал агент и без посредников завел со мной зтот разговор. Каким-то образом прослишав, что я начала писать мемуари, он бил особенно настойчив и сразу предложил большие деньги за оконченние глави. Мне позарез била нужна примерно такая сумма, и я согласилась. Немедленно бил ви270

писан чек, и я вручила ему свою необработанную даже писанину. 9тим дело не кончилось. Поскольку другого источника доходов не предвиделось, я подписала соглашение, по которому обязалась давать продолжение отдельньїми статьями, и за каждую они будут платить» 123. Во время пребьівания на Корсике, куда Марию Павловну уговорили приехать Феликс и Ирина Юсуповьі, наша героиня сильно повредила лодьіжку. Врача рядом не оказалось, и княгиня осталась хромой до конца жизни. В сорокалетнем возрасте Мария Павловна отправилась пароходом в СІЛА, где прожила несколько лет, работая консультантом в фирме модной одеждьі «Бергдорф и Гудман». Она ездила по стране с лекциями, что в СІЛА бьіло обьічньїм способом подработать. Корпорация Херста послала ее корреспондентом в Германию. В 1935 году Мария Павловна неожиданно увлеклась фотографией. Она занималась цветной фотографией, что в те годьі бьіло редкостью. Фотоискусство стало ее страстью. Также Мария Павловна начала коллекционировать русские книги, и в Нью-Йорке ей посчастливилось купить книги, когда-то принадлежавшие ее отцу. Успех мемуаров возбудил в ней интерес к литературной деятельности, однако художественньїе произведения не полупались. В 1937 году Мария Павловна полупила шведское подданство по ходатайству своего старого дру­ га — шведского короля Густава Адольфа. На него подействовали рассказьі Леннарта о бедствиях его матери и о внешнем виде ее паспорта, которьій мож­ но бьіло развернуть на два метра со всеми визами и прочими вклейками'. В результате Мария Павлов271

на даже получила шведский дипломатический пас­ порт. Раньше, когда она бьівала в Биаррице и полу­ пала приглашение в Испапию, испанской королеве приходилось присилать за ней личньїй автомобиль, чтобьі избавить княгиню от паспортного контроля на границе. Шведские журналистьі время от времени брали у Марии Павловньї — бьівшей шведской принцессьі — интервью, она читала им наизусть Яльмара Седерберга и Августа Стриндберга и жадно расспрашивала о своем сине. А син Марии Леннарт 11 марта 1932 года женился на простолюдинке Карин Насвондт. После войни Мария Павловна переехала в А р­ гентину под предлогом того, что не может жить в стране, официально признавшей Советский Союз. В Бузнос-Айросе у нее била небольшая квартирка с садом, откуда она прогоняла соседских мопсов сочной русской бранью. Теперь Мария Павловна посвятила все своє вре­ мя живописи, и несколько картин ей даже удалось продать. Иногда в газетах публиковались статьи княгини об искусстве и дизайне. Однако ее материальное положенив оставляло желать лучшего. Но когда с деньгами стало совсем плохо, неожиданно пришла помощь от короля Швеции. В 1947-1948 годах Леннарт провел несколько месяцев в Бузнос-Айросе и наконец-то как следует познакомился со своей матерью, подробно расспросил ее о своем детстве и своих предках. В 1949 году Мария Павловна впервие за тридцать лет встретилась со своим первим мужем принцем Вильгельмом. Встретились они в доме у их сина в Майнау. Встреча не била запланирована и стала неожиданностью для обоих. Однако бившие супруги стали общаться как старие друзья и даже поцеловались в щеку. 272

После войньї Мария Павловна большую часть времени жила у своих знакомьіх в Европе. Ее охотно принимали — княгиня свободно говорила на нескольких язиках, да к тому же бьіла настоящей русской княгиней императорской крови. Об атом периоде жизни Марии Павловньї биограф династии Стаффан Скотт пишет: «Визитьі к сину до­ ставляли не только радость: к зтому времени в ней развилась специфическая бестактность, свойственная помилим дамам разних национальностей, но особо присущая зрелим русским дамам.. В Марии Павловне зта черта сочеталась с великокняжеским воспитанием в традициях самодержавця, и семью сина она воспринимала как свою вотчину; столкновения с сином, которий собственной судьбой продемонстрировал не меньшее упрямство, би­ ли, надо думать, внушительньїми. У принца Леннарта хватало проблем с родней: поместье принца Вильгельма его гражданская жена Жанна Трамкур населила своими детьми, оттеснив Леннарта; а в Майнау то и дело появлялась мамаша и пита­ лась взять командование в свои руки »124. Мария Павловна приезжала к ємну с целой кучей барахла, едва умещавшегося в автомобиль. Тут бьіла и шокирующая всех швейная машинка, и пи­ ту щ ая машинка, и фотоаппаратьі со множеством об'ьективов, а также мольберти и чемодани с одеждой. Ее комната в доме сина била так же набита, как и автомобиль. В последние годи ж и з н и Мария Павловна чувствовала себя плохо, у нее прогрессировал склероз, и супруга Леннарта ухаживала за ней. 13 декабря 1958 года княгиня умерла от воспаления легких. Случилось зто в пограничном городке Констанц, совсем недалеко от Майнау. Леннарт велел поместить ее гроб в отдельний придел крипти в дворцовой 273

церкви Майнау, рядом с прахом брата Дмитрия, скончавшегося в годьі войни, по просьбе Марин Павловни перенесенний сюда из Давоса.

Глава 19 СВАДЬБА ФЕЛИКСА И ИРИНЬІ Рассказ о княжне Ирине и ее муже Феликсе Юсупове я начну с родословной столь знатного аристо­ крата, как князь Юсупов граф Сумароков-Зльстон. Пора би нашим интеллигентам-образованцам, наконец, понять, как при наших владиках писались родословние. В феврале 1914 года дочь великого князя Александра Михайловича Ирина вьішла замуж за князя Феликса Феликсовича Юсупова. Наши историки, я уж не говорю об обивателях, считают семейство Юсуповьіх самим богатьім и знатним в Р о с с и и . Первое утверждение верно, а насчет второго можно и по­ спорить. На Руси издавна бьіли лишь две законньїе княжеские династии — Рюриковичи и Гедиминовичи. В допетровской Руси московские правители не имели наглости производить в князья безродних персонажей за любовньїе утехи или иньїе деяния. Но зато с удовольствием присваивали княжеский титул предводителям или, как сейчас би сказали, «полевьім командирам» сотни-другой кочевников, прихо­ дивших на службу в Москву. Бояре зло острили: «Придет татарин зимой, его жалуют шубой, а ле­ том — князем». Так на службу к молодому Йвану Грозному прибьіл некий мурза Юсуф, назвавшийся ногайским ха­ ном. Никакими документальними данними об атом Юсуфе историки не располагают, кроме того, что он 274

умер в 1556 году. Зато Ф.Ф. Юсупов в своих воспоминаниях возводит родословную Юсуфа непосредственно к пророку Мухаммеду. Потомки Юсуфа крестились, обрусели и полупи­ ли фамилию Юсупови. От них-то и пошли несколько ветвей князей Юсуповьіх. В конце XVI века в разрядньїх книгах упоминаются какие-то дворяне (боевьіе холопьі) Сумароковьі. От них и вели свою родословную несколько ветвей Сумарокових. Генерал от артиллерии Сергей Павло­ вич Сумароков в августе 1856 году вьідал свою дочь Елену за Феликса Николаевича Зльстона, и сразу же новоявленньїй зять императорским указом бмл возведен в графское достоинство с присвоением ему фамилии Сумароков. Хотя, как известно, на Руси, как и во всей Европе, жена принимала фамилию мужа, а не наоборот. Да и кто такой Николай Зльстон? Увн, зто второй подпоручик Киже. Феликс Николаевич Зльстон бьіл бастардом, то єсть по-русски бастрюком, неизвестно кем и от кого прижитьім. Сам Ф.Ф. Юсупов в змиграции писал о нем коротко и не­ ясно: «Мой дед [по отцу] Феликс Зльстон умер задолго до женитьбьі родителей. Его називали сином прусского короля Фридриха-Вильгельма и графини Тизенгаузен». Понятно, что никаких достовернмх данньїх, подтверждавших зто, не бмло. У Феликса и Еленьї Сумароковьіх родился смн Феликс. И вот Феликс Феликсович по примеру своего отда вступает в вьігодньїй брак с Зинаидой, дочерью князя Николая Борисовича Юсупова. По зако­ нам Российской империи, вступая в брак, княжна теряла свой титул и принимала титул и фамилию му­ жа. Тем не менее, Николай Борисович обратился к царю с просьбой о передаче после своей смерти пра­ ва наследования титула и имени Юсуповьіх своєму зятю Ф.Ф. Сумарокову-Зльстону. Император Алек275

сандр III удовлетворил просьбу князя своим вьісочайшим указам от 10 июля 1885 года. Таким обра­ зом, после смерти князя Николая Юсупова (19 июля 1891 года) его зять получил право називаться князь Юсупов, граф Сумароков-Зльстон с правом передачи титула по наследству старшему ємну. Так будущий зять Александра Михайловича по­ лучил самую длинную в России фамилию ЮсуповСумароков-9л ьстон. В 1883 году в семье Юсуповмх роди лея первенец Николай. Затем три года подряд Зинаида рожала по младенцу мужекого пола, но они сразу умирали. 11 (24) марта 1887 года Зинаида разрешилась еще одним мальчиком, которого по отцу и деду назвали Феликсом. Чтобьі не путать с отцом, впоследствии его будут звать Феликсом Феликсовичем младшим. Неудачнме родьі у крайнє впечатлительной матери еделали младшего ємна ее кумиром. Летом 1886 года в имении Архангельское при таинственньїх обстоятельствах умирает младшая сест­ ра Зинаидьі Татьяна Юсупова. По официальной версии, она утонула, купаясь в старице Москвьі-реки. Однако в 1918 году окрестньїе крестьяне, разграбившие ее могилу, обнаружили вместе с ней останки младенца. Видимо, Татьяна, не будучи замужем, умерла при родах. Ходили слухи, что она бьіла влюблена в какого-то Павла. Во всяком случае, по­ сле смерти Татьяньї все страницьі ее дневника, относившиеся к последним месяцам ее жизни, бьіли вирвани. В 1908 году в семье Ю супових случилась новая трагедия. Весной у 28-летнего Николая Юсупова началея роман с девятнадцатилетней графиней Мариной Александровной Гейден. Однако графиня уже имела жениха — капитана конной гвардии графа Арвида Мантейфеля. 276

В апреле 1908 года графиня Гейден получила звание фрейлиньї при императорском дворе. 23 апреля состоялась свадьба Мариньї и Мантейфеля, а ночь накануне она провела с Николаем в отдельном кабинете фешенебельного ресторана на Невском. После свадьбьі молодьіе отбьіли в Париж. Но спустя несколько дней Марина написала Николаю Юсупову письмо с просьбой приехать. Николай обт>явил матери, что желает послушать Шаляпина, гастролировавшего в Париже, и через двоє суток посели лея в уютном номере гостиницьі «М еигісе», заранее заказанном для него Мариной. Предусмотрительная Марина снимает там же еще один номер для своей матери. Мужу она обт>ясняет, что хочет пожить не­ сколько дней у мамьі, ну а поселяется, естественно, у Николая. Но вскоре влюбленньїм надоело сидеть взаперти в гостинице, и они начали посещать театри, вистав­ ки и дорогие ресторани. Лишь тогда туповатий Арвид заметил у себя ветвистие оленьи рога. Старик граф Зрнст Мантейфель потребовал от сина визвать соблазнителя на дузль. В конце концов, Арвид вьізвал Николая на ду­ зль. Однако секундантам удалось решить дело ми­ ром, благо, стреляться не желали обе сторони. Се­ кунданти сочли повод для дузли незначительньїм, и состоялось перемирие. Марине пришлось с мужем отправиться в Петер­ бург. Но тут вмешались господа офицерьі конногвардейского полка и потребовали капитана Ман­ тейфеля в Красное Село, где дислоцировался полк, для обтьяснений. Там суд чести полка винес решение о необходимости дузли. Командир полка Хусейн Келбани хан Нахичеванский представил дело на рассмотрение царю, и Николай II дал разрешение на поєдинок. 277

Мьі еще в детстве из романов Дюма узнали, как сурово карались участники дузлей при Луи XIII и Луи XIV. Согласно указу Петра Великого за дузль полаталась смертная казнь. Наследники Петра за дузль не казнили, но разжалование, ссьілка или заключение в крепость на несколько месяцев, а то и лет бьіло нормой. А тут наш святой царь букваль­ но заставляет молодого человека идти на смерть или стать убийцей! Теперь у Арвида не било вьібора. Ранним утром 22 июня 1908 года противники прибьіли на лужайку Крестовского острова в имении князя Белосельского. По решению полкового суда дузль должна бьіла состояться на пистолетах на расстоянии пятнадцати шагов, три вьістрела каждьій. Отсчитав шаги, противники встали друг напротив друга. Раздалась команда «Стрелять!», и одновременно громихнули два внстрела. Николай внстрелил вверх, а Мантейфель — в Юсупова. Николай получил смертельную рану в бок и скончался на месте дузли. Весь Петербург сочувствовал семье Юсуповмх. На следующий после дузли день на панихиду по Николаю прибьіли большинство августейших особ, находившиеся в столице: греческая королева Ольга Константиновна, греческий принц Николай, великие княгини Мария Павловна, Блена Владимировна, Єлизавета Маврикиевна, Мария Георгиевна, Ксения Александровна, великие князья Владимир Александрович, Константин Константинович, присутствовали и Николай, Георгий и Александр Михайловичи. После смерти Николая Феликс остался единственньїм наследником огромного состояния Юсуповьіх. И сразу же за ним начали охоту дочери и маменьки не только в Москве и Петербурге, но и в Па­ 278

риже и Лондоне. При зтом ни дочек, ни мамочек не смущали слухи о «нетрадиционной ориентации» Феликса. В своих воспоминаниях Ф.Ф. Юсупов пьітается свести свои увлечения лишь к страсти переодеваться в женские платья. По его версии, к переодеванию его склонила «простая» девушка Поля, жившая в Петербурге недалеко от них. В ее крошечной квар­ тирне они и «проводили вечера в компании со сту­ дентами, артистами и веселими девицами». В отличие от родительского дома, «созданного для балов и приемов», «скромная Поленькина гостиная с самоваром, вод кой и закуской означала сво­ боду и веселье». Именно Поля первой предложила Феликсу переодеться в женское платье: «В два счета она одела и раскрасила меня так, что и родная мать не узнала б и ». В таком необьічном наряде Феликс вместе с братом и веселой компанией студентов впервьіе отправился слушать циган. «Прежде я не сльїхал цьіган, — вспоминает Юсупов. — Вечер стал для меня открьітием. Знал я, что хорошо поют, но не знал, что так чарующе. Понял я тех, кто разорялся на них. А еще я понял, что в женском пла­ тье могу явиться куда угодно... Поленька наряжала меня умело: все ее платья шли мне необьічайно». Как писала Елизавета Красних, биограф семьи Юсуповьіх: «Николай всячески поощрял переодевания брата. Так, вместе являлись они на маскаради в Париже, перед одним из которих переодетий Фе­ ликс покорил сердце короля Здуарда VII. Николая зто очень забавляло и в насмешку над чопорним «висшим обществом» он спровоцировал младшего брата попробовать себя певицей в кабаре “Аквариум.” в Петербурге. Организовав двухнедельний анга­ жемент, Николай и Полина обеспечили Феликса платьем-хитоном из тюля. Из всех воспоминаний 279

современников только в воспоминаниях самого Феликса сохранилось описание отой авантюри, которая потом неоднократно ставилась ему в укор в подтверждение его извращенного вкуса и многократно цитировалась. Первое вист упление проиїло блестяще, и азартние молодив Феликс, Николай и Поля, насмехаясь, перебирали многочисленние записки и цвети. Веселью сумасшедшей троици не било предела, но трюк с переодеванием вскоре бил раскрит, и безвестная певица исчезла с афиш “Аквариума” после семи виступлений. Поведение детей возмутило родителей, но, несмотря на скандал до­ ма, Николай и Феликс не отказивались от своего увлечения костюмированними балами. Во время одного из них Феликс, переодетий женщиной, бил приглашен четирьмя молодими офицерами на ужин в известний петербургский ресторан “Медведь” . Устроившись в отдельном кабинете, под ци­ ганеную музику и шампанское один из разгоряченн и х офицеров едернул маску с прекрасной незна­ йомки. Изловчившись, испугавшийся Феликс, оставив шубу, бросился бежать на улицу, на извозчике помчалея на Поленькину квартиру: “И полетела ночью в ледяной мороз юная красавица в полуголом платье и бриллиантах в раскрит их санях. Кто би мог подумать, что безумная красотка — син достойнейших из родителей! ” » 125 По Петербургу циркулировали слухи о связи Феликса Юсупова с великим князем Дмитрием Павло­ вичем, внуком императора Александра II. Какие-то намеки на сей ечет проскальзьівали и в письмах Феликса к матери. «Если портсигар не найдут, то надо еделать следствие, потому что я знаю н а в е р но, что его найдут в доме. Вели осмотреть ванную. Вчера Дм. Павл. [великий князь Дмитрий 280

Павлович] опять хотел сделать пи-пи в мою ван­ ную и у нас из-за зтого произошла драна. Можеш бить, в зто время портсигар и завалился куда-нибудь”. В память об зтом случае долгое время в пере­ писне княгини Юсуповой с сином Великого князя звали “ Портсигар” » 126. С юньїх лет Феликс увлекался спиритизмом. Еще при жизни брата они с Николаем вьізьівали духов и, по признанню самого Феликса, «наблюдали вещи удивительньїе». Продолжалось зто до тех пор, пока массивная «мраморная статуя не сдвинулась и рухнула» перед остолбеневшими братьями. И тогда братья дали друг другу обещание дать знак с «то­ го света», когда один из них умрет первьім, тому, кто останется жив. Обещание зто вскоре забьілось, но зимой 1908/1909 года зтот случай вспомнился. В одном из своих краткосрочньїх посещений особня­ ка на Мойке среди ночи неведомая сила подняла Фе­ ликса с постели и заставила пойти к комнате Николая, запертой со дня его смерти. «Вдруг дверь открилась, — вспоминает Феликс. — На пороге стоял Николай. Лицо его сияло. Он тянул но мне руки... Я бросился било навстречу, но дверь тихонько закри­ лась! Все исчезло». Феликс бьіл вхож в скандальную компанию Ма­ рин Головиной, более известной как Мунька. Види­ мо, Мунька и познайомила в 1909 году Феликса с Григорием Распутиньїм. Через 50 лет Феликс так описьівал зту встречу: «Открилась дверь из прихожей, и в залу мелкими шажками вошел Распутин. Он приблизился ко мне и сказал: “Здравствуй, го­ лубчик” . И потянулся, будто би облобизать. Я невольно отпрянул. Распутин злобно улибнулся и подплил к баришне Г., потом к матери, не чинясь, прижал их к груди и расцеловал с видом отца и благодетеля. С первого взгляда что-то мне не понрави281

лось в нем, даже оттолкнуло... М анери его поража­ ли. Он изображал непринужденность, но чувствовалось, что втайне стесняется, даже трусиш» . Феликс приз навал, что «странньїй суб^ект» произвел на него «неизгладимое впечатление», но, несмотря на все уговорьі Муньки прислушиваться к словам Распутина, не пожелал продолжить с ним знакомство. В 1908 году Феликс Юсупов несколько раз посетил царскую чету в Царском Селе. Николаю, а еще более Александре не нравились увлечения Феликса, но сказать об зтом прямо не позволяли ни зтикет, ни тогдашние приличия. Позтому Александра Федоровна важно заявила: — Всякий уважающий себя мужчина должен бьіть воєнним и л и придворним. На что Феликс рискнул возразить: — Воєнним бить не могу, потому что война мне отвратительна, а в придворньїе не гожусь, по­ тому что люблю независимость и говорю то, что ду­ маю. Я вижу своє призвание в разумном управле­ ний йменнями и многочисленньїми землями, заво­ дами. Правильное управление всем — тоже своего рода служба Отечеству. А служу Отечеству — слу­ жу Царю! Лицо царицьі покрилось большими красними пятнами. — А Царь и єсть Отечество! — вскричала она. В зтот момент вошел Николай II, и Александра Федоровна заявила ему: — Феликс — законченньїй революционер! Как писал в своих воспоминаниях Юсупов: «Государь ничего не ответил, да и сама императрица не могла не признать, что кому как не ей знать, что не все мужчини создани для государственной служби» . 282

В конце концов, чтобм «не дразнить гусей», Феликса отправили в Лондон, где он поступил в Оксфордский университет. Но чтобьі не бьіть связанньїм ученической дисциплиной, Феликс предпочел стать вол ьнос лу шателем. В Лондоне Юсупов близко сошелся с семьей опального великого князя Михайла Михайловича. Феликс писал матери: «Пишу тебе, только что вернувшись с завтрака от гр. Торби. Миш-Миш не било, он на охоте. После завтрака ми поехали на виставку русских художников. Очень интересная. Так било приятно поговорить по-русски. Дети гр. Торби говорят отвратительно, по-моему, зто очень стидно. Мальчик удивительно хорошо рисует и у него прямо страсть бегать по галереям... Гр. Торби в зтот раз била гораздо любезнее и просила меня почаще приезжать и привозить товарищей. В следующий term [семестр (англ.)] она хочет устраивать танцевальное утро, чтоби обучать своих детей». Обратим внимание, сьін пишет матери только о младшем двенадцатилетнем Михаиле, как-то забьівая о пятнадцатилетней Надежде и восемнадцатилетней Анастасии. Между тем «танцевальньїе утра» устраивали совсем не для мальчика. Прошло несколько недель, и Феликс вновь пи­ шет маме: «Завтракал у Lady Ripon с королем Португалии, Марией Павловной [великая княгиня Мария Павловна старшая], Еленой с мужем [великая княгиня Влена Владимировна и принц греческий Николай] и т. д. Елена мне сказала, что со всех сторон ей говорят, что м и помолвлени с Торби, но что пока не о&ьявляют. Ждут, чтоб я окончил Оксфорд. Как глупо!» То, что последняя фраза лучше всего запоминается, юньїй Феликс догадался задолго до Штирлица. 283

Но маму-то не проведешь! И теперь честолюбивая Зинаида Николаевна грудью встала против романа сьіна с дочками Миш-Миша. Неперспективньїе невестьі семье Юсуповмх не нужньї. А непутевого с и ­ на надо срочно женить, поскольку его поведение рождает все новьіе и новьіе сплетни и анекдотьі. В Бвропе єсть десятки принцесс без места, которме с радостью «вьіскочат» за самого богатого русского князя. Но они также бесперспективньї и беднм, кроме того, в атом случае Феликс будет скорей всего жить в Европе вдали от матери. Позтому Зинаида Николаевна желала видать єм ­ на за какую-нибудь из русских великих княжон. Естественно, речь не шла о тех, отцьі которьіх попали в опалу, как беднмй Миш-Миш. Но к 1910 году ситуация сложилась так, что свободнмх великих кня­ жон практически не осталось. Правда, у самого царя било четьіре дочери в возрасте от 16 до 9 лет. Но Николай II и Александра неприязненно относились к семье Юсуповьіх. Да и вообще, дочь императора вндать за князя со спорной родословной?.. И наконец, Зинаида Николаевна прекрасно зна­ ла, что Алиса Гессенская являетея носителем гемофилии, и не желала иметь внука-гемофилика. В итоге, единственной кандидатурой вказалась пятнадцатилетняя Ирина, дочь великого князя Александра Михайловича и Ксении Александровнм. По законам Российской империи ни Ирина, ни шестеро ее братьев не могли носить титула вели­ ких князей, а являлись лишь князьями (княжной) императорской крови. Тем не менее породниться с внучкой императора Александра III бьіло крайнє лестно для семьи Юсуповмх. С 1910 года сьін и мать Юсуповьі начинают сложную и многоходовую охоту на княжну Ирину. Ситуация облегчалась тем, что Юсуповм бмли хорошо 284

знакомьі с Александром Михайловичем и его братьями. В юности Сандро бмл увлечен Зинаидой Николаевной. В Крьіму у Ю суповнх бьіло три йме­ ння — в Кореизе, Коккозе127 и Балаклаве. В Балаклаве Юсуповьі практически не бьівали, предпочитая Кореиз и Коккоз. Именно Кореиз бьіл приобретен в 1867 году у князей Мещерских. Там бьіл вьістроен огромньїй красивьій дворец и разбит роскошньїй сад, украшенньш фонтанами и скульптурами в духе итальянского Возрождения. По воспоминаниям Феликса Юсупова младшего, «количество статуй, им купленних, невозможно представить. Нимфи, на­ яди и богини показьівались из-за всех кустов и баскетов: все било наполнено мифологией». Имение ввіходило к морю, включало в себя вино­ градники, многочисленньїе хозяйственньїе постройки и т. д. Хозяин вложил в него большие деньги и по общему мнению имение Кореиз бьіло самьім богатьім и ухоженньїм в Крьіму имением после императорских. Замечу, что Юсуповский дворец в Кореизе очень нравился Сталину, и он останавливался там не менее двух раз: в ходе Ялтинской конференции 1945 году и в 1947 году перед походом на крейсере «Молотов». Имение Кореиз прилегало к йменням Ай-Тодор и Харакс, принадлежавшим великим князьям Александру и Георгию Михайловичам. Соседи часто посещали друг друга, причем не обязательцо в зкипажах, но и в ходе пеших прогулок. Не только Михайловичи, но даже сам царь с семейством периодически наведьівался к Юсуповмм в Коккоз, расположенньїй в 17 километрах от моря, за горньїм массивом Яйла. Дворец в Коккозе, построенньїй по проекту знаменитого ялтинского архитектора Н.П. Краснова, отражал архитектурнме 285

приемьі Бахчисарайского дворца. Дворец и парк украшали многочисленньїе фонтаньї, из которьіх до наших дней сохранился только один — «Голубой глаз». Кстати, так переводится слово «коккоз». Семьи Александра Михайловича и Юсуповьіх сблизила неприязнь к царской чете и особенно к Александре Федоровне. Рост влияния при дворе Распутина сильно тревожил обе семьи. В январе 1912 года великая княгиня Ксения Александровна записа­ ла в дневнике: «Все уже знают и говорят о нем и ужас какие вещи про него рассказьівают, т. е. про А (ликс) и все, что делается в Царском. Юсуповьі приехали к чаю — все тот же разговор — и вАничкове вечером, и за обедом я рассказьівала все сльїшанное. Чем все зто кончится? Ужас!» В октябре 1910 года Феликс пишет матери: «Забил сказать, что у Torbi [графиня Торби — жена ве­ ликого князя Михайла Михайловича] я видел последнюю фотографию дочери Ксении Александровни. Какаяона красивая». Действительно, в шестнадцать лет Ирина бьіла чертовски хороша. Любопитно, что отвечает Зинаида Николаевна: «Получила твоє письмо после завтрака у Торби. Будь с ними очень осторожен, т. к. ти знаеиіь, почему тебя зовут. Я рада, что фотография И А . [Ириньї Александровньї] тебе поправилась. В е р ь моєму чувству. Я знаю, что гово­ рю, когда хвалю ее». Между тем Сандро и Ксения прочили брак Ири­ ньї с каким-либо принцем, желательно наследственньім. Слухи об зтом доходили и до семейства Юсуповьіх и чрезвьічайно волновали маму и сьіна. Основ­ них претендентов на руку Ириньї било двоє — греческий принц Христофор, пятий син короля Георга І и Ольги Константиновнн, и принц Узльский Альберт Здвард. Последний кандидат бнл самим интересним для Александра Михайловича. Можно 286

только гадать, куда пошла бьі мировая история, ве­ ли бьі в 1936 году Ирина Александровна взошла на британский престол вместе со своим мужем королем Здуардом VIII. Но, увьі, по разньїм обстоятельствам дело до брана Ириньї с иностраннмм принцем так и не дошло. Интересно, что Феликс, часто общаясь с Александром Михайловичем и его женой, не бил лично знаком с Ириной. Кстати, Феликс и его мать довольно зло отзивались как о Сандро, так и о Ксении. Так, в начале октября 1911 года Феликс писал матери из Парижа: «Из театра поехали ужинать в Caffe de Paris. Как раз перед нами сидел Александр М ихай­ лович со своей дамой [В свете ходили слухи о любовнице-американке великого князя] и Ксения Алек­ сандровна со своим англичанином [В свете ходили слухи о недвусмисленньїх отношениях великой княгини с неким англичанином господином F]. дто прямо непонятно, как можно так афишироваться. У Ксении вид ужасний, цвет кожи совсем земляной. Ее англичанин очень красив и замечательно симпатичен, а американка так себе, очень банальнеє лицо, но зато чудньїе бельїе зуби. Почти рядом с нами сидел Борис Владимирович [великий князь] с целим гаремом кокоток. Александр Михайлович на старо­ сти лет с ума спятил. Когда ми все вишли на улицу, он бросился наДмитрия Павловича и меня, схватил нас за руки, и ми бешено начали крутиться на тротуаре при общем удивлении публики и прохо­ жих» І28. В следующем 1912 году Феликс ехал в зкспрессе «Санкт-Петербург — Париж» вместе с Александром Михайловичем, Ксенией и Ириной. Супруги бьіли «удивительно любезньї» за завтраками и обедами в вагоне-ресторане, однако Ирина там не показивалась. Сьін немедленно написал о своем вояже матери 287

и получил ответ: «Очень рада, что весело било ехать, но жалею, что она [Ирина] не била с Вами. По крайней мере познайомились би раз и навсегда!» Следует заметить, что «охота» на Ирину не очень отвлекала Феликса от иньїх потех. О зиме 1912/1913 года он позже написал: «Чуть не каждий вечер м и [вместе с великим князем Дмитрием Павловичем] уезжали в автомобиле в Петербург и веселились в ночних ресторанах у циган. Приглашали поужинать в отдельном кабинете артистов и музикантов. Частой нашей гостьей била Анна Павлова. Веселая ночь пролетала бистро, и возвращались м и только под утро»'29. А в марте 1913 года в салонах Петербурга загово­ рили о романе Феликса и Зой Стекл, дочери титулярного статского советника, камергера Александра Здуардовича Стекла. Ситуация усугублялась еще и тем, что родители Зой дружили с великой княгиней Ксенией Александровной. Между тем Феликсу удалось познайомиться с Ириной и даже завязать с ней переписну. Скандал с семейством Стекл не входил в планьї Феликса и Зинаидьі Николаевни из-за близости их к великой княгине Ксении Александровне. Позтому Ф р л и к с бьіл винужден бить милим с семьей Стекл и ..є да­ вать поводов для компрометирующих разговоров. Встречи с семьей Стекл били неминуемьі из-за час­ тих встреч с Ксенией Александровной и Александром Михайловичем, которьіе били с Феликсом «попрежнему очень м или». Чтоби вийти из щекотливого положення, Феликс вновь едет в Лондон. Тем временем Зинаида Николаевна зорко следит за семейством Александра Михайловича. Она сообщает сину в Лондон, что ве­ ликий князь Дмитрий Павлович начал слишком ча­ сто наносить визити в семью Александра Михайло­ 288

вича. Феликс принимает решение вернуться в Пе­ тербург через Крьім. Приехав в Петербург, Феликс бьістро оденил сложившуюся ситуацию и написал матери в Москву: «По приезде в Петербург сейчас же телеграфировал графине [графиня Комаровская — воспитательница великой княжньї Ириньї Александровнм]. Назначи­ ли бить в 5 часов, остался полтора часа. Все по-ста­ рому, очень били ради меня видеть [родители Иринм]. Плани [на лето] еще не решени, может бить, едут в Англию, а может, Ирина поедет в Гатчину. Еще раз било сказано родителями, что, в принципе, не имеют ничего против, но что без согласия Бабушки [вдовствующей императрицьі Марии Федоровньї] ничего нельзя сделать, а Бабуиіка пока молчит. Говорят, что она вижидает, ее план таков. На ее второго сина [великого князя Михайла Александровича] поставили крест, на внука (сина ее старшего си н а ) рано или поздно тоже будет поставлен крест. Заместителем его может бить только мой лучший друг Д [великий князь Дмитрий Павлович]. Конечно, вигоднее бить в таком случае его женой, чем женой кого-нибудь другого». И Феликс, и его мать слишком хорошо воспитаньі, а, кроме того, не исключено, что письмо могло попасть в руки жандармов. Позтому стоит повнимательнее прочесть его и вьіудить суть: Юсуповьі пре­ красно понимают, что великий князь Михаил не мо­ жет бьіть наследником, что цесаревич Алексей неизлечимо болен гемофилией. О даре нет ни слова, но в аристократических кругах давно уже считали, что «сущий младенец» не может долго процарствовать. И в такой ситуации Феликс и Зинаида спешили сделать свою игру. Вскоре состоялось обт>яснение соперников (любовников?), и Феликс пишет матери: «С Дм. Павл. 10 Судьба династии

289

у нас по-прежнему дружеские отношения. Он мне откровенно рассказал про своє посещение со всеми подробностями, а также, что Мария Федоровна х о­ чеш, чтобьі если Ир. вьпила замуж за него, но он ду­ маєш, что если Ир. его не любиш, а любиш меня, то противиться не будеш». Через много лет Феликс Юсупов так описал принятое в атом разговоре решение: «Теперь реиіашь предсшояло Ирине. М и с Дмишрием обещали друг другу никоим образом не влияшь на решение ее». Наконец Феликс решает сьіграть ва-банк и наносит визит Александру Михайловичу. Юсупов прибьіл в половине пятого, вся семья пи­ ла чай. Сначала побеседовали о погоде, о загранице и т. д. Когда дети ушли, Феликс прямо приступил к делу. Для начала он рассказал о ситуации с Зоей Стекл. Обт>яснения Юсупова бьіли принятьі супругами без возражений. И вот тогда-то Феликс спросил в лоб: — Наши отношения с Ириной Александровной бьіли исключительно дружеские. Но сейчас, по крайней мере, с моей сторони, они изменились. Бели Ваши Височества имеют в зтом случае что-либо против, то не лучше ли сразу прервать все отношения? Ксения страшно покраснела, но через секунду взяла себя в руки, и они вместе с мужем твердо за­ явили, что будут только ради, если все зто случится. Немного подумав, Александр Михайлович добавил: — Во всяком случае, не торопитесь, пусть Ирина хорошенько окрепнет и время нам покажет, если ва­ ше чувство правда сильное или нет. Надо еще перего­ ворить с императором и императрицей Марией Федоровной. В Лондоне, когда м и все там будем, то можно будет, не разглашая, решить зтот вопрос в принципе. На зтом разговор бил окончен. Великокняжеская чета тепло простилась с Феликсом. 290

Игра бьіла слишком тонкая, чтобьі спешить. И Феликс а очередной раз садится в поезд и отправляется в Лондон. Но, как всегда, он не мог на несколько дней не остановиться в Париже. Вскоре Феликс получил важного союзника в своем сватовстве к Ирине. 28 июля 1913 года в Лондон прибила великая княгиня Елизавета Федоровна, сестра императрицьі. Из письма Феликса к матери: «Дорогая Мама, видел великую княгиню, которая в восторге бить в Лондоне. Я поехал ее встретить на вокзал, но опоздал на 5 минут, т. е. поезд пришел раньте, чем его ждали. Она втискала какойто удивительний поезд, приходящий в 71 /2 утра. Когда я вернулся домой, то сейчас же ей телефонировал узнать, когда могу ее видеть. Она подошла к телефону и страшно смеялась и балаганила, вид­ но, что она так довольна бить в Лондоне после стольних лет». Елизавета Федоровна с начала века бьіла очень близка к семье Юсуповьіх. Но сейчас она бьіла мона­ хиня, и пристало ли настоятельнице женского мона­ стиря раз"ьезжать по Парижу, Лондону, «балага­ нить» и заниматься марьяжами? Мать ответила сьіну: «Верю, насколько Елизаве­ та Федоровна рада бить в Лондоне и как она зтим наслаждается, забивая, что ей теперь все равно, где бить! Как все зто преувеличено и фальшиво! Мне иногда ее глубоко жаль!» В середине июля 1913 года семья Александра Михайловича приезжает в Лондон. Феликс традиционно докладьівает матери: «Вчера завтракал в Ритце с родителями, Ириной и англичанином [близкий друг Ксении Александровнн]. Очень странное впечатление производит зтот господин. Он себя, по-моему, держит очень развязно, хотя довольно симпатичний. Во время завтрака он не291

сколько раз напоминал великой княгине все то, что она должна била купить для Ирини. Он очень о ней заботился, но ей зто неприятно, и за завтраком она все время краснела. После завтрака я их отвез в гостиницу, а вечером поехал с ними в театр, англичанин тоже бил. Все очень странно. Великая княгиня все время с ним ездит вдвоем, и о н у них все время сидит. Сегодня били с Ириной в музее. Много говорили. Она реиіила бесповоротно, даже если бабушка будет против, настоять на своем. У нее очень утомленний вид, и я думаю, что жизнь родителей не может не бить ей заметна». Мать делает строгий вмговор енну: «Сейчас пришла твоя телеграмма, где ти говорить, что ви би­ ли в театре и что все на Вас смотрели! По-моему, зто глупое положение! Н е имея согласия Бабушки, не показиваться публично. Можно видеться сколь­ ко угодно, не ставить себя на положение женихов. Где находитея Бабушка? Если онас тобой не познакомитея теперь, то зто очень дурной знак!» Снн отвечает: «Только что верну лея от великой княгини Елизавети Федоровни, которая уезжает завтра в Киль на неделю, затем в Россию... М и с ней. много говорили про меня. Она мне дала очень хорошие совети, за которие ей очень благодарен. С Ири­ ной ми видимся каждий день и несколько раз в день. Вчера у меня бил Александр Михайлович, посидел немного, а затем ми с ним поехали встречать Мими Игнатьеву, которая приехала на несколько дней. М и с ним очень подружились, и у нас отношения совсем как между товарищами. Вчера обедали втроем: он, Ирина и я, затем поехали в оперу. Они все себя ведут, как будто все между нами решено, а вместе с тем Бабушка молчит. Великая княгиня Елизавета Федоровна ничего не могла узнать, только когда она спросила Марию Федоровну, скоро 292

ли Ксения Александровна уезжает, то та подмигнула многозначительно глазом и сказала: “Пусть останется подольше, зто очень хорошо” . Вот и есе, что она могла узнать. Завтра мьі все едем на цельїй день за город в моем автомобиле. Toute la sainte famille [все святое семейство (фр.)]. Ксения Алексан­ дровна еще похудела и вид у нее отчаянний. Он [Александр Михайлович] совсем с ума сошел и с утра до поздней ночи танцует. Во вторник м и с ним даєм большой ужин с танцами». Действительно, в те годьі великий князь Алек­ сандр Михайлович сходил с ума по вошедшему в 1912 году в моду в Париже аргентинскому танцу танго. Николай II же считал сей танец аморальним и запретил его. На частньїх вечеринках в России все равно студенти и курсистки танцевали танго. Но за публичное исполнение зтого танца где-нибудь на ба­ лу в Петербурге офицер мог с треском внлететь из полка, а то и вообще из армии без права ношення мундира. Лишь после отречения Николая II Алек­ сандр Михайлович впервне открнто танцевал танго на балу в Києве. Замечу, что Зинаиду Николаевну, смотревшую сквозь пальци на «нетрадиционнне» похождения сина, крайнє возмущало поведение Александра Михайловича и особенно его любовь к танго. В письме от 14 июля 1913 года наряду с наставлениями сину в марьяжной игре Зинаида резко внсказивается о будущем свате: «Я думаю, что может бить завтра, 3-го, ти как-нибудь встретишь Бабушку, а может бить, и нет, что также возможно! Визвать тебя она не может, так как зто бьиіо би равносильно обтіявлению, но встретить, как будто случайно, било би более чем естественно, и меня удивляет, что она не пожелала тебя видеть! Значит, у нее на душе все еще зта мисль не 293

улеглась, и она надеетпся, чтпо, авось, переменитпся и будутп новие впечатления. 9то мне очень не пра­ витися по отпношению к тебе, и я советую об зтом серьезно подумать. Мне тоже не нравятся товарищеские отношения с отцом. 9то ни к чему. Он очень хитер и очень изменился к худшему за последние годи, так что я опять повторяю, будь осторожен и не видавай зря, не доверяй ему чересчур! Все зто очень грустно, но что же делать, приходится говорить печальную правду, когда ее видииіь, а его я знаю насквозь и поперек! Ужин с танцами мне тоже не правителі Во-первих, зто зкеплуатация твоего кармана, во-вторих, зти погание танци меня возмущают! ( танго)... Говорят, что порядочние женщини в Лондоне не допускают зтого безобразия у себя! Здесь, в Kurhaus, запрещено танцевать неприличние танци полицией! 9то какая-то болезнь, и я нахожу, что надо бить ненор­ мальним, чтобьі пускаться в пляс, как зто делают “родители”! Великий князь Георгий Михайло­ вич очень остроумно говорит, что новие танци не что иное, как “хлистовские радения”! 9то, гово­ рят, черт знает что! М не обидно думать, что Ирину также привлекают туда, и нахожу, что по­ ра отрезвиться. Жизнь не для того нам дана, чтоби превращать ее в какую-то вакханалию! Н е ужасайся моим возмущением». В свою очередь Сандро и Ксения осуждали поведение Феликса и не бьіли увереньї в правильности вьібора Ириньї. Конец лета 1913 года семья Александра Михай­ ловича провела в Ай-Тодоре. Вскоре туда примчалея из Парижа через Петербург и Юсупов. В Ай-Тодоре Феликса принимали почти на правах жениха. Тем не менее 26 сентября после посещения нового Ливадийского дворца Ксения Александровна записала 294

в своем дневнике: «Обедали с Ириной в Ливадии еп famille [по-семейному (фр.)]. Аликс все так же, но она обедала с нами, вид устальш. Много болтали. Сандро все рассказьівал про Америку. Говорила с Аликс про Феликса — все спрашивает, увереньї ли м и в нем — чего я, к сожалению, не могу сказать». Но Феликс и Ирина бьіли непреклонньї и все время «вьшгрьівали по очкам». В итоге через пять дней в дневнике Ксении появляется следующая запись: «Зинаида Юсупова и Феликс пили чай. Потом мно­ го говорили с ней втроем — вьшснили наконец все обстоятельства, реиіили ничего не обьявлять до зи­ ми,, когда все будем вместе и при Мама». 4 октября Ксения писала: «В 4 часа поехали в Кореиз к Юсуповьім. Они ждали у старого дома под церковью. Смотрели его и любовались видом с балкона... Реишли их завтра благословить, чтобьі, по крайней мере, между нами било все ясно и копчено!» Нетрудно представить, с какой тревогой ждали следующего дня Феликс и Ирина. Ведь до официальной помолвки еще оставалась вероятность отказа. Но все волнения вказались напрасньї. 5 октября 1913 года после пятичасового чая семья Юсуповмх прибьіла в Ай-Тодор. Позже великая княгиня вспоминала: «М и благословили детей. Благослови их Господь, и да пошлет Он им счастья. Вило очень змоционально — м и все целовались и прослезились». Довольно странную позицию в зтом вопросе заняла императорская чета. С одной стороньї, Николай и Александра несколько раз вьісказьівались в пользу брака Ириньї и Феликса. Но 8 октября 1913 года во время чаепития в Ливадийском дворце, ког­ да речь зашла об Ирине, императрица заявила Ксе­ нии Александровне: «Я сльїшала, что помолвка будет об'ьявлена на днях. Но я бьі ни за что не отдала свою дочь за него». 295

Такое двойственное отношение к браку легко об'ьяснить. С одной стороньї, Александра Федоровна крайнє враждебно относилась к жизнелюбивьім и красивьім мужчинам, особенно когда они вьісказьівали независимьіе мнения. Она давно ненавидела и Сандро, и Феликса. Причем в отношении Сандро у нее бьіл и личньїй мотив, о котором мьі поговорим позже. Но, с другой стороньї, дом Романових в 1900-1914 годах потрясали чуть ли не ежемесячньіе скандальї, учиняемьіе великими князьями и их метрессами. Феликс Юсупов в качестве независимого мультимиллионера мог викинуть любое «коленце», и царская чета попиталась взять его под контроль, присвоив ему важний придворний чин, например ка­ мергера, или дав чин поручика кавалергардского полка. Но Феликс благоразумно увильнул от обоих предложений. Теперь единственньїм способом образумить Феликса без большого скандала оставалась женитьба. 6 декабря 1913 году Феликс прибил в Копенга­ ген, где гостила вдовствующая императрица, а на следующий день он бил приглашен на завтрак к Ма­ рин Федоровне. Сразу же после визита он описал свои впечатления Зинаиде Николаевне: «Во дворце в гостиной, куда ввели меня, находились Вдовству­ ющая Императрица и Великая, княгиня Ксения с дочерью. Радость от встречи била написана на лицах у нас с Ириной. За обедом я то и дело ловил на себе изучающий взгляд Государини. Затем она захотела поговорить со мной с глазу на глаз. В разговоре я почувствовал, что она вот-вот сдастся. Наконец, Государиня встала и сказала ласково: “ Ничего не бойся, я с вами” ». Зто било уже официальное благословенне. Фе­ ликс и Ирина немедленно отправились в Петербург. 296

22 декабря 1913 года в домовой церкви Аничкова дворца состоялось обручение двадцатишестилетнего графа Феликса Сумарокова-Зльстон и восемнадцатилетней Ириньї Александровни. Ксения Александровна в тот же вечер записала в дневнике: «Очень змоциональний день... В 4 часа с'ьехались все на молебен — по случаю помолвки Бзби Рини [так в семье називали Ирину] — Юсуповьі, Ольга, Татьяна [великие княжньї Ольга и Татьяна Николаевньї], Ducky [великая княгиня Виктория Федоровна, жена великого князя Кирилла Владимировича], Кирилл [великий князь Кирилл Владимирович], Ольга [ве­ ликая княгиня Ольга Александровна], Петя [князь Петр Ольденбургский — муж великой княгини Оль­ ги Александровньї], Кутузовьі. Даже Федор Алекс. [князь Федор Александрович, младший брат Ириньї Александровньї] пришел, к счастью — я так боя­ лась, что он не появимся ( но такое грустное виражение лица, что мне хотелось плакать). Все наиіи люди в церкви — очень било хорошо. Дай им Бог счастья и любви. Не верится, что Ирина виходиш замуж!» Свадьба била назначена на 9 (22) февраля 1914 года в той же домовой церкви Аничкова дворца. Родители жениха тут же начали переделку своего великолепного дворца на Мойке, где должнм били поселиться молодие. Феликс приказал сделать для своей семьи отдельний вход. Били роскошно отделани спальня, будуар Ирини, мозаичний бассейн. Ло­ мимо того, Феликс распорядился в подвале левого крила дома «устроить темную залу — столовую в ренессансном етиле». Через три года Феликс там накормит Распутина отравленними пирожнмми. Задолго до венчания Ирина начала получать свадебнме подарки. 4 февраля 1914 года Ксения Александровна записала в дневнике: «Мама приез297

жала и поварила Ирине чудную броиіь — бриллиантьі и жемчуг. М ьі потом тоже поварили Ирине подарки — сапфировое кольє, мой собственньїй изумруд — кулон, брошку с рубинами и бриллиантами и тремя жемчужньїми кисточками и маленькое бриллиантовое кольє. Я дала еще несколько изумрудов Ирине для диадемьі, которую Феликс делает». Николай II спросил Александра Михайловича: — Что подарить на свадьбу твоєму зятю? Не хочет ли он стать камергером при моем дворе? На следующий день Сандро ответил Ники: — Феликс сказал, что самим лучшим подарком от Его Величества будет дозволенне ему сидеть в те­ атре в Императорской ложе. Николай засмеялся и согласился. Он бьіл слиш­ ком хорошо воспитан, чтоби вмсказивать обиду по­ сле щелчка по носу. В 2 часа дня 9 февраля 1914 года в домовой церк­ ви Аничкова дворца состоялось венчание Феликса и Ириньї. Императрица Мария Федоровна и Нико­ лай II били посаженними матерью и отцом. Император сказал невесте, что он никогда не видел ее такой красивой. В начале шестого императорская чета покинула церемонию, а Ирина и Феликс посетили дворцьі Александра Михайловича и князя Юсупова. В семь часов вечера молодоженов ждал отдельньїй вагон скорого поезда, которий умчит их в свадебное путешествие. Позже Феликс вспоминал: «Наконец отьезд. Толпа родньїх и друзей на вокзале. И опять пожи­ маний рук и поздравления. Наконец, последние поцелуи — и мьі в вагоне. На горе цветов покоится черная песья морда: мой верньїй Панч возлежал на венках и букетах. Когда поезд тронулся, я заме298

тил вдалеке на перроне одинокую фигуру Дмитрия». Все бьіли в восторге от зтой пьішной свадьби, красавца-жениха и очаровательной невестьі. Николай II записал в дневнике: «Аликс и я с детьми поехали в город в Аничков на свадьбу Ириньї и Феликса Юсупова. Все прошло очень хорошо. Народу било множество». Никто и не подозревал, что зто бьіла последняя торжественная свадьба в Российской империи.

Глава 20 ДИВИДЕНДЬІС УБИЙСТВА Об убийстве Распутина я уже рассказал в главе, посвященной великому князю Дмитрию Павловичу. Здесь же замечу, что в змиграции тень Распутина преследовала Феликса и Ирину еще больше, чем Дмитрия. В 1919 году чета Юсуповьіх прибила на остров Мальту вместе с вдовствующей императрицей Марией Федоровной. ЗО мая Феликс, Ирина и ее братья Федор и Никита сели на пароход и отправились в Италию. Юсупов позже вспоминал: «1 мая ми отшвартовались в Сиракузах и попали в самий разгар всеобщей стачки. Коммунисти устроили шествие с красними флагами. На стенах било намалевано: Да здравствует Ленин! Да здравствует Троцкий! От чего ушли, к тому и пришли. Настроение вмиг испортилось... В Мессине пересели на паром и, переправившись че­ рез пролив, доехали до Рима благополучно. Новая забота — кончились лири. К счастью, бьіло с собой кое-что из ценностей. Почти все наши фамильние украшения остались в России, моя мать и Ирина спасли только 299

то, что имели при себе, уезжая в Крьім. Я заложил Иринино брильянтовеє кольє. Теперь ми могли спокойно продолжать путеиіествие»130. В Париже ювелир Шоме принес Юсуповьім мешочек с бриллиантами, остававшийся у него с того времени, когда он передельївал для Ириньї старинньіе ожерелья. Зто стало для Юсуповьіх приятньїм сюрпризом, поскольку об зтих бриллиантах они совершенно забили. Еще один сюрприз ждал Юсупових — их автомобиль, простоявший в гараже пять лет. Теперь стало проще ездить из Франции в Италию и Англию, где находилось большинство родственников Юсупових. Ирина уехала проводить своего отца великого князя Александра Михайловича в его любимий Биарриц, а Феликс отправился в Лондон, чтоби найти там квартиру, ну а для начала остановился в отеле «Ритц». Так он неожиданно встретил вели­ кого князя Дмитрия Павловича. Замечу от себя, что «Ритц» — зто самий дорогой отель в Европе, и даже представители лучших аристократических семейств Англии и Франции редко останавливались там. Феликс нашел в Лондоне квартиру, а затем от­ правился... в Париж, а оттуда — в Биарриц. Отдохнув несколько месяцев, Юсупов решил заняться благородним делом — помощью русским беженцам. Для зтого нужно било организовать мастерские для трудоустройства змигрантов, обеспечить воєнних бельем и теплой одеждой. Англичанка миссис Локк предоставила Феликсу для зтих целей помещение в своем особняке на Белгвзй-сквер. Помогала и графиня Карлова, вдова герцога Джорджа Мекленбург-Стрелицкого. Зто била умная и знергичная женщина, уважаемая всей русской колонией. Она сразу же взяла на себя управление мастер300

скими. Братья Ириньї Федор и Никита, а также многие английские друзья пришли Юсупову на подмогу. И вскоре на Белгрзйв-сквер повалили не только безработнме змигрантьі, но те, кому просто приходилось туго. Дело ширилось, но средств не прибавлялось. Деньги бьістро таяли. Тогда Феликс поехал по промьішленньїм городам Англии, где встретил сочувствие и понимание. Результат поездки превзошел все ожидания. Благотворительнме вечера, устроенньїе с помощью друзей-англичан, также пополнили кассу. Самьій большой доход принесла пьеса Толстого «Живой труп», сьігранная в Сент-Джеймсском теат­ ре с Генри Зйнли в главной роли. А после спектакля великий артист обратился к публике с речью, призьівая сограждан помочь русским беженцам, их недавним союзникам. Но вот передо мной «Сводка Иностранного отдела ВЧК о русских разведьівательньїх организациях в Берлине, их деятельности и агентуре» за 21 лива­ ря 1922 года. Там говорится о белогвардейской разведьівательной организации некоего Орлова (настоящая фамилия — Орлецкий). В сводке говорится: «Орлов получает средства частью из Парижа и Варшави от французского и польского Генштабов, частью от находящихся в Париже богатьіх русских змигрантов, главньїм образом князя Юсупова-Сумарокова-9льстон» 131. Не могу вновь не вспомнить знаменитий «Союз Меча и Орла*. Само собой, Юсупов ни в письмах, ни в мемуарах ни разу не обмолвился о связях со шпионской сетью Орлова. Убийство на Мойке преследовало Юсупова в Па­ риже и в Лондоне: «Во Франции моя скандальная известность стала причинять мне сильнейшие ЗОЇ

страдания. Куда ни пойду — провожают взглядами, шепчутся за спиной. Прежде, в Англии, такого не било. Англичане одержаний u воспитаньї. Но хуже взглядов исподтишка на улице били бесцеремонние, неуместние или неприличние вопроси в гостиних. Одна хозяйка дома даже заявила при гостях: “Юсупов войдет в историю как полуангел-полуубийца!” » 132 В ноябре 1923 года Юсуповьі отправились в Аме­ рику с целью более вмгодно продать свои картиньї кисти Рембрандта. На набережной нью-йоркского порта их ждала толпа репортеров. «Тут, однако, пришли сказать, что американские власти противятся моей висадке, так как по американским за­ конам убийцам вт>езд в Америку запрещен... Долго пришлось доказиват ь почтенним чиновникам, что я не профессионал»133, — пишет Феликс в своих мемуарах. В СІНА «рембрандтов» Юсупов сумел продать за 225 тьісяч долларов. (Огромная по тем временам сумма!) Любопьітно отношение Феликса и Ириньї к императору Кириллу. Здесь очень важньї нюансьі, и посему я дам большую цитату: «В 1924 году два важних собития посеяли смуту в змигрантских умах. Первое — манифест великого князя Кирилла, царева двоюродного брата, провозгласившего себя императором всея Руси. Второе — раскол в русской церкви. Политические игри великого князя Кирилла начались еще в 1917 году в России. И тогда позиция, им занятая, порицалась всеми патриотами и произвела невигодное впечатление в Европе. И в 22-м году великий князь назвался хранителем трона, и вот теперь, в 24-м, провозгласил себя им­ ператором. 302

Поддержали его немногие. Большинстпво змигрантов, качиная с императрицьі Марии Федоровни и великого князя Николая, осудили его и будущим государем признать отказались. Новость я усльїхал в Брюсселе. Генерал Врангель, у которого я обедал в тот день, не мог скрьіть возмущения. Показал он мне один хранимий им до­ кумент. В 1919 году нашла его Белая армия в архивах города, покинутого больиіевиками. 9то била программа большевистской пропаганди в Европе. Перейм пунктом стояло провозглашение великого князя Кирилла императором всея Руси. Узнав о намерениях великого князя, генерал Врангель послал ему копию документа и умолял не подигривать комиссарам. Отеє та он не получил»13*. В отличие от Дмитрия Павловича, Юсупов периодически вспоминал в вьісшем свете убийство Распутина, а в 1927 году решил на нем заработать и в и ­ пусти л книгу «Конец Распутина». Книга имела большой успех и принесла автору круглую сумму. Правая часть русской змиграции ответила на книгу Юсупова злобной руганью. «Я и думать не мог, что распутинщина еще так сильна в иних умах, — пишет Феликс. — Люди зти устраивали сходки и голосили, заявляя, что книга моя — скан­ дал, что оскорбил и память императора и семьи его, хотя упрек у критиков бил ко мне один: что по­ казал я истинное лицо “ святого отца"». Из-за зтой книги Феликс поссорился с великим князем Дмитрием Павловичем. Книга послужила поводом для первого судебного скандала. Матрена Соловьева, дочь Григория Распутина, подала в суд на Феликса и Дмитрия «иск с требованием компенсации в двадцать пять миллионов франков за нанесенний ей убийством моральний ущерб». Интересн Матрени защищал адвокат Мо303

рис Гарсон, а Феликса Юсупова — известньїй мзтр юриспруденции де Моро-Джаферри. Суд отказал Матрене с той мотивировкой, что «французский суд не имеет права судить внутренние дела Российской империи». Надо ли говорить, сколь широко освещался французской и британской прессой такой пикантньій процесе! Феликс Юсупов вошел во вкус судебньіх дрязг и сразу после суда с Матреной начал су­ диться с рядом издателей газет, публиковавших статьи о процессе и собьітиях декабря 1916 года. Суд признал доказательства газетчиков недостаточннми, и князь получил крупную сумму в качестве возмещения «морального ущерба». В 1932 году германская телекомпания «Е теїка» сняла первьій в истории художественньїй фильм о Распутине. Юсупов мгновенно нанял адвокатов, и те пригрозили фирме судом, так как «представленньїе в фильме факти не соответствовали действительннм». В итоге немцьі испугались и вьіплатили Юсупову 2500 английских фунтов. Тут Феликс понял, что судиться с «киношниками» гораздо прибьільнее, чем с газетчиками. В том же 1932 году Голливуд вьіпустил фильм «Распутин и императрица» в студии «Метро-Годвин-Майер». На всякий случай янки в фильме заменили имена и фамилии. Князь Феликс Юсупов стал прототипом князя Павла Чегодиева, а Ирина Александровна — его женьї Наташи. Тем не менее Юсу­ пов кинулея судиться. После почти двухлетнего процесса британский суд присудил Ирине Юсуповой в качестве моральной компенсации 25 тьісяч английских фунтов (равносильно ньінешним 500 тисячам долларов СІЛА), и судья требованием суда запретил дальнейший прокат фильма «Распутин и императрица»135. А в августе 1934 года адвокати 304

обеих сторон цришли к соглашению, по которому к присужденной сумме киностудия «Метро-ГодвинМайер» обязалась вьіплатить дополнительно 75 тьісяч английских фунтов, то єсть общая сумма составила 200-250 тьісяч долларов США (в современном зквиваленте 2 ,5 -3 миллиона долларов СШ А). А Ирина Юсупова соглашалась на дальнейший про­ кат фильма при условии утверждения на зкране, что фильм, как и главная героиня, является полньім ВЬІМЬІСЛОМ. Понятно, киностудия тоже не осталась внакладе. Такой бесплатной реклами еще не знала ни одна голливудская лента. Последний суд Юсуповьіх состоялся в 1965 году в Нью-Йорке. На сей раз супруги вьімогали деньги от компании CBS, вьіпустившей телефильм «Если я должен умереть». Феликс и Ирина требовали полтора миллиона британских фунтов. Однако времена изменились, и суд отказал в иске княжеской чете. Крайнє любопьітно отношение Юсупова к началу Великой Отечественной войньї: «Натіадение Германии на советпскую Россию оживило надежди многих змигрантов. Первой их мьіслью бьіло: коммунистам конец. Понятно, что немало русских встало на сторо­ ну наци. Решили, что можно возобновить борьбу с больиіевизмом, и завербовались в немецкую армию кто бойцом, кто — переводчиком. Такое ж отношение к немцам било поначалу и в России. Стали приводить в исполнение секрет­ ний план: армию за армией сдавали почти без боя. И оккупационньїе войска население встречало хлебом-солью. Люди проклинали Коминтерн и в оккупантах видели освободителей. Через несколько месяцев все изменилось. Н ем ци, 305

как всегда, совершили психологическую ошибку: би­ ли по отношению к русским жестоки. И в Poccuu ux возненавидели еще пуще, чем большевиков» 13в. Такие мисли характерни для правой змиграции. Они не только не знали, но и не хотели знать правду. Юсупову и К° не нужно било слушать сводки Информбюро, а достаточно било посмотреть воєнную кинохронику, випущенную доктором Геббельсом. Я просмотрел десятки фильмов за 1939-1944 годи. Везде говорится о победах и зффектно представлено действие германского оружия. Но в хронике до 22 июня 1941 года и после — большая разница. Вначале показьівается веселая прогулка по Европе, а затем — пусть успешная, но тяжелая и кровопролит­ ная война. За первне три месяца войньї на востоке вермахт потерял больше людей, танков и самолетов, чем за захват всей Европи в 1939-1941 годах. Феликс пишет в мемуарах о «секретном плане» советских генералов. Не дай Бог, попадут мемуари к на­ шим журналистам — любителям сенсаций, так те такое раскрутят! Войну Ю суповн провели в Париже. Феликс бил не очень рад, увидев «ш ермани» на улицах французской столицн: «...к бочке меда примешивалась ложка дегтя. Как только первая радость поугасла, начались сцени, какие уж видели ми прежде немало. Толпа везде толпа. Бессмисленна и беспощадна. И во все века так било: вознесет, потом растопчет... Начались массовие арести, в основном по указке самочинних судей, сводивших личние счети. Арестовали многих наших друзей, и освободить их било очень трудно. Немцев ненавидели так, что предателем називали и того, кто предал, и того, кто просто работал по профессии и зарабйтивал на хлеб... 306

Как снвг на голову свалился на Пьер-Герен шу­ рин Дмитрий в форме офицера британского флота, посланими с миссией от адмираЛтейства. От него узнали новости о теще и компании. Андрей женился вторим браком на шотландке. Федор болел и жил с матерью в Шотландии. Дмитрию, с тех пор как ми не виделись, тоже не поздоровилось, особенно в дюнкерскские дни, когда вместе с английскими моряками участвовал он в звакуации войск»131. В 1940-х — 1950-х годах чета Юсуповьіх прово­ дила зиму в Париже, а лето в Биаррице. В 1952 году вьішла первая книга воспоминаний Юсупова «До изгнания. 1887-1919 гг.». Она бьіла написана пофранцузски. Вторая часть вьішла через два года. В начале 1966 года Феликс тяжело заболел. Тележурналист Кирман Тюнней и другие деятели СМИ еще настойчивее атаковали старого князя с тем, чтобьі он хоть перед смертью рассказал правду об убийстве Распутина. Но Феликс упрямо молчал. Князь Юсупов, граф Сумароков-Зльстон скончался в Париже 27 сентября 1967 года в возрасте 80 лет. Феликс бьіл похоронен на кладбище Сен-Женевье де Буа рядом с матерью. Жена ненадолго пережила мужа. В начале февраля 1970 года Ирина заболела гриппом и скончалась 26 февраля того же года в возрасте 74 лет. Похо­ ронили ее рядом с мужем. Единственная дочь Юсуповнх Ирина вьішла замуж за графа Николая Шереметева. По семейной традиции они имели только одну дочь, названную в честь бабушки Ксенией. (Дома же ее називали Пунькой.) В 1965 году Ксения вьішла замуж за грека Илью Сфири. В 1968 году в семействе тоже родилась единственная дочь Татьяна, правнучка Феликса и Ириньї и праправнучка императора Александра III. 307

Глава 21 ОЛЬДЕНВУРГСКАЯ ВЕТВЬ ДИНАСТИИ РОМАНОВЬІХ Со времен Петра Великого династия Романовьіх породнилась со многими германскими княжескими родами138. Одним из таких родов является Ольденбургский великогерцогский дом. Ольденбург — Великое герцогство в Германии. Оно состояло из герцогства Ольденбург, княжеств Любек и Биркенфельд. Площадь Великого герцогст­ ва составляла 6423,5 квадратних километра. Оно граничило с прусской провинцией Ганновер, владениями города Бремена и Немецким морем. Первим известним предком зтого рода бил упоминаемьій в летописях за 1091 год Згильмар, граф Леригау, умерший в 1108 году. Его син стал графом Ольденбурга, находящегося на северо-западе Герма­ нии на побережье Северного моря. Стремительное возвьішение зтой семьи началось в XV веке, когда потомок Згильмара, граф Дитрих Счастливий (умер в 1440 году) женился на дочери герцога Герхарда VI Шлезвиг-Голштейнского, Хедвиге. Сам герцог Герхард бил потомком датских королей и имел права на датский королевский пре­ стол. Зти права унаследовал его внук, син Дитриха Счастливого, граф Христиан Ольденбургский (1426-1481). После пресечения королевской династии в Даний Христиан бил в 1448 году вибран коро­ лем Данин, а в 1450 году стал королем Норвегии, а вскоре и герцогом Шлезвиг-Голштейна. Так била основана королевская л и н и я Ольденбургского дома. Графство же Ольденбург перешло к брату Христиана, а после смерти в 1667 году графа Антона Гюнтера стало владением Даний. Династия Ольденбургов разделялась на несколько линий. 308

Старшая королевская линия правила Данией более 400 лет, с 1448 по 1863 год, и пресеклась со смертью короля Фредерика VII. Средняя линия, основанная братом датского короля Фредерика II, герцогом Иоанном (умер в 1622 году) получила название Голштейн-Зонденбургской. В XVII веке она распалась на две ветви: Августенбургскую и Глкжсбург-Бекскую. Один из представителей зтой линии, принц Петр Голштейн-Бекский (1698-1775), стал российским гене­ рал-фельдмаршалом. Сначала принц Петр служил полковником в армии ландграфа Гессен-Кассельского. В 1734 году его мать обратилась к императрице Анне Иоанновне с просьбой о принятии ємна на российскую службу. Принц с чином полковника бьіл зачислен в русскую армию и получил под своє командование полк. Слу­ жил он под начальством графа Миниха и в 1738 году бил произведен в генерал-майорьі. В 1741-1743 годах Петр Голштейн-Бекский участвовал в войне со Швецией и в 1742 году стал генерал-поручиком. Императрица Елизавета Петровна в 1755 году пожаловала его в генерал-аншефи и назначила ревельским губернатором. За время недолгого царствования императора Петра III принц вознесся на вершину слави. Он стал членом Государственного совета и в 1762 году — ге­ нерал-фельдмаршалом. Императрица Екатерина II благосклонно отнеслась к принцу Петру, оставив его в должности ревельского губернатора. Фельдмаршал граф Миних так отзмвался о принце Петре Голштейн-Бекском: «.. .крепкого и здорового сложения, справедливий и хороший полководец, служит охотно и добрий воин». Потомок Петра Голштейн-Бекского в 1863 году унаследовал датский престол под именем короля Христиана IX. Син Христиана Георг в 1862 году по309

лучил греческий королевский престол. Глюксбурги правили Грецией до свержения монархии в 1974 году. Мать последнего российского императора Николая II, императрица Мария Феодоровна, бьіла дочерью короля Христиана IX. Глюксбургская ветвь Ольденбургского дома в 1905 году взошла также и на норвежский престол, на котором, в лице короля Харальда V, находится и поньїне. Сегодня Данией правит праправнучка Христиана IX, королева Маргрете II. За средней Ольденбургской линией идет младшая Голштейн-Готторпская линия. Основателем ее бьіл герцог Адольф (умер в 1586 году), сьін короля Даний Фредерика І. Зта ветвь владела землями в Голштинии, и столицей ее владений бьіл город Киль. Герцоги ГолштейнГотторпские постоянно конфликтовали с Данией изза своих владений. Они всегда бьіли в династическом союзе со Швецией — противницей датских королей. Поражение короля Швеции Карла XII в Северной войне против России, создание Петром І Российской империи заставили племянника Карла XII, герцога Карла Фридриха Голштейн-Готторпского (1 7 0 2 1739), бнвшего также одним из наследников шведской короньї, заключить союз с Россией. В 1725 году Карл Фридрих жени лея на дочери императора Петра І цесаревне Анне Петровне. От зтого брака у него бьіл единственньїй сьін Карл Петр Ульрих, ставший в 1741 году по повелению своей тетки императрицьі Елизаветьі Петровим наследником русского престола. Он бьіл внвезен в Россию, принял православне, получил титул великого князя и стал зваться Петром Федоровичем. Став императором, Петр III вмзвал в Россию сво­ є ю двоюродного дядю принца Георга Людвига (1719-1763). Он ранее служил в армии короля Прус310

сии Фридриха Великого в чине генерал-майора и бил кавалером ордена Черного Орла. Во время Семилетней войньї он воевал против России. В 1761 году принц Георг Людвиг уволился с прусской служ би и вернулся в Голштинию. При Петре III началась стремительная карьера зтого голштинского принца. Император присвоил ему титул императорского височества и звание генерал-фельдмаршала. Во время переворота 1762 года Георг Людвиг бил арестован и через несколько дней вьіслан в Германию. Впрочем, императрица Екатерина II милостиво обошлась с принцем (она приходилась ему племянницей), он бил назначен штатгальтером Голштинии и получил 150 тисяч рублей. После смерти Екатеринн II на престол вступил ее син Павел І. С тех пор и до 1917 года Россией прави­ ла Голштейн-Готторпская линия дома Ольденбургов, принявшая имя национальной династии Романових. Кроме русской линии существовала и младшая ветвь Голштейн-Готторпского дома. Ее родоначальни­ ком бил принц Христиан Август. Дочь его Иоганна Елизавета (1720-1760) стала женой ангальтского князя и матерью русской императрици Екатеринн П. Син же Христиана Августа принц Адольф Фредерик в 1751 году стал королем Швеции. Однако Голштейн-Готторпн не долго царствовали в шведском королевстве. Внук Адольфа Фредерика, король Густав IV Адольф, втянув Швецию в войну против России в 1808 году, проиграл ее и потерял Финляндию. В марте 1809 года он бил свергнут армией и вьіслан из страни. Шведским королем стал его бездетний дядя Карл XIII, после смерти которого в 1818 году на шведский престол вступил французский маршал Бернадот, его династия и ньіне правит в Швеции. 311

Голштейн-Готторпьі получили в управление в 1773 году также и графство Ольденбург, преобразованное в герцогство. Брат шведского короля Адольфа Фредерика, принц Фридрих Август (1711-1785), и стал первьім правящим герцогом Ольденбурга. В 1773 году наследник российского престола цесаревич Павел Петрович, будущий Павел І, получил от Даний за свой отказ на право владения герцогством Шлезвиг-Голштейн графство Ольденбург. В свою очередь Павел передал зто владение принцу Фридриху Августу, ставшему герцо­ гом Ольденбургским. После Фридриха Августа гер­ цогством правил его сьін Вильгельм (умер в 1829 го­ ду), но так как он бьіл недееспособньїм, регентом при нем стал его двоюродньїй брат принц Петр (1755-1829). У Петра бьіл брат Вильгельм Август (1753-1774). Оба они воспитьівались при русском дворе под руководством императрицьі Екатериньї Великой. Прин­ ци состояли на российской военной службе. Однако Вильгельм Август, служивший на флоте, трагически погиб, утонув в 1774 году в Ревельской бухте. Петр, служа в сухопутних войсках, бил участником русско-турецкой войньї 1787-1791 годов. По прошествии революций и наполеоновских войн, сотрясавших Европу, в 1823 году принц Петр унаследовал Ольденбург, ставший с 1814 года Вели­ ким герцогством. Женат великий герцог бил на принцессе Фридерике Вюртембергской (1765-1785), родной сестре императрици Марин Федоровни, супруги Павла І. От зтого брака у Петра било двоє синовей — Павел Фридрих Август (1783-1853) и Петр Фридрих Георг (1784-1812). Оба брата получили образование в Лейпцигском университете. Петр Фридрих Георг в России звался принцем Георгием Ольденбургским, он и стал основателем вет312

ви русских принцев Ольденбургских. С 1808 года он вместе с братом служил в русской армии в чине гене­ рал-майора. И вдруг за зтого не слишком умного, не слишком красивого и очень бедного принца вьідают замуж Екатерину Павловну, любимую сестру императора Александра І. Тут нам придется остановиться подольше, чтобьі рассказать о подоплеке столь неравнородного брана. 25 июня 1807 года на плоту посреди пограничной реки Неман состоялась первая встреча Алек­ сандра с Наполеоном. 8 июля Францией и Россией бьіл заключен мир, названньїй по месту подписания Тильзитским. По атому миру Россия ничего не потеряла, а лишь приобрела Финляндию и Бессарабию. Но для немцев Тильзитский мир стал подлинной катастрофой. Русский император и его окружение лишеньї бьіли права вмешиваться в германские дела, а Наполеон стал полновластньїм хозяином в Центральной Европе. Крайнє било раздражено и британское правительство, решившее драться с Наполеоном до последнего солдата, разумеется, русского или немецкого. Английские дип­ ломати и разведчики в Петербурге получили указания любой ценой добиться расторжения Тильзитского мира. В гостиньїх Петербурга и Москви поползли разговори о «позорном мире». Императрица Мария Федоровна и петербургская знать отказнвались принимать французского посла Савари. И, как принято у нас на Руси, разговор о том, «как все плохо», незаметно переходил на тему «кто виноват», а затем, естественно, на «что делать». Кто виноват — било оче­ видно, что делать — тоже било ясно, благо, немного било знатних семей, не имевших дедов — участников переворотов 1725,1740 и 1741 годов, отцов, при313

сутствовавших при геморроидальньїх коликах Пет­ ра III, и внуков, посетивших спальню Павла в Михайловском замне. Бил, правда, не менее существенньій вопрос — кто? Великий князь Константин бьіл глуп, трус лив и запутался в грязньїх сексуальних историях, что било само по себе еще терпимо, но взбалмошность и жестокость закривали ему доро­ гу к престолу. Никто не хотел павловского правле­ ння в ухудшенном издании. Великие князья Николай и Михаил били еще детьми. Старшая дочь Павла Александра умерла в 17 лет, Елена и Мария уже би ­ ли вьідани замуж за германских князьков. Остава­ лась двадцатилетняя Єкатерина. Из донесення шведского посла графа Стединга в Стокгольм от 28 сентября 1807 года: «Недовольство против императора все более возрастает и со всех сторон идут такие толки, что страшно слушать... Забвение долга доходит даже до утверждений, что вся мужская линия царствующей семьи должна бить исключена, и, поскольку императрица-мать, императрица Елизавета не обладают надлежащими качествами, на трон следует возвести великую княжну Екатерину». Аналогичную информацию посилала французская разведка в Париж. Из письма Наполеона к Савари от 16 сентября 1807 года: «Надо бить крайнє настороже в связи со всякими дурними слухами. Англичане насилают дьявола на континент. Они говорят, что русскийимператор будет убит». А пока в Лондоне и Париже напряженно ждали развязки, Екатерина Павловна много танцевала на балах, где часто говорила о своих возвьішенньїх чувствах к царственному брату. В промежутках между балами она занималась живописью и любовью. Зто могло бьі успокоить Александра, если бьі в постели сестрицьі не оказался... генерал Багратион. 314

Багратион с 1800 по 1811 год, будучи шефом лейб-гвардии егерского полка, отвечал за охрану царской семьи, находившейся в летние месяцьі в Гатчине и Павловске. Позтому великая княжна Екатерина знала генерала еще с детских лет. Инициатива сближения, несомненно, принадлежала Екатерине Павловне. Дело тут не только в зтикете, которьій запрещал генералу первому начинать разговор с августейшими особами. Увьі, наш храбрец бьіл очень робок с женщинами и, говоря честно, глуповат. Впрочем, даже недостатки Багратиона становились достоинствами для заговора. Для переворота нужна бьіла первая шпага государства, и Ба­ гратион мог ею стать для Екатериньї Павловньї, как генерал Буонапарте для Барраса и Жозефиньї Бо­ гарне, с той разницей, что Наполеон прикидьівался простачком в политике, а князь Петр бил им на самом деле. Отношения Петра Ивановича и Екатериньї Пав­ ловньї начались с бесед о живописи в гостиной дворца в Павловске — резиденции вдовствующей императрицьі. Екатерина дарила Петру Ивановичу кар­ тини своей кисти, а князь отвечал ей тем же. Перевести разговор с живописи на действия гвардейских полков в случае каких-либо государственних потрясений неудобно и неприлично. Зато завес­ ти разговор о штиках в постели — почему би и нет? Лишь в последний момент императору Александру удалось подавить заговор. Если верить мемуарам Савари, Наполеон через своего посл°. предупредил русского императора о заговоре и подготовке к покушению на его жизнь. Но нельзя исключить, что зто предупреждение било продублировано русскими осведомител ями. Багратион бьіл срочно отправлен в действующую армию в Финляндию, а Екатерину Павловну в при315

нудительном порядке видали замуж за принца Пет­ ра Фридриха Георга (Георгия) Ольденбургского. Сразу же после свадьбн молодме били сосланьї в захолустье — в Тверь, куда принц бнл назначен гу­ бернатором. Осенью 1812 года французи оставили Москву. Император Александр І торжествует. Почти одновременно с зтим в Твери скончался принц Георгий Ольденбургский, и лишь теперь Александр может позволить себе вислать за границу «любимую сест­ ру». Формально Екатерина едет на лечение в Германию. Там в 1816 году она вступает в брак с Вильгельмом Вюртембергским и становиться Вюртембергской королевой. Но, уви, титул титулом, а площадь ее королевства била в 4,5 раза меньше площади нннешней Тверской области (84 и 19 тис. кв. км). Ко­ ролева Екатерина скончалась в 1819 году в своей столице — захудалом городке Штутгарте. Младший син принца Георгия Ольденбургского принц Петр Георгиевич (1812-1881) родился 14 августа 1812 года в Санкт-Петербурге и в младенчестве воспитивался при дворе императрици Марии Федоровнн. После второго брака матери (ставшего женой короля Вюртемберга) Петр с братом Александром (1810-1829) отправился в Германию в Штутгарт. По­ сле смерти матери Петр оказался в Ольденбурге у своего деда — великого герцога. Молодой принц получил, кроме воєнного, также юридическое образование. Ему преподавали русскую историю, он свободно владел язиками, знал греческий и латинский. В дальнейщем принц Петр Георгиевич получил ученую степень доктора права. Когда Греция освободилась от османского влияния, встал вопрос о кандидатуре Петра Ольденбург­ ского на греческий престол. Но королем зллинов ему стать не пришлось. Император Николай І в 1830 316

году вьізвал племянника на службу в Россию. Чис­ лившийся еще от рождения в рядах лейб-гвардии Преображенского полка, принц в декабре 1830 года бьіл назначен командиром батальона преображенцев. Затем он временно командовал и всем Преображенским полком. В армии Петр Ольденбургский дослужился до чина генерала от инфантерии и в 1841 году перешел на гражданскую службу. В 1834 году он стал сенато­ ром, в 1836 году — членом Государственного совета, в 1842 году — председателем Департамента гражданских и духовних дел. В 1841-1859 годах он являлся президентом Вольного зкономического общества, а с 1860 года возглавлял Ведомство императрици Марин. Император Николай І високо оценил деятельность своего племянника и в 1845 году пожаловал ему титул императорского височества. Благодаря попечению и заботам принца Петра било создано Училище правоведения, на нужди которого он пожертвовал один миллион рублей. В 1889 году, уже после смерти Петра Георгиевича, на Литейном проспекте в Санкт-Петербурге бил установлен в его честь памятник. От брака с принцессой Нассауской Терезией (1 817-1871) принц Петр имел восьмерих детей и среди них дочь Александру Петровну (1838-1900), ставшую женой великого князя Николая Николаевича старшего, сина императора Николая І, и синовей — принцев Николая (1840-1886), Александра (1844-1932), Георгия (1848-1871) и Константина (1850-1906). Александр Петрович бил участником русско-турецкой войни 1877-1878 годов, членом Государст­ венного совета, председателем Общества трезвости, а в годи Первой мировой войни занимал должность руководителя всей санитарной и звакуационной 317

службьі армии. На зтой должности он отличился жестоким подавлением мародерства в среде санитаров, что бьіло настоящим бичом армии и наносило удар по ее престижу и моральному духу. Заботами принца Александра Петровича в Пе­ тербурга бьіл сооружен Народньїй дом императора Николая II. Под его руководством бьша создана климатическая станция в Гаграх. После революции 1917 года принц Александр Петрович Ольденбургский вместе с семьей змигрировал во Францию, где и умер в 1932 году. От брана с княгиней Евгенией Максимилиановной Романовской, герцогиней Лейхтенбергской (внучкой Нико­ лая І) Александр Петрович имел единственного сьіна — принца Петра Александровича (1868-1924). С 1901 года он бьіл женат на дочери императора Александра III великой княгине Ольге Александровне. Брак зтот бьіл бездетньїм и неудачньїм. Супруги развелись в 1916 году. До Первой мировой войньї Петр Александрович в чине генерал-майора командовал полком стрелков Императорской фамилии. После февраля 1917 года он ушел в отставку и поселился в своем имении в Воронежской губернии, а с началом красного террора вместе с отцом и матерью бежал во Францию. Там он жил в Париже и на ферме под Байоной. Принц занимался литературой и под псевдонимом «Петр Александров» публиковал рассказьі из народного бьіта. Писатель Йван Бунин в змиграции часто общался с принцем Ольденбургским и после его смерти от туберкулеза в 1924 году написал о нем очерк. С его кончиною русская линия Ольденбургского дома пресеклась. Младший брат принца Александра, Константин Петрович Ольденбургский, в 1882 году женился морганатическим браком на княгине Агриппине 318

Джапаридзе (1855-1926). Его потомство долучило титул графов фон Зарнекау. В настоящее время Голштейн-Готторпская ветвь Ольденбургской династии существует в лице потомков великого герцога Павла Фридриха Августа, старшего брата основателя русской линии принца Георгия. Род Ольденбургов лютеранского вероисповедания. По законам семьи глава династии и его супруга носят титули великого герцога и великой герцогини, а другие членьї Дома титулуются герцогами и герцогинями Ольденбургскими с обращением «ва­ ше вьісочество». Павел Фридрих Август, как и его младший брат, долго жил в России и служил на русской службе. В 1811-1817 годах он занимал пост воєнного губер­ натора в Ревеле, а в 1829 году вступил на великогерцогский престол. Правление его пришлось на время революционного движения в Германии, когда жите­ ля многих германских государств требовали введе­ ння конституции, и великий герцог в 1848 году даровал ее своєму государству, но после пораження революции пошел на сокращение прав парламента (ландтага). В 1852 году конституция била пересмотрена, и властние права великого герцога расширеньї. Павел Фридрих Август бьіл женат трижди и от своих браков оставил четверих детей. У него бьіло два сина: Петр (1827-1900) и Антон Гюнтер Злимар (1844-1894). Последний в 1876 году заключил морганатический брак с баронессой Наталией Фогель фон Фрезенгоф (1854-1937). Она била дочерью ба­ рона Густава Фрезенгофа и Александрьі Николаевни Гончаровой, сестри жени А.С. Пушкина Натальи Николаевньї. Дети Антона Гюнтера Злимара по­ лупили титул графов Вельсбург. После смерти в 1853 году великого герцога Павла Фридриха Августа его старший сьін Петр взошел на 319

престол под именем Петра II. В его правление в 1867 году Ольденбург стал членом Северо-Германского союза, а в 1871 году вошел в состав Германской империи. Супрутой великого герцога Петра II бьіла принцесса Елизавета Саксен-Альтенбургская (1826-1896). Ее сестра Александра стала женой великого князя Константина Николаевича — сина императора Николая І и генерал-адмирала. Старший сьін Петра II, Фридрих Август, в 1900 году стал последним правящим великим герцогом Ольденбурга. В 1918 году, во время ноябрьской революции, монархия в Ольденбурге, как и повсюду в Германии, прекратила своє существование. Многовековме династии лишились своих престолов и власти. Однако Веймарское правительство все же оста­ вило за княжескими владетельньїми семьями их имущество. Великий герцог Фридрих Август всегда дружественно относился к России и поддерживал связь с семейством Романовьіх. Являясь кавалером ордена Святого апостола Андрея Первозванного, великий герцог бьіл причислен к русской армии, имел чин ге­ нерала и бьіл августейшим шефом 67-го пехотного Тарутинского великого герцога Ольденбургского полка. В 1896 году он присутствовал на коронации императора Николая II и впоследствии довольно ча­ сто посещал Россию. В 1903 году великий герцог Фридрих Август обратился с письмом к императору Николаю II с просьбой о разрешении некоторьіх проблем престолонаследия в Ольденбурге. Великий герцог просил императора передать свои права на Ольденбург в пользу династии Глюксбургов, следующей ветви Голштейнского дома. Николай II за себя и своих наследников передал права принцу Фридриху Ферди320

нанду Глюксбургскому (1855-1934). Правда, царь оговорил условия о том, что если род Глюксбургов пресечется, то Романовьі вновь получат права на владения Ольденбургом. Титул герцога Ольденбургского остался в полном титуле «Государя Императора и Самодержца Всероссийского ». Фридрих Август бьіл женат дваждьі. Первая его супруга Елизавета Анна, принцесса Прусская, умер­ ла в 1895 году, оставив одну-единственную дочь Софию Шарлотту (1879-1964). Овдовев, великий гер­ цог женился на дочери правящего великого герцога Мекленбург-Ш веринского Фридриха Франца II Елизавете (1869-1955). Мекленбурги — единственная в Германии династия славянского происхождения. Ее основателем бьіл князь славян-ободритов Никлот (середина XII века). Его потомки бьістро онемечились и вошли в среду германских князей. Брак Фридриха Августа с Елизаветой Мекленбургской еще раз сблизил Ольденбургский дом с династией Романовьіх. Дело в том, что дочь императора Павла І, великая княжна Елена Павловна в 1799 году бьіла видана замуж за Фридриха Людвига, наследного герцога Меклен­ бург-Шверинского. Ее правнучка Елизавета и стала великой герцогиней Ольденбургской. Кроме зтой связи с Романовьіми бьіло еще и близкое родство: брат Елизаветьі Фридрих Франц III Мекленбург-Шверинский бьш женат на внучке императора Николая І княжне Анастасии Михайловне, а сестра Мария стала супругой великого князя Владимира Александровича и получила в России имя великой княгини Марии Павловньї Старшей. Таким образом, их смн великий князь Кирилл Владимирович, провозгласивший себя в 1924 году в змиграции главой династии Романовьіх, прихо11 Судьба династии

321

дился двоюродним братом детям великого герцога Ольденбургского Фридриха Августа: Николаю (1897-1970), Ингеборге (1901-1996) и Альтбурге (1903-2001). Наследному великому герцогу Николаю не пришлось уже вступить на престол. После смерти отца в 1931 году он стал главой Великогерцогского дома. Женат Николай бьіл дваждьі. Но все дети родились от его первого брака с Еленой, принцессой ВальдекПирмонт (1899-1948). Она — дочь Фридриха, князя Вальдек-Пирмонтского, а ее брат — князь Иосиф Георг Вильгельм Адольф (женатьій на младшей сестре Николая герцогине Альбурге) бнл видньїм государственньїм деятелем Германии 1920-х — 1940-х годов и генералом. У наследного великого герцога Николая и Еленьї бьіло девять детей: Антон Гюнтер (родилея в 1923 году), Рикса Елизавета Батильда (1924-1940), Петр (родилея в 1926 году), Зйлика (родилась в 1928 го­ ду), Злимар (родилея в 1934 году), Фридрих Август (родилея в 1936 году), Альтбурга (родилась в 1938 году), Хуно (родилея в 1940 году), Иоганн (родилея в 1940 году). Ньіне главой Великогерцогского дома являетея его старший сьін Антон Гюнтер. Он женат на принцессе Амелии (1923 года рождения), представительнице богатого княжеского рода Левенштейн-Верхейм-Фройденберг. Ее отец, князь Удо, являлея владельцем круп­ них земельних территорий в Бадене и Вюртемберге. У Антона Гюнтера двоє детей: Христиан (родилея в 1955 году) и Елена (родилась в 1953 году). Брат Анто­ на Гюнтера, герцог Петр (родилея в 1928 году) женат на родной сестре принцессн Амелии Гертруде Левенштейн-Верхейм-Фройденберг. У них троє енновей. В настоящее время династия Ольденбургов продолжает поддерживать родственнне отношения 322

с потомками династии Романовьіх. Одна из дочерей великого герцога Николая — Зйлика — в 1950 году вьішла замуж за Змиха Кирилла (1926-1991), князя Лейнингенского. Он сьін шестого князя Лейнингенского Фридриха Карла (1898-1946) и великой княгини Марии Кирилловньї (1907-1951) — дочери ве­ ликого князя Кирилла Владимировича. Лейнингеньі принадлежат к княжеской фамилии, упоминаемой с конца XI века. Основателем зтого рода бьіл в 1080 году граф Змих, участник первого крестового похода. Брат герцогини Зйлики Ольденбургской, герцог Фридрих Август, в 1965 году женился на принцессе Марии Цецилии Прусской (родилась в 1942 году). Она — старшая дочь внука кайзера Вильгельма II, ньіне покойного главьі дома Гогенцоллернов, прин­ ца Луи Фердинанда І Прусского (1907-1994) и вели­ кой княгини Кирьі Кирилловньї (1909-1967), второй дочери Кирилла Владимировича. В настоящее время, однако, и Зйлика, и ее брат Фридрих Август расторгли зти браки. Герцог Фридрих Август в настоящее время женат вторьім браком на принцессе Донате Прусской, вдове принца Луи-Фердинанда II Прусского (1944-1977), матери ньінешнего глави Германского императорского и Прусского королеве кого домов принца Георга Фридриха Фердинанда (родилея в 1976 году). У герцога Фридриха Августа остались дети — син Павел Владимир и две дочери: Рикса (родилась в 1970 году) и Бибиана (родилась в 1974 году). Последними детьми наследного великого герцога Николая бьіли двоє сьіновей-близнецов, Герцгио Хуно и Иоганн, родившиеся в 1940 году. Герцог Хуно Ольденбургский в 1970 году женился на Фелиците Аните, графине Шверин фон Крозиг (родилась в 1941 году). У герцога Хуно две дочери — герцоги323

ни Беатриса (родилась в 1971 году) и София (роди­ лась в 1972 году). В сентябре 1997 года, впервьіе после Октябрьской революции, Россию посетили членьї Ольденбургского великогерцогского дома герцог Хуно с супругой герцогиней Фелицитой Анитой и племянником герцогом Константином (сьін брата Хуно, герцога Иоганна). Герцог и его близкие ознайомились с достопримечательностями Москвьі, побьівали на Бородинском поле, где в 1812 году сражались на стороне русских их предки принци Ольденбургские. Особенно запомнилось посещение високими гос­ тями Московского мемориального музея Российской императорской фамилии. Приятно поразило знание российской истории, которую проявил гер­ цог Хуно. Он многое рассказал интересного о связях России и Германии, об отношениях Российского императорского дома и владетельньїх немецких династий. Гости из Ольденбурга живо и с интересом узна­ вали сегодняшнюю Россию. Примечательно, что переводчиком во время зтой встречи бьіл молодой герцог Константин (родился в 1975 году), прекрасно говорящий по-русски. Глава, посвященная герцогам Ольденбургским, имела бьі узко академический интерес, если би в Р о с с и и не появилась группа монархистов, видвигающая Хуно претендентом на... русский престол. В частности, кандидатура Хуно поддерживается Всероссийским монархическим центром. Его лидерьі считают, что со смертью в 1992 году великого князя Владимира Кирилловича императорский дом Романовьіх пресекся и права на российский престол перешли в Ольденбургский дом. Судя по всему, и сам Хуно не прочь стать императором Всероссий­ ским. Во всяком случае, поклонники в Интернете 324

отмечают его классическую арийскую внешность в отличие от восточной колоритной физиономии его главного конкурента Гоши.

Глава 22 ПРИНЦ ДЛЯ «ОРАНЖЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ» Ломимо Хуно на российский престол претендует и принц Майкл Кентский. Принц Майкл Кентский (полное имя Майкл Джордж Чарлз Франклин) — не просто «первий ку­ зен королеви». Он — внучатий племянник Николая II Романова. Майкл приходится прапраправнуком императору Николаю І и двоюродним братом королеве Великобритании Елизавете II. Майкл — внук английского короля Георга V, младший син Георга, герцога Кентского, принца Великобритании (1902-1942), и принцесси Марини (1906-1968), дочери греческого королевича Николая (1872-1938) и княжни Елени Владимировни (1882-1957), сестри великого князя КириЛла Владимировича. По линии своего деда Николая Греческого, сина княж ни О л ь г и Константиновни (1 8 51 -1 9 26 ) Майкл — праправнук второго сина русского императора Николая І, великого князя Константина Николаевича Романова (1827-1892). По линии своей бабки Елени Владимировни он — праправнук рус­ ского императора Александра II, соответственно, приходится троюродним братом княгине Марии Владимировне. Принц относится к тем, кого британские СМИ назьівают «общ ежитскими», намекая на Кенсингтонский дворец, которьій давно носит название «общежития для второстепенних членов динас325

тии». В своє время во дворце — довольно мрачном и сьіроватом здании — жила Диана Узльская, здесь же скончалась младшая сестра королеви принцесса Маргарет. Майкл Кентский — самьій яркий из «общ еж итских». Поселили его, первого кузена ко­ ролеви, в Кенсингтоне исключительно из-за меза­ льянсе. Майкл Кентский женился по любви на МарииКристине Анне Агнесс Хедвиг Йде фон Райбниц, бьівшей австрийской баронессе. Бьівшей потому, что в первьхй раз она вьнпла замуж за британского банкира Томаса Тразубриджа. Британская пресса традиционно именует Марию-Кристину «нахальной принцессой» за ее частьіе безапелляционньїе заявления. В своє время, в 1933 году, ее отец барон Гюнтер фон Рейбниц вступил в национал-социалистическую партию, а позже — в СС, где дослужи лея до чи­ на штурмбанфюрера. Принц Майкл родилея в 1942 году. Дальнейшая его карьера традиционна для британской аристократической злити — обучение в Итоне и Королевской военной академии в Сзндхерсте; служба в Западной Германии, Гонконге и на Кипре, в миротворческих частях ООН. Майкл в 1963 году вмшел в отставку из 11-го Его Вьісочества принца Альберта кавалерийского полка, а потом подалея в «джеймсьі бондьі» армейской разведки «Defence Intelligence S taff», хотя она не пользуетея такой популярностью, как зна­ менитая «Интеллидженс сервис» или военно-морская разведка, разрекламированньїе в романах Яна Флеминга. Разведке принц Майкл Кентский посвятил ровно 20 лет и вьішел в отставку в званий майора. Разведуправление британской армии располагается в старом здании воєнного департаменте на Уайтхолле. Если вспомнить, что разведка британской армии 326

в ньінешнем виде била создана в 1964 году, то принц — ветеран, если не сказать патриарх шпионского ведомства. Работа в военной разведке в начале 1960-х годов требовала от принца знання противника. И принц виучи л русский язьік — «язьік предков». В одном из интервью он признался: «...м еня учили не по Достоевскому и Толстому». То єсть читать Мельникова-Печерского в оригинале принц не может (да и многие русские его тоже не читали!), но воєнную терминологию знает назубок. Воєнная школа иностранньїх язьїков в Беконсфилде — хорошая ш ко­ ла. Правда, принц говорит, что его русский не пригодился на практике, так же как и умение прьігать с парашютом... Придется поверить старому разведчику на слово. А язьік довел если не до Києва, то до... Фарнборо. Как-то, дело било в 1988 году, принц обратился к одному из советских воєнних, которьіе участвовали в знаменитом авиашоу, на русском язьіке и получил в ответ полньїе тактико-технические характеристики истребителя МиГ-29. Как и большинство британских разведчиков в и ­ сокого ранга, Майкл занимается бизнесом. В частности, он и его « консультационний бизнес» прямо завязани на нефть (у принца интересьі на Каспийском шельфе), газ и металли. Майкл Кентский и его брат герцог Здуард Кентский — масоньї, и к тому же « практикующие». Принц — Великий мастер Великой ложи Англии. В зтой ложе об'ьединена примерно треть всех бри­ танских вольних каменщиков. Напомню, что в ми­ ре сегодня около ста Великих лож. В Соединенном Королевстве по традиции существуют две Великие ложи — Англии и Шотландии. Современное масон­ ство уже не скрьівается в подземельях старинних 327

замков. На интернет-сайтах Великих лож можно найти всю интересующую информацию — от почтового адреса до доходов. Возможно, в масоньї принца толкнула служба в разведке. С 1992 года принц Майкл зачастил в Россию. То он едет в Мурманск, где его очень интересует отработанное топливо атомньїх подводньїх лодок. Вот в 1996 году принц едет в Крьім на откритие мемориала британским войскам, осаждавшим в 1854-1855 годах Севастополь. Почему би заодно не открьіть мемориал в честь британских оккупационних войск, действовавших в Криму в 1918-1919 годах? Принц — заядлий автогонщик, и он пожелал участвовать в автопробеге «по бездорожню и разгильдяйству» — «навстречу 300-летию Санкт-Пе­ тербурга». В конце 2005 года принца Майкла с супругой за­ несло в Ипатьевский монастьірь под Костромой, где в начале 1613 года проживал Миша Романов с матушкой Марфой. Мария-Кристина заявила позже, что в монастьіре пили много водки. И вот отец игумен пожаловался принцу, что в монастьіре нет хорошего колокола. Майкл пообещал и за три месяца собрал деньги. Процитирую сообщение Костромской гостелерадиокомпании от 3 мая 2006 года: «Вчера с визитом в Костроме побивал принц Майкл Кентский. Дальний потомок Николая І сделал Костроме поистине царский подарок. П о заказу принца в горо­ де Тутаеве Ярославской области бил отлит колокол “ Царь М ихаил” . Вчера его торжественно освя­ тили в Ипатьевском монастьіре. Восьмитонньш красавец станеш главньїм на звоннице Троицкого собора. Принц Майкл Кентский прибьіл в Кострому на теплоходе “Академик Глушков” . Его королевское 328

вьісочество в Костроме в третий раз. Бивала здесь и его супруга Мария-Кристина. В Ипатьевском монастире принца встретили звоном колоколов. После приветственной речи архиепископа Костромского и Галичского Александра начался молебен и торжественний чин освящения колокола. На благовест весом 500 пудов, или 8 с половиной тонн, нанесеньї изображения девяти свят их, в том числе лик Ипатия Гангрского, в честь которого и назван монастирь. А название своє колокол получил в честь первого царя из династии Романових. Именно в Ипатьевском монастьіре Михаил Романов бьіл венчан на царство. “Царь Михаил” отлит на колокольном заводе братьев Ш у валових в городе Тутаеве Ярославской области. Причем, по специальной “ царской” технологии. Николай Шувалов, директор колокольного завода ( город Тутаев Ярославской области) рассказал: “После революции колокола перестали лить. Всех литейщиков перестреляли, пересажали, той преемственности уже не осталось. И нам пришлось по крупицам восстанавливать технологию старинного литья. Раньиіе форму делали из глини, теперь используют цемент, разньїе добавки — ми вернулись к старинной форме — к глине". Литейщики использовали и специальний сплав, главние составляющие которого — медь и олово. По оценкам специалистов, цена такого ко­ локола достигает 4 миллионов рублей. Право пер­ вого удара предоставлено главному благотворителю — принцу Кентскому. Как настоящий аристо­ крат, принц виполняет приятную миссию, надев белие перчатки. Тянуть за 300-килограммовий язик ему помогает главний звонарь Ипатьевского монастиря». 329

Российская Академия бизнеса и правопорядка 29 мая 2007 года наградила принца Майкла Кентского орденом Петра Великого. Зта награда вручается за самоотверженность и вьісокие достижения в государственной, социальной, культурной, общественной и благотворительной деятельности, направленной на укрепление государства Российского. Награждение проходило в палатах Гранатного двора в Москве, где сегодня работает Школа дизайна госпожи В. Блумгрен. О поездках принца Кентского газета «Киевский телеграфі.» № 227 писала: «Принц часто бьівает “ на Святой Руси". Настолько часто, что его поездки напоминают пиар-кампанию. Майкла Кентского любят снимать фотографи в позе последнего из Романових: может, помните старше советские фильми с портретом помазанника Божия в полний рост? Так вот, принц удивительно похож на дедуш ку: та же аккуратно приглаженная бородка, те же спокойние глаза, та же природ­ ная скромность, а также — виправка старого ка­ валериста. Майкл Кентский — мечта так називаемьіх “ сторонников Владимировичей” , той части русских монархистов, которие “ ставят” на потомков Елени Владимировни, внучки Александра II, сестри самопровозглаиіенного императора Кирилла І. Оппонентьі — сторонники “легитимной династии” — утверждают, что претензии принца на российский императорский престол лишени оснований, но отнюдь не беспочвенни». В отечественньїй Интернет просочились сведения о проекте «Майкл Кентский», разработанном британской разведкой в сотрудничестве с незабвенньім Борисом Абрамовичем Березовским. Программа-минимум — завязьівание связей с российским бизнесом и политической злитой. Ну а программа330

максимум — мьі долучим царя Майкла І или Миха­ йла III — ато уж имиджмейкерьі Майкла решат. «Несмотря на всю внешнюю неправдоподобность, так називаемий проект “Майкл Кентский” с определенной точки зрения вполне обоснован и с большой долей вероятности может бьіть введен в действие. Нужно признать, что, в отличие от Гогенцоллернов, формальние права герцога Майкла на русский престол с точки зрения имперского права почти безупречни. Об зтом рассказивает газета “Наше время”. Неопределенность политической ситуации в России порождает множество так називаемих псевдомонархических проектов. И дея монаршей власти в данном случае представляется многим как самий легкий вьіход из накопившихся противоречий. Однако существует ли сегодня такая личность, вокруг которой способна сплатиться нация? Прямой родственник Н иколаяІІ и царствующей королеви Елизавети II — абсолютно вменяем, умен. Одним словом, вполне “ профпригоден". Более того, даже с точки зрения последовательного монархического легитимизма “ приглашение” на рус­ ский престол члена иностранного владетельного до­ ма в принципе возможно. Конечно, с условием принятия им православия. В Указе о престолонаследии и императорской фамилии 1796 года такая ситуация предусмотрена. Однако — по тому же российскому законодательству — права на престол лишаются члени семейств, участвовавших в заговорах против царствующих императоров»139. «В первую очередь стоит отметить, что главная задача получения первой очереди на трон является сугубо формальной. Во-первих, нинешние представители династии Романових либо абсолютно далека от России во всех смислах, либо в силу возра331

ста и устаревших на сотню лет представлений о монархии просто неприемлеми в качестве современного сюзерена. Во-вторих, их финансовое положение не дает им возможности бить представительньіми ни сейчас, ни в будущем. Принц Кентский на данний момент является организатором, председателем или почетним членом более чем сотий различних воєнних, гуманитарних и общественних организаций. В-третьих, установившаяся репутация дома Романових известна даже школьникам. Восстановить их репутацию после революций февраля и октября 1917 года невозможно никаними рекламньіми и информационними способами. Переговори о смене очередности пройдут бьістро и обоюдовьігодно, как ни цинично зто может звучать»140. Принцу пошел восьмой десяток, но у него єсть дети: син Фредерик и дочь Габризлла. Син занят бизнесом, а дочь — бойфрендом индусом — модная зкзотика, что ни говори. Ну что ж, нашему народу не привикать. Голосо­ вая он «сердцем» за пьяного Єльцина, потом 31 декабря 1999 года Борис Николаевич устроил нам новогодний подарок и витащил из колоди Владимира Владимировича. Тот сразу же стал народним любим­ цем и через 8 лет витащил новую карту из колоди. Ну а витащат из колоди валета Майкла — неужто не проголосуют? И будет на Руси Кентская династия.

Глава 23 «СВЕТЛЕЙШИЕ КНЯЗЬЯ ЮРЬЕВСКИЕ» У императора Александра II наряду с законной супругой Марией Александровной, принцессой Максимилианой Гессен-Дармштадтской, имелась и «паралл ельная су пруга» Екатерина Михайловна 332

Долгорукова, которая бьіла на тридцать лет моложе императора. У царя били основания острить, подобно его брату великому князю Николаю Николаевичу: «В Петербурге у меня жена казенная, а в Криму — законная». От Долгоруковой царь имел четверих детей: Георгия (1872), Ольгу (1873), Бориса (1876, умер младенцем) и Екатерину (1878). 22 мая 1880 года умерла «казенная» жена, и 6 июля того же года Александр II тайно венчался с Катей. В тот же день царь указом Правительствующему Сенату повелел «присвоить ей имя княгини Юрьевской с титулом Светлейшей... Одновременно, — гласил указ, — М и приказьіваем присвоить то же имя с тем же титулом нашим детям: сину Нагиему Георгию, дочерям Ольге и Екатерине, а также тем, которие могут родиться впоследствии. М и жалуєм их всеми правами, принадлежащими за­ конним детям сообразно cm. 14 Основних законов Империи и cm. 147 Учреждения Императорской Фамилии». Царь собирался короновать императрицу Катю подобно тому, как Петр І короновал свою чухонку. Однако 1 марта 1881 года бомба народовольца Гриневского поставила точку в планах царя. После смерти Александра II новий царь через несколько месяцев вьіставил светлейшую княгиню из Петербурга. В качестве отступного ей виплачивали по 100 тисяч рублей в год. Кроме того, Катя сумела при жизни Александра II нажить несколько миллионов за счет лоббирования железнодорожних магнатов и других «страждущих». Ее син князь Георгий Александрович Юрьевский служил в русской гвардии. Он жени лея на гра­ фине Александре Константиновне Зарнекау, дочери принца Константина Петровича Ольденбургского от 333

морганатического брана. Георгий Александрович умер в 1913 году. Его сьін Александр родился в 1900 году в Ницце. Видимо по части мужской мощи он пошел в деда — императора Александра II. В 56 лет он женился на швейцарке Урсуле Beep де Грюнек. У них в 1961 году в Сен-Галлен родился сьін, названньїй Георгием, — правнук Александра II. Старшая дочь Александра II и Екатериньї Долгоруковой Ольга вьішла замуж за графа Георга Меренбергского, которьій и сам бьіл морганатическим с и ­ ном герцога Николая Нассауского. В атом браке ро­ дилось троє детей, из которьіх СЬІН и дочь дожили до зрелого возраста и продолжили род. Младшая морганатическая дочь Александра II Екатерина прожила долгую и сложную жизнь. Сначала она бьіла замужем за князем Барятинским, от которого родила двоих сьіновей — Андрея и Александра. Князь Барятинский бьіл богатьім помещиком и в прошлом имел длительную связь со знаменитой певицей Линой Кавальєри. После женитьбьі на Екатерине Юрьевской князь вроде бьі расстался со своей любовницей, однако ненадолго, и Лина Кавальєри вновь возникла в его жизни. У Екатериньї хватило ума поступить по принципу «нападение — лучшая оборона». Она подружилась с певицей и часто с ней встречалась. Подруги и Ба­ рятинский частенько втроем появлялись в парижской Опере. Князь Барятинский умер в 1910 году, когда ему минуло всего сорок лет, а Екатерина во время Первой мировой войньї вьішла замуж за князя Сергея Оболенского. Ото била бурная любовная история на фоне войньї. Екатерине стукнуло уже тридцать восемь лет, а Сергею бьіло всего двадцать шесть. В годи Гражданской войни они пережили множество приключений, 334

когда ему приходилось переодеваться, чтобьі спасти жизнь, а Екатерина порой оставалась в живьіх именно потому, что ее узнавали в лицо. Русский народ не забьіл, что ее отец, царь Александр, дал ему свободу. В 1922 году супруги разошлись. Екатерина Александровна зарабатьівала себе на жизнь кон­ цертним пением, и одно время ей аккомпанировал молодой пианист Дмитрий Темкин. Позже он станет одним из самьіх знаменитих композиторов Голливуда. А Сергей Оболенский женился вторично на девушке из американского семейства Астор, у них ро­ дилея сьін Йван. Сам князь Сергей в годи Второй мировой войньї сражался в американских войсках в званий полковника. Скончалась Екатерина Александровна в 1959 го­ ду в Англии, в возрасте восьмидесяти одного года. Из всех потомков Александра II и княгини Юрьевской лишь Георгий Александрович (Ганс Георг) претендует на российский престол. В Российской Федерации его поддерживает так називаемое Александровское общество. О нем напій генеалоги пишут: «...как потомок морганатического брака, прав на престол не имеет». Но, увьі, Анна и Елизавета ведь тоже били незаконними дочерьми Петра І, да к тому же их мать Екатерина так и не развелась со шведским трубачом Краузе.

Глава 24 БЬІТЬ ЛИ НОВОМУ ИМПЕРАТОРУ ? Великий князь Владимир Кириллович, как уже говорилось, родилея ЗО августа 1917 года в городишке Борго в полуотделившейся Финляндии и до 1991 года никогда не бил в Р о с с и и . Здесь и далее я буду ему и его потомкам давать великокняжеский титул, 335

хотя он бьіл лишь правнуком императора Александра II и по законам Российской империи не мог но­ сить великокняжеского титула. Но для удовольствия читателей приходится идти и на ато. Пишут же в учебниках физики, что алектрический ток течет «от плюса к минусу», хотя все знают, что електро­ ни, создающие ток, движутся в противоположном направлений. Все привикли к обойм штампам. Вспомним Геббельса — «чем чудовищнее ложь, тем больше ей верят». Детство Владимира хорошо описано Георгием Графом: «Впервьіе я его помню семилетним мальчиком. На моих глазах он вмрос и превратился во взрослого человека. Перенесясь теперь к далеким временам его детства, я вижу его влезающим из сада через окно в помещение Канцелярии в Кобурге. Тогда он бил неизменно вооружен деревяннмм щи­ том и таким же мечом. Его “ вооружение” сильно затрудняло его влезание, и приходилось ему помогать, но отого он очень не любил. Когда наконец “ви­ тязь" оказьівался благополучно в Канцелярии, то без долгих обьяснений подходил к моєму столу и начинал рассматривать, что для него на нем би­ ло более интересно. Обично зтим бивали каучуковие печати. Я зто предвидел и протягивал “витя­ зю” чистий лист бумаги, которий он молча хватал и бистро заполнял с обеих сторон канцелярскими печатями: “ друккзахе” , “ зйнгешрибен" и т. д. Одновременно начинали сипаться вопроси: “ Зачем ви ставите зти печати?” , “ Что значит — друккзахе?” и т .д .и т. п. Зти вопроси сипа­ лись так бистро, что я не успевал на них отвечать. Впрочем, “ витязь” особенно и не претендовал на ответи. Наситившись прикладьіванием печатей и осмотрев внимательно все, что могло бить еще интересного в комнате, “ витязь" знер336

гично хватал щит и меч, вьілезал не без труда из окна и исчезал. Такие визити повторялись если не ежедневно, то очень часто. Тут же из окон Канцелярии иногда можно било наблюдать, как Владимир Кириллович пускал мо­ дель парового паровозика по рельсам, расположенним по всему саду. 9то происходило при помощи отца. Паровоз, пройдя довольно далеко, останавливался, так как пари падали, и зто не правилось Владимиру Кирилловичу, так как преривало его игру. Он любил все, что действовало надежно и без сложностей. Владимир Кириллович очень любил играть со своей собакой Верденом, красивой больиіой немецкой овчаркой. Терпение у Вердена било большое, и он, ви­ димо, и сам бил не прочь поиграть с хозяином. Torn иногда сажал его в особую закритую тележку и катал по саду. Как-mo раз во время такой игри его кто-то позвал, и он забьіл випустить Вердена и убежал. Только через много часов его хватились и стали искать и нашли мирно спящим в тележке. Я также помню Владимира Кирилловича сьезжающим на большом подносе по широкой парадной лестнице со второго зтажа вилли “ ддинбург”. 9то било давно, с тех пор прошло сорок лет, и за зто время все страшно изменилось. Владимир -Кирилло­ вич взрослий человек, и больше уже нет тех, которие создали его семью и били ее душой. От всего прежнего остались одни воспоминания. Родители не чаяли души в своем сине, любили, ухаживали и делали для него все, что могли, лишь би ему жи­ лось хорошо и приятно. С раннего детства к нему била приставлена ученая няня-англичанка мисе Грегори, которая ухаживала за ним по всем прави­ лам английского воспитания и старалась держать в строгости. Таким образом, с одной сторони сипа­ 337

лись ласки и удовольствия, а с другой — проявля­ лось разумное сдерживающее начало, которому родители подчинялись. 9то создавало в известной степени равновесие. Во всяком случае маленький Владимир рос в атмосфере любви и обожания со сторони родителей и сестер. Да им как било не обо­ жать единственного сина, последнего ребенка, на которого к тому же падало будущее семьи и династии.Да и ведь он бил такой милий и хороший. Когда Владимиру Кирилловичу пришло время учиться, то его учительницей стала Евгения Александровна Иогансон, чрезвичайно русская, несмотря на свою немецкую фамилию, которая доставля­ ла ей немало огорнений. О на била очень хорошей и образованной учительницей. В молодости она окончила Бестужевские курси в Петрограде, единственное висшее учебное заведение для девиц в России. В семью Виктории Федоровни она перешла от семьи графа Клейнмихель, в которой она учила дочерей и сина графини и с которой змигрировала в Финляндию из Петрограда. В великокняжеской семье первоначально Евгения Александровна учила обеих княжон. Вести занятия в домашней обстановке вообще очень трудно. Они неизбежно наруШаются семейними собитиями — то куда-то совершенно необходимо уехать, то кто-то приехал и его надо встречать, то празднуется семейний праздник или один из учеников почувствовал недомогание и т .д.и т. п. Но Евгения Александровна упорно воевала за предоставленние ей часи и неуклонно проводила свою программу. Она зто делала с большим самоотвержением, иногда даже раздражая ро­ дителей и сердя учениц и ученика своей неуступчивостью и формализмом, но они вполне оценили зту настойчивость своей учительници, уважали ее и любили. 338

Пока Владимир Кириллович бьіл еще слишком мал, чтобьі учиться, то Виктория Федоровна про­ сила ее ежедневно в определенньїе часи играть с ним, чтоби с ьізмальства дать ему практику русского язика. Ведь няня говорила с ним лишь по-английски, и вся семья чаще всего говорила между собою тоже на зтом язике. Но учение велось только порусски. Сама Виктория Федоровна знала русский язик, но не так, чтоби ей било би свободно на нем гово­ рить, и позтому она предпочитала говорить на других язиках — английском, французском или немецком. Английский язик бил ее родним язиком, так как ведь ее отец бил настоящим англичанином и она родилась и провела детство в Англии. Но когда ее отец переселился в Германию, ей прииілось основательно изучить немецкий язик, она его знала отлично. В семье Кирилла Владимировича преобладал рус­ ский язик, но так как русское общество часто пользовалось французским язиком, то много говори­ лось и по-французски. Но он безукоризненно говорил и по-английски и средне — по-немецки. Владимир Кириллович начал регулярние занятия с учительницей, когда ему минуло иіесть лет, и проиіел с ней курс среднего образования к �